Он скромно уселся рядом и провел руками по моей спине.Меня как огнем обожгло. Ладони у него такие горячие, что чувство такое будто он их специально до этого держал над горелкой для большего эффекта.Я вообще плохо себе представлял какие унего руки. Тот раз когда я еще видел его я не успел обратить на эту деталь должного внимания а потом щупать его за руки как то не получилось. Спина у меня не менее чувствительно к тактильным ощущениям чем руки...но все равно трудно определить форму рук исходя из их пркосновения, можно только оченить силу и объем...у него большие руки....длинные пальцы.На подушечках пальцев левой руки затвердевшая шершавая кожа — мариачи...музыкант.

Надо сказать, что мускулы у меня и в самом деле ныли не на шутку. Я не так часто теперь даю своему телу необходимую физическую нагрузку. Надо бы , кстати, развести Эля на то, что-б он мне сюда припер хоть штангу, хоть гантели. все, что угодно, все равно где он их возьмет, только бы не дать себе оплыть жиром и окончательно ослабеть.

Я попросил его сесть на меня верхом. Я экстремал. Я знал КАК н аменя подействует вес его тела н амне, но тем не менее, я был уверен, что его это смутит на много больше. Он безропотно послушался, что выдавало тот факт, что у него в голове и мысли не было ни о каком ином контексте его действий кроме дружеско-лечебного. Он уселся обхватив ногами мои бедра и я понял, что этот массаж дастся нам обоим...и я не знал, стоит ли мне злорадствовать по этому поводу. Внизу живота дико заныло.

тут стоит прояснить один момент....я не педик и не какой-то там drag queen, терпеть не могу манерность, женоподобность, и прочие голубые прибамбасы. Я был есть и буду оставаться мужиком, но на вопросы секса я всегда смотрел открыто. Хотя признаюсь, как человек неплохо разбирающий в психологии (профессия требует) я прекрасно знаю. сколько тараканов у меня в голове на эту тему.

Да, мне всегда нравилось иметь красивых женщин. Быть с ними требовательным, почти жестоким и при этом делать так, что они хотели еще моего пренебрежния к ним. Это кайф. Кайф неоспоримый. И , надо сказать, вероятность того, что я окажусь в постели с женщиной скорее чем с мужчиной почти стопроцентная, но...есть одно НО, в котором мне порой трудно признаться даже самому себе.

Я ненавижу терять контроль..ненавижу, когда что-то или кто-то лишает меня возможности действовать по ситуации так как хочу и считаю нужным только я. Порой это мое качество доходит до абсурда, и как у всякого комплекса компенсации у него есть оборотная сторона. Я не до конца понимаю откуда у этого моего вида психологического мазохизма ноги, но я чувствую, что в редких , крайне редких ситуациях мне нужно, до боли в мышцах необходимо что-б отымели меня...Выебли до потери пульса, каждым движением вколачивая впостель, пол, стену..куда угодно. Заставляя задыхаться от ярости, боли и возбуждения. И в такой вот момент наступает странное состояние, внутреннего вакуума, когда все, что могло болеть доходит до самого пика остроты , перегорает и отключается...нервы сводит адской судорогой, так, что кажется сейчас умрешь от напряжения а потом отпускает...атрофируется способность мыслить, рефлексировать, сожалеть, язвить, смеяться над собой. Перезагрузка системы. Я заполняю свою память. Мозг разум таким количеством объемной и зачастую совершенно ненужной иннформации, что в какой-то момент наступает состояние когда я становлюсь адреналиновым маниаком. Раньше я мог получить так необходимые мне для разрядки острые ощущения за счет игры со смертью, перестрелок, гонок на тачке стоимостью в 250 штук по пересеченной местности с обязательным финишем в сточной канаве или в дюйме от бетонной стены. А теперь вот, большинство способов спустить пар оказались мне недоступны и остался только вот такой. Да, он в целом пока для меня был только в риторической форме. Я убил бы всякого кто покусился бы на мою задницу, конечно же после того как он помог бы мне получить мою дозу адреналина и эндорфинов. В память о том, как это произошло когда-то давно, когда мне, признаться и в голову не приходил такой способ снятия напряжения. Хотя, если подумать, быть может именно та ситуация и вывела сложными путями в моей нервной системе такой вот алгоритм расслабления. Компенсация, блядь...опять она, родимая.

То ли жизнь затворника и вечный мрак странно сказались на моей душевной организации, то ли мысль о женщине после того, что со мной сделала Ахедрез автоматически оказалась занесенной в моей голове в черный список, но в последнее время мысль о том, что я хочу этого гребаного мексиканца стала просто навязчивой. Я не вижу его, но зато слышу и чувствую. Каждый раз когда он резким и порывистым шагом разозлившись н меня за что-то выходит из комнаты, или когда он тихо матерится себе под нос, или когда играет на гитаре, в своей удивительной, жесткой, яркой но почти совершенной иногда в своем dolcissimo манере, у меня мысли работают только в одном направлении. А может тут играет роль еще тот факт, что более гетеросексуального, принципиального и религиозного мачо не знала земля и по этому его трудно получить. Я могу получить любую женщину если захочу, а вот развести Эля на секс со мной, это вам задачка не из легких.. Да, кстати, я попросил его не читать то, что я пишу...взял с него слово. Так, что теперь эти слова обращены в вечность.

В одном могу быть уверен, читать он не станет.

Возвращаясь к тому что произошло...

Когда он сел на меня верхом и стал разминать мне спину..., я думал, что если б я не был так сильно прижать его весом к кровати, то кончил бы почти сразу. У него удивительно сильные руки...казалось его пальцы точно знают, как подобраться к мышце, захватить ее, растянуть...заставить расслабится...но мое тело воспринимало его попытки снять мышечное напряжение прямо противоположным образом. Напряжение росло , хотя казалось куда уж еще...Я всегда могу безошибочно определит, когда он тоже начинает хотеть меня, даже когда он сам об этом не знает. Его запах...он меняется...вообще надо сказать, от Эля пахнет приятно. Вопреки общему преставлению о таких вот мачо он очень чистоплотен...иногда он может просидеть в ванне так долго, что мне приходит в голову мысль не отправился ли он вплавь вокруг мексиканского залива. Но когда он возбуждается, его запах становится, даже не знаю как описать, терпким, почти сладковатым и в то же время острым. Ему не нужен никакой парфюм. От него и так пахнет сексом. Он сдержан, стеснителен, сентиментален, но вашу мааать, я могу себе представить, что будет если у него таки слетят тормоза.

И ради такого вот экпириенса, я был бы готов развести ноги, подставить задницу, даже отсосать, вот до такой степени я могу быть беспринципен когда передо мной оказывается такой вот challenge...Если б мне удалось заставить его дойти до такого состояния, это была абсолютна власть над ним, путь он и был бы сверху. а я — маньяк до власти.

Вообще, сам ужасаюсь, как далеко меня заводят вот такие вот мысли. Я вообще раньше относился к сексу как к второстепенной области моей жизни, необходимой , но совершенно не такой значительной как все остальные. А теперь, мне кажется, меня просто переклинило на нем. Лежа под ним, чувствую как его руки становятся все горячее. а движения сильнее, глубже, ( он и сам кажется не отловил того момента, когда просто массаж начал переходить в эротически, и он вошел в некий ритм, совершенно определенный надо сказать, надавливая мне на спину уже не только на счет силы своих рук и пальцев , но и за счет массы тела, а для этого ему приходилось периодически прижимать ко мне сильнее, дав мне в полной мере оценить на сколько мои догадки касательно ответности моих чувств были верны..

Я уже не сдерживал стонов...я знал КАК они на него действовали. Но он упорно продолжал делать мне массаж, как будто ничего не происходило.Scheisse! Его выдержка безусловно восхищала, но бесила еще больше...я чувствовал, что еще немного и уже Мне снесет крышу и я просо скажу ему прямым текстом "Трахни меня, сволочь или я тебя пристрелю!" — но, в моем положении такие высказывания были бы, мягко говоря, неуместны.

Я выпрямил руки вдоль тела, якобы для того, чтоб ему убыло удобнее продолжать то, тчо он делал...и нащупал пальцами его бедро..или колено...в общем не так важно, главное что я прикоснулся к нему...он лишь на миг замер, а потом продолжил, с нарочитым спокойствием . Эьтот гад просто делал вид, что мы тут с ним в крестики нолики играем! Что он, ни хрена не понимает, что происходит со мной да и с ним самим...Умен, сукин сын! Вскочи он резко, покажи испуг, смятение, недовольство, все, что угодно, он дал бы мне только повод для насмешки...и не один. Но он выбрал другой путь. И кто бы мог ожидать такого коварства от простого мексиканца — католика?

Не помню как нашел его руку...но когда нашел сжал...сжал до боли по тому, что если-б смог повернуться, сломал бы ее сейчас от злости...но повернуться не могу, другая его рука держала меня крепко, а сильные ноги прижимали к кровати и это возбуждало меня еще больше...

Он высвободи руку, нервно провел еще пару раз руками по моей спине и вышел из комнаты...

Я если удержался чтоб не выпустить всю обойму ему в след, ограничившись только сдавленным воем который весь утонул в смятый простынях...перевернувшись на спину я в ярости ударил кулаком по кровати...

Идиот! Кретин! Шлюха! Ну как можно было так самому то размякнуть! Позволить себе ТАК реагировать , что уже не этот мексиканский засранец был объектом игры а ты сам себя переиграл и загнал в угол...ну и , что мне теперь делать? Дрочить? Да..безусловно дрочить..да вот только поможет ли. Могу трахать шлюх до потери пульса и всех внутренних запасов влаги и прочих жидкостей, но легче мне от этого не станет. Можно сжать в руке свой член и зставить себя кончать раз за разом, можно заставить кого угодно еще сделать это за тебя, но вот душу в руку не возьмешь, и всю ярость, злобу, неудовлетворенность, одиночество, и хрен его знает что еще, что накопилось в таком количество, что кажется ты сейчас взорвешься, из себя не выжать...не придумали еще такого способа душевного онанизма, чтоб, дать самому себе моральное удовлетворение путем физического.

Пицдец в общем.

Не знаю, чего я сейчас больше хочу...застрелить его..или пойти и честно сказать все, объяснив на пальцах чего мне от него нужно. Ночь прошла ужасно...утро кажется еще кошмарнее.

Надо бы поискать не осталось ли где кокаина...

Не разговаривать с Шелдоном было просто. Нужно было только молчать.

Настроение было поганое. Он играл мной, а потом обрывал игру и вел себя так, будто ничего не происходило. Меня раздражала эта манера общения. Ничего не менялось. Он делал вид, что подпускает меня к себе, делал вид, что сам подходит ближе — а потом веселье заканчивалось, он получал то, что хотел и отшвыривал меня обратно на то же самое расстояние, что и раньше.

Я осел, я наверное полный идиот. Я продолжал ему верить. Не знал, почему. Не мог иначе. Хотя должен был научиться понимать, что его слова бывают только словами, что он искуснейше может манипулировать людьми — я все равно продолжал ему верить и на что-то надеяться.

Я не знал, как пройти через эти линии обороны.

Он тоже молчал. Разговаривал только с телевизором, язвил больше обычного. Это было хорошо. Когда он замыкается в себе и не произносит ни слова, это меня пугает. Я не знаю, что за мысли бродят у него в голове. Сейчас он не молчит. Ехидничает, что я на него дуюсь. Или начинает делать вид, что меня нет. Я тоже делаю вид, что меня нет. Чувствую себя в какой-то мере привидением.

Слышу его голос. Сплошной сарказм. Наверное, нехорошо себя чувствует. Я отнес ему стакан воды, поставил на столик перед его креслом. У него был такой вид, будто он сейчас запустит этим стаканом мне в голову.

Ну и плевать.

Сел на дальний диван, под руку попался какой-то журнал из тех, что нам приносят. Я люблю читать. Люблю, когда Сэндз просит меня почитать ему вслух. Он выписывает пачку газет и журналов, хотя все время говорит, что в этой дыре невозможно рассчитывать на что-нибудь цивилизованное и приличное. Пока я листал его, Шелдон продолжал смотреть свое шоу, не забывая комментировать. Я почти не слушал его, но иногда все же еле удерживался, чтобы не захохотать. Он обладает удивительным свойством подвергать сомнению и переворачивать с ног на голову все, с чем сталкивается. Издеваться над высказываниями людей, спорить с ними, даже если эти люди с экрана неспособны услышать его. Он может любому доказать, что черное — это на самом деле белое. Просто чтобы развлечь себя.

Потом он меня позвал. Повернул в мою сторону голову в темных очках. Они пугающе красиво смотрелись на его лице. Потому что лицо было почти белым.

— Эль, помассируй мне спину.

Я встал, чтобы подойти к нему, но он тоже встал и отправился к своей комнате. По дороге стащил футболку через голову, кинул ее на кровать. Лег. Отвел с шеи волосы.

Я сел рядом.

У Шелдона удивительно светлая кожа и при этом темные, практически черные волосы. Он очень стройный, и знает это, и любит это подчеркивать, одевая футболки или обтягивающие его джинсы. Он одевается ярко и очень стильно. Хотя он не видит себя, ему далеко не все равно, как он выглядит. Он ухаживает за собой так, что любой позавидовал бы его внешнему виду. Девушки бегали бы за ним десятками... Если бы он позволял себе это...

Я сел рядом с ним, дотронулся до его спины, провел ладонями. У него были напряжены все мускулы, их нужно было размять и разгладить. Я провел сильнее, я слышал, что перед массажем нужно сначала разогреть мышцы, а потом уже разминать их. Шелдон сказал, что я неправильно сижу и так будет неудобно. Мне пришлось сесть на него верхом. Так в самом деле оказалось удобнее, но меня смущала слишком сильная близость к нему. Наверное, ему это было очень нужно, если он подпустил меня к себе так близко.

Я начал разглаживать ему спину. Шелдон лежал, уткнувшись лицом в руки, иногда тихо постанывал от боли. Я старался не нажимать на него слишком сильно. Все же физически он меньше и слабее меня, я наверняка был очень тяжелым.

Он иногда поправлял меня, говоря, где и что делать. Я не самый большой спец по массажу, но наверное, у меня получалось. У Шелдона оказалась очень гладкая кожа, ладони скользили по ней легко. Она быстро покрывалась красными пятнами от моих пальцев, которые потом постепенно исчезали. Я немного боялся, что оставлю на нем синяки.

Шелдон иногда чуть-чуть менял положение тела, подаваясь навстречу моим рукам. Говорил, где остановиться или куда сдвинуться. Он совсем не острил.

Меня беспокоило только одно... Увлекшись, я не заметил, что мое тело отреагировало на этот сеанс совершенно неожиданно. Это было мне непонятно. А Шелдон, выгибая спину, непроизвольно прижимался ко мне еще плотнее. Я опасался, что он почувствует мое возбуждение и как-нибудь не так истолкует его, поэтому старался незаметно отстраняться от него каждый раз, когда он случайно притирался ко мне. Я чувствовал себя очень неловко. Я ничем не мог объяснить себе поведение своего тела. Наверное, дело было в том, что я давным-давно ни к кому не прикасался... и это была какая-нибудь естественная реакция — ведь раньше я оказывался так близок только к девушкам. И по привычке тело среагировало само...