У белогвардейцев в плену

В Князе-Волконскую волость выехал инструктор из г. Хабаровска тов. ЛЫСЕНКО Пётр. Провели собрание, которое было всё-таки в конце сорвано.

Несмотря на срыв собрания, мы приступили к подворному обходу с целью выявления об"ектов д/обложения налогом.

Во время обхода по дворам на инструктора было сделано нападение одним местным бандитом (под кличкой "Долинка"). Бандит нанёс инструктору сначала несколько ударов железной лопаты, затем схватил нож и бросился за ним. Догнав инструктора, бандит нанёс ему ддва удара ножём.

Одним из ударов перерезал сухожилье правой руки, а другой дал промах, продолжая преследовать [29] инструктора почти до самого здания волостного управления. Будучи в управлении, я увидел в окно такое угрожающее положение инструктора, выскочил из окна, подбежал к бандиту и, наставив ему в грудь "наган", предотвратил дальнейшее нападение на инструктора.

Я сводил инструктора на перевязочный пункт и в своём же сопровождении отправил в г. Хабаровск.

В июле м-це я был переведён в распоряжение Хабаровского уездного Воинского Управления на должность начальника по учёту военно-обязанных и председателем комиссии по борьбе с дезертирством и бандитизмом. В помощь участковому надзирателю был выслан из уезднй милиции 1 милиционер т. Соловьёв. Бандит "Долинка" нами был схвачен и с связанными руками назад доставлен в Волостное управление. Вдруг забегает шайка бандитов в количестве 13 человек в здание Вол.упр., отбросила милиционера Соловьёва от двери камеры и освободила бандита.

Вполне оформившаяся шайка бандитов во главе с местным жителем с. Князе-Волконского Ерофеенком Дмитрием Порфирьевичем открыто ходило с огнестрельным нарезным военным оружием в виде карабинов и обрезов.

В первой половине августа главарь шайки Ерофеенко Д. зашёл вечером в квартиру к надзирателю Богаткину и выстрелом из карабина убил его. После чего скрылся в тайгу вместе с своей шайкой. Дело становится всё хуже и хуже. Надзирателя похоронили, председатель Волисполкома т. Жёлтышев И. стал бояться ходить на занятие, серетарь т. Посек Мих. сошёл с ума и помер в больнице.

Выезжающие военные отряды по вызову не могли изловить ни одного бандита. Шайка бандитов во главе с Ерофеенком Д. именовала себя шайкой террористов и вся уже была об"явлена вне закона. Главными помощниками по работе у Ерофеенка были: Кухаренко Федот и Лавренко Степ.

Всё это были молодые ребята, которым бы следовало служить в армии. Бандиты угрожают и мне в работе и жизни на каждом шагу, несмотря на то, что я был хорошо вооружён. [30]

В Сентябре м-це угроза со стороны бандитов для меня всё больше и больше начинает нарастать. Посыпались анонимные записки на моё имя, ночами участились вызовы для каких-то переговоров. Но я записок не боялся, ночью на переговоры ни с кем не выходил и продолжал работать, не покладая рук, по изучению всех бандитских уловок, их движущих силы, их связи и укрывательства.

Находясь в полной оторванности от руководства со стороны вышестоящих организаций, но снабжённый широкими правами по борьбе с бандитизмом и дезертирством, я стал придумывать методы борьбы, направленные к разложению шаек бандитизма, по своей собственной инициативе. Во второй половине сентября я написал воззвание к крестьянской молодёжи следующего содержания:

"Товарищи, крестьянская молодёжь, откликнитесь на зов трудового населения, настрадавшегося в кабале интервенции за годы гражданской войны. Давно ли прошло то время, когда на Амурских берегах и в водах Амура таскались изуродованные трупы Ваших отцов и братьев, а японская интервенция не имела никаких пределов насилия над мирным населением.

Только ещё 8 месяцев мы живём в мирной обстановке, и то уже чувствуется огромное изменение в сторону улучшения жизни трудящихся. Никакой нагайки у нас в народно-революционной армии не имеется, а вся дисциплина основана на самосознании и добровольном подчинении старшим товарищам в борьбе и работе.

В рядах Нар-Рев. Армии имеется много уставших борцов, сражающихся на кровавых фронтах против врагов с первых дней революции. Им этим борцам необходимо нужна смена. А заменить их можете только Вы: молодая, живая, сильная, надёжная смена.

Некоторые товарищи из среды бедняцкой крестьянской молодёжи уже успели впасть в грубые ошибки вплоть до совершения преступлений, но всё это исправимо. Первомайская амнистия прикрывает все преступления при добровольной явке в армию (если преступление предусмотр. наказанием не свыше 1-го года тюремного заключения)".

В конце этого воззвания об"явил явку для записи в ряды армии.

Воззвание было размножено и разослано по всем [31] деревням.

Зашевелилась молодёжь. Началась добровольная явка для отправки в Уездное Воинское Управление, усиливаясь с каждым днём. Устраивались вечера с моим присутствием. А бандитам такое дело не нравилось. На один из вечеров в дер. Чёрная Речка явился бандит Василенко Павел и открыл во дворе стрельбу из обреза трёхлинейной винтовки. Молодёжь всполошилась, обезоружила бандита и передала мне оружие.

Будучи подкреплённый инициативной молодёжью и сдвигом её в желательную сторону, у меня зародилась единственная мысль и забота о том, как бы разложить шайку бандитов во главе с Ерофеенком.

Второй помощник главаря шайки бандитов был молодой парень Кухаренко Федот. Родственники его жили по соседству с моей квартирой (домов через 5 в той же улице). Хотя Кухаренко был и активный бандит, но новый человек в шайке, он недавно ушёл из дому. Родители его жалели и были против того, что он ушёл не в армию, а в шайку бандитов.

Учитывая всё это, я через родителей Кухаренка вызвал его на 1-е Октября вечером в свою квартиру для переговоров о добровольной явке в армию.

Кухаренко действительно явился и после переговоров был склонен к тому, чтобы бросить бандитизм и явиться в армию. Но зная о том, что их шайка об"явлена вне закона после убийства надзирателя Богаткина Ерофеенком, я не верил в возможность с последующей расправой над ними за совершённые ими преступления. Я не поверил Кухаренку о добровольной явке в армию.

Я верил только в единственную возможность и необходимость разложения и уничтожения шайки на месте, начиная с ей главаря Ерофеенка. Поэтому я предложил Кухаренку послать на 2-е число Октября 1922 г., т.е. на другой день ко мне на квартиру для личных переговоров Ерофеенка Д., при чём предупредил, чтобы явка была без оружия.

И вот 2 октября часов в 10 вечера в мою квартиру явился главарь шайки бандитов. Я навёл на него "наган", скомандовал: "Руки вверх", и произвёл личный обыск. Он был без оружия и трезвый. После чего посадил его за стол, и начались между нами переговоры. [32]

Вопросы у меня для переговоров с ним были приготовлены заранее.

Прежде всего я начал задавать вопросы Ерофеенку о том, как он мыслит о добровольной явке в армию с тем, чтобы искупить часть своей вины за совершённые преступления.

В ответ на заданные вопросы, касающиеся явки в армию, со стороны Ерофеенка последовали самые отрицательные выводы. Заключающиеся в том, что явку в армию Ерофеенко расценивал одинаково с петлёй ему на шею или — пулей в лоб.

Переходя к другим вопросам, я прямо перед ним поставил вопрос — за что он убил участкового надзирателя Богаткина Николая, оставив 6 человек сирот без куска хлеба на произвол судьбы.

На этот вопрос Ерофеенко ответил: "Богаткин мне был должен 90 руб. золотом и долг платить отказался. За этот долг я и убил его".

Во всё время наших переговоров вокруг моей квартиры был шорох и шопот. Двор был глухой. В нём не было никого. Бандиты, ожидая худшего исхода переговоров, были насторожены.

Время было около 12 часов ночи. Говорить с Ерофеенком больше было не о чем, и я предложил ему выйти из квартиры в моём сопровождении. В коридоре было темно. Сопровождая бандита, я захватил с собой стоящий в углу обрез трёхлинейной винтовки, отнятой у Василенко, заряженный пятью патронами, и взял в запас 3 обоймы патрон, засунув их наскоро в карман пиджака, после чего вышел вслед за бандитом. Бандит, выйдя из дверей квартиры и ничего не подозревая, пробрался возле стенки к калитке. И когда стал отворять ворота с задвижки, я в это время сзади произвёл выстрел в упор — прямо в голову бандита. Бандит упал и даже не крикнул. Делать и ждать мне тут было нечего. Задача выполнена. Бандит убит. Шайка разложена.

Задним ходом я быстро пробрался на берег реки Ситы и скрылся в кустах орешника. В улице около моей квартиры поднялся шум, рёв, площадная брань, суетня. Бандиты бросились искать меня в заднем дворе квартиры, по ближайшим баням и конюшням.

[...] через полчаса я уже был на другом берегу реки Ситы — далеко в стороне от дороги. Во [33] избежании погони, могущей быть со тсороны бандитов, дорогой я не пошёл, а стал пробираться стороной по направлению г. Хабаровск. Утром 3 октября я уже был в Хабаровской уездной милиции с докладом о случившемся.

Получив благодарность от начальника Хабаровской уездной милиции за столь смелый и резкий поступок (в тогдашних условиях), я пошёл доложить об этом же и своему непосредственному начальнику Хабаровского Воинского управления — Максимову. После чего мне был предоставлен 2-х недельный отдых, и я определён был в резерв командного состава.

Поселился жить на квартиру к товарищу Лысенку Петру (б.инструктор, которого я спас от нападения бандита в с. Н-Волк.).

Тут же в городе жила в то время семья убитого уч.надзирателя Богаткина, которая, узнав о мести за своего отца, не раз благодарила меня. Из с. Князе-Волконки неоднократно поступали письма от мужиков в мой адрес с благодарностью за разложение шайки бандитов. В однмо из писем подробно было описано, как повлияло убийство Ерофеенка на остальных бандитов.

Живя около м-ца в г. Хабаровске, я узнал через знакомых товарищей, что партизан Касьянов, которого я спас во время Японского переворота на ст. Раздольное, проехал домой в Вятскую губернию.

По окончании предоставленного мне отпуска я был назначен начальником по учёту военнообязанных на станцию Раздольное. Но Хабаровской врачебной комиссией был освобождён от работы и уволен в двухмесячный отпуск.

В декабре м-це 1922 г. в г. Чите при штабе 5-й Краснознамённой армии прошёл через аттестационную комиссию и переведён из комсостава в бойцы. После чего по возрасту бы уволен в бессрочный отпуск на основании приказа Реввоенсовета Дальне-Восточной Республики.

На этом и закончилась [...] служба, полная переживаний [...] [34]

ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.186.Л.6-34.

Дополнения к Рукописи под заглавием "Личные воспоминания из истории Гражданской войны"

К заголовку І-му

В июле м-це 1918 г. создалась угрожающая обстановка для Октябрьских завоеваний. С одной стороны — люди, поступающие в ряды Красной Армии, бросались в бой без всякой подготовки, что заранее обрекало на неудачу в бою с противником. С другой стороны — сила и влияние капиталистических элементов, как в городе, так и в деревне, были в то время неизмеримо велики.

Проходившая мобилизация в ряды Красной Армии без надлежащего классового подбора (родившихся 1917-1918 гг.) вливала дополнения в организованные ранее боевые дружины и добровольческие отряды.

Среди мобилизованных гр-н гр-н, конечно, не мало было и разлагателей, чуждоклассовых элементов, разлагающих военную дисциплину, а подчас и открыто [35] вредящих делу революции.

После первого боя под г. Тюменью, отступая до г. Камышлова в 20-х числах июля, несмотря на незначительность расстояния, наш эшелон подвергся 2 раза крушению, в результате чего были человеческие жертвы и другие последствия, вредно действующие на настроения наших воинских частей.

Железнодорожные станции и склады обычно по пути отступления во многих местах сжигались.

Благодаря паническому настроению получился самотёк из рядов армии.

Позади двигалась подрывная команда, которая в целях задержки продвижения противника взрывала железнодорожные узлы (настрелках) и мосты.

По прибытии в г. Камышлов наши воинские части были размещены в казармы. Дня через 2 было об"явлено отступление из г. Камышлова. Наша воинская часть получила [35об] маршрут отступления по Ирбитскому тракту на Алапаевский завод.

На первых же порах нашего отступления через сельское население сопротивление и влияние кулачества стало резко отзываться на ход нормального отступления. Кулачество пускало панику среди отступающих красноармейцев. В результате большая часть из нашей воинской части бросала оружие и, скрываясь в кустах и хлебах, разбегалась по домам.

Отступление было приостановлено на ст. Егоршино. Заняв сторожевые посты, мы простояли тут дня 3-4.

В тот момент происходили частично боевые стычки между частями противника и отступающими красными частями около Сухоложья. В тыл к нам стали проникать шпионы с определёнными заданиями разведывательной вредительской работы в боевой обстановке. На ст. Егоршино был пойман шпион, одетый сверху в крестьянский старый армяк. Шпион оказался в чине полковника в синем мундире, [36] который, безусловно, тут-же был "пущен в расход".

Постояв несколько дней на ст. Егоршино, мы получили распоряжение передвинуться в Нижний Тагил для оформления добровольческого отряда под командованием товарища ШАРОНОВА.

В принцип организации добровольческого отряда было положено следующее: "Кто хочет беззаветно защищать Советскую власть — оставайся в отряде, кто не желает — заяви откровенно об этом нежелании и убирайся на все четыре стороны, не мешай честным борцам стойко сражаться с врагами Октябрьских завоеваний". Короче говоря: "Не мешайся под ногами!"

В результате большевистского принципа, выдвинутого тов. Шароновым, тут же на общем собрании посыпались устные и письменные заявления об освобождении из армии домой. Шкурники выдвигали в своих заявлениях всевозможные [36об] причины: то прихирится больным, то семья большая, то недавно женился, то покос подкосил, да сено не убрал и т.п. Ну, одним словом — кто только что мог придумать для того, чтобы освободиться.

Получился отсев около 10%, который и был выброшен из рядов Армии.

На собрании приняли участие товарищи, прибывшие из г. Екатеринбурга, которые сделали сообщение о расстреле Романовых. Боевой дух был поднят среди отряда, и через несколько дней отряд был переброшен на Лысьвенский фронт. Полторы тысячи бойцов. Давших честное слово беззаветно сражаться за Советскую власть, двинулись пешим порядком по узким гонным, лесным дорогам Урала. Некоторое расстояние передвигались по реке Чусовой на лодках и катерах.

По прибытии в Лысьвенский завод разместились по частным квартирам.

С первых же дней пошла боевая подготовка. [37] Практиковались внезапные тревоги, проводились строевые занятия, раз"яснялись цели и задачи в бою и т.п. Между тем сведения о приближении противника стали поступать чаще и чаще. Белогвардейские войска, заняв Уткинский завод, готовились нанести удар нашему отряду с тем, чтобы разбить отряд и двигаться дальше к Перми. В противовес боевым задачам противника наш отряд взял себе боевую задачу — вперёд напасть и разбить белогвардейские банды, находящиеся в Уткинском заводе.