Самый главный тест

— А вертолеты? — бросил Сказочник, подходя к столу и садясь-таки в кресло, — Вашим частям приданы вертолеты. Их-то ведь вы могли использовать без согласования с кем бы то ни было.

— Во-первых, у нас их немного, мы же не армия. А во-вторых, они и так уже были задействованы, в частности в Царицыне. После выполнения ими своих задач, мы собирались было отправить их вдогонку, да вовремя отбой дали. Выяснилось, что к тому времени уральцы успели обеспечить колоннам воздушное прикрытие, — Начальник ЧК нахмурился и вдруг задумчиво добавил, — Впрочем, может быть это и к лучшему, что мы не стали их атаковать.

Сказочник внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Вы опасаетесь, что факт расстрела колонн мог бы стать... ээ... достоянием общественности и в результате нанести ущерб имиджу вашего недавно сформированного правительства?

Ежов кивнул.

— Именно. Хотя мы уже достаточно жестко контролируем наши массмедиа, но утвер-ждать, что на все сто, конечно, опрометчиво. Обязательно что-нибудь просочилось бы. Причем, как ни подай мы эту ситуацию, в любом случае оказались бы в проигрыше.

— Я, кажется, понимаю, что вы имеете ввиду, — губы каинита тронула легкая улыбка, -если это ваша операция, то, следовательно, вы и несете ответственность за гибель граждан случайно попавших под "раздачу". Ну, а если расстрел колонн дело рук "Армии ночи", то получается, что правительство, несмотря на все его заверения, ситуацию не контролирует.

— В точку, Сказочник, — усмехнулся руководитель ЧК, — но это лишь одна сторона про-блемы. А другая состоит в том, что мы своими действиями можем спровоцировать распад Конфедерации. Нападение на колонны, взятые под защиту Уральской Республикой, могло побудить ее принять ответные меры, возможно, достаточно жесткие. И тогда единство Конфедерации может оказаться под вопросом. Ну, а если она развалится, то собрать вновь российские территории будет почти невозможно. Запад приложит все усилия, чтобы сохранить этот новый статус-кво.

— Пожалуй, вы правы, а вот я, обвиняя вас в нерасторопности, видимо был не прав, — развел руками собеседник чекиста.

Ежов промолчал, хотя в душе, конечно, был доволен: самоуверенный каинит признал свою неправоту. Интересно, и почему в "Шабаше" он имеет такое влияние, если не является членом этой организации? Начал тут разоряться, вместо того, чтоб в дело вникнуть. Хотя, с другой стороны, что с него взять? Он же не столько политик, сколько ученый, экспериментатор. Устроил тут, мать его, своим чертовым экспериментом всем уйму проблем. Чекист вздохнул: надо же, из-за какой-то соплячки провалился тщательно проработанный план. Хотя, конечно, не одна она тому причиной... Знать бы, что так получится, никаким "Шабашникам" не стал бы давать на нее никаких наводок, а девчонку приказал бы пристрелить.

— Знаете, господин Ежов, — тем временем продолжал Сказочник, — мне начинает казаться, что неприятную ситуацию с ускользнувшим противником можно даже использовать с пользой для дела. На Урале сложился определенный баланс сил и интересов. Наши враги уже самим фактом своего появления нарушают равновесие. Нужно будет лишь усилить эту нестабильность.

Глава ЧК добродушно улыбнулся, (впрочем, его собеседника вряд ли могло обмануть это показное добродушие).

— Наконец-то, господин Сказочник, от взаимных упреков мы с вами перешли к конструктивному диалогу. Вот и давайте-ка вместе подумаем, как нам поэффективнее раскачать ситуацию на Урале.

1

Уже с неделю мы обживаем наш новый дом — старую военную базу. Законсервирована она была еще аж в годы 'холодной войны', или, может, сразу после. Короче говоря, давно. Правда, законсервирована, не значит заброшена. База во вполне приличном состоянии. Даже оборудование сохранилось. Оно, конечно, жутко устаревшее, но, как ни странно, работоспособное. Кое-что из него вполне еще может послужить: подстанция, к примеру, дизельгенераторы, заправка с резервуарами для топлива... А еще мы на базе, представьте себе, старую ЭВМ нашли. Здоровая, зараза, целую комнату занимает. И немаленькую, надо сказать. Такие компьютеры, если я ничего не перепутала, назывались ЕСками, и использовались они еще до того, как у нас распространились 'персоналки'. Так я к чему это? Федор утверждал, что эта ЭВМ до сих пор цела, подключай и работай. Забавно, не правда ли? Труда здесь на базе, конечно, много приложить придется, старое демонтировать, новое установить. Да даже чтобы просто порядок навести, и то, сколько времени и сил уйдет. Здесь одной только пыли за десятилетия немеряно накопилось, убирать замучаешься! Отец Каин миловал, нас с Сережкой сия печальная участь миновала. Мы ж теперь элита, блин. Как-никак аж целые мастера. А вот ученички, с перерывами на сон и еду, ведут активную 'половую жизнь'. В смысле моют и драят. Занятия этим в высшей степени 'увлекательным' делом им, похоже, предстоят долгие — база-то не маленькая. Собственно, потому ее и передали под заселение, что здесь наши кланы со всем своим барахлом могли поместиться. По слухам, строилась она на случай войны как альтернативный, автономный центр управления Уральским военным округом. Не слабое по величине сооружение, большей частью утопленное в скальном основании. Впрочем, учитывая его назначение, размеры как-то не удивляют: надо же с ком-фортом (пусть и относительным) начальство устроить, а еще нужно где-то разместить охрану, обслуживающий и технический персонал, под всяческие необходимые припасы и оборудование тоже требуется место. Короче говоря, построили с размахом.

Сегодня мы собрались в Ленинской комнате. (Кажется, так в период развитого социализма назывались эти помещения). Для чего собрались? Да Ивана послушать, старого приятеля моего отца-каинита. Гангрел Иван обосновался на Урале уже давно, и, на правах старожила, взялся ознакомить нас со здешней жизнью.

Теперь не времена Советского Союза, когда на всей территории огромной страны действовали одни и те же законы. Ныне разнообразия куда больше. Взять, например, нашу Великороссию. Там очень велика власть центра. (Я имею ввиду не Охотничий Центр Координации, а центральную власть). На Москве скрещиваются финансовые потоки, в Москве делается большая политика, Москва смещает и назначает областных руководителей, ну, и много чего еще. Власть, короче говоря. А вот на Урале совсем не так. Здесь все решают на местах, а центру на откуп отдана внешняя политика да отчасти вопросы обороны. В дела бизнеса центральная власть в целом не вмешивается, разве что иной раз госзаказы оборонке подкидывает. А этого добра на Урале не мало. Республика как-никак крупный производитель и экспортер вооружений и военной техники. Ижевская губерния, между прочим, хоть и находится вроде как не совсем на Урале, тем не менее, входит в состав республики. Так что если вам нужна партия качественных, надежных и относительно не дорогих штурмовых винтовок, то это туда.

Впрочем, на оптовых складах оружейной фабрики отовариваются юридические лица, а физические, в смысле граждане — в оружейных магазинах, коих на Урале по городам и весям великое множество. Я еще не говорила, что в Уральской Республике (в отличие от других государств, входящих в Конфедерацию) разрешена свободная продажа населению огнестрельного оружия? Для получения разрешения нужно всего ничего: необходимо чтобы гражданин достиг совершеннолетия и не состоял на учете в псих и наркодиспансере. Судимость, согласно здешним законам, не является основанием для отказа в выдаче разрешения. Вот так. Купить можно практически что угодно. Существует запрет на продажу частникам разве что оружия с интегрированными глушителями. Считается, что если ты не спецназер или киллер, то такая пушка тебе нафиг не нужна. Логично, в общем-то. Ах, да, есть еще ограничения на продажу гражданам автоматического оружия. Да только обойти их до смешного легко. Граждане вступают в 'Дружину' и покупают себе хоть 'Калаши' (или какие другие штурмовые винтовки), хоть что-то из пистолетов-пулеметов. Не проблема, короче говоря.

Кстати, 'Дружина' — тоже уральская специфика. Это что-то среднее между национальной гвардией и внутренними войсками, но на добровольных началах. По сути, уральские дружинники в чем-то сродни американским минитменам периода войны за независимость. Гражданин вступает в 'Дружину' и обязуется в случае возникновения какой-либо нештатной ситуации, оказывать властям всяческое содействие, в том числе и с оружием в руках. При этом оружие (а равно и амуницию) дружинник покупает за свой счет, правда, со скидкой и без ограничений. Да еще ему для поддержания формы разрешается бесплатно пользоваться муниципальными тирами и стрельбищами. У нас в Великороссии такая вот 'Дружина' навряд ли могла бы появиться. Опасаются у нас власти вооружать население. Да и сами обыватели не любят взваливать на себя какие-либо обязательства перед властями. Здесь же, на Урале, по словам Ивана, в дружинниках ходит если уж не каждый второй, то каждый третий точно.

Отец как-то говорил, что такая система организации — палка о двух концах. C одной стороны, в местечковости власти и концентрации оружия у населения есть свои плюсы. Случись что, и каждая улица, каждый двор окажутся под охраной уральских 'минитменов'. Естественно, что любой дружинник встанет на защиту свого дома, своей семьи без принуждения и напоминаний. Кроме того, почти поголовная вооруженность становится своего рода защитным механизмом, не дающим властям совсем уж наплевать на интересы своих граждан. Все это плюсы, а минусом (зато большим) оказывается то, что сосредоточение власти на местах провоцирует губернаторов тянуть одеяло на себя. Слаба центральная власть в Уральской Республике. Для того чтобы поставить на место какого-нибудь зарвавшегося удельного князька, у президента не хватит ни решимости, ни возможностей. Это вынуждает его играть на интересах отдельных регионов, сталкивать их лбами, не давая чрезмерно усилиться какому-то одному из них. Тонкий баланс сил-интересов, нарушение которого чревато. Чем? Да всем, чем угодно, включая гражданскую войну в республике. Да уж, положеньице...

Слушая Ивана, я попутно поглядывала по сторонам. Интересно. Здесь словно бы остановилось время. Наверно когда-то в этом самом зале политруки читали личному составу всякие там политинформации. (Или что им полагалось читать?) По стенам на стендах потускневшие от пыли плакаты каких-то семьдесят лохматых годов. (Надо же, меня тогда и в помине не было, а мой человеческий отец еще не знал маму...) На плакатах — устройство автомата и ручного пулемета Калашникова (моделей семьдесят четвертого года), гранаты Ф-1 и РГД-5 в разрезе, с запалами и без. Еще висел большой плакат, с изображением знаков различий воинских званий и родов войск Советской армии и стран НАТО. Было что-то о действиях личного состава в условиях применения противником оружия массового поражения. Короче говоря, в наличии имелся весь комплект наглядной агитации, какую полагалось развешивать в Ленинских комнатах таких вот контор, как наша база. Я тут, даже стенгазету заметила — пожелтевший лист ватмана с наклеенными на нем фотографиями и вырезками из газет. В верхней части листа крупными буквами было выведено: 'Защитник Родины', а передовица газеты называлась 'Варшавский договор — нерушимый страж мира и социализма'. Как-то, стремно читать такое. Этот 'нерушимый' договор развалился, когда я родилась или даже чуть раньше, не помню точно... Застывшее время. Во всем остальном мире оно ушло дальше, а здесь вдруг остановилось. Мы видим прошлое, мы дышим им...

Похоже, не мне одной интересно все это. Вон, Артур, у дальнего стола, слушая Ивана, попутно перебирает подшивки газет 'Красная звезда'. Там, вообще-то, и журналы какие-то лежат. На обложке верхнего в стопке улыбается молодой парень в танковом шлемофоне. Прочитала название — журнал 'Советский воин', семьдесят какой-то там год выпуска. А что другое я могла здесь увидеть? Ведь не 'Солдат удачи', в самом деле.

— ...С оружием, короче, не будет проблем, — тем временем продолжал Иван, — всем оформим удостоверения членов 'Дружины', а вот с остальным... Тут думать надо, — гангрел огладил бороду и повторил, — Думать.

Я понимаю так, что сложности возникли с организацией донорских пунктов. Ближайший к нам город, Красноуральск, был не слишком-то велик, и там уже имелась сеть этих самых пунктов, принадлежащая малкавианам. В принципе, можно в нем открыть еще один, ну, два наших, а вот больше — фиг. Иначе придется вступать в жесткую конкурентную борьбу. Рынок ведь не безразмерный, где ж на всех доноров-то напасешься? Ну, а конфликтовать с многочисленными малкавианскими кланами, как выразилась Маргарита, было бы для нас политически неверным и экономически неоправданным решением. Проще говоря, не надо пакостить хозяевам в их же доме, и права качать поначалу тоже не стоит. (Мы ведь, как ни крути, здесь, на Урале пока еще гости, пусть и званые). И что теперь? Отказаться от собственных источников снабжения и перейти на покупную кровь? На это ни Маргарита, ни отец не пойдут. Мы слишком привыкли к независимости в самом главном для каинитов вопросе. Значит, что? Нужно расползаться по городам и весям. Раскидывать широкую сеть: здесь донорский пункт, там — два, и так по всему Уралу. Собственно, эту мысль Маргарита и высказала. Разумеется, тут тоже придется решать массу вопросов, начиная от регистрации медфирм, которым будут принадлежать эти пункты, и кончая организацией маршрутов доставки конечного продукта. Впрочем, проблемы, увы, этим не исчерпываются. У нас их масса, и со всеми нужно что-то делать. Одну из них, пожалуй, не менее важную, чем получение крови, как раз и поднял отец.

— Ваня, нам нужны производственные площади, — вздохнув, сказал он, — Помнишь, когда мы в последний раз встречались, я говорил об этом. Здесь, на базе, хоть она и велика, невозможно развернуть полномасштабное производство солнцезащитной мази. Под лаборатории просто нет места. У нас, конечно, имеются запасы СМ, но они не слишком-то большие. Если до их истощения не удастся возобновить синтез... ну, ты понимаешь...

А что тут понимать? И так ясно. Мы, по сути, были монополистами в производстве этой жизненно важной для любого каинита 'косметики'. Между прочим, клан моего отца как раз и создал СМ, а вот исследования и производство профинансировала Маргарита. Замечу, не клан Вентру в целом (большинство из них не верили, что что-то получится), а лично Маргарита и, кажется, кто-то еще из ее сторонников. С этого дела, когда все сработало как надо, она поимела кучу денег. Мы, естественно, тоже. Солнцезащитная мазь стала расходиться по всей России, и на Запад поначалу тоже шла. Это уже потом там по лицензии открыли производство. Маргарита ведь не зря все эти дни твердит: 'Если в ближайшее время не возобновим изготовление и продажу СМ — потеряем рынок'.

— Ты вот что уясни, — обратились к Ивану моя наставница, — если мы не наладим производство мази, всем придется покупать импортную, и твоему клану в том числе. Она дороже будет, однозначно дороже. А ведь тебе, Ваня, мы еще и со скидкой поставляли, так сказать, по старой дружбе. Представляешь, какие будут цены, если мы уйдем с рынка?