Драконоборец

Но Ричард просчитался. К вечеру, когда в воздухе уже начали сгущаться призрачно-голубоватые летние сумерки, сзади раздался звук, который нельзя было ни с чем перепутать — стук копыт, и не одной, а сразу многих лошадей. В отличие от Ричарда, эти всадники ехали рысью. Ричард, который в эту минуту шел пешком, изумленно оглянулся — и увидел, как из-за поворота узенькой лесной тропинки показался первый всадник. Не крестьянин, а такой же, как сам Ричард, рыцарь, при оружии и на прекрасном боевом коне. Тусклую вороненую кольчугу рыцаря покрывал щегольский черный ваффенрок с изображением красного змея. Ричард даже подумал, что ошибся, и что эти всадники, должно быть, не имеют к ним с Филиппом никакого отношения, но рыцарь, заметив впереди двух путников, пришпорил своего коня, явно торопясь их настичь, и Ричард понял, что это, действительно, погоня. За Филиппом или нет — пока было не ясно, но на всякий случай не мешало подготовиться к самому худшему.

— Слезай с коня, — велел Ричард Филиппу. Тот поспешно сполз с седла — неловко, как упавший на траву мешок. Из-за расширенных от ужаса зрачков его глаза казались темными провалами. Он явно размышлял, остаться здесь или попробовать спастись в лесу.

— Не беги, — процедил Ричард чуть слышно. — Держись рядом. Если они за тобой погонятся, то мне будет труднее тебя защищать.

Преследователей было пятеро — тот рыцарь, которого он увидел первым, и еще четыре человека на конях похуже, но тоже вооруженные — у каждого из них на поясе висел короткий меч, а к седлу была приторочено любимое крестьянское оружие — окованная железом дубинка. Ричард рассудил, что эти четверо, должно быть, были из числа прислуги лорда Освальда. А вот командовавший ими рыцарь был ему знаком — хоть и не лично, а заочно, по чужим рассказам. Ричард сразу опознал красного змея на его гербе. Гильом Орси по прозвищу Железная рука, один из лучших полководцев короля, герой многих турниров с громкой, но несколько мрачной славой. Его-то сюда каким ветром занесло?.. Замок Орси — на западе, их земли длинной кляксой вытянулись вдоль морского побережья. А сам сэр Гильом, по слухам, чаще всего жил в столице.

Гильом остановил коня, и Ричард мысленно обругал себя болваном. Ну конечно, как он мог забыть!.. Отец Ансельм, который заставлял его зубрить генеалогии всех знатных родов королевства, был трижды прав. Ричард припомнил, что мать лорда Освальда была Орси — и все мгновенно встало на свои места. Гильом наверняка гостил у родственника, когда разыгралась вся эта история с Филиппом... Не исключено, что он и подбил родича на то, чтобы организовать погоню и выследить беглого — иначе с чего ему самому таскаться по проселочным дорогам во главе маленького отряда? Существуют люди, которым охота на человека кажется не менее азартным делом, чем охота на оленя, и Железная рука, по-видимому, был именно из таких людей.

— Как ваше имя, сэр? — спросил Гильом отрывисто. Таким же тоном он, наверное, командовал на поле боя. — Вы выбрали для себя неподходящую компанию. Какую лживую побасенку вам сплел этот бродяга, что вы разрешили ему ехать на своем коне?

— Я Ричард Эйсли, сэр Гильом. Вашего имени не спрашиваю, потому что вашего красного змея знает вся страна. А что до остального, так я волен выбирать себе компанию, какую захочу, и сажать к себе на коня, кого мне вздумается. Вы, к примеру, тоже выглядите странно, разъезжая по ночам в компании чужой прислуги.

Насмешливый тон Ричарда Гильому явно не понравился. К тому же он, похоже, начал понимать, что его собеседник не считает своего попутчика ни жертвой нападения разбойников, ни просто заблудившимся крестьянином.

— Это человек лорда Освальда, и он поедет с нами, — резко сказал он.

— Что он сбежал от лорда Освальда, я знаю и без вас, — отрезал Ричард. — А насчёт того, что он поедет с вами — это вряд ли. Если сэру Освальду не хочется, чтобы его люди разбегались от него, то пусть попробует прилично с ними обращаться...

— Я много воевал, но очень редко видел, чтобы один человек побеждал пятерых, — процедил сэр Гильом.

— А я вообще никогда не воевал, — ответил Ричард. — Но я убил дракона, который не оставлял в покое жителей долины по ту сторону холмов. А сейчас буду вынужден убить кого-нибудь из вас, если вы не оставите в покое этого парня. Скорее всего, вам удастся победить, но хорошую ли услугу вы окажете своему родственнику, сэру Освальду, если лишите его двух или троих его людей, пытаясь вернуть одного?

Ричард перевел взгляд на спутников Гильома.

— А вам что, не жалко погибать или калечиться ради такого дела? Я живу по соседству с сэром Освальдом. Мне ли не знать, какой он щедрый и великодушный человек... Если сегодня кто-нибудь из вас останется калекой — лишится руки или, к примеру, охромеет на всю жизнь — добрый лорд Освальд, уж конечно, не забудет, что вы пострадали по его приказу, и будет по-королевски содержать и вас, и всю вашу семью.

Расчет Ричарда оказался верным. По тому, как переглядывались спутники сэра Гильома, было видно, что они растеряны. Они гонялись за Филиппом, ощущая себя в полной безопасности, как если бы они травили зайца, и внезапное преображение из ощущавших себя всемогущими охотников в людей, которые вполне могли расстаться с жизнью, ошарашило участников погони и пришлось им совершенно не по вкусу.

— А ты не дурак, сэр Ричард Эйсли, — с усмешкой сказал Гильом. — Верно, будет нехорошо, если лорд Освальд по моей вине лишится кого-нибудь из своих людей. Так что, пожалуй, я улажу это дело сам...

Он положил ладонь на рукоять меча.

— Как пожелаете. Только не лучше ли нам драться пешими? Уже совсем темно. Будет нехорошо, если чей-нибудь конь запнется о корягу и сломает себе ногу, — сказал Ричард.

— Может быть, и так. А может быть, ты слышал, что я выиграл восемнадцать общих схваток на турнирах и считаешь, что в пешем бою у тебя будет больше шансов победить, — сказал Гильом. — Но если ты так хочешь — ладно, будем драться пешими. Увидишь, даст ли это тебе преимущество...

— Это очень любезно, сэр, — почти рассеянно ответил Ричард. Он и в самом деле много слышал о турнирных подвигах Гильома, но думал в эту минуту совершенно не об этом.

— ...Если дело будет оборачиваться плохо, садись на коня и поезжай вперёд во весь опор, — чуть слышно шепнул он Филиппу. — Эти крестьяне Турна не догонят, а их предводителя я постараюсь задержать подольше.

Ричард не был уверен, что Турн станет слушаться Филиппа. Он спокойно позволял чужаку ехать на своей спине, пока рыцарь был рядом, но Ричард понимал, что он едва ли станет слушаться его команд — разве что примет во внимание, что Ричард сам вручил Филиппу повод. Но плана умнее этого у Ричарда все равно не было. К тому же он чувствовал себя виноватым перед своим спутником — если бы он с самого начала принял страхи беглеца всерьез, они бы не попали в такой переплёт.

Он ободряюще хлопнул Филиппа по плечу, вынул из ножен меч и знаком показал Гильому, что готов к сражению.

То, что Гильом был выдающимся бойцом, Ричард понял еще до того, как они сошлись на расстояние удара — просто по тому, как двигался его противник. Ричард видел, что двухслойная кольчуга Железной Руки длиннее и гораздо тяжелее его собственной, но движения его противника отличались почти летящей лёгкостью, как будто на Гильоме не было надето ничего, кроме льняной рубашки. Так носить кольчугу мог только очень сильный от природы человек, который к тому же привык к доспехам, как к собственной коже. Гильом был лет на десять или даже все пятнадцать старше его самого, так что, пока он сидел на коне, Ричард смутно рассчитывал на преимущество в быстроте и выносливости — как-никак, но в тридцать с лишним лет тело, как правило, уже теряет юношескую гибкость. Но первого взгляда на движения Гильома Ричарду хватило, чтобы осознать свою ошибку.

Гидеон, его наставник, полагал, что Ричард когда-нибудь станет выдающимся бойцом. Проблема была в том, что для этого "когда-нибудь" ему недоставало опыта, а может быть, и более искусных, чем сам Гидеон, учителей. Учись он у кого-то вроде этого Гильома — он бы, вероятно, достиг пика собственных возможностей гораздо раньше, и мог бы теперь сразиться с ним на равных. Но сейчас Ричард сразу почувствовал, что он Гильому не противник. С защищающей свое гнездо драконицей и то было гораздо проще, хотя Ричард, отступая под натиском своего противника, отчетливо ощущал, что Гильом, в отличие от него самого, сражается вовсе не на пределе собственных возможностей.

— Ну же, сэр Ричард, что же вы все время пятитесь?.. — насмешливо спросил Орси у своего противника. Тяжелый меч в руках Гильома выписывал свистящие вольты, как будто бы он размахивал обычной деревянной палкой. И по голосу не чувствовалось, чтобы он устал и начал сбиваться с дыхания. Ричард начал осознавать, почему ему дали прозвище Железная Рука.

"Часов по шесть, не меньше... он, должно быть, тренируется часов по шесть" — мелькнуло в голове у Ричарда, хотя на самом деле было совершенно все равно — действительно ли Орси тренируется часов по шесть, чтобы вот так размахивать мечом, или это умение досталось ему от природы. Важно было то, что победить его Ричард не сможет, это просто выше его сил...

Нет. Нет, нельзя так думать! Кто считает себя проигравшим, тот уже наполовину проиграл...

Ричард прекрасно видел, что Гильом теснит его к оврагу, чтобы лишить своего противника возможности все время отступать. Либо он упадет, либо ему придется вступить в ближний бой, а в ближней схватке все преимущества будут на стороне Гильома. Сила, опыт, быстрота, в конце концов — просто более крепкая кольчуга...

Ощутив за спиной резкий склон оврага, Ричард запаниковал и, попытавшись удержаться на краю обрыва, поскользнулся на сырой от выпавшей росы траве и рухнул носом вниз, проехавшись по глинистому склону.

"Проиграл!.." — пронеслось в его мозгу. А потом он почувствовал сильный удар по голове, и кто-то чертыхнулся прямо у него над ухом. Ричард инстинктивно дернулся, пытаясь сбросить навалившуюся сверху тяжесть. Ему показалось, словно сверху по нему на полной скорости проехалась тяжелая телега, а потом тяжесть исчезла. Ричард кое-как заполз обратно по откосу и поднялся на ноги. Он уже понял, что произошло, но до сих пор не мог поверить собственной удаче. Видимо, Гильом, достигший своей цели и загнавший Ричарда в ловушку, резко разорвал дистанцию, чтобы нанести своему противнику решающий удар... а может, просто для того, чтобы столкнуть его в овраг, ведь убивать его Железная Рука, по-видимому, не хотел... Но Гильом не рассчитывал на то, что Ричард в самую неподходящую минуту соскользнет по склону, и, когда его удар не встретил ни малейшего сопротивления, потерял равновесие и рухнул на упавшего противника. А потом ошалевший от удара Ричард сбросил его вниз.

Ричард обернулся и посмотрел вниз, пытаясь разглядеть упавшего. Но овраг был глубоким, а в лесу уже стемнело, и он не увидел почти ничего. Зато из этой темноты внезапно раздался глухой и хриплый стон.

Ричарду сделалось не по себе.

— Эй! Сэр Гильом!.. Вы живы? — крикнул он.

— Поди ты к черту, — совершенно некуртуазно ответили со дна оврага. Голос звучал сдавленно, как у человека, которому приходится пересиливать острую боль. — Надо было сразу свернуть тебе шею. Верно говорят — не делай людям добра...

— Вы себе что-нибудь сломали? — спросил Ричард, решив не обращать внимания на оскорбления. Трудно сказать, насколько сильно пострадал Гильом, но к боли он наверняка привычен. Если такой человек не может сдержать стона — значит, случилось что-то и в самом деле неприятное.

К тому же, нельзя было не признать, что при всей своей грубости Железная Рука был в чем-то прав. Если бы он поставил себе цель убить или серьезно ранить Ричарда вместо того, чтобы затягивать их поединок — у него бы это, вероятно, получилось.

— Как минимум, я вывихнул ступню и сломал руку, — с раздражением ответили из темноты. — Так что пляши, молокосос, решение нашего спора временно откладывается. И поставь свечку своему святому, чтобы к тому дню, когда мы с тобой встретимся еще раз, я успел забыть, какими восхитительными ощущениями я сейчас наслаждаюсь по твоей вине.

Ричард нахмурился. Гильом, конечно, раздражен нелепой ситуацией, лишившей его победы, и страдает от сильной боли, но всему же есть какие-то границы...

— А вы не очень-то любезны, сэр Гильом, — холодно бросил Ричард. — Если бы я по вашей вине оказался на дне этого оврага и сломал себе пару костей, мне бы, во всяком случае, хватило воспитания не срывать на вас злость, как вы сейчас. Так что молокосос я или нет, со сдержанностью у меня определенно лучше, чем у вас.

Он ожидал, что Гильом снова примется браниться, но со дна оврага, после нескольких секунд молчания, донесся хриплый смех.

Вот и поди пойми такого человека...

Ричард кое-как отряхнул с себя ошметки глины и травы и обернулся к спутникам Гильома, которые от его внимания заметно напряглись.

— Очень удачно, что вас четверо, — сказал им Ричард.

— Почему? — настороженно спросил крестьянин с черной бородой.

— Потому что так удобнее будет положить сэра Гильома на носилки и доставить его в замок лорда Освальда.

— А... ну да, — согласился тот, явно расслабившись. — Носилки мы для его милости, конечно, сделаем, и постараемся поаккуратнее поднять его из оврага.

— Ну вот и славно. Удачи вам с этим делом, — сказал Ричард и, бросив меч в ножны, направился к своему коню. — Поехали, Филипп...

Место для ночлега пришлось искать уже в совершенной темноте. Филипп, по-видимому, еще никогда подолгу не бывал в ночном лесу. Ричард попробовал послать его за сушняком, но он двигался, как слепой, все время спотыкаясь, цепляясь рубашкой за сучки и налетая на деревья. Что же, если ему почти никогда не приходилось выходить за стены замка, он, конечно, не привык ориентироваться в темноте.

— Ладно, сядь пока, я сам, — сказал Ричард. В результате Филипп молча сидел на земле, пока Ричард искал дрова и разводил костер. Когда пламя разгорелось, и на маленькой поляне, где они остановились, сделалось достаточно светло, Ричард заметил, что Филипп как будто бы не радуется избавлению от угрожающей опасности — страх, который Ричард заметил на его лице сегодня утром, исчез, но взгляд, которым он следил за Ричардом, был хмурым и каким-то вопросительным.

— А ты чего такой смурной?.. — веселым, легким тоном спросил Ричард. У него самого настроение было превосходным, и его не портила ни усталость, ни даже пустой желудок. Такая удача, которая выпала ему сегодня в поединке с Железной Рукой — это достойный повод чувствовать себя счастливым. — Как-никак, от тех, кто хотел вернуть тебя лорду Освальду, мы избавились. За пару дней доедем до границ его земель, и ты свободный человек.

— А чего радоваться-то? — пробормотал Филипп, отводя взгляд. — Меня нигде не ждут. Уметь я ничего толком не умею. Чтобы идти учиться какому-то ремеслу, я уже староват, в ученики стараются набрать мальчишек помоложе. К тому же каждый мастер старается взять к себе либо родню, либо детей своих соседей и знакомых. Кому нужен пришлый человек, чужак вроде меня, который неведомо откуда взялся и неведомо как раньше жил? Выходит, опять надо наниматься на самую черную работу, опять "подай-принеси", и хорошо еще, если новый хозяин будет лучше лорда Освальда.