Ракетчики. Глава 17

— Да что же это такое!? Я к тебе со всей душой, а ты мне формальные признаки...

— Лен, я, правда, не готова. Я подумаю. — Чтобы уйти от неприятных ей вопросов Тоня хитро сменила тему. — А почему Саня так жестоко с Пакистаном обошёлся?

— А я почём знаю? Стратегические причины, наверное. Галка включила в пропаганду лозунг: "Отомстим за павших воинов-афганцев, кровь которых на руках Пакистана, верного шакала США". Насколько он верен — бог его знает. Сама понимаешь.

— Ну да, пропаганда и правда — это разное.

==== Сон с волками. Через два месяца после визита Лены.

Тоня проснулась. В висках стучала кровь, даже уши слышали мощные удары пульса. Начал проступать, как на фотобумаге, сон. Она стремительно бежит по лесу. А до того... До того она была у логова. Большой ручей, или даже маленькая речка. На высоком берегу, в камнях, логово волков. Подросшие серые щенята играют, грызутся понарошку друг с другом. И ещё два маленьких чёрных щенка сосут молоко у матери-волчицы. Что-то тёплое шло от чёрных щенков. Я их всех хорошо знаю и люблю. Вдруг, своим волчьим чутьём я почуяла чьё-то присутствие и обернулась. За спину совершенно неслышно зашёл большой волк. Самец. Понюхал меня сзади, подошёл близко, смотрит глаза в глаза. Я по-звериному потянула воздух носом. Боги, мой мозг чуть ли не взорвался от радости узнавания! Сердце трепетало. Я даже припала к земле и заскулила от восторга. Это он! Волк совершенно по-человечьи мотнул призывно мордой и побежал. Какая-то сила толкнула и меня. Лечу за этой серой тенью, не отстаю. Бежим долго, радость движения затопила всё существо. Смотрю вокруг зоркими волчьими глазами, чую даже едва уловимые оттенки запаха, улавливаю разнообразные звуки, мир вокруг проявился ярчайшими образами. Зрение, обоняние, слух, интуиция слились воедино, информация полилась в мой мозг мощным потоком. Я знала все, что происходило в этом лесу сегодня, вчера, неделю назад, месяц. Где какой олень пробежал, куда, был ли он сыт, здоров и уверен в себе. Запахи следов мыши, белки, зайцев, кабанов, ужа, ежа — ничто не ускользало от моего осознания. Деревья, трава, цветы, ручей, туман, — всё это нежным светом проступало всюду, куда я только поворачивалась. Зоркие глаза, чуткие нос и уши доносили до меня сведения об окружающем. Мой мир стал многомерен, и этим безгранично восторгал. Мои мощные лапы на бегу бесшумно касались мягкой подложки леса. Была ночь, но это не мешало мне прекрасно всё видеть, или, точнее, ощущать. У меня было отличное состояние тела и духа. Меня радовала новизна чувств. Меня, вообще, всё радовало.

Но всё же, куда мы бежим? Вот и ответ. Одна из вершин горы. Люди это место называют Орлиный Залёт. Я знаю это место. Определила его в пространстве. Что любопытно, в Прави! Люди, получив разум, потеряли старые навыки. Скорее, забыли. Наверняка волхвы сохранили умение ориентироваться в Яви через Правь. А волки, как, наверняка, и другие животные, эту способность не утеряли. Нет огромного количества человеческих суетных мыслей, ничто не заглушает связь с Правью. Чувствую себя одновременно и отдельной личностью, и частью целого. Целого мира. Помню запах Орлиного Залёта. Тут свежо, тут ветер. Когда была человеком, была как-то тут в походе, ещё подростком. Мы находимся в горах, а внизу под нами расстелились предгорья. Деревья остались позади. Ничто не загораживало обзор. Небо было ясное. Полная луна и миллионы ярких звёзд хорошо освещали пространство. Волк-вожак подошёл к краю скалы, окинул взглядом простор, потянул носом воздух, определил направление ветра, задрал морду и протяжно завыл. Это была его песня. Со скалы она была слышна всюду. В ней он поведал своим соплеменникам-волкам, что он доволен и горд: прошедшим днём, удачной охотой, мастерством и смелостью своих братьев. Он на всю округу заявил о главенстве своего волчьего рода, предупреждая чужаков, советуя им держаться подальше от своего дома и угодий. Дичь успокоил тем, что волки сыты, и она может пока жить спокойно. Потом он поблагодарил Мать Сыру Землю за щедрость этого леса, полного дичи. За тепло и уют логова под могучими деревьями, за вкусную воду и чистый воздух. Благодарил волков-предков за подаренную жизнь, за любовь матерей, защиту и заботу отцов. Со всех сторон донёсся ответный вой. Волчьи песни заполнили собой горы, лес и равнину. Я тоже запела о той радости, которую я испытываю. О своей любви и борьбе, восхищении и ярости.

Тоня проснулась. Это был тот, сравнительно редкий, случай, когда сон не растаял, не улетучился из головы. Она помнила всё. Некоторое, как запахи, было неприложимо. В памяти осталось, скорее, знание о том, чему или кому они принадлежали. Но всё то, что видели глаза и слышали уши, она помнила идеально. На душе было радостно и спокойно. Жизнь для Тони опять проявилась прекраснейшей стороной. Она любила жизнь. Тихой, такой, любовью. И Корибута. "Как он ловко меня обработал! Выдумщик! Припомнил мои слова о романтике! Нахал!" — подумала Тоня. И запустила глупую программу нигилизма. Нигилизм отторг её от гармонии мира, от любви к Александру, поднял со дна души стандартные мыслеформы гордости, тоски по Ване, эгоистической отделённости от мира и природы. Тоня лежала ещё в постели полчаса. На неё по очереди накатывали волны настроения. То — обычная печаль брала верх, то — новая радость, которую ей сегодня показали. Прервал эти "качели" будильник. Пора детей собирать в школу.

Днём, после чудесного сна, Тоня купалась в собственной одухотворённости. Легкая улыбка не сходила с её лица. Привычную, повседневную работу по дому и хозяйству она сделала довольно быстро. Даже наготовила всяких вкусностей сверх меры. Настроение было настолько прекрасное, что она готова была петь. Но только слова она не могла с себя нормально выдавливать. Мыслить хотелось только образами, и желательно вселенскими масштабами. Дети, с игривым удивлением, наблюдали за переменой настроения мамы. А она их: то — ласкала, то — смеялась вместе с ними над какой-нибудь ерундой, то — пичкала сладостями. День прошёл замечательно. Тоня ждала ночи. Она была абсолютно уверена, что Корибут опять придёт к ней во сне. Что она ждала от этой встречи, она так и не поняла. Ведь во сне, где она и Саня были волками, он от неё ничего не хотел и не требовал. Ей мучительно сильно хотелось снова получить, похожие на прошлый сон, ощущения, снова чувствовать любимого рядом. Но так же надеялась, что ей хватит сил не поддаться его воле и не сдаться. Ей было страшно, что, вдруг, она будет так счастлива, что больше никогда не будет грустить и тосковать по Ивану. Такое предательство она допустить не могла. И, всё же, она ждала. За день она сильно умаялась и заснула моментально. Проснулась, когда яркое солнце вовсю светило в окно. Тоня открыла глаза и обрывки сна тут же улетучились из памяти. Сон был обычный. "Что за ерунда!? Почему так? Где чудеса?" — думала она. "Может быть, ему нужно как-то восстановиться?" — успокаивала Тоня себя, — "ну, ничего! Сегодня ночью приснится, или завтра".

Новый день прошел опять неплохо. Тоня смеялась, шутила и много готовила. Но ни в эту ночь, ни в другую, ни в последующие, она желанного сна так и не увидела. Быт снова стал казаться скучноватым. Тоня вспомнила, что много сладкого детям есть вредно, что им срочно нужно подтянуть успеваемость в школе и убрать беспорядок в их комнатах. В общем, настроение у неё ухудшилось. Если б сон с волками не ворвался в её сознание, не порвал привычное настроение, то Тоня спокойно бы продолжала заниматься некончающимися домашними делами. Провожала и встречала детей из школы. Вникала бы в их дела, решала их проблемы, гасила конфликты. С удовольствием бы ухаживала за своими лошадьми. Общалась бы с Ваниными родителями. Но этот сон был! И, благодаря ему, Тоня опять чётко осознала разницу между прошлой жизнью и настоящей. Ох, и наплакалась же она в подушку! Как ей не хватает Вани, Корибута, работы в её НИИ, уроков волошбы и прошлого беззаботного счастья. Тоня стала много скакать на своем жеребце по бескрайней степи, что простиралась от её дома до горизонта. Когда уставала — созерцала колыхание травы. Любовалась яркими разнообразными цветами, вдыхала их аромат. Слушала стрекотание кузнечиков, пение степных птиц, наблюдала за всякой живностью, которая, не опасаясь человека и лошадь, сновала рядом. Этим у неё получалось глушить тоску. А ещё Тоня плавала в море. Она старалась так много и долго плыть, чтобы все мысли из головы улетучились, и она слышала только свое дыхание и плеск воды. Так продолжалось уже почти два месяца. Про сон Тоня почти забыла. А если и вспоминала, то убеждала себя в том, что Саня никакого отношения к её сну не имеет, что это приснилось только ей. Что она ему уже неинтересна, он на неё плюнул и ищет себе другую жену, не такую дуру, как она. А выяснить, правда всё это или нет — у неё не хватало духу, а может, ума.

=== Перевоплощение в сокола-сапсана. Через два месяца после волчьих страстей.

С приходом осени на конеферме Ваниных родителей работы было невпроворот, впрочем, как всегда. Выполнялся госзаказ на выведение новой породы лошадей: неприхотливой, выносливой, с хорошей переносимостью холода, рядом других характеристик. Летом в табуне появилось много жеребят. Тоня активно помогала на ферме. Утром детей дед отвёз на внедорожнике в школу. Тоня возилась в одной из левад для лошадей. Устала, прилегла на лавке под навесом и уснула.

Как же этого Тоня ждала! На этот раз ей предстояло летать соколом. Видно далеко. Красиво. Внизу лежат дома, озёра, дороги. Маленькие, как игрушечные. Звонко чирикают птички, но их не достать — в листве деревьев. На большой высоте, и, в то же время, на моём уровне, летают большие птицы. Соколы. Мои родичи. Несутся навстречу друг другу, а потом, за пару метров до столкновения, фонтанчиком синхронно взмывают вверх. Выписывают бочки, виражи, ещё какие-то немыслимые фигуры высшего пилотажа. Зависают, летят параллельно друг другу. Это не были брачные игры. И не ловля мошек для обеда. Это идёт обучение птенцов полётам. Хочется, как они. Пробую. Получается. Получается!! Здорово быть хозяином трёх измерений!

Вижу вдалеке добычу. Падаю на неё камнем. Ближе, ближе, ещё ближе. Это голубь. Чёрт! Заметил меня. Набирает скорость, пытаясь уйти. Но у меня преимущество: скорость падения. Сейчас... Чёрт! Он свернул под дерево. Пришлось промахнуться. Делаю плавный разворот и гонюсь за добычей. Азарт распирает меня, не даёт отступить, хотя теперь дело безнадёжно. В полёте по прямой голубь мне ничуть не уступает. Я это откуда-то знаю, да так ясно: работаю крыльями на максимуме, а голубь не становится ближе. Что тут скажешь? У него есть свои стимулы.

Вдруг, к нам издали, справа приближается чёрная точка. Это кто-то из наших. Сознательно беру левее. Точно! Голубь тоже заметил. Для него это новая опасность. Он отвернул влево, а тут — я! Заметался, пируэт, кульбит, вынужденно сбросил скорость. Пока поймать не могу, но... Ах! Большой самец налетел сбоку и схватил голубя когтями. Какое разочарование... Не отстаю, кричу. Мне положена моя доля с добычи. Я тоже старалась. Перед приземлением самец отпустил мёртвую тушку. А сам стоит поодаль, смотрит одним глазом.

Набрасываюсь на голубя, рву мясо клювом. Вкусно! Хорошо! Пульс замедляется, мысли успокаиваются, приходит понимание. Самец отдал мне добычу! Он ухаживает! А что? Он красив, мне нравится. Перекусываю позвоночник клювом и отрываю заднюю часть тушки. Кладу рядом и призывно кричу. Самец меня понимает и, подлетев, ест эту половинку.

Потом у нас были гонки по вертикали, по горизонтали, соревнования по фигурному летанию и игра в лова между деревьями. А потом было ещё кое-что, что детям знать рано. Всё было просто восхитительно. Мне не испортил настроение даже тот момент, когда я проснулась на лавке. Чёрт! Нет, всё же слегка испортил! Как жаль, что всё кончилось так быстро. Впрочем... Это ведь опять был он? Корибут. Сколько можно мучить себя, в конце концов! Хватит врать. Тем более, что самой себе это не очень-то и получается. Когда вспоминаю Ваню, налетает лёгкая грусть. Но не более, не та глухая тоска первых дней. А значит... Значит, время сгладило, почти вылечило рану души. Жить хочется, хочется радости и счастья. А значит... Довольно мучить себя и других. Где телефон?

=== Журавлёв готовится к собеседованию.

Журавлёв готовился к беседе с родовой комиссией. Он подал заявку на создание рода. Разрешение не является формальным. Создание рода выводит членов рода из-под юрисдикции общин, старост, влечёт ещё множество крупных и мелких изменений в статусе членов. Поэтому, будь его воля — он бы ничего не менял. Но в спину толкала Алёна. И Андрей попросился вступить в его род. Которого ещё нет. Машу он ему замуж выдал. А на официальности с оформлением рода времени не хватало. Вообще, после переселения из Северодвинска, времени катастрофически не хватало. Юрий Григорьевич крутился, как белка в колесе. Поначалу ждал более спокойного отрезка в жизни. Но такой не наступал. Он добрался почти до вершины возможной карьеры, а покой только снится. Стиснув зубы, Журавлёв продолжил изучать методические материалы.

Главным стимулом к созданию рода является рейтинг. Часть общего рейтинга рода переходит в обратном порядке к индивиду. Конечно, через понижающие коэффициенты. По сложной древовидной системе. Чем ближе по родству человек — тем вклад больше. Конкретные числа коэффициентов меняются. Оптимум находится в стадии выверения, но всегда есть конкретные текущие числа. То есть, член рода заинтересован в высоких рейтингах других членов своего рода и рода в целом. Глава рода и другие его члены имеют право править некоторые рейтинги члена рода. В некоторых случаях — по согласованию с операторами службы контроля. Сам человек отвечает за род и род отвечает за человека. Эта взаимная ответственность выражается рейтингом через понижающие коэффициенты безотносительно личного участия, т.е. видел, не видел, знал, не знал — всё равно отвечаешь за дела другого члена рода. Это придаёт большие стимулы следить за воспитанием всех детей и поведением и решениями взрослых. В ряде случаев род может назначать наказание члену. И род будет нести коллективную ответственность за проступки члена. Есть разница: тебя осуждают за проступок соседи, или глава рода. Журавлёв видел иллюстративный ролик в Сети: Глава рода пришёл к виноватцу, разгильдяю, подвёл к камере, дал десяток ударов плёткой и выселил на месяц в общагу, лишив жены и детей на этот месяц. При желании можно было найти в Сети и причину этого случая, но Журавлёв не стал распыляться. Тут он был солидарен с тем мужиком, главой рода: воспитать взрослых нельзя, их можно только ввести в рамки поведения. А вот их правильное поведение будет воспитывать их детей! Род никак не вмешивается в профессиональную часть жизни члена, кроме тех случаев, которые оговорены: увольнение по своему желанию, перевод в другое место, переход на высокорейтинговую руководящую должность. То есть, он может только рекомендовать назначить человека на какую-либо должность. Или снять. Зона действия рода — семейная, социальная, вопросы морали и этики, культуры. Род спрашивает с члена по поводу неявки на праздник, неучастии в песнях, танцах, конкурсах, соревнованиях. Если член живёт отдельно, далеко — тогда трудовой коллектив или община выполняют эти функции. Но камер наблюдения никто не отменял, глава рода будет посматривать, так как имеет доступ к наблюдению членов рода. И обязан. В зависимости от особенностей проживания или выбора человека, он привязывается к одной из систем социального контроля, но от родовых уз не освобождается. Самое большее — снижается его коэффициент привязки, но не до нуля.