Демон. Одиночка

Справедливые, между прочим, упреки лаэрд воспринимает на редкость спокойно.

— И что?

Пофигистичное выражение лица парня стало для Бандита последней каплей. Он сжал кулаки и хмуро глянул в лицо незнакомого райдера.

— Урою! — беззлобно, но решительно пообещал братец и двинулся на наглеца.

Его перехватили Димас и Авиатор, пытаясь спасти ситуацию.

— Поехали! Он того не стоит! — увещевал брата Димас.

Я кинула на молодого лаэрда оценивающий взгляд. Симпатичное лицо с гладкими правильными чертами, чувственные губы. Хорош, демонюка, и прекрасно осведомлен об этом.

Парень дарит мне многообещающую улыбку и поворачивается к парням.

— Это все? — откровенно начал нарываться на драку лаэрд, зная, что физически сильнее и сможет уложить человека с одного удара. — Девушку вашу обидели? Кстати, а она у вас коллективная или ее кто-то один жарит?

Ребята дружно посмотрели на в конец обнаглевшего райдера, и в их глазах вспыхнула решимость зарыть урода глубоко в снежок.

— А можно, я ему первый врежу? — неожиданно попросил всегда спокойный и уравновешенный Авиатор.

Блин! Что же этот демон так отчаянно нарывается на драку? Неужели другого способа почесать кулаки не нашел?

— Мальчики, не надо! — молитвенно складываю руки, вставая между двух огней, но, судя по выражениям на лицах парней, слушать меня никто не собирается. Не в этот раз.

Ситуация ухудшается еще сильнее, когда к нашей воинственно настроенной компашке по склону вниз съезжают двое райдеров в черных костюмах и зеркальных масках на лицах. Подмога лаэрда выглядит внушительно — двое высоких крупных мужчин, и, судя по моим внутренним ощущениям — тоже лаэрды...

Да что ж за день такой?

— Мика, все в порядке? — спрашивает один из них, поднимая маску.

На заросшем рыжей ухоженной бородкой лице немолодого мужчины беспокойство.

— Да, дядя, — немного раздраженно бросает ему в ответ молодой лаэрд. — Укатывайтесь отсюда, — а вот это уже нам.

А я вдруг вспоминаю неудачную кражу, похмелье, Кряка, по непонятной причине выбравшего Нюшу, и наполняюсь решимости отомстить хотя бы одному зарвавшемуся представителю сильного пола.

— Слушай сюда, Мажор! — громко говорю я, заражаясь общей воинственностью. — Да будет тебе известно, что на склонах есть свои правила. Ты поставил мою жизнь под угрозу, хотя мог подождать, пока мы съедем...

Я ощущаю, как тело начинает знакомо потряхивать от накатывающейся ярости. Черт, кажется, моя демоническая половинка тоже отчаянно жаждет драки.

— Но суть моих претензий даже не в безопасности, — добавляю парочку рычащих ноток в голос и взрываюсь: — Ты не дал мне выиграть!

Парень закатывает глаза, и в этот момент я неожиданно понимаю своего куратора. Этот жест действительно чертовски бесит!

— Давай так, Мажор, решим все наши претензии на трассе. Идет?

Райдер в рыжей куртке насмешливо фыркает, но смотрит уже с большим интересом.

— И что будет в случае моей победы?

— ЕСЛИ, — я особенно выразительно подчеркиваю это слово, — ты придешь первым — я извиняюсь за то, что мы заняли вашу трассу, за свое поведение, а дальше мы с ребятами свалим... Ну, так что скажешь, Мажор?

Он оглядывается на своих спутников, затем с улыбкой смотрит на меня.

— Один заезд, трое от каждой команды.

С сомнением кошусь на взрослых дяденек в черных костюмах.

— Не боишься брать на склон старперов? — тихо, чтобы не слышали его спутники, интересуюсь у лаэрда. — А вдруг сердечко прихватит или песок на трассу посыплется?

Мажор смеется, напрочь игнорируя мои сомнения.

— За них не волнуйся, — уверенно говорит он. — Если кто-то из твоих приходит первым — я признаю, что был не прав. Если кто-то из моих окажется у финиша первым — ты извиняешься за свой дерзкий тон и идешь со мной на свидание.

Нормально, да?! Это у меня-то дерзкий тон?

Но вместо этого я заглядываю парню через плечо и оценивающе смотрю на его спутников. Бородатого дядю можно смело сбросить со счетов — пусть он и лаэрд, но катает так себе. Второй мужчина, так и не снявший при общении зеркальной маски, съезжал куда более уверенно и ловко, но, чтобы соревноваться в бордеркроссе, надо быть первоклассным бойцом и быть очень сильным во фрирайде. И что-то я сильно сомневаюсь, что богатый лаэрд убил все свое свободное время на покорение склонов и оттачивание мастерства. Скорее всего это просто баловство. Хобби...

— Ну как, по рукам? — с нетерпением спрашивает Мажор, уже, по-видимому, зажегшийся идеей гонки.

— Хочу уравнять условия. Если вы вдуваете, то отдаете нам трассу, — с милой улыбочкой заявляю я.

А что такого? Риск — дело благородное. И потом, у нас есть действительно неплохие шансы обскакать этого наглого засранца.

— Ну что, Мажор? Ты согласен? — протягиваю вперед руку в черной перчатке.

Заносчивый лаэрд дарит мне многообещающий взгляд и пожимает руку.

— Меня зовут Микаэль, — непонятно почему информирует парень.

— Да хоть Федя, — фыркаю я и поворачиваюсь к ребятам. — Кто поедет со мной?

Братья делают шаг вперед и молча подхватывают свои борды.

— Мы подождем внизу, — немного расстроенно бубнит Бутси.

Авиатор кивает и протягивает мой борд.

— Укатай этого говнюка!

Я тепло улыбаюсь другу и бегу догонять братьев, торопливо идущих к подъемнику.

Мы поднимаемся первыми, и, пользуясь тем, что соперники немного отстают, Димас быстро дает нам с Бандитом пару советов по трассе. Я слушаю очень внимательно — ведь одно дело съезжать вниз, пользуясь инстинктами демона, и совсем другое — совет более опытного в этом деле райдера.

— Что-то вы не торопитесь, — с издевкой кричу соперникам, наконец-таки достигшим вершины.

— Ох, извини, — в тон отвечает Микаэль. — Решал в какой клуб мы с тобой пойдем...

— Сначала выиграй! — зло обрывает его Бандит.

Натянув очки, я первой подкатываю и занимаю наиболее выигрышные, на мой взгляд, воротца. Димас устраивается рядом, Бандит немного тормозит, и Мажор успевает вклиниться в наши тесные ряды.

— Надеюсь, дама будет не против компании? — с ехидной улыбочкой спрашивает он.

Дама как раз-таки была против. И еще как! Я — гуф, он — регуляр, наши стойки противоположны, и сейчас мы словно зеркальные отражения друг друга — два самоуверенных райдера, не привыкших уступать. Повторюсь, я — гуф, он — регуляр, а это значит — жди толчков корпусом и наездов на доску.

Я оглядываюсь на своих и невольно улыбаюсь от осознания, что мы одна команда. Даже одежда кричит об этом — у всех троих черные одинаковые куртки, разнится только цвет штанов. У меня синие, у Бандита — лимонные, а у Димаса — красные.

Шапки, доски и маски каждый старался подбирать в цвет штанам, и, на мой взгляд, получилось забавненько.

Двое лаэрдов в черном из команды соперников неторопливо подъезжают к своим воротцам, встают в стойку. Надо сказать, что нам крупно повезло — обычно на трассах устанавливают ворота для четверых, а здесь спуск рассчитан на шестерых, что делает эту гонку вообще возможной.

Молодой парнишка сбоку дает сигнал, воротца открываются, и мы стартуем.

Сильный толчок на старте позволяет Бандиту вырваться вперед, раскинуть руки и заорать во всю глотку что-то очень нецензурное.

Немного шокированные таким поведением райдеры из команды Мажора шарахаются в сторону, а мы с Димасом уверенно скользим вниз.

Это бордеркросс! Здесь побеждает техника. В данном конкретном случае — техника психологического воздействия.

Обычно на трассе каждый за себя, но мы не на соревнованиях и наше цель — не личная победа, а победа одного из команды.

Сделав свое немаленькое дело, Бандит пристраивается в самой гуще — его основная задача мешать остальным. Впереди серия широких трамплинов и перегибов, расположенных по прямой, которая и расставит всех по своим местам.

Мы вытягиваемся в линию и плотнячком входим в первый поворот. Немного подотставшие на старте Мажор и его спутник идут почти вровень с нами, дядюшка значительно отстает.

Всего на секунду меня пронзает острое чувство превосходства, но я тут же беру себя в руки — пока рано радоваться. На бешеной скорости мы приближаемся к настоящему полю битвы — трамплинам и брустверам виражей, и здесь я даю слабину, проигрывая остальным в технике.

Пользуясь моментом, меня обходят Микаэль и райдер в черном костюме. Они пристраиваются за все еще удерживающим лидерские позиции Димасом.

Черт, Яблокова! Соберись!

В вираж я вхожу, стараясь по максимуму кантовать, как учил Димка, и использую низкую стойку. Скорость немного возрастает, но этого все равно мало, чтобы догнать тройку лидеров.

На одном из кикеров с небольшим вылетом Микаэль перелетает и, не очень хорошо приземлившись, вынужденно гасит скорость. Пользуясь моментом, я вырываюсь вперед и равняюсь с райдером в черном.

Зря я, наверное, его старпером обозвала. На деле вон какой резвый оказался!

Все так же, в тесном соперничестве, мы пролетаем контрстенку, виражи, а вот на биг эйре 'темная лошадка' — вернее, таинственный райдер в черном — каким-то непонятным образом вырывается вперед, обгоняя изумленного Димаса и мчит к финишу первым.

Яблокова, ты попала. Причем крупно, аж на целое свидание с богатеньким мальчиком. Поправочка — с НЕВЫНОСИМЫМ богатеньким мальчиком.

Тихо ругнувшись сквозь зубы, я прихожу к финишу третьей и расстроенно наклоняюсь, чтобы отстегнуть крепления.

Блин! Ну кто бы мог подумать!

Кхм... Я могла подумать.

Как-то чересчур легко согласился Мажор на соревнование. Да к тому же и своих родственничков подключил. Ведь знал, зараза, что этот в черном — сильный райдер.

Димка, отстегнувшийся первым, уже торопливо идет к победителю с одним единственным вопросом — 'как ты это сделал?', а я поворачиваюсь, чтобы встретить на финише Мажора.

Он картинно тормозит прямо передо мной, с победной улыбочкой стягивает маску с лица.

— Ну, и кто пришел первым? — смеется Микаэль.

Я с кислым видом смотрю на райдера в черном, что-то на пальцах разъясняющего Димасу, и фыркаю.

— Жду извинений, — вовсю лыбится Мажор.

К полоске финиша приходит Бандит, а следом за ним и дядя Мажора. Оба чем-то крайне недовольны, и я прекрасно их понимаю.

— Трасса твоя, — выдавливаю из себя с превеликим трудом. — И да, извини, я действительно очень дерзкая девчонка... — опускаю голову и тут же не без ехидства добавляю: — Девчонка, которая легко обошла тебя!

Мы с лаэрдом обмениваемся злыми взглядами, а после я иду к райдеру в черном, чтобы поздравить его с победой. Он действительно крут, а я умею признавать свое поражение.

Иногда...

— Ты хорошо катаешь, — говорю я убитым голосом.

Он оборачивается, как-то знакомо улыбается и снимает маску.

— Ты тоже хороша, — говорит лаэрд, в котором я с ужасом узнаю того самого демона, которому накануне вкатила нехилую порцию транквилизатора и бросила на крыше.

Ой-ёй! Вот теперь, Яблокова, ты действительно попала!

В панике оглядываюсь по сторонам. Что делать? Их трое, я одна. Можно попробовать рвануть вниз по склону, но пристегнуть борд я банально не успею. Да и бросать ребят наедине с тремя лаэрдами — тоже край.

Блин!

— Узнала меня, девочка? — с мягкой улыбкой спрашивает лаэрд, и мне почему-то становится безумно страшно даже стоять так близко к нему.

Облизнув пересохшие губы, осторожно спрашиваю:

— Курт?

Мужчина кивает.

— Так вы знакомы? — Вклинивается радостный Димас.

Я честно хочу что-то ответить брату, но встречаюсь глазами с лаэрдом, и на меня находит непонятная оторопь. Телу кажется, что оно все еще скользит вниз по склону, и с каждой секундой скорость становится все выше и выше.

Словно почувствовав этот невероятный спуск вместе со мной, лаэрд едва уловимо качнулся по направлению ко мне. Не знаю, что он хочет сделать — бросить в снег и, заломив мне руки, громко крикнуть, что поймал воришку, а может, просто схватить за шкирятник и сдать властям, но я на всякий случай отскакиваю назад, и внезапное наваждение проходит.

— Ну, не будем мешать вам кататься, — почуяв неладное, максимально дружелюбно говорит Димас, держа борд в одной руке, а другой хватая меня за рукав куртки и утаскивая в сторону.

Я позволяю себя увести, внутренне готовая к тому, что вот сейчас этот странный лаэрд окликнет нас, и тогда придется худо. Как ни странно, мужчины дают нам возможность беспрепятственно спуститься и уйти со склона.

Не к добру такая доброта... Ох, не к добру!

Настроение у нас пятерых сходит на нет, и ни о каком продолжении ни братья, ни приятели даже не заикаются.

День испорчен — это очевидно.

Пока парни грузят борды, я иду в туалет, чтобы побыть одной и подумать. Надо как можно скорее отзвониться куратору. Вениамин Георгиевич, конечно, будет орать — тут и к бабке не ходи. Зато есть маленькая вероятность того, что он подскажет какой-нибудь выход.

Но стоит мне, стянув перчатки, достать из кармана куртки телефон, как мобильник тут же оживает сам.

Подозрительно кошусь на незнакомый номер и почему-то жму зеленую трубку ответа.

— Да-а?

— Неужели никто не объяснил тебе, девочка, что красть у своих крайне неприлично?

Я замираю, моментально опознав по голосу своего собеседника, — это тот самый демон, которого я героически спасала этой ночью, тот самый райдер в темном, что с легкостью обошел даже Димаса.

Если ему известен мой номер, значит, я влипла. Потому что, если ему не составило труда разузнать мой телефон, то о сохранности оставшейся информации можно позабыть.

— Согласна, как-то неправильно вышло... — лепечу я в ответ, щелкая на экране значок диктофона — теперь наш разговор автоматически окажется на сервере управления.

Ну, а дальше...

Чтобы ни случилось дальше, у куратора будет информация, где и у кого меня искать, а это уже немало.

— Эва, тебе очень повезло, что Кристоф так сильно занят ликвидацией, произошедшей благодаря тебе утечки информации, что не поехал сегодня с нами, — 'приободряет' меня Курт.

— Из всех склонов я выбрала тот, который был заказан вами... Разве можно в таком случае говорить о везении?

Мужчина молчит, и мне почему-то очень хочется верить, что он улыбается. Почему? Потому что разозленного демона мне за глаза и за уши хватило вчера.

— Я хочу предоставить тебе шанс все исправить. Так сказать, в счет твоего благородного спасения меня от падения этой ночью.

Подобравшись всем телом, я настороженно оглядываю помещение абсолютно пустого женского туалета и тихо спрашиваю:

— Что от меня требуется?

— В семь за тобой приедет машина. Ты — в платье, туфлях, с прической и обворожительной улыбкой на лице, сядешь внутрь и приедешь к нам домой на ужин, где попытаешь объяснить Кристофу причину, подтолкнувшую тебя на воровство.

Ехать куда-то на ужин, тем более в платье и туфлях, да к тому же встречаться с Кристофом Дамиром и что-то ему объяснять, мягко говоря, не хотелось.

— А если нет? — осторожно уточняю я.

— В противном случае в семь ноль одну тебя, твоих братьев, твоих друзей и отца доставят в специальное место, — жестко предупреждает мужчина. — И сомневаюсь, что к ним будут относиться хорошо.