Эквивалент. Глава первая

Только один Димка видел всю картинку боя целиком, и она его не очень воодушевляла. Слишком много надо поразить целей, чтобы уцелеть. Просто так стрелять, и даже попадать в солдат противника не выход. Надо противника чем-то поразить неприятным для него. А чем? Например, пристрелить командира и унтер-офицеров. Тогда солдаты прекратят атаку. Ищи Димка на карте офицера и унтеров. Храбрый гитлеровский офицер оказался на расстоянии 620 метров, а это тридцати восьми процентная вероятность. Вот он спрятался за холмиком, только голова и фуражка торчит. Любуется гадюка на нас в бинокль. А невдалеке от него укрылся дальномерщик. Здесь же расположился ушлый телефонист.

Офицеру совсем не понравилось, что пули большевиков стали вдруг выбивать фонтанчики пыли рядом с ним. Что он мог подумать? Что по нему пристрелялся кто-то меткий. Вместо того, чтобы спрятаться за холмик, офицер решил сменить свою позицию, переместившись на двадцать метров левее в густые кусты. Это он так считал, что его никто не увидит в густых кустах. Димка же прекрасно знал его расположение, а кусты для пуль не препятствие — главное правильно вычислить направление и послать туда пулю. Уже вторая пуля поразила цель. Вон как всполошился телефонист: схватился за свой телефон, наверное, хочет доложить командованию, что начальник вышел из строя. Вот это нам не надо, поэтому Димка сосредоточился на телефонисте, и уже с третьей пули попал в него. Общайтесь теперь голосом, свистками и ракетами. Тут наглого стрелка заметили, и опять пришлось прятаться от града пуль и молиться, чтобы мина не влетела прямо в их укрытие. Немец мин и патронов не жалел — сыпал щедро. Оставалось только сидеть в укрытии и думать, сколько килограмм металла сюда прилетело. Может, начать собирать пули и осколки, а потом сдать их в скупку металла? Замутить, типа бизнес. Увы, в СССР на бесхозном металле частное лицо не обогатится. Это когда в результате госпереворота либерасты пришли к власти в России, вот тогда они разрешили всем сдавать в скупки "бесхозный" металл. И поплыло национальное достояние в чужие страны. Димка где-то читал, что собственные либерасты нанесли вреда стране больше, чем немецкие фашисты.

Минут десять Димка смирно сидел на дне впадины и наблюдал по карте над передвижением противника и вычислял, какой это радужный гоблин добадался до их укрытия. Такой нехорошей сволочью оказался левофланговый пулемётный расчёт фрицев. Под прикрытием прицельного огня своих пулемётов немецкие стрелки уже оказались на расстоянии 200 метров от укрытия. С одной стороны это и хорошо — мины перестали прилетать, но скоро начнут прилетать гранаты. Димка ждал того момента, когда пулемётчику придётся менять ствол своего пулемёта. И дождался. Первый номер пулемётного расчёта, вооружился специальными асбестовыми перчатками и приступил к замене ствола. Вот тут Димка с первой же пули насмерть раскритиковал солдата противника. Неужели этот солдатик не знал, что пулемётчики всегда самая лакомая цель? Их все хотят пришибить. Хотел отличиться и получить медальку? Теперь только посмертно.

Система скрупулёзно подсчитывала результативность стрельбы игрока. На счету у Димки сейчас были два убитых пулемётчика, один раненый офицер, один раненый унтер и четыре раненых рядовых. Это когда я умудрился подстрелить унтера? — удивился Димка. Он не знал, что в пехотном взводе у немцев обычно шесть унтеров, но один командует миномётным расчётом. Вот его и подстрелил Димка невзначай. Теперь надо подумать над выведением из строя остальных унтер-офицеров. И началась охота на этих зверей. Сначала надо по карте определить, где они водятся. Вот этим и занялся стрелок, дав себе задание найти и покарать унтеров, а рядовых не убивать. Он с любопытством наблюдал, как суетятся враги над шестью своими подстреленными Димкой камрадами. На каждого раненого отвлеклось минимум два здоровых бойца, что резко сказалось на уровне обстрела наших позиций. Плюс красноармейцы застрелили и ранили с десяток врагов. Димке, наконец, удалось обнаружить унтера, ловко использующего складки местности. Унтер уверенно руководил рядовыми при этом, не подставляясь под пули противника. Опытный гадюка. Обстрел настырного унтера дал неплохой результат. Тот, поняв, что дела стали плохие, решил заканчивать этот бой и драпать. Подав условные сигналы своим бойцам к отступлению, унтер ловко стал совершать этот героический манёвр. Прикрываемые, вступившими в бой пулемётами, пехотинцы разбросали дымовые гранаты и повернули назад, но не все. У некоторых ещё имелся зуд совершить подвиг.

Димка, увлёкшись охотой на унтеров, поздно заметил подкравшегося к их со старшиной ровику пехотинца врага. Да и то, заметил врага не глазами на поле боя, а взглянув на карту. Этот солдат вермахта оказался ловким умельцем маскироваться на местности и достаточно храбрым, чтобы попытать счастье добраться почти до расположения противника.

Старшина Дубинин охнул, когда заметил, что в их укрытие прилетела осколочно-фугасная М-39. Он даже испугаться не успел, когда Димка схватил гранату, похожую на яйцо и отправил её обратно. Не повезло в этот день гитлеровскому солдату — его самого убила своя же граната. А всё из-за задержки взрыва этой модели гранат от 4,5 секунды до 7,5 секунд.

— Вот же радужный неформал, — заругался Димка на немецкого солдата, чуть не убившего их гранатой. — Фак тебе от советской власти.

Стрельба и обстрел стали постепенно стихать. Гитлеровцы откатились назад, забрав своих оставшихся раненых и утащив с собой оружие убитых. Эвакуировать трупы своих камрадов и подбитый броневик они будут ночью. Собственно, они провели довольно удачную разведку боем: вскрыли расположение и силы противника, потеряв при этом приемлемое количество личного состава. Приемлемое количество, естественно, для русского фронта: в Европе такие потери считались бы колоссальными.

— Куда попёр, чертяка глупый!? — зашипел старшина Дубинин на Димку, когда тот, отложив винтовку в сторону, вылез из ровика и пополз к трупу вражеского солдата. Но, парень старшину не слушал, ведь лут с врага надо собирать всегда — законы жанра.

Главной Димкиной добычей, как он сам считал, стала замечательная магазинная винтовка Kar98k и значительное количество патронов к ней. Кроме того, он уволок всё, что только находилось на трупе, кроме одежды, а сапоги убитого врага утащил. Не бегать же стрелку в своих еле живых ботинках. Обыскивая труп врага, Димка, естественно, дотрагивался до него, хоть труп и был вымазан в крови. Граната взорвалась рядом с солдатом и несколько осколков нанесли человеку смертельные ранения: Димка тогда не просто так выбрасывал из ровика гранату, а зная точное расположение противника. Да уж, с помощью Системы воевать значительно легче. Дотронувшись до погибшего солдата, игрок узнал из сообщений Системы, что он убил обершутце Вернера Энгеля, двадцати лет от роду, уроженца города Мюнхена. Отличный был солдат — земля ему стекловатой. Игрока особо не интересовало досье на убитого им вражеского стрелка, поэтому оно отправилось в архив раздела "Результаты боёв".

Вскоре Димка, навьюченный добычей, скатился в ровик к старшине. Тот уже не шипел на него, поняв, что вроде вылазка полоумного пацана удалась, да и предъявлять претензии гражданскому парню, только что спасшему старшине жизнь не хотелось. Кроме того воспитывать психа та ещё неблагодарная задача. Старшина умел воспитывать молодых солдат, а воспитывать спившихся психов его не учили, да и в Уставах об этом ничего не говорилось. Лучше молчать и терпеть, а при случае сдать психа на руки медикам или ещё куда, лишь бы подальше.

Висящее над горизонтом солнце, окрасившись в красный цвет, уже не так жгло русских солдат, но оно ещё слепило глаза воинам. Это немцу хорошо — он на восток вечером смотрит. Низкие грозовые тучи клубились где-то на севере в районе Воронежа, но дождя пока они не обещали. Может, и не пойдёт дождик, или пойдёт только ночью. Димка особо не переживал, так как теперь у него есть трофейный дождевик, а простудиться он не боялся. Здесь надо бояться не простуды, а врагов, которые так и норовят прибить Димку. Тучи на севере застыли на месте, как выстроенные на передовой войска, готовые к атаке. Но, то ладно, главное выдержать атаки вермахта ещё трое с половиной суток. А для этого надо содержать оружие в исключительном порядке. Несмотря на некоторую усталость, Димка только выпил из трофейной фляжки немного воды и переместился к старшине, чтобы забрать у него причиндалы для чистки, прежде всего мосинки. Сначала надо обиходить верную мосинку, а потом почистить Kar98k — это теперь будет основное Димкино оружие. И пусть только посмеет старшина или кто другой отобрать у него винтовку.

Старшина молча отдал парню набор для чистки оружия: если воин ухаживает за своим оружием, то мешать ему не надо. Нечищеная после стрельбы винтовка, это явление в Красной Армии из ряда вон, оно как бутерброд с салом на тарелке раввина. Только старшина посоветовал чистить винтовку не на земле, а на трофейном дождевике, чтобы детали не пылились. Потом он с уважением наблюдал, как парень ловко и тщательно протирал ствол оружия и смазывал каждую деталь. То же самое пацан проделал с трофейной винтовкой. Как-то очень уж ловко у него получалось ухаживать за немецким изделием. Где это он видел немецкую винтовку, что так ловко с ней управляется? Маузер Kar98k, конечно, вещь очень даже неплохая. Старшине уже приходилось брать его в руки. Вес ружья 3,7 кило; винтовка удобная, скорострельная, вот только патроны к ней исключительно трофейные, поэтому много с этим оружием не навоюешь.

Пока Димка чистил винтовки, а старшина Дубинин наблюдал над его работой, представитель ставки ВГК и одновременно командующий войсками Воронежского фронта генерал Николай Фёдорович Ватутин изучал Директиву Ставки ВГК Љ 170489. Директивой предписывалось не позднее утра 11 июля 1942 года нанести решительный удар между рекой Дон и рекой Воронеж из района Севрюковки, Рамони на юг, в направлении на Подгорное, Малышево, с задачей в течение 11 и 12 июля совершенно очистить восточный берег реки Дон в районе Подклетное, Семилуки, Малышево, Воронеж и всё пространство между рекой Дон и рекой Воронеж от противника. Прочно закрепиться, перейти в наступление, очистить от противника междуречье рек Дон и Воронеж, обеспечив за собой переправы через реки.

Ставка устанавливала жёсткие и нереальные сроки. Только 16 июля 1942 года на 390-й день войны, выполняя Директиву Ставки ВГК, части сороковой армии начали активные наступательные действия по очистке правого берега реки Воронеж в районе Шилово. А ранее, с десятого по шестнадцатое июля Войска Воронежского фронта продолжали вести бои в самом городе Воронеже и его окрестностях. Войска же Юго-Западного фронта с тяжелыми арьергардными боями отходили за Дон. Бои в районе Воронежа велись в этот период с всё возрастающим ожесточением. Вермахт уже сам не справлялся с Красной Армией на Воронежском фронте, поэтому, не от хорошей жизни, бросил в бой венгерские и итальянские войска, а те вскоре жидко обгадились. Особенно отличились венгры: вместо того, чтобы воевать они занялись террором местного населения, перещеголяв в жестокости даже вермахт. В издевательствах над населением они весьма преуспели — это же не с Красной Армией воевать. В конце концов, из-за своей патологической жестокости, венгры здорово поплатились, вынудив бойцов Красной Армии не брать уродов в плен. В результате, практически вся венгерская армия утилизировалась под Воронежем.

Система посчитала, что бой кончился, поэтому разразилась выдачей плюшек. Димка получил квитанцию, в которой подробно указывалась его результативность, и разъяснялось, почему он получил девять баллов прогресса. За двух убитых пулемётчиков и одного обычного вражеского стрелка Система отвалила пять баллов, а за шестерых раненых врагов многим меньше. Девять баллов прогресса принесли Димке увеличение стопроцентного радиуса поражения врагов с 200 метров до 209 метров. Это замечательно. Приятно было узнать, что теперь Димка мог на себе таскать не 30 килограмм, а целых 30 килограмм и пятьсот грамм. Больше плюшек Система не отвалила, посчитав, что и так сойдёт. Даже оздоровительных таблеток не дала. Пришлось Димке на вражеском трупе искать аптечку. Однако, труп врага не одарил аптечкой, так как у немцев с этим делом обстояло только чуть лучше, чем у бойцов Красной Армии. У них считалось, что первую помощь раненым должны оказывать санитары. Кроме одного перевязочного пакета и мази от ожогов Димка ничего толкового из медицины не добыл. Кстати о толковом. Что-то бледность старшины стала беспокоить Димку. Как бы воин совсем не расклеился и не вышел из строя. Вон как старшина закатывает глаза и норовит в обморок отправиться. Здорово ему по голове прилетело; сейчас лечить воина будем специальными средствами.

— Старшина, жуй таблетку, — стал совать таблетку в рот Дубинину Димка. Тот вяло отмахивался:

— Это от чего?

— Это от головы, ага, — уверял Димка недоверчивого служаку. — Передовая советская медицина.

— Поможет? — сомневался старшина, что советская медицина передовая. Ему совсем не улыбалось глотать таблетки, полученные от психа. Добыл окаянный, значит, их в своём дурдоме, теперь раздаёт. Конечно, от головы. От чего ещё там дают порошки, не от жопы же.

— Глотай, — настаивал игрок, — Гадом буду, поможет. Как египетский конь прыгать будешь.

Димка, чуть ли не насильно, скормил старшине белую таблетку номер один, велев Системе лечить пациенту голову, а не руку.

Системе всё равно, что и кому лечить, если игрок решил потратить бонусную таблетку. Через десять секунд Дубинин почувствовал резкое облегчение: голова перестала болеть, исчезло головокружение, и пришла ясность мышления. С ясностью разума пришла мысль, что этот окаянный псих накормил старшину лютой дурью из психушки. Так можно и присесть на марафет. Нет, надо помалкивать, что псих накормил старшину своими таблетками, а то коллектив осудит.

Если к старшине Дубинину пришла ясность мышления, то к оберлейтенанту Зигмунду Пфайфферу — командиру стрелковой роты вермахта, взвод которой вернулся из разведки боем, наоборот, пришло понимание, что мозг надо конкретно затуманить. Для этой цели отлично подходил шнапс и дрянной русский samogon, конфискованный у местных. Под шнапс и samogon легче пишется рапорт вышестоящему командованию, особенно в плане потерь роты. Провели разведку боем: семеро стрелков шутце убито, шестнадцать ранено, в том числе сильно ранен в голову лейтенант Людвиг Зауэр, которого хотели с взвода поставить на роту. Теперь неизвестно — поправится лейтенант или станет инвалидом. Из убитых стрелков ротному командиру особенно жалко обершутце Вернера Энгеля. Хороший солдат этот Энгель. Был. Но погиб под этим проклятым Воронежем. Раненых камрадов солдаты смогли эвакуировать под прикрытием дымов, а трупы пока остались на поле боя. Придётся ночью посылать рядовых шутце доставать своих мёртвых камрадов, а техникам эвакуировать подбитый броневик. Хорошо хоть, что после выхода из строя лейтенанта Зауэра, командование на себя взял опытный штабфельтфебель Рупперт Кюн. Унтер-офицер Кюн доложил, что большевики сегодня дрались, как черти, и их в траншеях засело минимум тридцать-сорок человек. Особенно отличились их снайпера и пулемётчики.