Не буди ведьму_Первая книга цикла

Парень во время спохватился, чуть не прозевав отрывок эфирной болтовни, и помчался в свою изолированную каморку. Во тьму, как ему и положено! А я была ему светом в оконце как звукорежиссер, потому что солнце попадало только в мою комнату!

Прозвучали сигналы точного времени, затем заставка с названием радиоволны, и баритон моего друга раскатился по помещению, а заодно и по всей области родного города.

— С добрым утром! Дорогие радиослушатели! На волнах "Цунами+" вас приветствуют ведущий Андрей Порохов и, конечно же... Конечно передам от тебя привет! — он ехидно улыбнулся, а я приготовилась к неожиданности.

— Дина тут машет руками, чтобы я не забыл передать привет и от нее! У нашего звукорежиссера сегодня замечательное настроение, и она хочет поделиться им с вами! Правда, Дина?..

Я посмотрела на свои "машущие руки", которые в данный момент были заняты кнопками, на "приветливо" поникшую физиономию, отражающуюся в стекле окна, и якобы "поднятое" (явно с пола), слегка припылившееся настроение. Умеет, однако, Андрей создать бодрую обстановочку из ничего!..

— Удачного вам дня. А мы постараемся поддерживать ваше настроение хорошей музыкой!

Заиграла мелодия. Андрюха выключил микрофон.

— Чем, говоришь, я там машу? — на всякий случай переспросила я.

Друг решил поговорить со мной лично и вышел из студии. Но как только открылась дверь, меня с ног до головы облили водой из бутылки. Удивительно, что на аппаратуру ни капли не попало!

— Ах, ты гад! — разозлилась я, схватив бутылку с водой для полива цветов и уже приготовилась дать отпор. Мы мотались по коридору, обливались, создавая условия работы для наших уборщиц. В результате меня поймали за воротник и потащили обратно в студию — технику надоело присматривать за эфиром, пока мы с Андрюхой устраивали войнушку.

— Ну как? Настроение поднялось? — издевался друг.

— Не то слово! — уже смеялась я.

Пока сохли, мы выпили горячего чая, обсудили мои претензии к парням, прослушали несколько веселеньких композиций из репертуара наших любимых певцов. Дрюня (как я иногда называла диктора) три часа без остановки рассказывал анекдоты. У него это замечательно получалось вместо тренировки перед прямым эфиром, где приходится болтать о чем угодно — главное, чтобы тишины не было!

А потом явился Артем, и я без сожаления отдала ему пульт в полноправное владение.

— Рабочий день окончен? — уточнил Андрей.

— А что ты предлагаешь? — он никогда просто так ничего не спрашивал.

— Прокатиться наперегонки до крыльца, — и пояснил. — Я покурить хочу.

Мы стащили кресла на колесиках из аппаратной и так, усевшись, поехали в коридор, подгребая ногами. Нашу композицию "веселые, но очень медленные эстонские гонщики" как раз успел узреть генеральный директор, сворачивая в центральную аппаратную из-за угла. Я в смущении уставилась в пол. А Андрюха, широко улыбаясь, поздоровался, делая вид, что сидение в кресле посреди коридора — это так задумано! Только генеральный исчез, и мы помчались со скоростью черепах на улицу. Нормальные люди (не такие больные, как мы) курили сидя на специально отведенной лавочке, и только двое — я и Андрей — как короли, выперлись на улицу со своими креслами. Друг затянулся, с наслаждением вперил взгляд в голубое небо.

— Я тебе открою маленький секрет, — сощурившись, прошептал он и придвинулся ближе. — Я прошел пробы на телевидении...

В сердце закололо. С одной стороны, за друга я была рада. Но с другой — с кем же я теперь по утрам буду смеяться? Я теряю товарища, между прочим!

— Да не расстраивайся! — Уловил тревогу на моей физиономии он. — Я буду приходить! Честное слово!

Так говорили все, кто был до него. Но обычно, выбиваясь в новый свет (прожекторный), никто больше не заглядывал на Богом, и государством, забытую телерадиокомпанию.

Настроение испортилось до гадостно-враждебного, теперь нужно было подпортить его кому-нибудь еще. И после работы мы с подругой заглянули в то самое кафе, где работал заинтересовавший нас, и так подло бросивший, маг.

В вечернее время, после семи часов, здесь собиралось немало народа. Практически все места были заняты. У стойки стоял парнишка, сверкая глазками в нашу сторону. Мы, конечно же, подошли.

— Здравствуйте! — обаятельно подмигивая, поздоровалась Римма.

— Хотите початиться? — осведомился админ.

— Нет. У вас сегодня слишком людно. А не подскажите, здесь у вас в ночную смену парень работал, такой в очках. Как его найти? — я заигрывающе хлопала ресничками.

— Сашка, что ли? — хмыкнул напарник-админ, пытаясь понять, почему такие девушки предпочли очкастого коллегу. — А зачем он вам, если не секрет?

— Он наш бывший парень. Поквитаться хотим! — тонко подметила Римма, и обрадованный такой удаче коллега поведал нам, где проводит свободное время его напарник, под шумок сунув моей подруге номер телефона, со словами: "Будет скучно, звони!".

— Ага! Будет мне скучно! — хмыкнула Римма, разрывая записку. — Когда мне скучно, я наркоманов на деревья загоняю!

Проследовав по указанному адресу, мы остановились у подъезда старенького четырехэтажного дома, расположенного не далеко от моего! Звериное чутье подруги принюхивалось несколько минут. А потом, уставившись в спину какому-то парню, сидящему на лавочке мрачного дворика, Римма кивнула:

— Вот он, наш кролик! Не спугни его Алиса!

Кролик, ничего не подозревая, как и полагается админу интернет-кафе, не слишком разнообразно проводил свой выходной: он уставился в экран ноутбука, совсем не замечая подкравшихся к нему злорадствующих девушек. Мы с обеих сторон угрожающе, как в фильмах ужасов, хлопнули по плечам парня. Он так перепугался, что чуть не уронил лежащий на коленях компьютер.

— Привет, ненаглядный! — бодро поздоровалась Римма, заглядывая в глаза жертвы.

И вдруг наш горе-маг отколол следующее: пустил пыль нам в глаза. Точнее, после сказанной шепотом фразы, которую я толком не расслышала, поднял стену пыли. Мини ураган заставил нас плеваться и жмуриться, а парень бросился наутек. Но на сей раз наш Копперфильд не смог далеко уйти. У меня в рукавах тоже было припасено несколько фокусов! Глаза слегка закололо, импульс был послан в атмосферу, и по скромному моему желанию "кролик" замер в нелепой позе атлета-дискобола, которого так любили изображать греки: ноутбук под мышкой, словно диск для размаха, а сам парень устремился взглядом в неизвестность. Но его рассудок оставался трезв, и он даже мог отвечать на вопросы. Я умудрилась заморозить только частично его тело, за что себя похвалила (а то не рассчитала бы с силой, и получился снеговик какой-нибудь). Уже не торопясь, мы подхватили статую под мышки и оттащили в сторонку, чтобы любопытные прохожие ненароком не углядели колдовства.

— Итак, милый наш, — Римма сверилась с листком, — Александр! Что же вы это так не хорошо с девушками поступаете! Мы вчера, откровенно говоря, устали искать в переулках вашу тень!

— Чего вам надо? — онемевшими губами промычал пойманный.

— Известно чего! — продолжала издеваться моя подруга, отпустив статуе щелбан.

— Ну, ты такие фокусы отмачиваешь!.. — пояснила я. — Вот нам и стало интересно. Решили с тобой пообщаться, а ты...

— А сами то! — фыркнул он. — Твоих рук дело? Отпусти!

— А если сбежит? — возмутилась Римма, заметив, что я собираюсь провести очередную магическую манипуляцию.

— Она в любой момент сможет долбануть по мне этим своим... Что это? Заклинание? Нет! Что-то другое! У меня, к сожалению, нет сейчас сил! Вчера слишком много потратил, убегая от вас. — Ляпнул фокусник.

Я кивнула, и парень снова смог двигаться.

— Прости. А как ты получил этот... ну, дар, что ли? — меня ну очень интересовало, как и когда проявился его дар, настолько, что готова была клещами (естественно волшебными) тащить из него правду.

— Получил? — возмущено повысил голос парень. — Я над ним долго и упорно работал. Чуть не свихнулся, когда стал уговаривать себя, что все в мире возможно, стоит только пожелать!

Он разозлился не на шутку. Размахивал руками и практически кричал. Мы с Риммой стояли перед ним, как две нашкодившие ученицы перед суровым воспитателем.

— А вы меня так легко взяли и заморозили! Это же непостижимо, как таким как вы вообще позволено пользоваться силой? — продолжал беситься оскорбленный в самых светлых чувствах волшебник, разминая перед нами ноги.

— Что-то я сейчас не поняла... — пробубнила шепотом Римма, исподлобья рассматривая нервного мага. — Нас только что оскорбили?

— А давай я в него молнией запущу! — предложила я, потирая ладони. Приятно, что теперь можно отстоять свою честь.

— Не надо в меня ни чем бросать! — возопил парень и посмотрел на наши кровожадные лица. — Ладно. Объясняйте, чего вам нужно, юзеры недобитые!

У Риммы с тяжелым всхлипом отвисла челюсть, и мне пришлось схватить ее за локоть, чтобы остановить попытку членовредительства. Но магу все равно досталось — когтями по морде. Так что его правую щеку теперь украшали, почему-то, три царапины.

Глава 4. Исповедь волшебника

Попавшийся нам маг оказался личностью неординарной, пугливой и заносчивой, и насколько я заметила, немного сторонился людей. А еще он все время прибывал на своей волне, сыпал совершенно непонятными словами, ругался и не в тему шутил. Мы с Риммой тайком называли его пришельцем.

— Я, как и все, любил фэнтези... — рассказывал час спустя маг, сидя за столиком одной шумной кафешки, куда мы переместились общаться. — Пару раз ездил с ролевиками в походы, на игрища. Это достаточно сильно меняет мировоззрение. Когда у тебя есть возможность на неделю отказаться от того, кем ты есть, принять образ персонажа фэнтезюхи: хоббита там какого, волшебника, рыцаря-драконоборца. Тогда кто-то из ребят посоветовал прочитать Паоло Коэльо "Алхимик", обещая, что эта книга перевернет мой мир. Они даже не знали, насколько прочитанное все поменяет! Я долго размышлял о знаках, посылаемых судьбой, и обо всем таком сверхъестественном, в общем, выпал из реальности...

— По-моему, он и сейчас не вернулся...— прокомментировала Римма, но встретив мой злобный взгляд, замолчала и сделала вид, будто внимательно слушает.

— А потом решил поэкспериментировать. — Рассказывал парень, поглядывая в окно. — Я считал себя не таким уж обычным, не частью серой массы. Как у Достоевского в "Преступлении и наказании": или ты Наполеон, или бабушка, за которой пришел Раскольников.

— Погоди, — теперь его исповедь прервала я, обеспокоившись заранее о здравомыслии и отношении молодого человека к законам общества. — Ты что, убил кого-то?

— Либо я рассказываю, вы — слушаете! — возмутился маг, — либо отстаньте от меня! Я ухожу!

— Все! Больше не будем, честное слово! — мы с Риммой одновременно, как дети, продемонстрировали, что наши рты на замках, и ключи от них потеряны. Он выдохнул и снова вернулся к повествованию.

— Я заставил себя поверить в то, что все можно; что мне под силу абсолютно все. И когда дошел до грани... Я чуть не лишился рассудка, — он закрыл лицо руками, плечи его дрожали. Мне почему-то легко было поставить себя на его место. Понять, как мир может в одно мгновение перевернуться с ног на голову — проще некуда, если ты стал по другую сторону. В отличие от него, мне просто не пришлось долго к этому привыкать, я словно родилась с даром. В моем случае история была куда проще и веселее, под лейтмотивом: "Перевернулся мир, ну и ладно — будем ходить на голове и ушами подгребать... Что уж поделаешь!"

— Вы себе не представляете, что это такое в один прекрасный день понять — есть два мира, и один из них ненастоящий. А потом выбирать тот, в котором хочешь остаться... — излагал Александр, бледнея и дрожа.

— На "Матрицу" похоже, — пробубнила Римма, придвинувшись ко мне.

— Ты начинаешь видеть и отличать то, что другим не доступно. Иногда это пугает. Скажем, есть призраки, и они могут от скуки с тобой заговорить. Вот идешь ты, солнце сияет, и вдруг... На тебя смотрит искалеченное существо, бледное, с перекошенной в бок челюстью, одного глаза у него нет, кости из ноги торчат...

Я скривилась, быстро вообразив описанную парнем картинку. Он заметил мой шок.

— Как тут не сойти с ума? Это ведь так просто — взять и свихнуться, когда понимаешь, что все дозволено, что все возможно. И ты переступаешь через границу разума... Замки огромной таинственной двери рушатся, и тебе (если ты прошел испытание) открывают еще одну тайну. — Он казался измученным, словно открытое ему совершенно не понравилось. — Я получил дар... но проявился он уже в палате психлечебницы. Научился гипнозу, заклинаниям, призыву всякой нечисти и управлению другими, более слабыми существами. Днем приходил к психиатру, говорил с ним. Он убеждал меня в том, что того, что я вижу, не существует. А потом я приходил в палату и видел их: духов, домовых, повешенных и прочих. И проводил сеанс уже с ними, выслушивал их проблемы, помогал, чем мог. Иногда они сами мне помогали. Я даже свыкся с этим. Даже убедил врача, что здоров. Не обошлось без одного заклинания, гипноза и помощи призраков двух веселых гопников. До этого дня я ни с кем не мог поделиться пережитым. Я точно знаю, что не сумасшедший, но держать все в себе достаточно тяжело. Особенно, когда ощущаешь себя изгнанным из мира нормальных людей. Как бы ты не притворялся, что похож на них, что такой, как все, они все равно замечают...

— Саша, — я звала его вернуться из тяжелых мыслей. — Если ты — изгнанник, то нас таких как минимум трое! И мы должны держаться вместе!

— Согласна! — подтвердила Римма.

Маг посмотрел на нас.

— Хорошо!

— Саш, если уж и сходить с ума, то не в одиночку!

— Вместе как-то веселее! — поддержала меня подруга и подмигнула резко пожелтевшим кошачьим глазом. — Поделим твоих зеленых человечков на всех, и увидишь, глюки отпустят!

Маг впервые рассмеялся, и я поняла, что никуда он уже не денется. Ведь все страдания вынести одному невозможно. А когда вот так предлагают поделиться муками, кто откажется? Единственный минус в том, что ему пришлось привыкать к нашему "легкомысленному", как он выражался, отношению к дару.

Глава 5. Отчего ведьмы не летают?

Хотел маг того или нет, но вскоре притерпелся в нашей компании. По ночным улицам мы стали бродить втроем, распугивая гопоту и прочих. Саша стал "мозговым центром" нашего Клуба Изгнанников — как мы себя называли из-за одиночества, испытанного каждым в свое время. Маг постепенно растерял часть отчужденности. Иногда даже превращался в нормального парня, когда дело не доходило до компьютеров и магии — а это единственные его слабости. Римма часто подшучивала по этому поводу: "Может, маг слегка фиолетовый?". Но подозреваю, интересовалась она этим совсем не из любопытства! Все ее шутки, направленные в адрес нового компаньона, были только во имя внимания. И чем больше он отказывал ей в этом самом внимании, тем жестче становились шутки и издевки.