| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— За минувшие миллионы лет подводная зона превратилась в непреодолимые заросли, и я прорубаюсь в сочной буро-зеленой мешанине, орудуя руками. Может, предложишь мне более сильное оружие.
Светлана благодушно ответила:
— Прислушайся. Под ногами хлюпает, окружающее дышит, пульсирует, и сотни необычных звуков, шорохов и звериных воплей, запахов, красок, ощущений вшивается в меня и в тебя! Живой мир, хотя мы плывем в Гиперсети.
— А мы не заблудимся? — С тревогой спросил Генри.
-Вживленные микро-чипы безошибочно указывают направление. Журчание ты его слышишь.
Генри кивнул:
— Да странное такое! Словно река в океане.
Девушка ласково объяснила как мать сыну:
— Это расплавленный радий. Я иду по радиоактивному, сверкающему ручью, затерянной в джунглях струйке плазме. Она сворачивает влево, подводный лес начинает редеть. Продвигаться значительно легче, и я отключаю сознание, от реальности. Похоже, кое-что можно уловить на ментальном уровне.
— Колдовство всегда ментально. — Как факт сообщил Генри.
Исполинские водоросли расступаются, юноша, и девушка видят голубую отмель своеобразную песчаную гряду. Прибавляют ходу, рыбьи хвосты снова становятся ногами. Светлана неожиданно бросилась лететь сломя голову, Генри за ней. Пробежав немного, ребята оказались на странной поляне.
Нет, не поляна. Обширное поле, покрытое остекленевшей травой, крошащейся при каждом шаге. Юноша и девушка словно проваливаюсь в некую трясину, белесый густой студень. Засасывает.
— Что это такое может, взлетим? — Спросил, волнуясь, Смит.
Девушка небрежно махнула:
— Не стоит! Это место навязывает иное мировосприятие. Сейчас мы провалимся и окажем в удивительном где-то.
Взявшись за руки, юноша и девушка делают шаг навстречу сказке...
Неестественное пространство, словно на чужой планете.
Станция — повисшая в вязком воздухе формация, ежесекундно меняющая очертания: куб, шар, пирамида, тессеракт, запустивший корни в четыре измерения... Что-то еще более сложное пятимерно, затем шестимерное...
Генри буквально заводит:
— Потрясающе, что это Светлана?
Девушка спокойно, как опытный повар, готовящий ядовитую, если чуть-чуть пережарить или не дожарить рыбу — ответила:
— Переход в девятимерное пространство. Новая реальность. Не бойся, ты все будешь видеть, таким, как привык в своем мире.
Генри присвистнул:
— То есть?!
Девушка решительно произнесла:
— Мозг адаптирует потоки информации. Погружайся глубже.
Генри Смит ощутит себя в ней — неведомой матрице. Его тело каменной статуей замерло на краю стеклянной поляны, а суть, разум, душа, короче, высшее эго — ухнуло туда, в зыбкое чужое непостоянство, и распахнувшиеся навстречу грани-двери сходятся как крылья стрекозы за спиной.
Нирвана... Генри где-то.
Юноша превратился в нечто — материальное и духовное, сущее и несущее — разом:
Он — первобытный индивид, размахивающий каменным топором. Яростно бьется за свое племя и своих самок. Тяжелое, неуклюжее оружие, словно пушинка. Неандерталец бросает топор, и он проламывает череп врага. С небес струиться пороша, из-за рта в котором не хватает трети крупных как у льва зубов, раздается дикий вой ...
Он — философ, заканчиваю труд всей жизни. Последний свиток лежит на моих коленях, руки дрожат, глаза воспалены. Генри через силу перечитывает его, а за колоннами — лазурное небо и ласковое море. Хочется нырнуть туда и вознести хвалу Зевсу. Пусть мать богов Гера будет добра к нему сегодня...
Он — раб, высекающий мраморную глыбу в каменоломне. Тело содрогается от усталости, капает кровь смешанная с потом. Свистят бичи надсмотрщиков, удар обрушивается на усталое, не знавшее выходных тело. Рядом стонут такие бесправные рабы, тяжелый запах пота, он дрожит, от омерзения у разложившихся трупов. Но труд не напрасен, растут пирамиды, и возвышается усыпальница в Долине Царей...
Он — слепой бард, перебирающий струны, поющий о Карфагене, о богах и героях, о хитроумном Ганнибале и его долгом скитании преследуемым римлянами и собственными не благодарными соотечественниками...
Он — кречет, распластавший крылья над обрывистыми берегами, которым еще никто не дал названия, лишь трупы павших людей, покореженные латы, сломанные копья, торчащие стрелы...
Он — архейский океан, мрачная стихия, переполненный разрядами. Сверху бьют молнии, носятся темные углеродистые облака, пениться нефть. Разум словно прибивает во сне, и лишь некая слизь хочет сформироваться в...
Он — римский легионер, сжигающий дотла крепость варваров. Яростный штурм, бьют катапульты, стреляют, поливая пылающей смолой баллисты. Подрубленная лестница падает, и Генри Смит, ощущающий себя чем-то в чужой плоти, сильно ушибается. Сверку валится облитый зажженным маслом валун, голова треснула, шлем смят, а душа летит в тартар...
Теперь он следователь в тихом кабинете на Лубянке и подписывает бумаги. Ордера на арест, протоколы...Росчерк на бумаге, и чей-то — другой — палец нажимает спусковой крючок. Слышится треск разбитый череп, мозги попадают на лицо. Снова смерть, бьет пулеметная очередь. И целая дюжина, беспричинно ненавистных ему врагов народа прервала свой скорбный путь.
Он — красавица рабыня на аукционе невольников. Ее стыдно сотни глаз устремлены на прекрасное нагое тело. Евнухи дергают за волосы, заставляя открыть рот. Покупатели щупают грудь, грязные пальцы лезут в девственное лоно. Унижение! Страшное унижение! По нежному лицу стекают хрустальные слезинки.
Он — воин-викинг. Неисчислимая орда зверей врывается в древний славянский город. Убийства насилие над женщинами. Генри ощущает себя сильным и жадным до плоти. И куда делось воспитание, налет цивилизованности, свойственная ему мальчишечья застенчивость. Наоборот, в нем клокочет жестокость, викинг спарывает животы и окунает руки в золото, тяжело и прохладное, липнущее к окровавленным рукам ...
Он — монах, переписывающий манускрипт. Труд тяжелый, хочется, есть, перед глазами жирный барашек. В келье горит свеча, а кажется на ней жариться шашлык. Хотя на самом деле лишь корка черствого, словно инеем присыпанного солью хлеба. Вот родилась ошибка, придется переписывать. За узкой бойницей окна — глубокая ночь, появляются первые признаки рассвета, в с утра трудная работа....
Он — ведьма, взошедшая на костер. Полунагое женское тело разбито пытками, надорваны связки, каждое движение сильная боль. Вспыхивает хворост и медленно ползет пламя, оно лижет уже подпаленные раскаленным железом, босые ноги молодой женщины. Генри кричит и ревет, отчаянно пытаясь разорвать промасленные веревки, в оранжевом мареве пылают лица горожан. Бес и танцует, и корчится, виднеется купол Собора Парижской Богоматери. Крики Эсмеральда!
Школяр из Кракова в серой штопаной рясе. Стоит голыми коленками на сушеном горохе, считает минуты, просит Христа и пресвятую Деву Марию унять боль. Коленки распухли, горох впивается в разбитое мясо.
Дьякон, торгующий индульгенциями на базаре. Рука трусливо щупает кошелек, похоже, вор сумел опередить торговца. Пустота и близость наказания.
Снова волна боли, в запястье и ноги вбивают толстые ржавые гвозди. Крест содрогается, когда его ставят. Каждое сотрясение рвет жилы, трещат кости. Палящее солнце высасывает все соки. Генри чувствовал что задыхается, вес собственного тела сдавил грудь.
Свист плети, удар, ядовитый хохот эсесовца.
— Что жидовская морда не нравиться.
Теперь Генри видит себя маленьким голеньким еврейским мальчиком. В компании таких же истощенных, что видна каждая косточка детей, его ведут в крематорий. Из трубы идет черный дым, чудовищный аромат насилия и жестокости. Голые ножки касаются раскаленного скользкого пола, вздуваются волдыри. Их набивают полную камеру, толкают и прессуют. Затем стена начитает наклоняться, в низу адская печь, раскаленные уголья и обугленные кости. Он плачет, зовет маму, которую возможно тоже сожгли, и падает в низ.
Сознание переворачивается и теперь, Генри сам стал эсесовцем. Шагает в строю, в руках автомат которым он водит из стороны в сторону. От грома тысяч сапог содрогаются улицы и руины домов. Видно несколько виселиц, раскачиваются трупы, пылает подбитый танк ...
Перемещение в открытый космос. Звездное сражение, раскалываются корабли. Он отважный пират бросается на абордаж. Пространство пронзают лучи лазеров, даже вакууме, клубятся барашки. Множество разрушений, потоки гиперплазмы. И наконец, слышен грохот, страшный раскол, с выбросом колоссальной энергии.
Вот он бритый зек укладывает шпалы в заснеженной степи. Конвойный бьет его между лопаток, сбивает с ног. Начитает топтать, матерые уголовники смеются и подбадривают вертухая. Избиение продолжается, в ход идут лопаты. Теряя сознание, думаешь — за что!
Вот он американский рейнджер. Прорубает сквозь вьетнамские джунгли. Кругом километры влажных испарений, тумана, ливня и бурой жижи. Главная опасность партизаны, товарищ пал и его пришлось волочь на спине. А это тяжело, с боку ударил гранатомет, обдало грязной волной. В довершение кусают безжалостные москиты. Ноги подгибаются и Генри Смит падает...
И словно в насмешку — он правитель могучей Межгалактической Империи. Человеческий — в зените славы и величия. Вокруг склоняются миллионы поверженных рас, предлагая немыслимые дары.
А вот и вовсе немыслимое: Роланд де Браун. Воскресший, жестокий, коварный враг, бросается на юношу стремясь вырвать сердце. Стальные когти рвут грудь, крушат ребра, лопается аорта и бьет фонтанчик крови.
Генри Смит, его необычайное перевоплощение...
Все они — в нем, а он — в каждом из них. Река виртуальных измерений бесцеремонно врывается в сознание юного мага, протекает сквозь него, прочно, неразрывно связывая прошлое, настоящее, будущее...
Кошмар, психика перегружена.
Из немыслимой бездны выползает монстр. Генри увидел его. Не было сил даже закричать. Все словно отшибло, на череп падают тяжелые молотки.
Вопль боли и отчаяния заполнил пространство, потушив искру сознания...
Генри не имел понятия, сколько он находился в отключке. Светлана Краснова привела юношу в себя, ласково прошептала:
— Ну, зачем ты себя так перегрузил. Время от времени надо сбрасывать избыточную информацию.
— Я не знаю, как это делать! — Со вздохом произнес Генри. — Это что такое необычное состояние, немыслимое для меня. Не так уж и много мне пришлось путешествовать, а какого, это побывать в киберсети. Не силен я в научной фантастике.
— А надо! Ты хоть кого из авторов читал?
— Жуль Верна, Уэльса. — Гордо словно демонстрируя сверхчеловеческую эрудицию произнес Генри.
Светлана покачала головой:
— И все! Какой прокол.
Юный маг обиделся:
— Ну, еже сборники английской фантастики, а также фентази. Половина моей жизни сплошное фентази.
Девушка нетерпеливо кивнула:
— С последним согласна я. Ну, хорошо послушай теперь адаптированный вариант истории Гиперборейской цивилизации. Возможно, тебе будет интересно узнать, какого высоко уровня развития достигли твои предки в эпоху предшествующую катастрофе. Заодно будут показывать картинки. Кстати восприятие рассказа будет ускоренным, так как у нас мало времени, но надеюсь, твоя психика выдержит.
Послышался тихий, но очень четкий механический голос, появилось изображение земного шара.
— Было это за миллион лет до рождества Христова! — Началось размеренное повествование. — Климат на Земле был влажный и мягкий, на территории современной Сибири росли джунгли и ползали динозавры. — Появилось голографическое изображение природы. — Громадные папоротники, толстые как дубы бамбуки, громадные пальмы с со щедрыми плодами. Многие фрукты даже не имели себе аналогов на Земле. Сама природа древности была другой, веселее с яркими красками, сказочным разнообразием. Человечество переживало рассвет, появилось письменность, строились города, и прочие сооружения. Американский континент имел сухопутную границу с Евразией, а нынешнему северно-ледовитому океану круглый год плавали суда. Тем не менее, нравы были дикими, процветало рабство, раздробленные государства вели между собой войны. В громадной империи Сиамат находящейся на южной границе с Гипербореем изобрели порох. Честолюбивый император, сын неба Юнь Шунь поставил себе цель; использовать открытие для создания небывалых машин разрушения, с целью завоевания мира. Над Гипербореем и прочими странами нависла угроза полного порабощения...
Генри увидел скромную деревушку, на побережье северного, но теплого океана.
Маленькая, смуглая девочка несла завтрак отцу. Топая своим босыми ножками по крупным камням побережья, крепкая малютка казалось без труда, тащит корзину. Ее пышные белые волосы, еще больше оттеняли почти черную кожу. Вдруг девчурка услышала стон, на берегу лежало поваленное деревом, а под ним издавала жалобные звуки, зеленоватое, в крапинку похожее на смесь обезьянки и кузнечика существо. Девочка поставила корзинку и подошла к нему. Ласково произнесла, сверкая чистыми глазками:
— Что случилась с вами. Может, я могу помочь.
Существо постанывая, в словах ощущалась боль, ответило:
—
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
