| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
«Параллельно надо вести компанию лжи и клеветы против американского посла в СССР Лоуренса Штейнгардта — по чьей инициативе и началась эта история с «Моральном эмбарго». Уличить его в связях с адмиралом Канарисом — главой «Абвера», а ещё лучше с бригадефюрером СС Вальтером Шелленбергом — начальником внешней разведки «SD» (VI отдел РСХА)».
А потом натравив всю возмущённую американскую общественность, потыкать американских конгрессменов носом в их же дерьмо:
«Вот с чьего голоса вы поёте!».
Как же это сделать?
Дам-ка задание нашим чекистам: там люди головастые — что-нибудь да придумают…
Хотя постой: есть идейка и позазабористее!
Однако, возвращаясь с облаков на землю:
— Программа-максимум же, подразумевает, если и не распространение на СССР закона об «Ленд-Лизе» — который по все видимости будет принят в марте, то хотя бы предоставление нашей стране режима наибольшего благоприятствования в торговле и большого льготного кредита для закупки материалов, оборудования и уже готовой продукции — как военной, так и «двойного назначения». Ну и первую очередь — доступ к новейшим технологиям, особенно в области…
Улыбаюсь галантно и с лёгким поклоном:
— …Впрочем, это уже про «большие железные игрушки», что и в моём письме у Рузвельту. А это интересно только «большим мальчикам».
* * *
После несколько подзатянувшейся паузы, Жемчужина — как примерная ученица сложив руки на столе, начала:
— Я всё это поняла и думаю, что с помощью моего брата и вашей «бомбы» (и особенно вашего «парохода с золотом») — добиться перелома в американском общественном мнении, будет не так уж и сложно…
Слегка прищурившись, несколько склонив на бок голову, пристально глядя мне в глаза:
— …Однако вашими же словами, Иосиф Виссарионович — Красная Армия непременно будет разбита на границе и будет отступать вглубь страны. А от американских «больших железных игрушек» — лишь зависит, насколько глубоко вглубь страны она отступит, прежде чем остановится.
Опершись подбородком на подставленную руку, не отводя от неё глаз, я внимательно слушаю и лишь согласно киваю.
— Но ведь большая часть еврейского населения живёт у самой западной границы СССР… И они обречены(!) на ужасную смерть(!!) в случае отступления Красной Армии!!! Неужели, товарищ Сталин, Вы не предпримете никаких мер, чтоб их спасти?
Она замолчала ожидая ответа, а я его не знал… Вот всё знаю — почти всё, а как спасти евреев в западных областях Советского Союза…
Категорически нет!
Тяжело вздыхаю:
— Этого вопроса я ждал… И боялся его больше всего. Да, да! Вы не ослышались, уважаемая Полина Семёновна: именно так — боялся!
Встаю и не спеша нарезая круги вокруг столика, как бы размышляя вслух:
— Вся наша беда в том, что после депортации евреев из-за «Черты оседлости» в 1915-м году, у центральной власти нашей страны очень плохая репутация в тех районах. Я уже не говорю про то, что творили наши казачки — посланные проводить это «мероприятие»… Но те евреи, кому удалось по тем или иным причинам избежать «счастья» быть переселённым вглубь России — благополучно пережили германскую оккупацию 1915-1918-го годов. А вот оказавшиеся в числе «перемещённых лиц» — в огромной своей массе погибли от голода, холода и болезней или же потеряли своих близких уже в Гражданской войне в результате погромов.
Остановившись напротив Жемчужиной:
— Евреи западных областей отлично знают и помнят это. И, чтобы из Москвы не говорили — ни за что ей не поверят.
Сделав ещё круг:
— Ну, хорошо… С помощью войск НКВД можно просто взять и ничего не объясняя, депортировать еврейское население на восток.
Про себя:
«Ещё и не таких в сорок восемь часов выселяли!».
— Конечно, для взрослых евреев работы там валом — особенно в местах наиболее густого произрастания тайги. Поэтому место на нарах в землянке и кусок «чёрной мацы» — каждому найдутся…
Потянув ноздрями воздух, с явным ужасом — самого пронявшего:
— …Однако, куда девать детей, женщин и стариков? Нет там жилья, понимаете? От слова «вообще», нет! Ни лишнего, ни просто необходимого — для нормального человеческого существования. Даже на «великих стройках коммунизма», местные рабочие ютятся по углам насыпных бараков — даже не мечтая, например, об коммунальных квартирах как в Москве…
— …Как и в 1915-м, самые слабые — дети и старика, перемрут в лагерях для перемещённых лиц. А всё выжившие евреи — так люто возненавидят товарища Сталина, Советскую Власть и весь русский народ в целом, что…
Хотел сказать: «…Устроят ещё одну Октябрьскую революцию и такую Гражданскую резню — что Гитлер нам с вами мелким поцем с Привоза покажется», — однако посмотрел на нехорошо зыркающего в мой адрес Мехлиса и осекся.
Вместо этого:
— Чем в этом случае, я окажусь лучше нацистов и их «Планом по…»? Да ничем!
Однако вдова «Железного наркома» была далеко не дурой и, весь расклад поняла с полуслова.
Я сел на место и сожалея что самовар уже остыл, наливаю себе ещё стакан… Жемчужная же наоборот — соскочила и горячо заговорила:
— Я знаю, что делать, товарищ Сталин!
Сахар растворялся плохо, поэтому я ожесточённо работал ложкой, казалось бы полностью — как будто от этого зависело всё и вся.
Не поднимая глаз:
— Ну, ну… Я внимательно Вас слушаю, Полина Семёновна.
Она заведясь как бы не на полчаса — тараторила сорокой, а мы с Мехлисом внимали, с трудом понимая этот поток сумбурного сознания. Впрочем, со стороны наверняка казалось, что я больше занят чаем…
Наконец добившись того, что сахар растворился без остатка, поднимаю стакан, перевожу на неё взгляд и…
И так и замер!
Высокая грудь вздымается от возбуждения, карие очи сверкают, щёки горят: не дать ни взять — размахивающая мечом Юдифь, собравшаяся с мешком по голову бесноватого Адика.
Смотрю на неё — налюбоваться и глаз отвести не могу!
Вспомнил её с задранным подолом, вообразил в том же положении — но уже без трусиков и у меня… Хм, гкхм…
Ну, мужики поймут!
В панике:
«Мля… Что делать? Ведь после обеда у меня совещание с чекистами… Мне что: так и идти к ним — со вздыбившимися спереди штанами?!».
Решил думать об антисемитизме — авось пройдёт…
* * *
Вообще-то надо признаться, я евреев не люблю.
И считаю, что каждый психически здоровый и не относящийся к этой нации человек, должен быть хотя бы чуточку — но антисемитом.
Это — нормально!
При всех своих несомненных и известных всем достоинствах, этот народ имеет и немало отрицательных черт: палец им в рот не клади и шибко большой воли не давай…
На шею сядут и там гадить начнут!
Поэтому наша с ними «дружба» закончится с последним выстрелом Второй мировой войны и моими словами примерно такого содержания:
— Мы с вами друг другу помогли и, на этом всё… Давай до свидания!
Но, каким бы махровым антисемитом я не был, хорошо помню:
Во-первых, моего деда по отцу — убили… Убьют! …вовсе не евреи. И трех братьев у деда по матери — тоже не они.
А во-вторых, нем…
Хм, гкхм…
Германцы в своём антисемитизме, буквально перескочили за грань добра и зла!
Я понимаю: если считаешь кого-то своим врагом — его надо уничтожить…
Но то что творили эти европейцы — это уже слишком!
Есть же какая-то «красная линия» — перейдя которую человек перестаёт быть человеком и превращается в чумную крысу, единственное милосердие к которой — безжалостное уничтожение всего крысиного поголовья.
И я не Сталин, который вдруг заявил (сам додумался или подсказал кто, неважно) в конце войны:
«Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся».
Это, что за херня получается: раз в столетие к нам будет вторгаться очередной Гитлер, а германский народ — как бы не при делах?
Нет, уж: в этот раз не пролезет.
Я вам не Сталин… Я хуже!
Вы сами сказали, никто вас за язык не тянул:
«Один народ, один Рейх, один Фюрер»…
Вот в такой последовательности, только с конца и уйдёте все в историческое забвение!
* * *
Замолчав и топнув ножкой, Жемчужина в отчаянии:
— Иосиф Виссарионович! Вы меня совершенно не слушали!
Сделав большой глоток уже почти холодного чая:
— Ну, почему же, Полина Семёновна? Не знаю как товарищ Мехлис, а я Вас слушал и причём очень внимательно.
Действительно в том мутном «потоке сознания» были и рациональные зёрна, которые я уловил, развил и теперь озвучиваю с комментариями по пунктам:
— Ваша идея привлечь американский Красный крест для предупреждения еврейского населения западных областей — мне очень понравилась: своим едино— кровникам и единоверцам из-за океана — евреи поверят больше, чем мне из Москвы.
— Ещё больше мне понравилась мысль об организации под эгидой того же американского Красного креста лагерей беженцев в западных областях Советского Союза. Пока Германия и США не находятся в состоянии войны — навряд ли гитлеровские «Айнзацгруппы СС» решатся открыто приступить к уничтожению еврейского населения в них.
«А если и решатся, то вступление Штатов в войну против Рейха может произойти на полгода раньше и без всякого Пёрл-Харбора. Что принесёт СССР немало дивидендов».
Продолжаю далее:
— Неплохо звучит и вывоз еврейского населения через Одессу в безопасное место, например в Турцию, на время войны.
Сперва восхищённо:
— Ну а ваша идея насчёт строительства за счёт американской диаспоры жилья на востоке страны — вообще гениальна…!
Затем, палец вверх:
— …Но требует некоторого уточнения: строить «финские домики» надо не только для еврейских семей — но и для местных, из расчёта «фифти-фифти». Иначе не избежать всплеска антисемитизма в тех районах… А я этого никак допустить не могу!
Как бы подытоживая, восторженно восклицаю:
— Всё просто отлично!
Помолчав, посмотрев на часы:
— Но как бы и кто бы не предупреждал, все основные движняки еврейского населения — начнутся уже после начала войны: в мирное время очень тяжело сдвинуть с места человека — задницей приросшего к земле, где похоронено не одно поколение его предков.
— А вот уже в условиях начавшейся войны, чтоб эвакуировать, чтоб спасти как можно больше людей — нужно чтобы Красная Армия, как можно дольше держалась на своих западных рубежах, сдерживая гитлеровские орды. И еврейская диаспора могла бы ей в этом деле помочь!
Жемчужина, с крайне заинтересованным видом:
— Это чем же, Иосиф Виссарионович?
Посмотрев на потолок:
— Ну например и, без всякого Рузвельта с его Конгрессом и Ленд-Лизом — это дело длительное и хлопотное, американские евреи могли бы скинуться всем миром и подарить Красной Армии кой-какие «большие железные игрушки», которых той остро не хватает — чтобы успешно противостоять германской армии даже в обороне.
Вздыхаю:
— Жаль, что Вам не интересно про это.
Жемчужина решительно достаёт из сумочки блокнот и остро наточенный карандаш:
— Да говорите уже про свои «игрушки»! Я буду записывать.
«Проси больше, получишь столько — сколько получишь».
— В первую очередь нашей армии нужны крупнокалиберные пулемёты системы Браунинга в зенитном исполнении: как одинарные — так и спаренные или даже счетверённые. Тысяч десять установок до июня месяца и к каждому стволу — хотя бы по пять тысяч патронов, могли бы спасти миллионы еврейских жизней…
С этим-то проблем, быть не должно.
«M2» — американский 12,7-мм пулемёт конструкции Джона Браунинга был разработан и принят на вооружении в 1932-м году. Во время Второй мировой войны, этот «крупняк» был настолько распространён в армии США, что обычная пехотная дивизия — их имела почти столько же, сколько ручных пулемётов системы «BAR». Всего же за время Второй мировой войны, в Штатах было произведено порядком четырёхсот тысяч стволов этого оружия и оно «до сих пор» выпускается и состоит на вооружение десятков стран мира.
Рисунок 49. Счетверенная установка крупнокалиберных пулеметов «.50 Browning M2».
На начало Великой Отечественной войны, на всю доблестную Красную Армию, на не менее доблестные Красный Флот и Войска ПВО страны — имелось порядка двух тысяч крупнокалиберных пулемётов ДШК. До конца войны же, их было выпущено всего девять(!!!) тысяч…
Это, даже не смешно!
И это о чём говорит?
Это говорит о многом, если не — обо всём относительно этого оружия, про которое отечественные диванно-интернетские экспЭрды так влажно стонут, поэтому…
ФТОПКУ!!!
— Мы бы не отказались и от лицензии, необходимого оборудования и разумеется помощи американских специалистов для производства это «игрушки» в Советском Союзе… Но это уже надо разговаривать с Рузвельтом.
Терпеливо подождав пока она запишет и, даже подсказавши как пишется название этого пулемёта на американском языке: пехотный пулемет «.50 Browning M2» и флотская счетверенная установка этих крупнокалиберных пулеметов «.50 M2НВ», продолжил заказывать «плюшки»:
— Кроме этого, Красная Армия отчаянно нуждается в крупнотоннажных (пять и более тонн) грузовиках, желательно в специальном исполнении — автоцистерны, тягачи, трейлеры для гусеничной техники, мобильные ремонтные мастерские и так далее… Можно и морально устаревшие, бывшие в употреблении — лишь бы на ходу. А автомобили на войне всё равно долго не живут.
— Радиостанции — есть же в Америке гражданские радиостанции, годные и для военного применения и, которые не попадают под всякие там «эмбарго»? Наверняка есть.
— Стрелковое оружие: пистолеты Браунинга армейского образца, автоматы Томсона и помповые ружья Винчестера. Также — мы согласны на б/у-шные… Даже на полицейский конфискат! Лишь бы исправные, в достатке снабжённые патронами и чтоб было их…
Выпучив по беспределу глаза, показываю руками огромную кучу:
— …МНОГО!!!
Всё мной заказанное — вполне реальное и могущее быть предоставленным в течении двух-трёх месяцев.
Жемчужина:
— Сделаю всё, что в силах. Что-то ещё из «игрушек», Иосиф Виссарионович?
Виртуально чешу в затылке:
«Что бы ещё?».
— Мы находимся в таком положении, Полина Семёновна, что не откажемся от любой помощи — вплоть до ширпотреба «секонд-хенд»… Ношенных носильных вещей — то есть и обуви. Ну и всего-такого прочего — мебель, фотоаппараты, бытовая техника, мотоциклы и легковые автомобили… Здесь уже каких-то строго очерченных границ нет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
