— А что, вполне себе примета, — одобрительно кивнул Дэннис. — Надо искать человека, который когда-то имел возможность финансировать других, в том числе некую контору, связанную с Ким Ю Чхоном, а теперь небогат и живет в небольшой квартире. — А еще что-нибудь говорили?
— А как же! Говорили, что каталог вряд ли увидит кто чужой, потому как живет этот спонсор в квартирке один. Тем не менее, у него есть жена и дочь. Может жена бывшая? Об этом они не упоминали. Про жену Ким Ю Чхон сказал так: "Она с дочерью была у него в начале октября и теперь до весны точно не появится". Я поэтому и думаю, что жена бывшая, хотя, возможно, у них другие причины жить врозь. Еще есть сын, который "его никогда не навещает". О том, почему не навещает, разговора не было. Вы знаете, мне вот сейчас прямо жалко мужика стало. Но может, он сам во всем виноват? Может он с матерью этого сына обошелся не лучшим образом и парень теперь в смертельной обиде? Ну, ладно, это уже не информация, это мои домыслы, а вот то, что сын существует, но отца не навещает — это информация. По крайней мере, наши бандитосы так полагают.
— То есть нужный нам спонсор — это некий человек, который раньше имел достаточно денег для того, чтобы вложиться в транспортную компанию, или в некое другое предприятие, к которому имел отношение Ким Ю Чхон, но теперь небогат. Даже не так. То, что он небогат, это на самом деле тоже домыслы. Бывают такие люди, что имея деньги, экономят каждую вону и живут почти в нищете. Болезнь такая есть. Психическая. Нам известно о нем то, что сейчас он живет в небольшой квартире, он был женат или женат до сих пор, имеет сына и дочь. С дочерью общается редко, с сыном не общается вовсе, или общается так, что Ким Ю Чхон об этом не знает. Не так уж много людей под это описание подходят, — подытожил Дэннис. — Если мы раздобудем список спонсоров, то сможем выбрать нужного. А люди Валентина могут попытаться у него побывать под каким-нибудь предлогом и поискать "особый каталог".
— А еще мы знаем, что его жена, нынешняя или бывшая, приезжала в начале октября. Тоже информация.
— Начало октября... Надо же... Мы ведь тоже в Сеул в начале октября приехали. Помните, как мы к башне Намсан ездили? И "Город" сочиняли? — мечтательно закатил глаза Джи Су, все еще не переваривший до конца успех песни. — А Сан У и Пен Гу от нас сбежали. Жалеете теперь небось?
— Ты не отвлекайся.
— Я не отвлекаюсь. Я вспоминаю. А вдруг мы в одном поезде с этой самой женой ехали?
— А кто сказал, что она ехала в Сеул? Спонсор не обязательно живет именно в Сеуле. Сеул дорогой город, а он теперь небогат. Может Ким Ю Чхон в провинцию журналы свои отволок.
— Точно! Ульсан! — вдруг вспомнил Данила еще одну деталь. — Нет, не спонсор живет в Ульсане, разговора о том, в каком городе он живет, не было. А вот жена живет в Ульсане! Ким Ю Чхон так и сказал: жена с дочерью живут в Ульсане и навещают его редко, только по особым датам.
Данила с гордостью посмотрел на своих друзей. Если так подумать, на фига они ждали расшифровки записи? Данила не хуже смартфона все помнит. И почему он раньше не сообразил поподробнее все Пен Гу пересказать? Почему Пен Гу сам не попросил? Поинтересовался вскользь еще тогда, в аэропорту и все. Да уж: "не надейтесь на ненастоящее эхо".
— Вы давайте еще поспрашивайте. Глядишь, я после вопросов еще что вспомню, — Данила отвел глаза от азартно елозящего на своей заднице Джи Су и посмотрел на скромно сидящего позади всех вокалиста. — Пен Гу, а ты что-нибудь спросить не хо...Эй, Пен Гу, что с тобой?! Пен Гу, ты заболел?
Пен Гу бледнел прямо на глазах. Вот только что был нормальным, а теперь стал белым как мел, темные глаза парня потемнели еще сильнее, из карих превратились в черные, зрачок полностью вытеснил радужку. Да он же сейчас в обморок грохнется!
Данила соскочил со стола и замер на мгновение, не в силах решить, то ли кинуться к вокалисту, то ли нестись опрометью к менеджерам и требовать врача. В итоге все же подскочил к Пен Гу и схватил его за плечо, готовясь держать, если падать он вздумает не назад, на кровать, а вперед, на пол.
Пен Гу падать не пожелал. Он недовольно дернул плечом и прошептал белыми губами:
— Я не заболел. Я понял. Папа... Это мой папа — первый спонсор Ким Ю Чхона... Именно он "подарил" ему Морскую черепаху. Именно у него есть жена, что сейчас живет в Ульсане, у него есть дочь и есть сын... который никогда его не навещает. Но это значит, что папа... что папа и правда ... ТАМ?
Пен Гу с надеждой всмотрелся в лицо россиянина, будто ожидая, что он скажет "нет". Ему явно очень хотелось услышать "НЕТ!"
Джок ничего не ответил. Для того, чтоб ответить, нужно что-то понять для начала. Вот вы что-нибудь поняли? Если папа Пен Гу умер, как можно попросить его хранить тетради? Если жив и скрывается, как его может навещать жена? Она в заговоре против Пен Гу? И как можно просить о чем-то человека, которого сам же обокрал? Он же отомстит... А может вокалист просто бредит? Данила оглянулся на умного Дэнниса. Бежать ли за врачом?
Вскочивший Дэннис вылупился на Пен Гу с выражением лица "Не может быть!!!" Он понял явно гораздо больше Данилы.
— Я должен проверить! Удостоверится, — в голосе Пен Гу проступила истерика. — Если он и правда спрятал свой чёртов каталог у папы, я... я... Я его убью! Он даже сейчас его использует!
Пен Гу вскочил, вырвав плечо из рук россиянина, и бросился к выходу.
— Стой, сумерек дождись! — попытался было воззвать к разуму вокалиста Сан У.
Бесполезно. Тот его просто не услышал.
А вот Дэннис не стал надеяться на благоразумие друга, он рванул к двери и каким-то чудом оказался там первым, заблокировав выход:
— Стой! Оденься!
Пен Гу, натолкнувшись на грудь красавчика, вынужденно затормозил и, кажется, обрел немного вменяемости. Он не стал пытаться отодвинуть с дороги препятствие, вместо этого кинулся к шкафчику и стал лихорадочно доставать оттуда одежду.
— Я с тобой! — Данила тоже бросился к своему рундуку. Он пойдет с Пен Гу. В конце концов, это именно его рассказ привел к такому результату.
Виновник переполоха не ответил, но, как известно, молчание — знак согласия.
Джинсы, курка, маска... Маску в карман куртки, может пригодиться. Шапка... Не помешает. Кроссовки? Кроссовки пусть остаются те, что на ногах, он их потом помоет. Куртка на вешалке у входа. Куртку в традиционный кулек помог свернуть Сан У. В итоге Данила даже не отстал от вокалиста, когда тот вылетел за дверь и помчался вниз.
Покинули парни комплекс незаметно и без шума, будто им ворожил кто (а может и правда ворожил?). Лесенка на первый этаж оказалась пуста, в фойе на первом этаже никто навстречу не попался, и ни единая морда не выглянула в окно, из которого просматривался бы путь эвакуации к мотоциклу (в последнем с облегчением убедился оставшийся внутри Дэннис). На "парковке" персонального транспорта тоже ни души. А вот свет в окнах хозяйки дворика горит, к ней вполне можно было бы постучаться, но Пен Гу даже не глянул в ту сторону. Он выудил из ящика парочку своих коллекционных шлемов и торопливо завел мотор.
.
Эпизод 7. Улицы Сеула
Куда именно они едут, Данила даже гадать не стал. Он просто прилепился к спине главного действующего лица и ждал развития событий. Ехали довольно долго. Приблизительно так же они катались в тот раз, когда Данила побывал рядом с загородной резиденцией семьи Со. Однако, прибыл байк с двумя пассажирами не к памятным воротам, а совсем в другое место.
Пока Пен Гу парковал транспорт, Данила оглядывался. Небольшой сквер и приземистое здание в центре. Смесь модерна с архаикой: современные материалы, громадные стеклянные двери, демонстрирующие уличному наблюдателю интерьер небольшого, но стильно обставленного фойе, и все это дело прикрыто гнутой крышей самого, что ни на есть традиционного корейского вида. На глазах россиянина в стеклянные двери вошли две женщин с букетами. Не вместе зашли, порознь. Облик и возраст у них разный, а вот букеты очень похожие, белые.
Пен Гу решительно направился к стеклянным дверям, Данила поспешил за ним.
Пройдя через фойе, парни миновали еще одни двери, тоже стеклянные и модерновые, и оказались в коридоре, ведущем вглубь здания. Все бы ничего, если б не стены. Они не были покрыты панелями, как в фойе, или другой какой привычной облицовкой, они состояли из множества небольших застекленных ячеек, а со стекол на парней взирало множество фотографий самых разных людей. Многие изображения были снабжены траурными ленточками. Чуть в глубине виднелись еще фотографии, какие-то безделушки и крупные, ммм, горшки? Керамические банки? А еще цветы. Много цветов. Кое-где букеты стояли прямо внутри ячеек, но чаще были прикреплены снаружи к стеклянным витринам.
— Где это мы? — потрясенно спросил Данила.
Пен Гу приостановился и посмотрел на россиянина с безмерным удивлением.
— Это колумбарий, — снизошел он до объяснения. — Дом для умерших. Ты никогда не был в колумбарии?
— Нет. Только на кладбище.
Пен Гу удовлетворился ответом, развернулся и зашагал дальше. Он завернул в боковое ответвление коридора, дошел почти что до его конца (через пару метров коридор заканчивался тупиком) и повернулся к стене.
Со стены на Данилу глянула знакомая фотография, именно ее показывал Пен Гу в тот раз, когда парни помогали ему искать своего отца среди бомжей. Рядом и чуть глубже внутри ячейки стояла еще одна фотография: тот же мужчина с маленькой девочкой на руках, рядом улыбающаяся женщина и пацан. Данила не узнал бы пацана, увидь он эту фотку в другом месте, но сейчас вполне уверенно угадал в нем Пен Гу. Лет тринадцати.
Взрослый Пен Гу протянул руку в сторону изображения:
— Здравствуй, папа. Прости, что не приходил.
И тут же опустил лицо вниз, а голос его дрогнул:
— Папа, я все равно не верю, что ты тут!
Вокалист зажмурился, явно пытаясь задавить наворачивающиеся слезы.
Ему это удалось, через минуту он поднял сухие глаза и принялся уже совсем другим, деловитым взглядом осматривать ячейку.
— А это что? — пробормотал он, уверенно набрал код на небольшом замке, открыл стекло, оказавшееся дверцей, и выудил из ячейки пару толстых тетрадей формата А4 в твердых обложках довольно неказистого серовато-буроватого цвета. До сих пор эти тетради были зажаты между белым керамическим... эээ... (урной, подсказала память) и стенкой ячейки.
— Это и есть те самые каталоги? — Пен Гу потрясенно обернулся к россиянину, видимо, несмотря на свою истерику там, в общежитии, не очень-то он верил в собственные догадки.
Не дождавшись ответа от увязавшегося за ним напарника, он открыл верхнюю тетрадь на середине. Данила тоже с любопытством туда нос сунул. Большая часть записей в тетради представляла из себя совершенно непонятную смесь латинских букв и цифр, написанную от руки, еще были отдельные корейские слова, не складывающиеся в предложения, корейские же имена и фотографии. Фотографии были явно распечатаны на принтере и вклеены в тетрадь. По одной, реже по две штуки на страницу. В основном мужчины, причем довольно-таки бомжеватого вида. Во всяком случае, на лощеных политиков или каких других бизнесменов совсем не похожи.
У Пен Гу снова потрясенно расширились глаза, который раз уже за сегодня, он принялся лихорадочно листать страницы.
Данила решил заглянуть в открытую ячейку. Слева от урны, именно с той стороны, откуда Пен Гу вытащил тетради, обнаружилась еще и флешка.
— А это тебе надо или она и должна тут быть? — спросил россиянин.
— А? — оторвался Пен Гу от тетради. — Давай сюда.
Он взял флешку и сунул ее в карман, потом привстал на цыпочки и стал изучать содержимое ячейки, переставляя с места на место безделушки. Судя по всему, больше ничего подозрительного он там не обнаружил, небольшая записная книжка его особого внимания не привлекла, он только бережно погладил ее пальцами и отложил.
Закончив исследования, вокалист опустился на пятки, сунул тетради в руки россиянину ("Подержи!"), защелкнул замок стеклянной дверцы и направился к выходу:
— Поехали в общагу, я там как следует тетради посмотрю.
Кто бы спорил. Чем скорей они окажутся в тренировочном комплексе, тем лучше.
.
Эпизод 8. Колумбарий
Только вот не заметили сосредоточенные на своей находке парни, что в колумбарии они не одни. И я не имею в виду обычных посетителей. Обычные посетители заняты своими собственными печалями, им нет дела до двух юнцов. А вот необычному... С дальнего конца прохода за сбежавшими из тренировочного комплекса конкурсантами наблюдает стажер Ян У Сик. На этот раз он их не упустил!
Ян У Сик отступил подальше, в противоположное ответвление коридора и встал так, чтоб его прикрыла огромная декоративная ваза с растительной инсталляцией.
— Сонбеним, они вытащили что-то из ячейки. Похоже на тетради или книги. Скорее на тетради, знаете, большие такие, конторские, невзрачные.
— Тетради, говоришь? Невзрачные? А не похожи ли они на гроссбухи? — возбудился Ким Те Джон.
А что, учет — штука универсальная. Он любой организации необходим, хоть добропорядочной, хоть насквозь криминальной. И если раздобыть книгу учета некой структуры, о ней мооого узнать можно. Спрашиваете, какие тетради в нынешнем мире? А вы в современной бухгалтерии бывали? Видели сколько там бумаг? Вполне себе бумажных бумаг? То-то же. Древним доцифровым бухгалтериям такое изобилие и не снилось. Печатать-то бумажки с помощью компьютера куда как проще, это не пальчиками каждую буковку набивать... Впрочем, некоторые, особо важные вещи люди до сих пор записывают руками. По крайней мере, люди старшего поколения.
— Попробуй разглядеть поближе эти тетради. И не спускай с них глаз.
У Сик посмотрел на подследственных. Те как раз захлопнули ячейку и явно собрались уходить.
Стажер выждал и в нужное время направился навстречу, в сторону центрального прохода, попытавшись придать себе задумчивый вид.
Пен Гу и Данила вышли из бокового коридора, предводитель экспедиции повернул к выходу, Данила направился было следом, но тут на него налетел какой-то чувак.
— Извините, — отскочивший назад чувак оказался высоким и вполне симпатичным корейцем. Он внимательно осмотрел россиянина, наверное, удивился, как иностранец в таком месте очутился.
Данила посмотрел на него с независимым видом: "Это мое дело, очутился и очутился". Чувак смешался и еще раз извинился. Данила бросился догонять приятеля. Кореец тоже пошел к выходу, немного отстав.
На улице беглые конкурсанты заспешили к мотоциклу.
— Да, действительно похоже на гроссбух, — доложил меж тем Ян У Сик.
— Уверен?
— Нет, — признался стажер. — Но похоже.
— Ни в коем случае нельзя эти тетради упустить. Садись плотно на хвост объекту. Не бойся приближаться, мы тебя скоро сменим, сейчас я еще людей привлеку. Обязательно нужно отследить, кому они передадут тетради. Это может оказаться очень важным. Понял? Кровь из носа отследить получателя. А там по обстоятельствам. Маячок у тебя с собой? Включи и положи в карман, мы должны в любой момент времени знать, где ты. Докладывай по возможности.
