Встретились два одиночества

— Наверное, применю запрещенный прием, — загадочно, заявил эльф.

Мерцающий подумал и, кажется, догадался, что ему хотят предложить:

— Скажешь, что согласишься терпеть мою постоянную изменчивость?

— Скажу, — тихо, но твердо произнес Камюэль, — И в постели, и в беседе, и просто по жизни.

— Об этом еще рано говорить.

— Почему? Мы оба взрослые эльфы... — заметив, как Фима изогнул брови, кардинал фыркнул и возмутился, — ну не существами же мне нас называть!

— Ладно. Так что там насчет того, что мы взрослые?

— Додумай сам, а?

— Это, значит, что ты... — мальчишка подозрительно по-взрослому поиграл бровями и встал с коленей эльфа, не стесняясь своей наготы.

Камюэль даже не пошевелился, все так же расслабленно сидя в кресле. Мерцающий смотрел на него и решал, как теперь быть. Потом подумал, что будет лучше предупредить заранее, даже если эльф и сам все прекрасно понимал:

— Это будет непросто.

— Как там говорят в мире нашего психолога? Прорвемся![/MORE] Название: Татуировки: тайный смысл Автор: Небо в глазах ангела Бета: нет Рейтинг: PG Пейринг: Камюэль Барсим Пламенный/Ефимисюкерус Вик-шу-Тик Пестрый Жанр: романс, флафф, фэнтези Размер: мини Статус: закончен Дискламер: все мое. Предупреждение: автор и Муз продолжают извращаться над собственноручно созданной расой [MORE=Татуировки: тйный смысл]

Татуировки: тайный смысл

Камюэль развлекал себя тем, что разглядывал спящего в одной с ним постели мерцающего. Но прежде, чем приступить к этому весьма увлекательному занятию, пришлось поднапрячься. Во-первых, утомить Фиму настолько, чтобы он впервые с тех пор, как начал проводить с ним ночи в своем истинном обличии, заснул, как убитый и не пытался почти сразу мерцнуть в кого-нибудь совершенно на себя не похожего. Во-вторых, стянуть с него одеяло так, чтобы утомленный, но по-боевому воспитанный мужчина не проснулся. И, в-третьих, и это оказалось самым трудным, ненавязчиво перевернуть его на живот. Но Камюэль Барсим не был бы собой, если бы ему не удалось все это проделать, правда, пришлось запастись изрядной долей терпения. Но оно того стоило. И было задумано только ради того, чтобы, наконец, получить редчайшую возможность во всей красе исследовать природный узор на теле легендарного мерцающего. И сравнить его с теми, что ему уже доводилось видеть у других представителей этого загадочного народа. То, что они индивидуальны ему уже сказали. Рисунок на спине у Ефимисикеруса условно начинался между лопаток. Там две тонкие линии постепенно расширившись до некой однородной толщины ползли до середины спины, потом симметрично сворачивали в бок, зеркально отображая друг друга, оттуда начинались замысловатые разветвления. Часть из которых, судя по всему, заканчивалась в области пупка, а часть проделывала обратный путь вверх, к лопаткам. Где продолжала змеиться с плеч на предплечья. Геометрически выверенные острые и прямые углы, сменялись плавностью изгибов. Какой-то общий образ в них почти не угадывался. У Камюэля было ощущение, что его взгляд блуждает по какому-то странному лабиринту, где одна линия является продолжением другой и никогда не знаешь, где же она в конце концов оборвется. Самое интересное, что было несколько полос, которые от середины спины спускались к пояснице. Именно в этом месте узор был менее плотным и более четким. Вообще, все эти линии были не только разной толщины, но и по-разному, где отчетливее, где не очень, проступали на коже. Эльфа так и тянуло хотя бы одну из них проследить пальцем. Он сдерживался из последних сил.

Фима оказался неожиданно уютным соседом по постели. К тому же, Камюэль точно знал, что в его обществе можно опасаться за свою жизнь только в том случае, если угроза будет исходить от самого мерцающего. Но при этом был убежден, что если Ефимисюкерус когда-нибудь захочет его убить, то изобретет какой-нибудь более изощренный способ и в любом случае обставит все так, что ни один дознаватель не докопается до истины. Поэтому в редкие часы отдых, удивляясь самому себе, кардинал позволял себе расслабляться в его обществе. Если бы только не эти его вечные мерцания! Кстати, недавно Камюэль сделал просто ошеломляющее открытие, которое в чем-то потрясло его, оказывается, даже в своей змеиной форме Фима может... эльф улыбнулся собственным мыслям. Воспоминания были еще свежи, пусть то памятное свидание было почти неделю назад. Но, определенно, привнесло в богатый жизненный опыт кардинала еще одну весьма горячую строку. Вспоминать о той ночи было приятно.

Сегодня никаких экстраординарных экспериментов они не ставили. Мерцающий просто был собой. Таким он эльфу больше нравился. О чем он не переставал напоминать, когда тонкими намеками, когда прямо и открыто. После нескольких удачных личных встреч с Ефимисюкерусом, Камюэль решил прислушаться к мнению психолога, и осторожно приучать мерцающего в его присутствии как можно части быть без их вечных масок. Пока со скрипом, но в большинстве случае тот все же позволял себя уговорить. Эти уговоры, как правило, проходили в постели. И Камюэль быстро нашел те рычаги, на которые эффективнее всего можно было бы надавить, чтобы добиться желаемого. Мерцающий платил ему тем же. И тоже много о чем мог попросить и получить оное, играя на чувствах и физиологических потребностях лорда-кардинала. Камюэлю нравилась такая игра. Она добавляла их отношениям еще большую остроту.

Смотреть на спящего эльфу нравилось. Несмотря на то, что Камюэль никогда не считал себя ценителем мужской красоты.

— Чем ты там таким интересным занимаешься? — неожиданно нарушил тишину спальни мерцающий, не поворачивая головы.

— С чего ты взял, что я что-то делаю? — насмешливо поинтересовался Камюэль.

— Ты так сосредоточенно размышлял о чем-то отвлеченном, что я даже проснулся.

Вздымал мои мысли подслушивать?

— Нет. Мне такое не под силу, но твой слепок я всякий раз считываю абсолютно непроизвольно... Снова и снова.

— Всякий раз снова? — эльф позволил себе нахмуриться.

О том, что мерцающий может читать его, причем довольно легко, ему в голову не приходило. О том, как они моделируют свои мерцания, основываясь на различных слепках тех или иных личностей, как художник-портретист при желании может создать совершенно новое лицо из нескольких, хранящихся в его памяти, кардинал уже знал. И воспринял известие о том, что при первом знакомстве и его, и императора Ефимисюкерус "читал" спокойно. Как говорится, поздно стричь ушами, когда серьгу уже продели. Но он как-то не подумал, что такие "слепки" можно снимать по несколько раз на дню и всякий раз добавлять к психологическому портрету того или иного индивида что-нибудь новое. Например, настроение, присущее ему только в данный конкретный момент.

— Да, — помедлив, отозвался Ефимисюкерус, — Мы же не мальчишки, идти по пути синхронизации. Поэтому я не могу похвастаться тем, что чувствую тебя, как себя... Так что ты там делаешь у меня за спиной и зачем понадобилось меня переворачивать?

— Рассматриваю, — отозвался кардинал рассеянно, потом встрепенулся, — Так, стоп. Теперь еще раз про синхронизацию и зачем, чтобы знать о моем настроении, тебе нужно постоянно меня читать? — спросил эльф и заметил, как кожа мерцающего начала светлеть, а подкожный рисунок стал уходить вглубь, теряя свои очертания. От возмущения, Камюэль не придумал ничего лучше, чем хлопнуть мужчину рядом с собой между лопаток, — Э, нет! Никаких мерцаний! Иначе можешь проваливать в свою Чащу Лис прямо сейчас.

Ефимисюкерус замер под его рукой, которую эльф не торопился убрать, потом глубоко вздохнул и повернул в его сторону голову. Если судить по тому, что черты лица и желтый цвет глаз остались прежними и кожа, кажется, начала обратно смуглеть, требование любовника он выполнил.

— Это происходит неосознанно, — разорвал тяжелое молчание мерцающий, — я подсознательно, как сказал бы наш психолог, тянусь к тебе.

— Почему?

— Потому что ты мне нравишься. Потому что мне хочется, чтобы нам обоим в постели было хорошо. Потому что...

Камюэль пресек поток откровений движением руки у него на спине. Пробежался пальцами вдоль позвоночника, от лопаток к пояснице. Задержал руку там, потом признался:

— Мне хотелось лучше тебя рассмотреть. Но, когда не спишь, ты почти сразу срываешься в очередное мерцание.

Фима закрыл глаза то ли от удовольствия, когда чуткие пальцы эльфа стали гладить его по спине, то ли просто так. Прокомментировал:

— Я тебя предупреждал насчет них. И ты согласился терпеть...

— Я и не отказываюсь. И не сказал бы, что приходиться что-то терпеть. Просто объясняю, зачем я тебя переворачивал, — терпеливо пояснил Камюэль.

— Они могут меняться, — помолчав, выдал мерцающий.

— С возрастом? — живо заинтересовался лорд-кардинал.

Мерцающий долго молчал, потом снова открыл глаза и встретился с ним взглядом. Камюэль понял его молчание правильно.

— Решаешь, можно ли мне об этом рассказывать?

— Да. Но, думаю, если не я, то кто-нибудь еще проболтается, раз уж нас каким-то чудом стали принимать в вашем обществе. — После этой фразы мерцающий снова замолчал, Камюэль терпеливо ждал, что он скажет дальше. — У нас иные принципы взросления. Не такие, как у вас.

— В каком смысле?

— Вы взрослеете, считая годы, мы... считаем мерцания.

— Но ты сам говорил что-то о возрасте совершеннолетия, когда речь зашла о Таниэль. Или это была маленькая ложь, призванная скрыть большую?

— Отчего же. Возраст есть, потому что именно к этому усредненному числу лет, молодой мерцающий проходит двенадцать глубинных мерцаний.

— А если не проходит?

— За все время, что я их учу, даже сбежавшие из Чащ Лис дети к этому возрасту проходят полный цикл взросления. Причем, как бы сказали в мире Андрея, в условиях стресса у них это даже быстрее происходит.

— Хорошо, взросление — это одно, но как тогда вы стареете?

— Так же. Мерцающему столько лет, насколько он себя ощущает. Как я успел узнать от внука, на Земле существует некая методика, соотнесение истинного возраста человека с психологическим. Так вот, у нас эти два вида возрастов всегда тождественны.

— Поэтому ты так молодо выглядишь, а рядом со мной еще и молодеешь... — прокомментировал Камюэль, сопоставив некоторые свои наблюдения, которым он раньше придавал особого значения, так как был убежден, что молодеть в случае Фимы просто невозможно. Молодость и не возвращается? Оказывается, что и тут у мерцающих все не так, как у других.

Фима улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия:

— Если спросишь, почему это происходит, могу повторить то, что уже озвучил.

— Потому что я тебе нравлюсь, я понял, — кивнул Камю и, склонившись к плечу мужчины, прижался к нему губами.

Потом сместился еще немного, и накрыл его тело собой. Мерцающий даже не охнул. Крепкий. Эльф потерся носом о волосы у него на затылке, зажмурился от удовольствия. Ощущать под собой чужое, сильное тело было приятно. Но распаляться по-настоящему он себе пока не позволял. Был не уверен, что после предыдущих подвигов сегодня их с мерцающим хватит еще на один.

— М-м-м-м, — промурлыкал тот, впервые напомнив эльфу большую, гибкую кошку дроу, и совершенно спокойно сбросил его с себя и сам навалился сверху. Но эльф не дал себя поцеловать, отвернулся, толкнул Ефимисюкеруса в плечо, но тот и не подумал освободить его от своей тяжести. Камюэль этого и не добивался, просто вспомнил, о чем еще хотел его спросить. И, раз уж мерцающий настроен на откровения, надо ловить момент, пока представился случай.

— После того, как ты своим мерцанием отвлек меня, твои ученики сразу после торжественного приема умудрились провернуть одно сомнительное мероприятие. Ты что-нибудь об этом знал тогда?

— Знал. — Ответил мерцающий и снова лег рядом с эльфом, а не на него.

— Так я и думал, — произнес Камюэль, но не встал с кровати, а остался лежать рядом с коварным любовником.

— Я совместил приятное с полезным, иначе императрица так просто от этой идеи не отказалась бы, а Андрей еще долго бы бегал от нас. Его не так-то просто убедить, что не стоит тянуть с созданием методики по выводу наших детей из стазиса.

— С чем, с чем тянуть?

Ответ Фимы прозвучал немного смущенно:

— Я книжки из его мира начал читать. Попалась мне онда про то, как их люди видят свое будущее. Стазисом там назывался некий сон, когда человек может не меняться многие годы.

— Странные у тебя интересы...

— Просто искал, во что бы еще интересное мог бы... — Ефимисюкерус резко прервался. Кажется, он пожалел, что сболтнул лишнее. Но Камюэль уже все понял.

— Мерцнуть?

Тяжело вздохнув, Фима во всем сознался:

— Да.

— Давай ты с этим пока подождешь. Я еще к нынешним твоим мерцаниям не ко всем привык. Например, та девушка с синей коей и тремя глазами.

— Третий глаз у них почти никогда не открывается! — попытался защитить один из любимых образов Фима.

— И что с того? Думаешь, мне от этого легче?

— Но ты даже не представляешь, какая у земных писателей фантазия!

— Мне хватает того, что я видел, какими они в своих фильмах представляют эльфов. И драконов... и вообще, все те расы, которые у нас далеко не сказка, в отличие от них. Так что общее представление я имею.

— Ты мог бы просто ограничить те мерцания, которые тебя устраивают, и я не буду при тебе мерцать в кого-то другого.

— С какой стати? Как ты там сказал как-то? Мы не маленькие, чтобы подобными глупостями заниматься. Сам разберешься, что мне нравится, а что нет.

— И мы снова возвращаемся к тому, что я тебя постоянно читаю.

— Знаешь, не могу сказать, что мне это приятно. Но пока то удовольствие, которое я получаю с тобой, это окупает.

— А когда перестанет?

— Спрашиваешь так, словно тебе хотелось бы...

— Слушай... — начал Фима почти одновременно с ним, и они оба прервались. Помолчали. Потом мерцающий вдруг выдал:

— Не хочу ничего загадывать. Живу одним днем.

— Да, наверное, только так с вами, мерцающими, и можно.

— Это минус?

Камюэль выдержал паузу.

— Уговорил. Будем считать, что плюс. Приятное разнообразие...

[/MORE] Название: Истинные чувства Автор: Небо в глазах ангела Бета: нет Рейтинг: NC-17 Пейринг: Камюэль Барсим Пламенный/Ефимисюкерус Вик-шу-Тик Пестрый Жанр: романс, флафф, фэнтези Размер: мини Дискламер: все мое. Предупреждение: автор и Муз продолжают извращаться над собственноручно созданной расой

Истинные чувства

Фима перехватил Камюэля прямо в коридоре. Эльф раздраженно уставился на человеческого мальчишку, выскочившего на него из-за угла. Лорда-кардинала стала весьма раздражать способность мерцающего свободно перемещаться по территории императорского дворца. Но пока ему не удавалось придумать по-настоящему веские аргументы, чтобы можно было вытянуть из Ефимисюкеруса обещание так больше не делать. Так что очередным своим внезапным появлением мерцающий наступил на свежий мозоль за что и поплатился.