| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Полковник полез наверх как пьяный медведь, наставил мне синяков на спину и плечи, и едва не отдавил пальцы, следом за ним уже карабкался второй. Если у пятого после такого обращения не подломится позвоночник, это будет чудом черномагической выносливости! Потом из колодца начали вытягивать нижестоящих, и я переключился на беспокойство о собственных связках.
Это не архитектура, это чистый маразм!!! Ясно же, что пришедшие извне всегда могут принести с собой веревку, а сидящие внутри, случись что, фиг выберутся, когда перед дверями колодец в три человеческих роста.
Стоило мне отпустить Источник, как внизу защелкали мелкие камушки, превращающиеся в пыль — выползень словно бы понял, что его надули, и теперь срывал злость, колошматя наугад сквозь полуоткрытую дверь. Пятый метнул вниз молнию. Эффект был неожиданным: створки, над открытием которых четверо "чистильщиков" трудились полтора часа, с легким гулом захлопнулись. Прав был все-таки Райк, когда запрещал ворожить — опыт третьего у остальных в мозгах не отложился.
Плевать, все равно я не собирался туда возвращаться.
Второй хитрым проклятьем зафиксировал сломанные кости и Крис застонал, приходя в себя. Зря он так, лучше бы оставался в отключке — идти все равно не сможет, а на то, как мы его поволочем наверх без носилок, трезвым лучше не смотреть.
— Встать, козлы! — закончил Райк короткий отдых. — Двигаем.
Вперед выслали разведчика, а остальные взялись за связанный из комбинезонов гамак с нашим инвалидом. Мы поднимались вверх по пещерному серпантину, который выглядел бы вполне естественно, если бы очертания стен не повторялись каждые сто метров, словно у Творца кончилась фантазия. Меняться удавалось редко, воды и самогонки давно не осталось, и у меня складывалось впечатление, что долго Крис в такой обстановке не проживет. Да я бы первый его прибил, но мои мысли были заняты странной крепостью, так хитро запрятанной под землей.
Ах, какие там были Печати! Набранные из трех-четырех различных материалов, вмурованные в камень, оправленные в металл, невероятно сложные по структуре. Так же как и выползень — персонаж горняцких сказок — они были совершенны и могли служить сотни лет, но прошли тысячелетия и они высохли, иссякли. Смертоносные охранные системы спали в ожидании Силы, которая снова заставит их бдеть. Надо ли объяснять, почему Райк обещал оторвать голову любому, кто призовет Источник? Кроме меня — я управлял конструктом. Просто чудо, что мы не перебудили там все.
Но главное, откуда это?!!
Я не мог ошибиться с датировкой шахты — эпоха Мессины Фаулер была слишком запоминающейся, а коридоры крепости продолбили позже рудника, возможно, в эпоху Города Бекмарка или Кейптауэра (иначе проходчики обвалили бы там все нафиг). Но строители этого комплекса не могли пасть жертвой потустороннего. Нонсенс! При таком-то уровне владения черной магией. И потом, несмотря на присутствие гуля, крепость не выглядела покинутой в спешке.
Моя и так не очень четкая картина мира подвергалась жестокому потрясению, невыносимо хотелось взять в руки дневник и написать "Какого хрена происходит?". О! Шороха надо потрясти — он мне кое-что задолжал (как я раньше-то до этого не додумался).
Разведчик засек впереди серого пильщика и наступила блаженная передышка. Я лежал на полу, издыхая от жажды, а в усталом мозгу бродили бредовые образы, все до единого связанные с водой. Райк справился с нежитем до омерзения быстро. Вернувшийся "чистильщик" поднимал подчиненных на ноги пинками.
Третий вполголоса нудно перечислял все, что он сделает с тем, кто его уронит. Если полковник хочет сохранить Крису жизнь, ему придется драться, точно говорю!
И вот как раз когда я созрел бросить все и возразить, серпантин кончился — сквозь узкий лаз мы просочились в большую рукотворную пещеру. Во впадине около ее дальней стены маслянисто поблескивала лужа, Райк попробовал воду на язык, сплюнул и пить не стал. Я поскрипел мозгами и извлек из ядовитого рассола три куска чистейшего льда. Дрожащими руками лед крошили, набивали во фляжки и растапливали теплом тела, вода получалась холодной и безвкусной.
Какое блаженство! Но я бы на месте Криса не расслаблялся — еды у нас по-прежнему не было.
Напряжение спало и "чистильщиков" потянуло на светскую беседу.
— А я ведь знаю, где мы, — прохрипел второй, немного отдышавшись.
— Паловы Грабни, — глухо пробормотал Райк, — такое убожество ни с чем не перепутаешь.
Да, это точно — стены выглядели так, словно их бобры грызли, никакого представления о геометрии.
— Выхода на поверхность тут нет, — выдохнул пятый, — только шахта на верхних горизонтах, метров тридцать.
Райк упрямо мотнул головой.
— Главное — дать о себе знать.
Какая ерунда! Тридцать метров — не триста, потребуется — на когтях заберусь. Наверное, так же рассуждали и остальные, потому что Криса снова взвалили на плечи и пошли вперед.
И тут все стало как в нормальных подземельях — нежити, нежити и еще раз нежити. Хищное эхо, заполняющее узкие проходы занавесями бархатистой темноты. Фомы, вросшие в камень так мощно, что не сковырнешь — проще обойти, хитро запрятанные норки серых пильщиков и настоящий бриллиант любого подземелья — жерляк (проявление потустороннего в виде наполненной мелкими камнями воздушной воронки, обдирающей жертву до костей). В общем, времени выяснять отношения у "чистильщиков" не было. Что к лучшему: не знаю, насколько привычны к голоду остальные, но я все чаще ловил себя на мысли, что первого же павшего можно будет съесть.
Дальнейшие события в моей памяти сохранились немного отрывочно. Мы шли, сметая на своем пути все и вся (пять боевых магов — страшная сила), два раза Криса едва не схарчили нежити, но собраться по профессии отбили его, на мой взгляд, только потому, что сами имели виды на тушку. Следующим ярким воспоминанием был спор под устьем шахты: наверху смеркалось и лезть на камни в полутьме не хотелось никому. Самым простым способом привлечь внимание было испортить отвращающий знак, но тогда придется всю ночь отражать атаки осмелевших нежитей — тоже удовольствие ниже среднего. Разумных идей не было по причине усталости и раздражения.
В самый разгар перепалки из поднебесной вышины раздалось осторожное:
— Ау! — и во внезапно наступившей тишине. — Здесь есть кто-нибудь?
Охрипшие от спора "чистильщики" разразились возгласами облегчения и противоречивыми требованиями бежать, стоять, нести и бросать. Мнения по поводу того, что именно должен сделать неизвестный в первую очередь разделились, общим осталось желание увидеть какой-нибудь шнур. Озадаченный голос принялся дотошно выяснять, какой длины, толщины и цвета должна быть веревка. Я внезапно понял, что там, наверху — белый, и содрогнулся. Он же серьезно начнет искать точно такую веревку и никакую другую не принесет!
— Нет, мужик, нет! — я, не глядя, раздавал тумаки, заставляя "чистильщиков" заткнуться. — Просто приведи помощь, понял? Приведи кого-нибудь на помощь, как можно скорее!
Я думал, меня сейчас убьют или, как минимум, сильно покалечат, но вмешался Райк.
— Замерли!!! — рявкнул полковник, заканчивающий выводить у стены знаки защитного периметра. — Мастер правильно сказал. Это же Малек, не узнали?
Должно быть, имя было нарицательным. "Чистильщики" тут же остыли, заухмылялись и начали рассаживаться поудобней.
— Ну, этот уж пойдет так пойдет!
Как ни странно, обернулся Малек быстро — всего через полчаса сверху раздался другой, гораздо менее дружелюбный голос.
— Кто там?
"Чистильщики" весело загомонили.
— Брист, скотина, тащи веревку! И харчей. Понял? Харчей побольше!!! Да, целителя прихвати!
Этот эпизод стал последним воспоминанием того дня, причем, амнезию я себе устроил сам и по банальнейшей причине — на меня напал Шорох. Обычно такой сдержанный, монстр словно взбеленился, иллюзорную молнию он игнорировал и с исступлением обрушил на меня волны разрушительной энергии, призванные разнести мое сознание в дым. Уродец просто не понял, с кем связался: после двух дней поста я сам был как одна большая нежить, и первый, кто сумел привлечь мое внимание, огреб по самое не балуй. Мы сцепились в пределах одного тела — две равные по злобности твари — человеческий организм просто не рассчитан был на такое напряжение. Кажется, все закончилось настоящим электрическим разрядом (даже ожоги остались), после чего меня сочли припадочным и отправили к целителям, болеть. Так мы и лежали в одной большой палате — я, Крис и Райк, у которого внезапно открылась язва. Не хочу указывать на кого-то пальцем, но, пока мы бегали по подземельям, с ним все было в порядке, а как он услышал, что координатор Ларкес хочет узнать, почему он поволок с собой в шахту непрофильного специалиста, так у него открылась язва.
Я лежал на огороженной матерчатыми ширмами койке (единственная уступка черной натуре, на которую пошли целители) и пытался придумать, что мне делать дальше с моим жильцом. Случаев полного исцеления от Шороха история не знала. И потом, именно сейчас, когда он мне нужен! Что это на него нашло, кто мне скажет?
Вопрос риторический. Я обратился мыслью в себя, осторожно ища контакта (монстр по-прежнему ворочался где-то на границе сознания). "Ну же, чудовище, куда ж ты подевалось!" Меня посетило бредовое ощущение, что нежить совсем по-человечески напуган (я успел изучить это чувство в нескольких вариантах и уже мог уверенно распознавать). Отлично, он не только помешан на морали, но еще и склонен к истерикам. Интересно, он только со мной такой или по жизни дебил?
Я старательно излучал что-то сочувствующее и утешающее (Сюсюкать! И с этим — тоже сюсюкать!!!). Если Искусники узнают, чем занимается черный маг — с горя утопятся всей сектой. "Ну же, маленький (!), иди сюда, я тебя не обижу (знать бы — как!), может, даже помогу чем-нибудь". Его напугало нечто, увиденное мной в подземельях, образ, поразивший Шороха до глубины его немыслимой сущности. И что характерно: нежить сам не понимал причин своей реакции, опознание угрозы произошло мгновенно, как шок.
Единственной необычной штукой, которую я там встретил, был выползень, но что может сделать нежитю алхимический конструкт? Да пофиг!
"Тише-тише, нет причин бояться. Он надежно заперт, а если выберется оттуда, я его скручу и отправлю прямым ходом в какой-нибудь вулкан — никакие щиты не помогут".
Шорох наградил меня красочным видением неуязвимого создания, шагающего через огонь и дым. Я вернул ему картинку стеклянисто блестящей многоножки, исправно тянущей на себе помятого "чистильщика". Вообще-то, по виду эта штука была — соплей перешибешь, но мне хорошо запомнилось, как трясло от боли покалеченного Криса (вот что бывает с теми, кто много из себя строит). Шорох успокоился. Осмелев, я подкинул ему парочку воспоминаний Мессины Фаулер, но эпоха Наблы монстра не заинтересовала — он попросту свалил.
До меня не сразу дошла глубина совершенного открытия: Шорох был не вечен, во времена подводного города его еще не было, а во времена подземной крепости он уже был. Я не выдержал и полез в тумбочку, искать свои шмотки — осколок темного стекла и дневник — открыл книжку на чистой странице и записал: "Археология. (абзац) 1. Город Бекмарка (с новой строки) 2. Кейптауэр (с новой строки, крупно) Желателен труп!".
Ну, вот, дело сделано. Теперь никуда им от меня не деться.
Я закинул дневник в тумбочку и настроился пофилонить недельку, но все удовольствие испортили визитеры — ко мне постоянно ходили и носили гостинцы. Не знал, что у меня столько доброжелателей! Поймите правильно, я обожаю выпечку Полака, но с двух сторон от моей ширмы лежали "чистильщики" и завидовали — к ним-то никто не ходил, а что такое зависть вышестоящих мне объяснять не требовалось. Угощения они бы не приняли (гордость!) приходилось выкручиваться — делать вид, что от капустной начинки мне нехорошо (а еще от тыквенной и гороховой). В качестве одолжения (и чтобы не пропадал продукт) два мага моментально выедали любое количество снеди, а я вынужден был жевать свою долю тайком и под подушкой.
Долго так продолжаться не могло, пришлось выздоравливать.
Глава 70
— Спасибо, дружище, порадовал. Ну, выздоравливай, не буду мешать.
Отвертеться от разговора с Ларкесом Райку не удалось — Лемар безжалостно протащил в его палату телефонную линию. Результат разговора заставил координатора сделать несколько вещей, первой был телефонный звонок.
— Здравствуй, мой дорогой, — в голосе мага сквозило огорчение, — похоже, что наш договор себя исчерпал.
Трубка решительно запротестовала.
— Неужели? Тогда объясни мне, что это твои "братья" вытворяют в Суэссоне.
Трубка уверенно отрапортовала.
— Вот как? — в голосе Ларкеса появилась тщательно рассчитанная порция яда. — А разрешение на устранение моих сотрудников они тоже получили? "Жертвуем ради будущего"?
Девиз Искусников произвел на собеседника впечатление грома и молнии, в трубке воцарилось молчание.
— Вот что, дорогой, — координатор позволил голосу зазвенеть от ярости, — если у моей службы в Суэссоне возникнут малейшие трудности (особенно со стороны прессы), подробности ваших развлечений в Кафолке моментально станут достоянием гласности. Да, да, те самые "работы" по изучению природных функций Источников. Готов поклясться, что запрещенных сект тут же окажется две!
Трубка трепетала в ужасе.
— Будь здоров, мой драгоценный.
Довольный произведенным впечатлением, Ларкес оборвал разговор. Координатор давно пришел к мнению, что периодическая встряска нужна не только черным. Белые тоже умеют зарываться, время от времени их следует тыкать мордой в последствия благих намерений, регулярно приводящие в Ад. Чисто для моциона.
Следующим был вызван секретарь.
— Организовать операцию информационной поддержки в Суэссоне. Требуется нивелировать высказывание о присутствии Искусников, в идеале — сфабриковать сообщение о гибели маньяка.
Секретарь кивнул и вышел, Ларкес проводил его отсутствующим взглядом. От этого сотрудника придется избавляться — молодой человек так и не смог понять, что его начальник никому ничего не должен. Например, совершенно не обязан производить хорошее впечатление на всех подряд, включая шофера и полотершу. Секретарь, работающий в офисе старшего координатора, должен держать свое мнение при себе или вообще не иметь такового (как и все черные, Ларкес очень серьезно относился к вопросам иерархии).
Координатор вернулся к изучению доклада, который при появлении подчиненного, не задумываясь, прикрыл какой-то справкой.
Один из подозреваемых встретился с личностью, чья связь с Искусниками в доказательствах не нуждалась: белый патриарх, яростный борец с Инквизицией, ратующий за свободу проявления магии и при том — творец ограничивающего черное Обретение знака. Старик был известен как коллекционер древних артефактов, и осмотреть его собрание ни одному сотруднику НЗАМИПС пока не удалось. Пути двух людей пересеклись не более чем на пару минут, однако Ларкес был уверен — передача эстафеты состоялась.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
