Но общий зал сегодня нага не интересовал. Не за изысканными блюдами или весёлой беседой он так спешил сюда. Рядом со стойкой владельца этого места виднелись двери, ведущие в отдельные кабинеты, где игроки, скрывшись от чужих ушей и глаз, могли обсудить свои дела. Но мало кто знал о том, что есть кабинки, где можно встретиться не только с игроками, а с созданиями, которые слишком далеки от мира Игры и Хаоса. Шепчущий, торопясь, подполз к стойке, за которой хозяин таверны, как всегда, протирал бокалы. За этим занятием наг видел его постоянно, и давно уже к этому привык.

— Мне нужен ключ от тёмной двери, — терять время на приветствия и ненужные разговоры с хозяином таверны не стоит: лишь напрасно потратишь время. Это существо, кем бы оно ни было, не отличалось разговорчивостью; за множество прошедших циклов Шепчущий успел в этом убедиться. Говорят, если узнать его имя, он может рассказать немало, но никаких намёков на эту информацию наг так и не встретил; угадывать же можно до бесконечности.

— Двести дайнов, — цена за ключ от двери осталась неизменной. Бросив подготовленные пластинки на стол, наг подхватил с поверхности стойки возникший на ней ключ, и направился к стене, глядя, как из неё постепенно проступает дверь. Позволив ей сформироваться, наг вставил ключ в замок, торопливо повернул ручку и быстро вполз в дверной проём.

Его уже ждали. Это он почувствовал, едва переступил порог. Глаза ещё привыкали к обступившей тьме, а чешуя уже ощутила холод от присутствия того, кто позвал его на эту встречу.

— Ты опоздал, — голос неприятно резанул слух. Он был похож на скрип металла по стеклу, и вызывал раздражение и желание никогда его больше не слышать.

— Я прибыл так быстро, как смог, — Шепчущий терпеть не мог оправдываться, да и не считал это нужным: те времена, когда он боялся вызвать гнев владык Тёмных домов, уже давно миновали.

— Ты стал дерзок и потерял почтение, — снова этот мерзкий голос. Шепчущий уже почти забыл, насколько он отвратителен: давно не приходилось ему иметь дела с Домом боли.

— Я не твой слуга, и на верность тебе не присягал. Ты позвал меня сюда так срочно, чтобы разговаривать о дисциплине и почтении? Не трать моё время, — показывать страх или слабость перед Тёмными владыками — слишком большая глупость. Они уважают только силу и готовность её применить: слабых подчиняют, а с сильными сотрудничают. В этом месте даже сам Владыка боли не смог бы причинить ему вреда; тем более не стоит опасаться его голоса.

— У меня есть дело для тебя. Небольшой пустяк для такого опытного бойца, как ты. В жёлтом секторе рядом с Морем мёртвых китов, есть небольшой мирок, который не так давно привлёк моё внимание. Я хочу, чтобы ты помог мне попасть в него.

— Каким образом? Чтобы создать для тебя врата, нужен кто-то с той стороны. Тебе нужен кто-то из местных, кто приоткроет для тебя дверь, впустив твою силу в этот мирок. Чем я тебе могу здесь помочь? Найти глупца, который это сделает? По-моему, ты раньше и сам неплохо с этим справлялся. Глупцов всегда хватает, а чем их зацепить на крючок, ты лучше меня знаешь. Власть, бессмертие, гарем из тысячи наложниц и прочие глупости, на которые так падки смертные.

— Нет, этого мне от тебя не нужно. Уже есть и те, кто откроет двери для меня. Они лишь ждут своего часа. Когда придёт моё время, они в награду за преданность станут частью дома моего.

Наг невольно вздрогнул, на миг представив, что ждёт глупцов, которые готовы предать собственный мир и бросить всех в нём живущих в ненасытную утробу Пожирателя миров, Владыки Дома боли, Хозяина пустых зеркал, Великого лорда Исшахара. Более худшего посмертия даже врагу пожелать нельзя. Вечное служение бессмертному господину, где его воля — это твои желания, а твоя боль — его пища. Темнота, где умирает даже само время, станет твоим домом, а твоя бессмертная сущность постепенно растворится в вечной пустоте, и станет её частью. Наг никогда не понимал смертных, так слепо верящих обещаниям, пусть даже и богов, и забывающих, что тьма и ложь имеют общую суть и подчас тождественны друг другу.

— Тогда что нужно от меня, если есть те, кто готов открыть для тебя двери?

— Творец этого мира на заре его создания сотворил артефакт, который смертные называют Скрижалью последнего завета. В миг её сотворения, бог пообещал, что пока она останется нерушима, тьма не сможет войти в этот мир. Прошло немало эпох, и смертные разочаровали своего творца. Он покинул этот мир, оставив смертных без своей защиты, но сила обещания, данного им в тот первый миг, до сих пор хранит неблагодарных смертных. Я хочу, чтобы ты уничтожил этот артефакт, позволив миру, отвергнувшему свет, стать частью тьмы.

— Где и как я смогу его найти? И заодно, как я смогу попасть в этот мир, ведь он не является частью Игры?

— Я открою для тебя тёмную тропу, наг. По ней ты попадёшь в этот мир. У тебя будет лишь один день, пока Великая игра не притянет тебя обратно. Искать ничего не придётся: скрижаль хранят в Соборе первых пророков. Собор находится в центре священного города и охраняется гвардией первожреца, живого воплощения бога на земле, — тёмный бог проговорил это с иронией, которой Шепчущий от него не ожидал. — Наместник бога на земле! Как же любят смертные присваивать себе столь громкие титулы! Сначала они смирны и покорны, как кроткие овечки, они подчиняются своему творцу; но власть и гордыня со временем меняют и лучших из них, и из слуг жрецы становятся хозяевами, подменяя волю бога своими желаниями, карая всех, кто осмелится им возразить, считая, что им лучше творца ведомы его планы. Сколько раз в десятках миров я видел таких надменных ничтожеств, не способных ни на что. С каким удовольствием я повергал их в прах, разрушая их пустые храмы, откуда они уже давным-давно изгнали бога.

— Прежде чем принять решение, мне нужны знания об этом мире, и о силах, которые мне будут противостоять.

— Держи.

Перед игроком возникли два небольших кристалла, которые он поместил в свою Книгу. Наг долго и внимательно просматривал то, что передал ему владыка Дома боли. В общем, ничего сложного, если записанное здесь правда. Опасно, конечно, что смертные владеют магией, причём самым худшим из её проявлений для нага — светлой. Но это скорее отблески того света, чем подлинное сияние. Без творца, придававшего им силу, местные священники мало на что способны, а остальное угрозы не несёт. Оружие примитивно и неопасно: всякие мечи и топоры с луками и стрелами. За что большая хвала местным жрецам, безжалостно истреблявшим светлые умы, дабы люди больше думали о боге, а не о способах преобразования мира. Магов тоже было немного: почти полностью истреблённые, они загнаны в подполье и безжалостно преследуются и уничтожаются. Жрецы не терпели конкурентов, способных смущать умы людей ложными чудесами. Что ж всё очень неплохо, точнее прекрасно. Этот мир действительно созрел для того, чтобы обрести нового господина. Как перезревший плод, он лишь ждёт того, кто его раздавит.

Убрав Книгу, Шепчущий громко спросил:

— Я понял, чего хочешь ты, но что получу я, помогая тебе? — вопрос об оплате всегда лучше обсуждать до работы, а не после неё. Эту истину наг усвоил чуть ли не с того момента, когда выполз из яйца.

— Разве целого города с живущими в нём мало в качестве награды за такую лёгкую работу?

О нет, в эти игры наг уже давно не играет!

— Ты предлагаешь мне то, что не принадлежит тебе. То, что я могу либо взять, либо нет. Сколько жизней я соберу, каковы будут мои трофеи, не знаю даже я сам. При этом я буду рисковать своей жизнью, нести расходы, использовать заклинания и эликсиры. Если ты хочешь, чтобы эта работа была сделана, предложи достойную оплату за неё.

Тишина была ответом нагу. Потом, спустя долгое время, прозвучал вопрос:

— Сколько ты хочешь?

— Восемьдесят тысяч дайнов.

— Это слишком много за столь простую работу. До Кейдана ты сам бы мне заплатил только бы за то, чтобы я поручил её тебе.

Одно только слово "Кейдан" невольно заставило Шепчущего вздрогнуть. Крохотный мирок, о котором раньше никто и не слыхал, а теперь вся Игра отсчитывает свою историю не количеством турниров, а циклами до событий в Кейдане, и после них.

— До Кейдана всё было по-другому, владыка, — невесело усмехнулся Шепчущий. — А сейчас за этими дверями в общем зале находятся более двухсот игроков. Из них есть пара десятков, достигших уровня полководцев, но ни один из них в одиночку не сможет взять штурмом целый город. Конечно, есть игроки, которые в состоянии это сделать, но нас осталось так мало, что теперь мы назначаем цену за работу, и никак иначе. В вашем праве, повелитель, обратиться к другим игрокам Иней, Таваси или Арахн, думаю, смогут выполнить то, что вы хотите, но цена будет та же.

Сказав всё это, Шепчущий умолк, ожидая ответа. В этот раз тишина успела даже утомить, прежде чем Властелин боли принял решение.

— Ты получишь двести кристаллов душ, и не дайном больше.

Что ж, неплохо. Один кристалл стоит примерно триста сорок дайнов. Получается около шестидесяти восьми тысяч. Он был готов взяться за эту работу и за шестьдесят тысяч.

— Я согласен, владыка, но сначала хочу удостовериться в качестве кристаллов и получить гарантии сделки и правдивости предоставленной информации.

— Хорошо! — Шепчущий чувствовал раздражение владыки Дома боли: он явно не рассчитывал что-либо платить за эту работу. Но время изменилось. К лучшему или худшему, но теперь всё стало по-другому.

Сначала перед ним возникла небольшая шкатулка, заполненная кристаллами душ. Небольшие кристаллы, чуть больше ногтя пальца, аккуратно стояли каждый в своей ячейке, различаясь только по цвету. Каждый из них содержал бессмертную сущность разумного существа, которую то утратило по своей воле. Кристаллы было тем, что используют в качестве денег для расчётов между собой демоны из Нижних миров. Каждый из кристаллов был подобен маленькой батарейке, хранящей в себе запас энергии, которую можно использовать, так как этого хочется владельцу. Можно преобразовать их в энергию для разрушительных заклинаний, или создать артефакт, который будет наполнен энергией душ, а можно их просто поглотить, удовлетворив хоть на время неиссякающее чувство голода и пустоты, что постоянно терзает тварей внизу. Весьма ценная вещь, эти кристаллы.

Чтобы убедиться в том, что всё в порядке, и обмана в сделке нет, Шепчущий провёл над кристаллами рукой, прислушиваясь к Средоточию разума. Не хватало мне ещё безумных душ, утративших разум от заточения или страха, превратившихся в маленький комок боли и ненависти. Такие души были почти бесполезны: истощённые или опустошённые постоянной выкачкой энергии из них, они сходили с ума, и не в состоянии были давать новые потоки энергии. Что ж, всё было в порядке, без обмана.

Прислушиваясь, Шепчущий улавливал отголоски мыслей и чувств душ, заточённых в кристаллах. Вот дурочка, обменявшая душу, чтобы получить любовь юноши на десять лет; а вот игрок, мечтавший об удаче в карточных играх; или бабушка, выкупившая внучку из чёрного залога ценой собственной души; или жадный глупец, в обмен на деньги продавший собственное бессмертие; ещё кто-то, и ещё. Нагу было не важно, как и почему они сюда попали. Главное, чтобы товар не был испорчен.

— Что ж, с кристаллами всё в порядке, — обратился Шепчущий к владыке. — Теперь мне нужны гарантии, а так же время и место, где будет открыта тёмная тропа.

— Через три дня в этой комнате откроется дорога, ведущая в тот мир. Какие ты хочешь гарантии?

— Твою клятву, владыка. Поклянись собственным именем и силой, что вся информация правдива, и не содержит лжи. С божественной мощью не стоит шутить. Я не хочу, чтобы при штурме города под молитвы праведников с небес спустились небесные воины, или архангелы, или ещё какая-нибудь светлая мерзость. Да и с паладинами или воинствующими монахами тоже сражаться слишком неудобно. Вера — непредсказуемая вещь, и какой-нибудь святой может воззвать к силе бога и одним своим словом обрушить океан света, сметая и Хаос, и Тьму, и всё остальное, что осмелилось бросить вызов его богу. Всё это слишком опасно, и я не буду рисковать своей жизнью, сталкиваясь с чем-то подобным. Я должен быть уверен, что творец этого мира покинул его, и некому больше встать на защиту смертных, живущих в нём.

Спустя некоторое время Владыка боли, наконец, недовольно произнёс:

— Хорошо, я дам тебе гарантии. Клятва именем и силой — это слишком много для тебя. Ни один бессмертный не будет рисковать развоплощением, нарушив клятву, данную именем и силой. Поэтому я дам тебе это.

Перед нагом возникла небольшая шкатулка. Приглядевшись к ней, на крышке он увидел три сплетённые шестерёнки: знак Механика, творца, обожавшего создавать различные механизмы и приспособления, вплоть до целых миров, наполненных механическими созданиями, но при этом наделённых душой. Наг с любопытством присмотрелся к шкатулке. Благодаря Средоточию разума он мог вникать в суть приборов или вещей, понимать их истинное предназначение. Он вглядывался в шкатулку, и в знаки, начертанные на ней. Густая вязь рун покрывала крышку; он чувствовал течение силы в них, видел, как руны составляют заклятье, воплощающее волю творца. Со шкатулкой было всё в порядке: никаких чужеродных вплетений или ловушек, изменявших суть начертанных рун. Это было подлинное творение механического бога.

— Что внутри? — сдерживая волнение, спросил он своего нанимателя.

— Сам посмотри, — с этими словами крышка шкатулки приподнялась. Внутри в специальных нишах стояло семь небольших фигурок, похожих на забавные механические игрушки.

— Это один из отрядов механической армии, созданной когда-то Механиком. Достань их из шкатулки, и они примут свои истинные размеры. Одного этого отряда достаточно, чтобы уничтожить небольшую армию. С помощью них я одержал победу возле чёрных пирамид Растархана, сражаясь с владыкой Дома ярости. Каждый из них обладает своими свойствами и силой, о которых знать тебе не следует, ибо тебе владеть ими не суждено.

Наг с сожалением проводил взглядом шкатулку, упорхнувшую назад во тьму. Ценная вещь и весомый гарант сделки. Утрата такой вещи вряд ли входит в планы Владыки боли.

— Тогда я согласен. Сделка заключена. Подпишем нерушимый договор.

— Не торопись, наг. Как и ты, я тоже хочу гарантий, что ты при малейшей опасности не сбежишь, не выполнив нашу сделку.

— Каких именно гарантий ты хочешь? — тревожно спросил наг.

— Твоя жизнь — самая лучшая для меня гарантия, наг.

Жизнь — это либо очень много, либо слишком мало. Когда речь шла о чужих жизнях, наг мог не мелочиться. Пустяки! Сколько он их оборвал за время игры? Сотни? Тысячи? Миллионы? Счёт он уже давно потерял. Но его единственная и горячо любимая жизнь? Это то сокровище, которое он любил и берёг, стараясь не рисковать им понапрасну. Но и отказываться от сделки ему не хотелось. Новый мир, богатый город, где можно собрать не меньше трёх десятков тысяч жизней, не считая трофеев. Да и отказывать владыке Дома боли не хотелось. Второй раз такой контракт могут и не предложить, а успешно выполненный договор поднимет его репутацию в глазах тёмных владык и принесёт ему новые сделки.