Фея для некроманта (общий файл)

Моя сущность ринулась к фее и жадно нырнула в ее ласковое пламя. Радость и восторг опьяняли, душа пела. Столько света, чистого, нетронутого, дурманящего... и все для меня!

Но я остановился. Девчонка моя, и никуда не денется, а пыльца — товар редкий, практически бесценный, к тому же скоропортящийся. Отнять его невозможно, купить тоже — имеет силу лишь в руках феи.

Оставив у куста проекцию с самым восторженно-глупым выражением, которое только могло получиться на моей физиономии, я скрылся в непроницаемом мареве и отправился к духу-хранителю. Проблемы лучше решать по мере их поступления, а присутствие Флорет в замке, кишащем нечистью, даже не проблема, а трагедия. Еще неизвестно, кому придется хуже: фее или упырям.

Рассерженный страж не откликнулся на призыв, решил проявить характер — напрасно, я давно не тот мальчишка, каким был сотню лет назад, церемониться не стану. Вот, что значит, пару тройку лет провести в подмирах — вконец распустились.

— Нидл, я сказал 'ко мне'! — Энергетические связи и магия крови мигом притянули упрямого строптивца.

Вспыхнуло пламя, из него вышел бородатый призрак черного мага, которого мой отец проклял на вечную службу. Изодранное в битве одеяние и перепачканные кровью волосы трепал потусторонний ветер.

— Вы наделили девчонку полномочиями, не сказав мне ни слова, — обиженно прошипел хранитель. — Не считаетесь со мной, почему я должен поступать иначе?

— Склероз замучил? — с угрозой поинтересовался я, стянув энергетический поток. Дух захрипел и схватился за грудь. Фокус непростой, зато эффективный. — Все здесь, и ты в том числе, принадлежит мне.

— Бесспорно, — на последнем издыхании выдавил страж, и я ослабил хватку, но не отпустил.

— Приготовь для девушки самую светлую комнату, остальные запри и следи, чтобы тени не закусили нашей гостьей. Мертвецам прикажи в присутствии Флорет изображать чучела или статуи, кому что проще. И да, по возможности, не спускай глаз с Эммы.

— У щита люди, — сообщил дух, дослушав распоряжения. — Пропустить?

— Пропускай, — с тяжелым вздохом подтвердил я и, гадая, кого занесла нелегкая, напрямик пошагал к воротам. У них стояла груженая повозка, с впряженными в нее волами, рядом приплясывал от нетерпения конь. Беднягу понять несложно, всадник далеко не тростиночка. Увешанный орденами градоначальник Ориона важно восседал на гнедом жеребце. Вооруженная до зубов охрана и городской маг, светлый прихвостень, дожидались чуть поодаль — за щитом.

— Кого я вижу, неужели сам Фат Ваилбор пожаловал! Рад, несказанно рад, — рассмеялся я.

Щелчок, и у ворот выросли два скелета, снаряженные по канонам прошлого века. Немного старомодно, зато зрелищно: начищенные до блеска шлемы, латунные кольчуги, двуручные мечи — красота!

— Не могу сказать, что взаимно, — пробурчал толстун, настороженно наблюдая за отворяющими ворота скелетами, но с коня слез.

— Тогда какого черта вам здесь нужно? — сложив руки на груди, поинтересовался я. Градоначальник стушевался, потупил взгляд, но молчал недолго.

— Четверо гонцов, — промямлил он, — отправленные к вам треть луны назад, до сих пор не вернулись.

— Что поделать, Серая долина — глухое место, — посочувствовал я, не пряча хищной ухмылки. — И что же они должны были до меня донести?

— Извинения, — сквозь зубы проговорил градоначальник, взял перепуганных волов под уздцы и завел во двор. Животные фыркали и мычали, чуя мертвецов, но шли.

— Надо понимать, это и есть извинения? — улыбнулся я, заглядывая под тент повозки. Дары меня порадовали. Знают горожане, что мне нравится больше всего: наливные яблоки из садов светлых эльфов, копченая оленина и сыровяленая колбаса, приготовленная по древнему тролльему рецепту, вина с южного склона гномьих гор — надо чаще устраивать вылазки в социум. А вот овощами зря дно засыпали. Помидоры, огурцы, перец — трава бесполезная. И сыры мне ни к чему.

— Предъявляя вам обвинения в вандализме, — нехотя начал градоначальник, покривился и продолжил, — прокурор был не прав.

— Ну что вы, многоуважаемый Ваилбор, как раз прокурор был абсолютно прав. Я действительно слегка переборщил. Это никуда не годится. Устроил бардак на кладбище, разворошил шесть могил и на радостях, что отыскал докучавшего мне неуспокоенного, забыл усыпить парочку подправленных до низшей нечисти трупов. Безобразие!

— Издеваетесь или признаете вину? — недоверчиво прищурился Ваилбор.

— В случившемся нет моей вины, — снисходительно пояснил я, — она целиком и полностью лежит на церковниках, вот кому вы должны предъявлять претензии.

— Очень смешно, — хмыкнул градоначальник и покосился на свой эскорт, среди которого отчетливо выделялась тучная фигура священника с полыхающим на животе крестом. Обычная реакция освященного предмета на нечисть.

— Отнюдь, друг мой, они отказываются отпевать самоубийц, но и я не обязан этим заниматься. Так что все справедливо. — Легкий всплеск звенящей энергии привлек мое внимание. Похоже, фея справилась с гнилью и настойчиво требует моего внимания. — Прошу прощения, Ваилбор, время нынче дорого. Передайте прокурору мои искренние пожелания удачи в поимке упырей.

— Лорд Аррогант!.. — возмутился градоначальник, но я не дал ему договорить.

— Упокаивать не стану, и не просите, пусть разбираются церковники. До свидания, Ваилбор.

Приказав скелетам выпроводить гостя, я поспешил вернуться к фее. Чего доброго распознает уловку! Укрывшись мороком, я обошел аконит, но незаметно встать на место проекции не получилось. Фея закончила с кустарником, приняла прежнюю форму и щелкала пальцами перед моим точно скопированным носом.

— Что с тобой? — нахмурилась она, пристально всматриваясь в лицо проекции. Помахала ладонью перед глазами, протянула руку ко лбу и наступила мне на ногу. Я едва не зашипел от боли, ощутив, как захрустели пальцы. Маленькая, а такая тяжелая! На этом истязания не закончились, скорее только начались. Надеясь привести в чувство мою копию, фея залепила ей пощечину, затем вторую, третью... Проекция не шелохнулась, зато я получил сполна.

— Да очнись же ты! — потребовала она, тряся проекцию как грушу. А я, мысленно ругаясь, спешно менял формулу заклинания. Иногда удобно видеть, слышать и чувствовать все, что происходит с копией, но не в этот раз.

— Неужели в статую превратился? Нет, так не пойдет, сейчас мы это быстренько исправим.

Фея привстала на цыпочки и, собрав волосы в хвост, стряхнула с них пыльцу прямо на голову моей многострадальной копии. Одна Тьма Всемогущая знает, чего мне стоило остановить разрушение чар.

Закончив с цепочкой заклинаний, я заставил проекцию отступить, а затем и вовсе удрать на задворки замка. Флорет ошарашенно уставилась вслед удаляющейся фигуре, явно размышляя, стоит ли догонять. Расчет оправдался — погналась.

Пока фея с уговорами металась за удирающей проекцией, я с любопытством полез рассматривать привезенный градоначальником провиант. С удовольствием отобрал молодое вино, позаимствовав у скелета меч, отрубил шмат вяленой оленины, набрал за пазуху с полдюжины яблок и отправился ужинать.

Щелчок, и в камине вспыхнул огонь. Сгрузив провиант, я стянул с себя мокрую куртку и придвинул стол ближе к костру и уселся в кресло. Да, лето в этом году выдалось прохладное. Но ничего, сейчас согреюсь. На вино градоначальник не поскупился.

Насладиться ужином не удалось. Не успел я надкусить яблоко, как в холле раздался грохот, следом послышался звон бьющегося стекла. Мое зеркало! Я вскочил и ринулся спасать замок, но почти сразу был огорошен визжаще-лающей толпой. Первой неслась фея. Она с воплями вскарабкалась по мне и шмыгнула на стол. Примерно, то же самое попытался проделать разъяренный до безумия сумрачный пес, но на свое счастье протиснулся между моих ног и с победным рыком рванул за феей. Пса подстрекала бегущая следом Эмма:

— Фас, Барон! Куси, ее куси! — кричала она с азартом бравого охотника.

— Спасите, он меня сожрет! — рыдала фея, забравшись на люстру. Поджав ноги, она с ужасом взирала на клацающего зубами Барона. Тот подпрыгивал, рычал, извивался, но достать аппетитную феечку не мог, не хватало совсем немного.

Я с тоской посмотрел на разбросанные по полу яблоки, пролитое на любимый ковер вино и едва сдержался от желания подставить Барону стульчик.

— Ну, я пошла, — замялась Эмма, оценив нанесенный ущерб, и попятилась к стене. Надеялась сбежать, да кто же ее отпустит.

— Барон, заткнись! — рявкнул я. Пес умолк, правда, попыток добраться до феи не прекратил, ровно, как та не перестала пищать и причитать. — А ты стой, где стоишь!

Эмма икнула и шмыгнула за спинку кресла, но прятаться не стала, наоборот, расправила плечи, вздернула подбородок и ждала моей реакции. Я закипал от ярости. Она жгла меня изнутри и превращала в лед снаружи.

— Давай, сделай это, освободи меня, — провоцировала Эмма.

— И сдохнуть следом? Нет, любовь моя, ты ответишь иначе — я заставлю тебя смотреть на это. — Я указал на Барона, неистово атакующего визжащую фею, и смелости у женушки поубавилось.

— Святая дева! — прошептала она, прикрыв рот рукой. В зале воцарилась подозрительная тишина, и стало ясно: напугала Эмму вовсе не моя угроза. Я обернулся, но было поздно. Барон ухватился зубами за край фейкиной рубашки и рывками тянул добычу вниз. Раздался хруст, по потолку пробежали трещины. Флорет зажмурилась, ойкнула и вместе с люстрой рухнула на стол. Следом посыпалась штукатурка. Я оцепенел, не зная, что спасать в первую очередь: замок или фею.

Куча из обломков зашевелилась, из-под завала выбрался сумрачный пес, встряхнулся и похромал прочь. Флорет лежала на спине и не двигалась, кажется, даже не дышала.

Глава 5

Фло

Несчастное растение погибало от серой гнили. Она язвами облепила веточки, расползлась по стволам и грызла своего гостеприимного хозяина. Помочь бедняге было непросто. Я чувствовала его боль, как свою собственную. Она мешала сосредоточиться, резала глаза, прикосновения к коре обжигали кожу. Зелененький, сколько же тебе пришлось вынести!

Отбросив эмоции, я принялась за дело: высушила пораженные стебли, убрала споры грибка, а затем щедро посыпала чистые раны пыльцой. Едва самой хватило на заклинание увеличения.

Одевалась я у Валтера за спиной, с опаской поглядывая, не обернулся ли он. Но нет, стоял смирно и не шевелился.

— Нужна зола, она сдобрит землю и убьет гниль, — проговорила я, застегивая пуговицы на рубашке.

У корней стояла лужа. Похоже, дожди здесь дело обычное. Только акониту от этого не легче.

— И растение лучше пересадить. Эта почва для него не годится: слишком бедная, каменистая и мокрая, — печально проговорила я, обследовав грунт вокруг кустарника. Отряхнула руки и подошла к Валтеру. — Так мы идем за золой?

Он не отвечал. Стоял и завороженно взирал на аконит.

— Что с тобой? — насторожилась я и, заподозрив неладное, помахала рукой перед его лицом, но он не отреагировал. Пощелкала пальцами — без толку, даже не моргнул. Молчит и глупо улыбается, словно русалкой околдован. Ох, плохо дело! Я дотронулась до его лба — холодный, нос и губы сухие. Даже залепила пару пощечин на всякий случай, но никакой реакции не последовало.

— Да очнись же ты! — не выдержала я, схватила за отворот кутки и встряхнула что было сил. — Неужели в статую превратился?

Догадка пришла сама собой. Прошлым летом Сторм заглянул в глаза детенышу василиска, эффект был примерно тот же — весь день истуканом просидел на поляне, пока Буг не разобрался в чем дело.

Может, действительно василиск мимо пробегал? Как бы там ни было, гадать бессмысленно, нужно действовать. Хуже все равно не будет. Собрав волосы в хвост, я приподнялась на носочки и потрусила пучком над головой Валтера. Пыльцы осыпалось ничтожно мало, но она подействовала быстрее и сильнее, чем я ожидала. Хозяин замка отмер, попятился и бросился наутек.

— Постой, я все объясню! — закричала я и погналась за перепуганным безумцем, но тот будто не слышал. Бежал зайцем и не оборачивался.

Догнала я его быстро и почти схватила, как он вильнул за лохматое чучело в черном плаще и широкополой шляпе. Увидев такого красавца, я с визгом отскочила и угодила в лужу. Ну, погоди, поймаю, в жабу превращу! Будешь квакать на зарницу.

Пока выбралась из вязкой жижи, Валтера и след простыл. За чучелом его не было, у колодца тоже, погреб я обошла дважды, но проверять внутри не рискнула. Сквозь щели ветхой двери веяло сыростью. Чуть поодаль стояли четыре бочки. Ах, вот ты где! Я триумфально заулыбалась и пошла к ним. Три оказались закупорены и залиты смолой, крышка четвертой приподнята. Приподняв ее двумя пальцами, я воровато заглянула в бочку, и с отвращением зажала нос. Что же это за место такое? То чучела гнилые, то бочки с тошнотворными помоями.

— Ладно, сдаюсь! — прокричала я, подняв руки, и осмотрелась по сторонам. Далеко убежать он не мог, двор почти пустой, я бы заметила. Наверняка сидит и дрожит в укромном закутке, или потешается. С него станется. И вообще, странный он. Хотя откуда мне знать, может быть, все люди такие? — Валтер, выходи! Я даже в жабу тебя превращать не буду, честное слово!

В необычном строении с покатой крышей что-то зашуршало. Я вздохнула с облегчением и пошла на звук. Для взрослого человека такой домик был бы мал, но если постараться, то залезть можно.

— Все, я тебя нашла, выходи! — приказала я, заглянула в полукруглый вырез и замерла. Из темноты будки на меня смотрели две красных точки. Я медленно отступила.

Тварь зарычала, выбралась наружу и пошла следом, звеня увесистой цепью. На спине шипы и лапы как у дракона, но морда собачья. Повезло мне несказанно!

— Тише, песик, тише, — приговаривала я. Зверь не нападал, но и возвращаться в свое жилище тоже не спешил, прислушивался. — Хорошая собачка, умная.

Ласковый тон сработал, пес довольно облизнулся и даже хвостом завилял. Казалось, еще немного, и ластиться начнет. Но не тут-то было. Псина встряхнулась, цепь серебристой змейкой опала на землю. Теперь зверя ничто не сдерживало, но и опасаться мне было нечего. Уродливый, зато неагрессивный. Подумаешь, еще не с такими ладили.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я, пытаясь рассмотреть надпись на медальоне его опавшего ошейника. Глухой номер, язык мне неизвестен. — Извини, не прочесть. Придется у хозяина твоего спросить. Покажешь, куда он убежал?

Пес озадачено поднял голову, принюхался и зарычал. У хвоста и на загривке шерсть встала дыбом, глаза засветились ярче и свирепее прежнего, нос наморщился, показались белые клыки. Ну, все, мне скорлупка!

Швырнув псине в морду ошейник, я рванула наутек, пес бросился вдогонку. Петля вокруг полуразрушенного фонтана была сдобрена оглушительным визгом и лаем. Пес настигал, смертоносные клыки клацали за моей спиной, и с каждым прыжком становились все ближе.

Тропинку к заветной двери замка преграждала телега. Я, не раздумывая, сиганула в нее, но поскользнулась на рассыпанных по дну овощах — будь они неладны! Прокатилась между ящиками, налетела на страшилу в шляпе и вместе с ним вывалилась за борт. Внизу нас поджидал пес. Я видела, как округлились его красные глаза, когда вместо меня на него полетело увесистое чучело. Возмущенный подлым нападением пес вырвал у обидчика ногу и с хрустом перекусил пополам. На то, что произошло с туловищем, я предпочла не смотреть и не думать, кому понадобилось перетаскивать пахучего красавца в телегу с продуктами.