С низкого неба продолжали падать крупные хлопья снега, который упав на землю, тут же начинал подтаивать. Это плохо, значит, все кругом вымокло, и развести огонь будет многократно сложнее. Я принялся панически осматриваться, пытаясь найти хоть что-то подходящее. Адреналин еще бурлил в кровь, подстегивая меня, но это ненадолго. У меня буквально несколько минут, прежде чем я свалюсь окончательно и уже не смогу подняться.
Не знаю, есть ли бог на этом свете, но если есть, то сегодня он был на моей стороне. Ну, или я исчерпал запас своего невезения. Чуть ниже косы, на которой я оказался, скопился огромный затор из стволов деревьев. Наверное, его принесло еще весной, потому что он находился довольно далеко от уреза воды. Целый штабель разнокалиберных бревен, вкривь и вкось утыкавшие прибрежные заросли, был обильно присыпан наносным мусором и ветками. Я бросился к своему спасению, неловко перебирая непослушными ногами.
Так, вот подходящая шапка плавника, целая охапка соломы, веточек, пересушенной древесной коры и грязи. Я локтем срыл верхний слой, подмокший и перемешанный со снегом, и добрался до сухой середины. Так, теперь нужно достать из нагрудного кармана контейнер. Негнущимися пальцами я цеплялся за язычок герметизирующей молнии. Получилось с третьей или четвертой попытки. Из-за онемения, я совершенно не ощущал прикосновений, словно пальцы были не мои. Хорошо, теперь вынуть пластиковую коробочку контейнера, завернутую в полиэтилен. Рука никак не хотела попадать в разрез клапана, но я все же умудрился это сделать, ободрав кожу о зубчики молнии. Пальцы обвили пластиковый параллелепипед, вытащили его наружу. Разорвав обертку зубами, я надавил на кнопку запорного механизма и коробочка раскрылась. Не удержав ее в трясущихся руках, я уронил содержимое на мешанину из соломы и веток, которые должны стать основой моего спасения. Старые добрые охотничьи спички с толстыми головками и небольшая, плоская бензиновая зажигалка в черном металлическом корпусе. Спички даже пытаться не стоит зажечь — я просто не смогу управиться своими скрюченными, неуклюжими пальцами с этими тоненькими палочками. Я сжал зажигалку и откинул колпачок об одежду. Так, спокойно, мне всего лишь нужно чиркнуть колесиком, и я спасен. Сустав большого пальца почти не сгибался, к тому же меня все сильнее и сильнее трясло от холода, проникшего внутрь, из-за этого никак не получалось извлечь огонь. Адреналиновый всплеск прошел, и я вновь ощутил смертельную вялость и слабость, вплотную подступившую к мозгу. Сделав последнее усилие, я надавил на жернов кремниевого механизма. Посыпались искры, и вспыхнул спасительный язычок пламени. Я задохнулся от преждевременной радости и облегчения. Теперь главное все не испортить. Второго шанса у меня, скорее всего, не будет. Я стиснул металлический прямоугольник и поднес огонь к крохотной горке из спичек. Из-за большого угла наклона, огонек принялся жадно лизать мой указательный палец. Текли секунды, я четко ощутил запах жареного мяса, но боли не было — руки полностью онемели. Вдруг мое лицо осветило вспышкой, и вся кучка тоненьких колбасок охотничьих спичек занялась пламенем. Фосфор на головках вспыхнул, занялась солома вокруг. Я кое-как защелкнул крышку зажигалки и начал подгребать к крошечному огню оставшиеся спички и тоненькие веточки. Туда же отправил клочок полиэтилена, оставшийся от упаковки контейнера. Какой-то пучок сора, небольшой рулон покоробившейся от воды и времени бересты — все пошло в дело. Еще десяток секунд и напротив моего лица занялся жадный, чадящий огонек. Я едва не сошел с ума от радости, практически засунув в желтые языки огня, потерявшие гибкость и чувствительность пальцы. Огонь продолжал разгораться, расползаясь по охапке весеннего сора. Спасен!
Спустя минуту, когда к пальцам рук немного вернулась чувствительность, ровно настолько, чтобы они вновь были в состоянии сгибаться, я убрал квадратик зажигалки в контейнер и сунул его обратно в карман. На сознание все сильнее и сильнее продолжала накатывать вялая дремота, тело стало непослушным и вялым. Нет, так не пойдет, если продолжить в том же духе, я вновь отключусь и не факт, что смогу проснуться. Я нехотя поднялся на негнущихся ногах и принялся размахивать руками, словно ветряк. Понемногу, из-за нового прилива крови, руки восстановили чувствительность и подвижность, и я принялся обламывать ветки с бревен на завале, подкладывая их в потрескивающий и нещадно дымящий из-за соломы и мусора костер. Я щурился, ноздри щипало, а из глаз текли слезы, но это ерунда. Главное, что я буду жив.
Когда пламя занялось основательно, распространяя жар и подтапливая снег вокруг, я принялся за комбез. Нельзя оставаться в сырой одежде, иначе будет только хуже. Кое-как справившись с клипсами и застежками герметизаторов, я принялся сдирать с себя верхнюю одежду. Меня по-прежнему колотило от холода, не смотря на жаркое пламя, радостно игравшее в метре от меня, пальцы слушались плохо. Но с грехом пополам, я скинул с себя синтетическую форму и принялся за термобелье. Оно напрочь прилипло к телу и никак не хотело быть снятым. Из-за все сильнее разгорающегося штабеля бревен, вокруг потекли волны ощутимого жара, от меня повалил пар. Спустя несколько минут, я, наконец, справился с остатками одежды и остался в чем мать родила. Лишь ботинки не стал снимать — пусть в них и сыро и холодно, но это лучше, чем стоять на ледяной, промерзшей земле, присыпанной снегом.
Выдрав из залома несколько жердей и палок покороче, я прислонил их к окружающим кустам, развесив одежду таким образом, чтобы она высохла максимально быстро, но без угрозы сгореть или сплавиться. Соорудив себе небольшой насест, я сбросил обувь, тоже отправив ее на просушку, и скрючился в позе эмбриона. Меня еще потряхивало то ли от не полностью отступившего холода, то ли от стресса и волнения, но кризис остался позади. Я выжил.
Потянувшись к висевшей рядом куртке, я вынул из кармана энергетический батончик. Эта синтетическая смесь вряд ли была полезна, состав ее тоже оставлял лишь массу догадок и вопросов. Но один огромный плюс у этой штуковины был — она была жутко калорийная. В походах, я всегда старался держать пару таких в карманах, чтобы можно было перекусить прямо на ходу, не тратя времени. Сейчас эта полезная привычка пришлась очень кстати — рюкзак мой болтается где-то там, на реке. Так что перекусить в ближайшее время мне не светит. Подумав о потерянной экипировке и снаряжении, я невольно взгрустнул. Без них даже базовый уровень комфорта достичь будет нереально сложно, не говоря уже о том, что есть мне теперь нечего.
Ладно, подумаю об этом чуть позже, сейчас мне нужно согреться, просушить вещи и хотя бы немного вздремнуть. С этими мыслями я прикончил остатки приторно-сладкого шоколадного батончика и вновь свернулся калачиком, погрузившись в вялую дремоту. Волны теплого воздуха от гигантского костра постепенно прогревали мое промороженное нутро.
Глава 1. Прогулки по Нави.
17: 09, 18 апреля, 2047 г — четвертые сутки после дня "Ч".
Как же раскалывается голова! Черт, кто бы знал. И вообще, паршиво мне сейчас, как никогда. И когда я успел так надраться? Стоп. Какое там "надраться". Не было никакого "надраться"! Была драка, не на жизнь, а насмерть, в конце которой у меня слегка потекли мозги.
Головокружение потихоньку отступило, и я попробовал приоткрыть пудовые веки. Мир вокруг окрасился в кроваво-красные тона. Сквозь дымку аккомодации я увидел багровые облака. Мда, лежим, значит, загораем?! На мои попытки встать, конечности отреагировали слабо. Ладно, раз тело пока моих приказов слушаться отказывается, тогда лежим — пялимся в небо, "это облако похоже на лошадку", все дела. Только это небо какое-то уж очень странное. И лошадок на нем я в упор не наблюдаю. Не припомню я, чтоб доводилось видеть такие закаты раньше! И какого черта, скажите на милость, я делаю на поверхности?
Астральный уровень Дажь первого порядка. Локация "Лабиринт Стража".
Внимание! В данной локации высокий уровень угрозы для Вашей жизни! Будьте осторожны.
А, ну вот так все становится гораздо понятнее. Добро пожаловать в ад, уважаемые пассажиры! Дорогие черти, здравствуйте, я ваша тетя! Да-да, прямиком из Бразилии, где живет о-о-о-чень много диких обезьйан. Вот уж не думал, не гадал, что угожу сюда досрочно. Нет, я не святой, разумеется, но все же надежда теплилась.
В памяти всплыли последние события, и от мыслей об Эл у меня вновь заныло сердце. Рэд перед погружением упоминал, что если я найду Эл в Бэкварде, она будет сильно отличаться от того человека, которого я знал раньше. Но тогда меня, окрыленного новостью, что самый близкий для меня человек жив, это не заставила задуматься всерьез. Неудивительно, что Эл меня не узнала, ведь все игроки попали под ретроградную амнезию, но я-то! Почему именно с Эл меня подвела моя чертова память!? Я ведь неоднократно замечал, что она очень сильно мне кого-то напоминает, мне были до боли знакомы многие детали ее мелкой моторики — как она откидывает прядь волос за ухо, как почесывает бровь указательным пальцем, когда задумается о чем-нибудь, как она усмехается одними уголками рта. И, тем не менее, я до последнего не мог сложить все осколки своей памяти в единое целое. Хотя, в мое оправдание нужно отметить, что Лера-Рона из моего прошлого и нынешняя Эл и впрямь очень сильно отличаются друг от друга. Эл гораздо более закрытая, даже замкнутая, неулыбчивая, особенно это было заметно в самом начале, когда я только-только встретился с ней. Может это последствия ее травмы и последующей комы? Я ничего толком не знаю о том, каким образом ее, лежащую в коме, удалось подключить к дубль-модулю, и как это сказалось на ее личности. Ладно, плевать, я просто должен отыскать ее, где бы она ни была. Она вспомнит меня, вспомнит обязательно.
Я со злостью сжал кулаки. Теперь понятно, почему ее отец четыре года назад запретил мне приходить на похороны. Какой актерский талантище пропадает, а? Обвел меня вокруг пальца, как ребенка, чертов сухарь. А я ведь все эти годы, пока она была в коме, считал ее погибшей, причем в ее смерти винил именно себя.
Я вспомнил ребят, оставленных мной в Кургане. После перехода в Навь меня выкинуло из группы и рейдового чата, и я понятия не имел, что с ними творится сейчас. Не очень-то красиво было оставлять их, полумертвых, там. Рейд-лидер не должен бросать свою группу на произвол судьбы. Но по-другому я поступить просто не мог. Надеюсь, они все живы и здоровы и смогли выбраться на поверхность. Ладно, убивайся не убивайся, а нужно двигаться. В груди заклокотал надсадный кашель. Круто же меня излохматило. Ладно, встаем потихонечку. Как там у Амстронга, "маленький шаг для человека, и огромный шаг для всего человечества"? Самое время сделать этот маленький шаг в преисподнюю. С грехом пополам мне удалось привстать сперва на колено, а после и подняться на ноги. Зрение уже более или менее пришло в норму, так что я окинул взглядом окрестности того места, куда меня занесла нелегкая.
Правда, посмотреть было особо не на что. Неправ был Данте со своими девятью адскими кругам и "Божественной комедией". Я очутился в каком-то скальном массиве, иссеченном в разных направлениях расселинами и трещинами, образующими запутанную сеть коридоров. Очевидно, название "лабиринт" это место получило не просто так. Главное, на этого самого Стража не наткнуться, а то я сейчас словно сонная муха, и прихлопнуть меня будет не сложнее.
Я очутился у подножия довольно крупной черно-серой скалы, покрытой трещинами и возвышающейся над местностью. Вот, собственно и все. Под ногами серая почва, очень похожая на вулканический пепел, покрывающий обломки все тех же скал, над головой хмурое свинцовое небо, придавленное низкими, грязно-черными гроздьями облаков, подсвеченных изнутри багрянцем. Удручающая картина.
Но кое-что все же привлекло мое внимание. На вершине скалы, у подножия которой пришел в себя, я заметил небольшое пятно света. Что-то конкретное снизу рассмотреть мне не удалось, но в любом случае, этот утес был господствующей высотой в окрестностях, так что подняться на его вершину и обозреть окрестности на предмет выхода из этого самого лабиринта, стоило.
Голова все еще гудела набатным звоном, и лезть наверх категорически не хотелось. Но хочешь или не хочешь, двигаться куда-то нужно, а это, на мой взгляд, сейчас самый перспективный вариант. Я, скрипя суставами, словно столетний дед, стал обходить скалу, в поисках более или менее удобного для подъема склона. И обнаружил некоторое подобие ступеней, вырубленных прямо в скальной породе, которые вели на вершину утеса. От времени ступени потрескались и истерлись, но еще были пригодны для использования, так что я принялся карабкаться наверх, в сложных участках помогая себе ножом, доставшимся мне от обезглавленного в ночь моего похищения друга Эрика и Олафа. Того самого, которому гарша оторвала голову, пока он поднимал меня на палисад острога. Ульрик, или как там его. Нетолстое, хорошо отточенное лезвие его ножа плотно входило в трещины породы, а за ухватистую рукоятку из рога, отполированную ладонями до зеркального блеска, было довольно удобно держаться. Не альпеншток, конечно, но лучше, чем ничего. Стоило сказать покойнику спасибо, за то, что подкинул мне такой удобный инструмент.
Помогая себе руками и ногами, я некоторое время взбирался вверх. Минут через пятнадцать подъема мне открылась круглая площадка на вершине утеса, у которой ступени обрывались. Я перевалился на поверхность вершины, и некоторое время лежал на спине, бездумно глядя вверх и восстанавливая силы. Состояние мое постепенно приходило в норму, по крайней мере, сейчас у меня уже не тряслись все поджилки, как это было сразу, когда я только пришел в себя. Отдохнув немного, я принялся за осмотр площадки. В самом центре стоял камень, в форме невысокого, но толстого столба, выполнявший роль алтаря. То, что это именно алтарь, я не сомневался ни мгновения. Вся поверхность камня была изрезана рунами, которые переливались красными цветами. Похожие глифы мне доводилось видеть в пещере, где я, Забава, Тихон, Рикко и Листин возвращали Панамаря к жизни. На вершине алтаря, в специально выдолбленном для него гнезде, находился небольшой овальный камень, светившийся густым, бордовым светом. А рядом с конусом алтаря мигала уже знакомая мне воронка астрального разлома.
Астральный разлом находится в нестабильном состоянии.
Использование невозможно.
Соблюдайте осторожность!
Понятно, значит Данко все-таки смог что-то там поломать. Это главное. Надеюсь, Севастьян сможет вычистить окрестности острога и защитит его от нечисти, что успела пролезть через этот портал на ту сторону. А моя группа смогла выполнить свою задачу. Ценой одной жизни. Одна жизнь в обмен на множество. Язык сухих цифр говорит, что размен в нашу пользу, но от этого лично мне не легче ни капли. Жаль Доброгоста, хороший был паренек. Не уберег. Не могу воспринимать его смерть, как простой кусок стертого программного кода, или чем там они на самом деле являются. Просто не могу. Как и Демьян, он был живым, настоящим и умер практически у меня на руках. Еще одна смерть ложиться тяжким грузом на мои плечи.
