1701-Депрессия

* * *

Орудия я создал прямо в крепости — благо что тут место для размещения оных было идеальным. Орудия по своей так сказать моральной зрелости соответствовали началу века девятнадцатого — я создал с помощью запасённого ранее чугуна, стали и бронзы, двести пушек.

Это были пушки двух типов — малые и большие. Малые — в духе века восемнадцатого — это простые, чёрные, чугунные пушки из прочного сталистого чугуна. Они отличались только наличием бронзовой сбоку плашки, показывающей угол вертикального наведения — стояли на двух мощных цапфах на колёсном лафете — лафет подрессоренный, с громоздкими подшипниками скольжения, толстой стальной осью и одной станиной.

Эти пушки стояли в ряд, и были калибра сто миллиметров — для ядерной артиллерии — стреляющей ядрами из чугуна — небольшой калибр. Для крепостной артиллерии тем более, по крайней мере — дальность выстрела из такой пушки едва ли достигнет полутора километров, о точности говорить вообще не приходится. Это фузея на колёсном лафете, попасть можно только в упор — вся надежда на массовость залпа.

Но с этим проблем не было — сейчас в войне доминировала линейная тактика и артиллерия — так как дульнозарядные ружья имели крайне низкую скорострельность — вопрос был за количеством пушек. Их должно быть много, а производство пушек сейчас представляло определённую проблему.

Поскольку проблема была поставлена — я пообещал государю сделать таких пушек побольше — вопрос решился легко — это элементарные отливки из сталистого чугуна или бронзы. Сделать их не было сложно — к вечеру я показал царю такую пушку, которая должна быть хорошей полковой. Подрессоренные колёса с ободом из толстой резины, стальной лафет — сделанный из швеллеров, уголков и двутавров, покрашенный в чёрный цвет.

Сама пушка была вроде бы среднего размера — и не представляла из себя какую-то сложность — вот что её действительно отличило — так это конструкция бронещитка. Стальной щиток, находящийся над осью, на цапфах, толщиной в пять миллиметров — такой лист легко мог удержать картечь пушек врага и большие мягкие пули из свинца. Щиток был довольно массивный, и мог обеспечить кое-какую, не очень хорошую, но всё же, защиту для орудийной прислуги. Он правда не мог помочь, если нужно было зарядить пушку с дула — но во время прицеливания и ожидания врага — можно было выдержать первый вражеский удар, и нанести свой ответный.

Полевая артиллерия в это время, когда на поле боя главенствовала линейная тактика и построения, шагистика, была аналогом техники — и от её количества зависел успех армии.

Понять царя можно было — он потерпел поражение под Нарвой, пытался помириться с карлом двенадцатым — но тот остался глух к немногочисленным мирным инициативам — это очень сильно уязвило государя Российского и обе стороны готовились к войне.

Сейчас государь пришёл ко мне изучить что я тут наделал, я же, разглядывая стройную батарею пушек, читал инструкции, переведённые с ненашенского языка, а так же комментарии Горыныча относительно работы артиллерии в это время — большая такая книжица, озаглавленная "Артиллерия, ч.1".

Солнышко пекло, поэтому читать книжку я предпочёл лёжа в шезлонге, загорая и потягивая коктейль на молоке. Государь же бегал и разбирался с устройством тутошних укреплений и гарнизона — моё предупреждение о том, что Азов может и будет потерян из-за осман, он воспринял серьёзно.

Только когда солнце перестало люто печь и нормально так грело — ближе к шести вечера — он наведался ко мне. Я себе поставил бытовку — домик в форме похожем на контейнер, там было всё для жизни — комфорт, хоть и в очень малом объёме, рядом расположил зону отдыха, тут же стояли батареи пушек.

— Красивы пушки сделал, — вместо приветствия сказал государь, — можно отпить?

— Конечно, конечно, — я отложил томик про артиллерию.

И вовсе эта штука не банник — она звалась пробойником — которым затрамбовывали снаряд в пушку. А банник — это пушечный шомпол, только не для качественной чистки — а для быстрого пробанивания орудия после выстрела — потому что гари остаётся много.

— Не то слово, — потянулся я, — изучал вот артиллерийское дело. В свете предстоящих войн, вам это понадобится — а я должен знать, что предлагаю. Итак, обращаю ваше внимание на стоящие тут пушки.

— Полковые пушки, хороши.

— Калибр пушки — сто миллиметров, или десять сантиметров. Это немного, — я пошёл к стоящим впритык друг к другу пушкам — их было около четырёхсот штук — дрон-сборщик продолжал их делать, я его отозвал, — пушка изготовлена из стали, и лафет стальной... Они легче дерева в соотношении прочности-массы. Намного легче, — я подошёл ближе, и взяв за лафет, оттянул одну пушку на себя. Царь с интересом слушал.

— Стальной бронещит — немного защищает орудийный расчёт в момент прицеливания и выстрела. В нём проделаны окошки, чтобы можно было в момент прицеливания не выглядывать из-за защиты. Это Можно выгодно использовать, если приходится подпустить врага ближе. Едем дальше — станина у пушки одна, наведение осуществляется поворотом всего орудия, противооткатных устройств нет — откатывание пушки предусмотрено конструкцией. Хорошо, да?

— Да, неплохо.

— Теперь перейдём к совсем хорошему — так как заряжание пушки в полевых условиях процесс долгий, сложный, то я использовал один из самых необычных типов затвора. Который на моей памяти в артиллерии вообще никогда не применялся. Или применялся, но я об этом ничего не знаю — это переломный ствол. Ствол и казённик пушки — две разных части механизма — вот эта рукоять — мощный стопор, который его фиксирует. Дёрнем её на себя, — я так и сделал, и ствол просто качнувшись, нацелился в землю — а казённик остался на месте.

— Такая схема очень популярна для охотничьих ружей, но не для артиллерии. Поэтому я поэкспериментировал. Смотри, задняя часть — это казённик, при освобождении со стопора ствол двигается вперёд и теряет зацепление. При постановке на стопор — входит в паз и наглухо прижимается к казённой части. Прочность крепления велика — механизм сделан из довольно толстой стали.

— А заряжать его тогда как?

— Заряжание патронное — патроны простейшие, вот такие, — я взял рядом с лафета один из них. Это был примитивный патрон.

— Он сделан из латуни — это патрон кольцевого воспламенения. В нём используется принцип более современный — в основе азид свинца — очень ядовитое взрывчатое соединение, которое при ударе по нему взрывается как порох. Он находится в маленьком, с полгорошины, капсюле, в донной части каждой гильзы — вот тут видишь, есть площадка — при ударе по ней — снаряд выстрелит.

— Понятно. Воспламенитель химический. Интересное решение.

— В пушке использован возможно самый примитивный из всех механизмов выстрела — вот этот вот боёк. Смотри, пружина, боёк — вроде гвоздя, тянем за верёвку — он оттягивается назад, сходит со стопора и ударяет с силой по капсюлю. Никакой автоматики — дёрнул за верёвку — пушка стрельнула.

— Это всё равно очень передовое решение.

— Да, кстати, снаряды хоть и герметично запаяны изнутри, так, чтобы порох не отсырел — стопроцентной гарантии водонепроницаемости я не даю. Может и размокнуть. Так, зайдём с другого конца — снаряды унифицированы. Я изучил ваш опыт касательно поражения под Нарвой — и историки тут сходятся во мнении, что общая подготовка к бою была плоха — дело не в том, что у врага было лучше — дело в том, что у нас было хуже, чем должно было быть — порядка не было. С калибрами артиллерии тоже разобрались. Если вы заметили, вся артиллерия будущего разделена всего на несколько калибров. Три дюйма, сто миллиметров, сто двадцать, шесть дюймов, и редкие орудия — восемь дюймов. Три дюйма — полковые орудия, сто миллиметров — это тяжёлые полевые, шесть дюймов — это уже артиллерия крупного калибра.

— Понял, опыт хороший. А в фунтах не меряют?

— Нет, это слишком по английски — мерить диаметр ствола в массе снаряда...

Я по быстрому сделал штангенциркуль и представил его:

— Штангенциркуль. Во.

Померил ствол со стороны казённика — получилось ровно сто миллиметров.

— Нарезной.

— Раз уж делать казнозарядную пушку — то почему бы и не нарезную? — пожал я плечами, — разница в этом случае уже невелика — а польза огромная. Нарезная, и очень даже неплохо стреляет. Правда, картечные снаряды она не использует здесь используются продолговатые снаряды, дальнобойные. Эта пушка имеет главную особенность — дальность боя — прочный изнутри лейнер и прочный ствол из стали — обеспечивают пушке большую механическую прочность на разрыв — навеска пороха почти вдвое больше, чем у аналогичной чугунной пушки. Да, это много — и ствол длиннее — и всё это ради дальности боя — пушка может стрельнуть... давай сейчас померяем, покажу.

Я оттащил пушку, открыл затвор, вставил снаряд — простую болванку, нацелил пушку в сторону склона, и утопив грунтозацепы — отошёл в сторону, дёрнул за спуск. Она громыхнула, исторгнув снаряд. Он пролетел по крутой траектории и упал далеко... примерно в паре километров, если не больше.

— Отклонение от линии прицеливания незначительное. Всё-таки нарезное орудие — наши гладкостволки так не могут. Оно очень странной конструкции, но это я сделал специально.

— Зачем? — спросил царь, — что толку, если таких не бывает?

— Потому что заряжание суть процесс простой — вопрос только в массовом изготовлении. Сделать такую пушку сложнее, чем клиновой или поршневой затвор — нужна большая точность и обработка больших деталей с точностью до десятых долей миллиметра, иначе одна неточность в результате стрельбы — и ствол может не закрыться полностью или заклинить. Это технически неправильное решение, вредное, плохое. А сделал я это для того, чтобы его если и скопировали — то не могли успешно применять.

— Понятно. Что ж, в этом смысл есть. Сколько здесь пушек?

— Триста штук. Самое главное — это что пушки легко возить — сталь прочнее чугуна или бронзы — поэтому ствол орудия намного тоньше, лафет тоже легче, чем его деревянные аналоги — при своём калибре она весит в полтора раза меньше чем ныне используемая полковая пушка. А в бою может бить примерно в три-четыре раза дальше — учитывая ту же точность.

Царь что-то посчитал на пальцах.

— Слушай, раз хочешь ты артиллерией заняться — то сделай другую пушку. Меньше, и более простую — такую, чтобы на ближней дистанции картечью можно было палить.

— Можно. Нечто вроде фальконета — калибра три дюйма, гладкоствольная, с лёгким и очень мобильным лафетом, и которую можно легко везти с собой по полю боя?

— Именно.

— Легко. Это не требует никаких новшеств — в Москве нас будут ждать несколько сот таких пушек. Но это больше фузея. Хотя... вам ружья хорошие не нужны?

— Нужны, — оживился царь.

— Секунду.

Я создал на шезлонге рядом Бурую Бесс — легендарный мушкет времён наполеоновских войн, и даже более ранних. Классика всех войн — по популярности с Бурой Бесс мог сравниться только Калашников. Это винтовка всего мира — распространившаяся вместе с английской гегемонией.

Она была проста как три рубля — кремнёвый замок, и довольно сложный процесс заряжания патронами, патрон не вставлялся в ствол — он представлял из себя набор для выстрела — бумажная гильза с порохом — разрывалась зубами и порох высыпался в ствол, потом пуля, потом бумага заталкивалась в ствол в качестве пыжа. Пыж нужен был, чтобы внутри ствола это всё объединилось в заряд — потому что иначе порох рассыплется, и вместо того чтобы создать давление — он просто выгорит, скорость горения будет ничтожной, он выплюнет пулю и всё.

Бурая Бесс была великолепна. В качестве древесины я запас в своём инвентаре инопланетное дерево — это древесина с очень выразительной структурой. При сборке я использовал ещё материалы пропитки и лаки — из комплекта ЛКП, взятых с собой на всякий случай — пропитанная и лакированная древесина могла прожить намного дольше обычной, такое дерево и через триста лет не растрескается.

Но этого было мало — я мысленно себе представил добавление украшений — чтобы ружьё выглядело ещё привлекательнее — и местным аборигенам понравилось. Все металлические детали хромированы, на прикладе металлизированный узор, в общем — выглядела винтовка очень, очень нарядно и парадно.

Но это было конечно напускное, я поднял её.

— По популярности в мировой истории оружия с Браун Бесс может посперничать только автомат Калашникова. Это оружие всех войн своей эпохи — английский мушкет, очень массово изготавливаемый почти сто с лишним лет. Изобретать тут велосипед — смысла не имеет — браун бесс — лучший вариант для вооружения армии.

— Выглядит хорошо, — царь взял из моих рук ружьё.

— Патроны к ней, — я поднял патронташ с заряженными в него патронами, — процесс выстрела мне знаком только теоретически. Но ничего нового — разрываем зубами бумагу на патроне, насыпаем порох на полку, потом высыпаем порох в ствол и заталкиваем его пулей вниз — бумага выполняет роль пыжа. После чего затрамбовываем это всё шомполом и взводим курок — винтовка готова к выстрелу.

— Попробовать что ли...

— Попробуйте. Только на меня не направляйте — вон там есть наша старая мишень — можно по ней стрельнуть.

Царь на моё удивление гораздо лучше, чем я представлял себе, справился с заряжанием — он действовал ловко, и зарядил опытной рукой мушкет, прицелился, выстрелил... Громко, и дыма не так чтобы очень много...

— Пойду приведу людей — а ты сделай ещё сто таких же — проведём занятия.

— Хорошо, без проблем...

* * *

*

Его величество был безжалостным инструктором. Он выпросил у меня сотню мушкетов — и целую гору патронов к ним — по тысяче на каждый ствол, и заставил солдат, которых нагнал сюда, стрелять из мушкетов, выстроившись в строй. Причём стрелять, пока не закончатся патроны — а учитывая скорострельность — где-то выстрел в минуту...

Палили они до вечера, без остановки, по мишеням — я даже сжалился над ними и сделал для них защитные наушники, простые, и тонированные очки, защищающие глаза от попадания пороховых газов и искр — и от вспышки, немного. Солдатам это не понравилось — но я заставил их надеть ещё и стальные каски, вроде СШ.

Царь наблюдал за тем, как офицер до седьмого пота гоняет солдат, и спросил меня, отойдя в сторону:

— Зачем ты им шлемы роздал?

— Почему бы и нет.

— Это нужно?

— Шлем — вещь вообще для солдата крайне необходимая.

— Почему?

— Потому что ранения в голову почти всегда смертельные. Без вариантов. Пережить любое другое, кроме пули в сердце — ещё можно, если помощь быстро окажут — в руки-ноги вообще малоприятно, но не опасно — а вот ранение в голову это страшно. Поэтому стальной шлем — существенно снижает смертность в войсках.

— Ну... — задумался государь, — есть в этом смысл.

— Ранений меньше не становится — просто они менее смертельные. Такой шлем не пробить мягкой пулей или картечиной.

— Может им ещё щиты выдать?

— А что, это идея.

Я создал рядом с собой довольно грубый баллистический щит, вроде БЗТ. Поднял его.