Иконоборцы

— Не хочу! Не трогай меня! — невысокая девчонка в рваной кожаной куртке и красной бандане на темных кудряшках отбивалась от длинного рыжего парня, целеустремленно тискавшего ее в объятиях. От обоих разило дешевым портвейном.

Камил хмыкнул и хотел пройти мимо, однако поравнявшись с ними, скорее учуял, чем заметил на шее у рыжего метку стада цветочников. Он сделал шаг в сторону и, схватив парня за плечи, вытряхнул девушку из его рук.

— Чего тебе надо? — заорал тот.

— Ты братве денег задолжал. Пошли, пройдемся, поговорим, — и Камил подтолкнул парня вперед. — Вы свободны, девушка.

— Я бы и сама справилась, — запальчиво вякнула девица, и подхватив рюкзачок, быстро пошла в сторону моста, ее ощутимо заносило.

— Каких денег? Кому? — ерепенился флакон, однако Камил счёл, что церемонии закончены, втащил его в тень и, технично свернув шею, припал к свежатине. Пить, а тем более убивать чужие дойные флаконы считалось преступлением, но в мирное время. А они уже полдня, как имеют право на ответный удар. Пусть даже и маленький. Нужно же с чего-нибудь начинать. Выкинув тело в реку, он промокнул губы платком и продолжил путь.

Ночь набирала обороты. Над городом всплывала луна, лучась своим холодным самодовольством. Выйдя из-под раскидистых ив, которыми густо порос берег, Камил перескочил двухметровый забор и быстро двинулся вдоль стены здания к главному входу, и таким образом попал в поле зрение видеокамер только на входном пятачке, перед самой дверью. Над входом на ржаво-красной кирпичной стене белым пятном выделялся барельеф в стиле ампир — жезл властителя в лавровом венке.

— Да, еще десять лет назад пионеры такое настенное искусство камнями бы побили, за неонацизм и хищный оскал буржуазии, а теперь хоть что на стену вешай, — проскрежетало сбоку, и возле входа материализовался носфер Веня в респираторе и с автоматом наперевес. Он услужливо открыл дверь и посоветовал уже совсем другим тоном:

— Оружие лучше оставить здесь, — после чего также плавно растаял в воздухе.

За узким коридором образовался небольшой холл с бронированной витриной, на которой лежало оружие посетителей, дверь в дальнем его конце напоминала сейфовую. По обе стороны застыли молчаливые фигуры в безукоризненных костюмах. Молча отдав свой вальтер, Камил шагнул к двери.

Круглый зал освещался неяркими электрическими факелами и был погружен в приятный полумрак. Как ни странно, сегодня Камил прибыл не последним, представителей клана Розы в зале не наблюдалось. Взяв с низкого столика бокал с витэ, он медленно прошел к своему креслу, по пути кивая собравшимся и получая ответные поклоны. К удивлению Камила место его секретаря пустовало, это уже было, как минимум, странно и слегка тревожно. Удобно расположившись в кресле и поставив на столик секретаря бокал, он извлек телефон и нажал вызов — гудки шли в темноту, темнота молчала. Камил философски покачал головой, убрал телефон, взял бокал и приготовился ждать. Минут через пять после его прибытия входная дверь открылась, и в зал шагнула Александра из клана Розы в темно-алом вечернем платье, с серебряной розой примогена на левом плече. За ней неслышной тенью скользила сереброволосая секретарь с фантазийной прической и ноутбуком одетая в строгий деловой костюм.

Камил дернул бровью, смена представителя — неплохой ход, хотя и легко предсказуемый.

— Прошу всех занять свои места, собрание начинается, — голос Хранителя был подобен льду.

Александра присела на край алого дивана своей фракции, и всякие передвижения по залу замерли.

— На повестке дня два вопроса и одно заявление. Начнем с первого, — господин Бельский развернулся вместе с огромным креслом в сторону собрания.

— Прошу объяснить агрессивные действия подконтрольных клану Розы сил в отношении Содружества Анархов, — вклинился Камил. — Напоминаю собравшимся, что подобные действия напрямую нарушают Договор Шипов со всеми вытекающими последствиями, так что мы ждем объяснений и жаждем восстановления справедливости, мести и контрибуции.

Бельский поморщился, но перебивать не стал. Взгляды собравшихся устремились на нового примогена розочек.

— Клан Тореадоров отрицает свою причастность к данному инциденту, это была личная инициатива Николая. В настоящее время его местонахождение неизвестно. Идет розыск силами Клана. Я как новый представитель уполномочена обсудить условия урегулирования данного конфликта. Повторюсь, это были личные неоговоренные с кланом действия, за что виновный понесет суровое наказание, — Александра повернулась к Камилу. — Контроль над вашим владением снят, силы отозваны, размер штрафа готовы обсудить. Если возможно, наедине.

— Это было бы приемлемо, если бы касалось мелкой шероховатости между кланами, — подал голос Герхард Шварцхост. — Однако своевольные действия вашего бывшего лидера поставили под угрозу ВСЕ кланы, так как нарушили договор подписанный Камарильей и Анархами, — он окинул взглядом собравшихся. — Да и к тому же так вызывающе и неумело, — добавил он уже тише.

В зале зашушукались, зашептались, но Бельский успел перехватить инициативу.

— Предлагаю Клану Тореадор заплатить виру в размере тысячи золотых единиц каждому из кланов Домена и шесть тысяч золотых единиц Содружеству Анархов Домена. Кроме того, выдать бывшего примогена Кругу Совета для официального наказания.

— Возражения есть? — Бельский посмотрел на Камила. — Возражений нет. Переходим ко второму пункту, — он резко посерьезнел и сместился чуть в сторону, повернувшись к белому экрану.

— Самое интересное, собратья, — он щелкнул пультом, и на экране появились фотографии с прошлого собрания, останки князя, разбросанные по полу листы с ликами, — что проблемы в нашем домене еще только начинаются. Есть обоснованное предположение, что смерть Князя — следствие эксперимента с древним артефактом огромной мощности. И этот артефакт где-то здесь в Домене. Кроме нас его ищет и Шабаш, и никому неизвестно, что будет, если они найдут его первыми. Если кому-то что-то известно об этом, сообщить это Совету — в ваших же интересах.

Собравшиеся сперва притихли, но потом загомонили с новой силой.

— Как выглядит сей артефакт? — впервые проявил заинтересованность Главгангрел, здоровый зверовидный мужик в тонком позолоченном пенсне, смотревшимся на нем до крайности неуместно.

— Это икона, предположительно византийской работы. Более точно описать сложно, информации не так много. Однако из всего этого я хотел бы резюмировать следующее. У нас напряженные отношения с Анархами, у нас в домене активные эмиссары Шабаша, у нас всплыл старинный артефакт, Домену нужен реальный и полномочный представитель, мы обязаны выбрать нового Князя! Или нас ждут большие неприятности, причем по нашей же линии.

В зале повисла тишина, и в этот момент раздался звонок мобильного телефона, Бельский бросил недовольный взгляд на Александру. Та раздраженно оглянулась на секретаря, но та что-то быстро зашептала ей на ухо. Александра встала.

— Господин Бельский, члены Совета, прошу простить, что я прерываю заседание, но только что при попытке задержания Николая были ранены два наших сородича. Николай обездвижен, но его тело пропало.

— Что значит пропало? Кто же его тогда обездвижил?

— Буквально полчаса назад, когда двое наших оперативников настигли Николая, и, обездвижив, готовились доставить в элизиум, на них было совершено нападение незарегистрированным сородичем, прочитать ауру они не успели, но почему-то уверены, что это бруджа.

— Какого черта, опять? — начал было Камил.

— Возможно, это Шабаш, — прервала его Александра и торопливо продолжила, обращаясь к Хранителю.

— Когда они пришли в себя, незнакомца уже и след простыл, тело Николая Темноветрова пропало! Прошу вас отложить выборы на завтрашнюю ночь, ибо сейчас мое присутствие очень нужно клану, кроме того, у нас всех будет время обдумать кандидатуры.

Хранитель, посмотрел на председателя, и Бельский махнул рукой.

— Итак, сегодняшний сбор по второму вопросу переносится на завтра, просьба желающих занять трон представить до завтрашнего совета свои кандидатуры.

Камил скривился, как от кислого, и вышел вслед за Александрой, но перед самым порогом замедлил шаги и резко обернулся. Перед ним стояла секретарь примы малков, рыжая девушка с короткой стрижкой и странной татуировкой на пол лица.

— Госпожа хотела бы поговорить с вами, — глаз она не поднимала и, казалось, настойчиво разглядывала что-то, обвивавшее ее ноги, одновременно стараясь сохранить осанку, зрелище было так себе, но для малка она держалась довольно неплохо.

Возвращаться Камилу очень не хотелось, однако любопытство пересилило, и он предложил:

— Я подожду ее у входа, не слишком долго, правда, — после чего покинул зал и, пройдя бронированную дверь, расположился в одном из кресел стоящих в дальнем углу холла. Собратья медленно расходились.

Первыми ушли ехидно потявкивающие гангрелы, забрав с витрины пару раритетных обрезов и дробовик. Камил на секунду задумался, как они получают на них разрешения и даже представил выражение лица милицейского сержанта, когда он увидит эти ржавые боевые артефакты, вписанные в электронные чипы лицензии.

Спустя секунду, в холле появилась Катя — Малк, и близоруко сощурившись, стала осматриваться по сторонам. Заметив Камила, она быстрыми шагами приблизилась и замерла на расстоянии почтения.

— Мне было видение насчет твоей рыженькой девочки, — быстро протараторила она, поминутно оглядываясь. — Но прежде, чем рассказать, хочу попросить о небольшой услуге.

— Слушаю тебя, — Камилу действительно была интересна судьба секретаря, да и услуга старшей малки стоила недешево.

— Я слышала, у вас с Николаем личные счеты, но если ты узнаешь что-то о его судьбе или найдешь его первым, можешь дать мне знать?

— Боюсь, ты ошибаешься в размерах своей просьбы. И ошибаешься сильно — но я выслушал тебя, скажи теперь, на что ты хотела обменять её.

— Это была просто просьба. Он необязательно нужен мне живым, просто я давно рассматриваю нить его не-жизни, и мне интересно, как выглядят на ней все узелки и надрезы.

Что же касается твоей девочки, то я видела сон: локон рыжих волос в колючем кусте и жухлые лепестки цвета заката, опадающие на чешую, и слишком много света — я почти испугалась, но от волос пахло игривым прищуром, и я вспомнила ее зеленый глаз под этим небом. Ты мне ничего не должен за этот сон, а моя просьба остается в силе.

Малка развернулась и медленно пошла обратно в зал, по пути старательно обходя одной ей видимые трещинки на мраморе.

Камил проводил ее взглядом и направился к двери. Все малки были безумны, и на его памяти их предсказания никогда не заканчивалось хорошо, хотя и сбывались с пугающей вероятностью. Другой вопрос, что толковать их с уверенностью мог только такой же безумец, как и эти несчастные. Однако если он хоть что-то понимает в предсказаниях, ему пора искать нового секретаря и попутно узнавать, что же на самом деле случилось со старым.

Ночь была в самом разгаре, город жил своей ночной жизнью. По дорогам неслись авто, слепя ночь галогеном фар, фонари бросали ленивый желтый свет на растрескавшийся асфальт обочин и тротуаров. А над городом плыла тьма, она была выше всех этих слабых сияний, ее кокон окутывал город и жадно высасывал из него хмельной угар, щедро сдобренный наркотической похотью и бездумной энергией поздних заведений.

Спокойно, но без лишней медлительности он дошел до реки, поднялся на мост и, сунув руки в карманы, зашагал к машине. Телефон Гастелло не отвечал, и это было плохо. Опасность если и бродила где-то рядом в ночи, то сегодня явно охотилась не за ним. Кто-то последовательно, удар за ударом, как в одной из китайских боевых техник, методично вырубал корневую систему его дерева. Сначала Мася, теперь Антонио, кто следующий? Какие еще фигуры остались на доске домена? Сколько игроков? Вопросы падали вниз, как чугунные гири. Кто убрал Темноветрова? И насколько правдив рассказ Александры?

Стоп. Малка спрашивала о судьбе Николая. Значит, он не встретил последний рассвет. Малки в таких случаях не ошибаются. Его исчезновение очень на руку и ему, и его клану. Чужак — бруджа, вот что интересно! Кто он? Неужели Антонио? В этот момент, словно отвечая на его мысли, в кармане запел мобильный телефон.

— Камил? Это Антонио — голос был хриплый и слегка невнятный.

— Почему не отвечаешь? Что случилось? Где ты? — Камил автоматически оглянулся и, сбежав по ступенькам, нырнул в тень моста.

— Я остановился в убежище Александры из Роз.

— Ты с ума сошёл? Не было другого места?

— Она была должна мне услугу, откуда я мог знать, что тут всё так круто?

— Немедленно убирайся оттуда!

— Погоди, давай коротко расскажу.

— Александра куда-то ушла, и я просто не успел среагировать. Меня прикрыли чем-то вроде сильной доминанты, заставили сесть в машину и вырубить пару каких-то ториков, которые вязали третьего.

После чего я очнулся уже здесь. Воспоминания обрывочны, тот, кто ставил блокаду, силен, но не слишком опытен.

— Быстро вали оттуда! — рявкнул Камил, уже не слишком заботясь о конспирации.

— Ууп-с, командир, извини — кажется, встретимся в следующей жизни.

Связь прервалась. И из ночной тьмы докатился отзвук далекого грома. Камил бешено лязгнул полутрансформировавшимися клыками и, прыгнув через перила, рванул в сторону машины. Через секунду он уже мчался по городу, визжа резиной и вытягивая из мотора всё возможное.

Точного адреса он не знал, но примерное расположение представлял довольно четко. К сожалению, долго искать не пришлось. Вой пожарных сирен он услышал задолго до того, как увидел пламя. На одной из улиц университетского городка, состоявшей из частных домов, открылся локальный уголок преисподней. Посреди участка разверзлась огромная воронка, похожая на огромный мангал, в котором весело полыхало то, что еще недавно было коттеджем. Пожарные поливали водой соседние дома и заборы, чтобы локализовать очаг, но для убежища Александры все было уже кончено. Пламя извивалось огромным красным зверем, ехидно позыркивая в сторону Камила. Огонь — извечный враг Собратьев Ночи — радостно резвился на погребальном костре, в который превратился этот вчера еще изящный домик с садом.

Близко Камил подходить не стал, огонь — это то, чего не следует касаться собрату, пламя нарушало целостность плоти, и восстанавливаться после него было дольше и значительно более мучительно, чем после стали, серебра и осины вместе взятых.

Поискав в толпе и проверив фургон "скорой", он пришел к заключению, что если кто и спасся, то он уже далеко отсюда. Поэтому Камил сел за руль и направился к себе. Когда-то давно, выбирая себе убежище, он специально отверг возможность частного дома, котедж пусть даже и за хорошей оградой — все равно слишком удобная цель. Город — вот идеальное место для тех, кто живет не-жизнью. Чем больше лиц, чем теснее застройка, чем выше скорость жизни, тем меньше люди смотрят по сторонам, меньше обращают внимание на тех соседей, которые появляются только по ночам, меньше думают, в конце концов! А с возникновением глобальной сети и созданием определенной моды на Детей Ночи, стало проще вербовать молодежь на экстремистских тусовках, на некоторые вечеринки можно ходить даже в частичной трансформации — сойдет за хороший грим. Камилу иногда казалось, что дело идет к легализации собратьев как таковых. Ну да, мертвецы, кровососущие — зато исправно платят налоги, размножаются по лицензии, несут службу в армии, не устают, не требуют воздуха, света и газа. Интересно, кто это спонсирует? Наверняка Жезлы, хотя исполнение некоторых сериалов явно в стиле цветочников.