Синяя звезда Аурин

Желание топать ногами от радости и кричать "Давай туда сажай" я мужественно сдержала — Ник и сам видит кхамир. И посадит корабль так близко, как только можно. Он, кстати, тоже едва заметно повеселел — ещё бы, у нас ведь появился хоть какой-то шанс вернуться домой — если мы наберём столько же, а лучше — больше, кхамира и я не напортачу с формулировкой желания-приказа. Хотя, вероятно, Ник и сам сможет.

Должна признать, что корабль он посадил идеально, особенно принимая во внимание неподготовленность посадочной площадки — маленькой полянки в лесу. И теперь мы осматривали окрестности, пока не выходя из корабля. То, что атмосфера вполне нам подходит — примерно то же содержание кислорода и вроде бы отсутствие вредных примесей, мы уже знали. Оставалось выяснить как выглядят аборигены, и как нам оптимально добраться до залежей кхамира. Корабль придётся оставить тут, но вряд ли кто его обнаружит — он идеально сольётся с лесом вокруг.

Когда компьютер показал несколько тепловых силуэтов, весьма похожих по очертаниям на людей, Ник запустил в ту сторону маленькую неприметную птичку с камерой, и скоро мы уже смотрели на аборигенов практически своими глазами. И то, что мы видели, было ещё невероятнее, чем залежи кхамира.

— Невероятно, — прошептала я вслух. — Люди!

— Ну, по крайней мере, внешне — люди, — согласился со мной имперец.

Всего их было пятеро — трое мужчин и две женщины, и, кажется, они просто вышли в лес за грибами.

— Иди, — сказал Ник, — и приведи мне языка. Вот этого.

Он ткнул на экране в крупного рыжеволосого и рыжебородого мужчину. Самого крупного из этой компании. Я посмотрела на имперца с сомнением — возможно, я переоценила его интеллект? Или разлука с домом нанесла непоправимую травму его психике и мировосприятию?

— Что смотришь? — сказал предположительно душевнобольной. — Замани его как-нибудь сюда, дальше моя забота.

— Ага, — сказала я, но с места не сдвинулась.

— Что? — раздражённо спросил Ник.

— Жду, когда ты придумаешь что-то нормальное, — невозмутимо сообщила я. — Я что, его в костюме пилота должна заманивать? Или у тебя тут где-то костюм зайца припасён?

— А как же неотразимое женское очарование, которое заставляет забыть обо всём? — фыркнул он.

Но общаться с местным населением всё-таки пошёл сам. Вернее, мы пошли вместе, но моя задача сводилась к тому, чтобы на карманном тепловизоре отслеживать перемещения остальных грибников. Знакомиться сразу с несколькими местными жителями в наши планы пока не входило. Поэтому начало разговора я пропустила, а когда стала прислушиваться — крайне удивилась — они оба разговаривали на каком-то совершенно непонятном мне языке. Ну, абориген-то понятно, а Ник-то как? И, главное, с чего это рыжий мужик так охотно ему что-то выкладывает?

Кое-что прояснилось, когда я взглянула на имперца, до этого я прилежно смотрела в тепловизор, по сторонам, и на нашего вольного или невольного информатора. Ник же не отрываясь смотрел в глаза рыжему, и красные пряди в его волосах едва заметно светились и мерцали. Телепат, — ошарашено подумала я, — твою ж ...дивизию.

Вообще-то телепатии не существует. По крайней мере, официально и у нас, в Конфедерации. Про Империю же ходили разные слухи, например, что они ставят опыты с помощью кхамира и пытаются привить людям способности, которые будут всегда с человеком, независимо от наличия волшебного камня рядом. Впрочем, был и другой слух — что в Империи живут не только люди, но и несколько других рас, и смешение с ними даёт людей с необычными способностями. Говорили, в частности, что и сам Император не вполне человек. По официальным каналам в Конфедерации эти слухи высмеивались, но вот похоже, что часть из них оказалась правдива.

Понять бы ещё, что он вообще может. Как минимум — выучить язык и склонить к каким-то действиям. Интересно, что ещё? Читать мысли? Менять память?

Обратно к кораблю мы шли молча. Я ждала, что он сам поделится информацией — это было бы логично, ведь правда?, но он почему-то не спешил. И только когда мы вновь зашли в рубку корабля, и я из какого-то глупого упрямства и чувства внутреннего протеста уселась опять в кресло пилота, он сказал:

— Похоже, действительно люди.

— Больше ничего выяснить не удалось? — подколола я его.

— Удалось, — тут он положил мне руки на виски, и голова взорвалась изнутри болью, в глазах заплясали звёздочки, а дыхание перехватило.

— Какого... — я лихорадочно подбирала слово поприличнее и придумывала как достать имперца из той невыгодной позиции, которую я так опрометчиво заняла.

— Я просто дал тебе знания местного языка, — как-то даже укоризненно откликнулся капитан.

— А предупредить нельзя было?

На всякий случай из кресла я выбралась, и теперь мы с чёртовым телепатом стояли в разных концах рубки, то есть метрах в трёх друг от друга.

— А зачем? — почти весело спросил Ник, которого мой мрачный взгляд, похоже, ничуть не впечатлил. А я-то надеялась, что смотрю достаточно угрожающе. — Чтобы выслушать истерику "не трогай меня, грязный телепат!"?

— Ты не имеешь права вмешиваться в мой мозг без моего разрешения! — нахмурилась я. Учитывая, что нам ещё долго находиться рядом, необходимо сразу обозначить границы.

— По законам Империи — имею, — как-то мерзко ухмыльнулся этот подлец. — А вот ты перенесла меня неизвестно куда, считай похитила.

Я старательно досчитала до десяти, пытаясь не хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды, и ответила уже почти спокойно, хотя меня захлёстывало возмущение:

— Если бы ты незаконно не пристыковался, ничего бы и не было. Да я вообще не знала, что ты прицепился, — и мстительным добавила, — как клещ!

— Я пристыковался с разрешения первого пилота, — спокойно парировал он.

— Тео не имел права! Это предательство! — последнее слово я практически выплюнула. Меня затапливало эмоциями и, увы, не самыми позитивными.

— А это, — сказал мой красивый враг, заплетая косу на подобие той, что была у рыжего, — вопрос отношений Тео с законом. И он не отменяет того, что ты меня похитила.

Я, наконец, сообразила, что он меня нарочно провоцирует, и замолчала. Ник выждал пару минут и, как ни в чём ни бывало стал рассказывать:

— Месторождение кхамира они считают местом обитания Бога, представляешь?

— Представляю, — не разделила я его восторга. — И что это для нас означает?

— О, — сказал капитан, — история прекрасна! Так как кхамира тут невероятно много, одарённых тоже достаточно, в том числе и неучтённых и необученных, — тут он с намёком бросил взгляд на меня, — то всякие аномалии множатся со страшной силой. И аборигены нашли выход. Угадай какой?

Я честно задумалась. Какой тут может быть выход? Учить всех с детства? Слишком накладно. Может, какие-то травки, блокирующие дар?

— Нет, нет и нет. — Решительно отверг все мои предположения Ник. — Раз в год выбирают девушку, которую отправляют к месту обитания божества, чтобы его задобрить. И знаешь, что самое прекрасное? Это действительно работает!

— Что в этом прекрасного? — хмуро поинтересовалась я. Неведомую девушку сразу стало жалко.

— Всё, что насоздавали тысячи недоучек легко стирает один человек! — продолжал восхищаться имперец. — Кстати, новую девушку будут выбирать через неделю. Жаль, ты не девственница, — вздохнул он. — Было бы очень удобно — жрецы сами провели бы нас к кхамиру...

— Почему туда нельзя самим пройти, без жрецов? — я сделала вид, что не слышала его замечание. Обсуждать свою личную жизнь с этим гадом не собиралась. Равно как и отсутствие этой самой личной жизни.

— Говорят, там труднопроходимо... Или всё-таки девственница?

Я наградила его взглядом, в котором даже не телепат прочитал бы куда ему следует пойти. Отсутствием опыта я не гордилась, скорее даже стеснялась. Просто так уж получилось. Однако обсуждать это с ним я не обязана.

Но тут этот негодяй сверкнул на меня полыхнувшими красным глазами, и я неожиданно для себя сказала:

— Да. — И добавила уже по своей воле. — Урод.

— Отлично. Тогда воспользуемся помощью жрецов, — невозмутимо произнёс Ник.

— Нет, — сказала я.

— Я ведь могу тебя заставить, — вдруг вкрадчиво сказал он. И я знала, что действительно может. — Но для долговременного внушения сложно рассчитать усилие. Если я промахнусь, тебя потом всю жизнь будет преследовать желание вернуться на эту планетку, к месту обитания местного божества. Хочешь?

Раньше мне всегда помогало успокоиться воспоминание о море или озере, теперь же, как в известной шутке, хотелось представлять ещё и лицо одного подлого телепата под водой.

— Можешь подумать, — вдруг сказал Ник. И не успела я удивиться, как добавил. — Пока мы добираемся до города, где происходит Выбор.

Ненавижу телепатов. И есть хочу.

Я не знала что и сказать. И что думать — тоже не знала. С одной стороны, мне вовсе не хотелось взваливать на себя роль спасительницы неизвестной планеты, да и были у меня некоторые сомнения в последующем благополучии "избранной" — неспроста ведь каждый год выбирают новую девушку. Но до кхамира добраться действительно надо. Вряд ли имперец стал бы придумывать такую многоходовку с привлечением местного населения, если бы туда было легко добраться самим... Впрочем, возможно, на деле всё не так страшно, а среди местного населения специально распространяется и всячески поощряется заблуждение о труднодоступности "бога", а то как понабегут паломники, как понатворят химер и аномалий...

В результате своих размышлений я пришла к выводу, что хорошо бы самой услышать от местных жителей рассказ об их божестве и его "прощении". И, кстати, неплохо бы ещё кое-что уточнить.

— А с чего ты взял, что жрецы выберут меня? — с надеждой на обратное поинтересовалась потенциальная избранная — я.

Ник наградил меня таким взглядом, что надежда тут же умерла — действительно, повлияет в нужный момент, и готово.

— А почему именно девственница-то? — уже совсем мрачно уточнила.

Имперец пожал плечами:

— Обычные суеверия, полагаю.

На этом разговор как-то совсем затух... и Ник принялся уплетать откуда-то взятый сухпаёк, даже и не подумав предложить мне. При виде того, как он ест, голод стал невыносимым, но просить я не собиралась. Хотя он, полагаю, этого ждал. И, наверняка, по просьбе поделился бы. Но я почему-то просто не могла у него ничего просить. Не после того, как он вломился ко мне в голову — даже два раза по сути. Мне сейчас вообще даже смотреть на него не хотелось, не то что заговаривать. Но я с каким-то мазохистским упорством следила, как заканчивается еда... и молчала.

— На ночлег пойдём в деревню, заодно ещё что-то разузнаем, — сообщил он мне как ни в чём ни бывало.

— Ок, — сказала я, и, вспомнив, что видела в лесу какие-то ягоды — наверняка, не ядовитые, добавила. — Пойду прогуляюсь.

— Эй, — окликнул меня Ник, когда я уже почти покинула корабль.

Я обернулась, и еле успела поймать брошенный пакет с сухпайком. Определённо, гад целился мне в лоб.

— С тобой будет сложно, — сообщил он. — Но забавно.

На ночлег мы напросились без проблем. Ну, точнее, на нас сначала хотели спустить нечто отдалённо напоминающее собаку, но пара секунд активности телепата — и нас радушно пригласили в дом. Правда, мне показалось, что Ник как-то побледнел, но, может, это освещение такое. В избушке было тесно, низкие потолки заставляли пригибаться даже меня, не говоря уже о рослом имперце. Сами хозяева были невысокими — пониже меня, но и они привычно пригибались в дверях и чуть не касались головой потолка. Не знаю, что именно внушил им Ник, но мне было даже неудобно — настолько они старались нам угодить.

Обстановка более менее соответствовала моим ожиданиям, сформированным на фильмах о средневековье, разве что была более скудной. Самым большим отличием, по крайней мере, бросившимся мне в глаза, было освещение. Вместо пожароопасных лучин здесь использовали какие-то камни — днём их выносили на солнце, и часа три-четыре после заката они обеспечивали свет.

— Сейчас самое паршивое время! — прочувствованно произнёс хозяин — молодой парень, лет восемнадцати, запирая дверь на засов. — До Дня Всепрощения меньше двадцати дней, и все стараются что-нибудь урвать.

Признаться, я не сразу поняла, что он имеет в виду. Оказывается, чтобы воплощённое, вольное или невольное, желание обрело долгую жизнь и пережило это самое всепрощение, надо закрепить его собственной кровью и специальным заклинанием. Все остальные порождения фантазии и кхамира разрушались — а я-то гадала, как "бог" отличает — что случайно получившаяся аномалия, а что — нужное заклинание.

Почему же все так активизировались именно сейчас? Весь год одарённые, не учтённые и не контролируемые жрецами, пили специальную травку, гасящую или блокирующую дар. Во-первых, потому что жить целый год с неудачными своими творениями никто не хотел, во-вторых, потому что за волшебство полагалось платить налог, независимо от того удачное оно или нет, да и под контроль жрецов никому не хотелось. Сейчас же у жрецов было слишком мало времени, чтобы обнаружить несанкционированные порождения магии кхамира. И одарённые переставали пить травку и пытались осуществить задуманное за год бездействия. Увы, но кроме задуманного, лезло ещё очень много полуосознанного и вообще неосознанного, поэтому последние дни перед Всепрощением превращались в кошмар для всех. В течение года тоже случались неожиданности, но редко — от тех, у кого только-только проявился дар, и тех, кто не смог достать травку. Травка, естественно, была незаконна, так как помогала одарённым скрываться от жрецов.

Надо бы и нам с Ником такой травки, — подумала я. Мы, конечно, вроде как обученные держать порывы под контролем, но это тяжело двадцать четыре..., вернее, двадцать шесть часов в сутки, и есть же ещё сны!

— Так что присматривай за женой, она у тебя красивая, как бы кто приворот не навесил, — продолжал в это время хозяин дома.

Я не сразу поняла, что "жена" — это я, а Ник так вообще вздрогнул и скривился. Но оспаривать не стал. Как-то он вообще неважно выглядел.

В доме была всего одна комната, крайне небольшая, так что спать нас устроили на полу на кухне, которая тоже была весьма мала — имперец лежал слишком близко, на мой взгляд. И слишком громко дышал. Его вообще было слишком много для такого маленького помещения и насыщенного дня. А глядя, как он бережно раскладывает свою длинную косу, я ощутила совершенно детское желание её отрезать, или хотя бы наступить. К счастью, у меня пока ещё хватило ума удержаться. Я просто вжалась в стенку и отвернулась. Но не спала — спать было боязно — не натворю ли я каких дел с кхамиром во сне? Можно было, конечно, обратиться к Нику с просьбой поставить блок в моей голове, но пускать его в свою голову по своей воле? Меня аж передёрнуло...

И тут же передёрнуло ещё сильнее — под маленьким окошком, закрытым деревянными ставнями — стёкол, естетственно, не было, раздался какой-то жалобный и жуткий вой. Я обернулась посмотреть на имперца — он сел, напрягся — красные пряди слабо засветились — то ещё зрелище в темноте, скажу я вам, и немного недоумённо посмотрел на меня: