Света Боброва или просто Бобер была отличницей и занудой, пытающей показать, что ее окружают одни придурки, а сама она принцесса. Принцесса помойки, скорей всего. Короткие светлые волосы с вечно отросшими корнями и убогие классические костюмчики, совершенно не придающие ей элегантности. Эта овца постоянно пытается посмеяться над моими знаниями в математике, хотя я просто уверена, что это элементарная зависть. Я красива, богата, вокруг меня постоянно много народа. Не только девочки, но и парни. В то время, как Света с первого курса вниманием парней была обделена. Она считает меня тупой блондинкой, но не знает, что мой интеллект выше среднего и интересуюсь я не только шмотками и косметикой.
— О тебе я такого сказать не могу.— Оторвалась от переписки домашней работы.
— Постоянно у парней переписываешь — своих мозгов-то нет.
— Тут дело не в мозгах, дорогуша.— Я захватила кончик ручки зубами, привлекая своими действиями внимание парней.— И мы обе это знаем. Ты для мужского пола пустое место, поэтому и приходится учиться самой. Я же другое дело.
Девушка вспыхнула и ушла на свое место. Частенько затевая со мной ссору (видимо таким образом она пытается привлечь к своей персоне внимание), Бобер не может меня переболтать и всегда злая уползает в свою нору.
Домашка перекатана, звонок прозвенел минут пятнадцать назад, а Бориска все не являлась. Это, между прочим, очень странно! Ирина Борисовна не только никогда не опаздывает на рабочее место, но даже приходит заранее, чтобы удобнее разместить свой бюст на столе. Кстати, в такой груди есть свой плюс — можно склонить голову и подушка готова. Можно на лекциях подремать.
— Посмотрите-ка, как светится Яшка!— заржали парни.
— Конечно! Бориски нет, нервы никто не треплет. И вообще, если сегодня нет математики, то сегодня суперский день,— подтвердила я, проводя блеском по пухлым губкам. Лариска сидела рядом и делала то же самое.
— Может она заболела?— поинтересовался кто-то с верхнего места.
— Так это еще лучше!— тут же отреагировала я.— Может, с утра она как следует рассмотрела себя в зеркало и у нее случился инфаркт. А может, в темном переулке ее подкараулил кто-нибудь и грохнул.
— Тогда все подумают на тебя,— вставила Бобриха.
— Уверена, что она не только мне насолила за всю свою жизнь. А ты лучше рот закрой, зубы у тебя кривые и желтые,— улыбнулась, показывая группе свое беленькие и ровные зубки, готовые в любой момент перегрызть сонную артерию обидчику.
Когда нам всем надоело ждать преподавателя, то я подала идею свалить с пары. Закон гласит — если преподавателя нет пятнадцать минут, то группа может уйти. Мы сидим дольше.
Все кроме старосты, которую послали в деканат узнать в чем дело, пошли в столовую. Это стратегическое помещение является местом массового сбора не только в нашем институте, но и во многих других.
Мы с Лариской никогда не садимся вместе с нашими одногруппниками, предпочитая уединяться вдвоем. Сидя за одним столом с нашими придурками ни о чем посплетничать нельзя.
Мимо нашего столика прошла группка парней, и я проводила ее взглядом.
— В нашем институте учатся одни уроды, ни на кого глаз положить нельзя,— пожаловалась я Лариске.
— А мне кажется, что здесь есть на кого посмотреть. В нашей группе почти все парни в тебя влюблены. И есть парочка симпатичных.
— Да? Значит, мне следует сходить к окулисту и проверить зрение, потому что ни одного симпатичного мальчика в нашей группе я не видела.
— Посмотри на тех, кто не в нашей учится,— пробормотала девушка, наблюдая, как в столовую заходить Большаков с друзьями.— Посмотри какой красавчик!
— Ты хочешь, чтобы я с Кириллом встречаться начала?
— Он к тебе неровно дышит.
— Да пусть хоть задохнется!— возмутилась я.— Думаешь, я смогу встречаться с парнем, который моей подруге нравится?
— Я же ему не нравлюсь. Он на меня вообще внимание обращает,— пожаловалась Лисичкина.
— Обращает!— не согласилась я.
— Ага, как на твой придаток.
— Девчонки, можно к вам?— Компания Большакова подошла к нашему столику, желая посидеть с нами.
Парни уселись на стулья, а Кирюха сел рядом ко мне и обнял за талию. Пришлось вновь приводить его в себя ударов в лоб. Не успели мы, как следует разболтаться, как вбежала староста и погнала нас в аудиторию на пару.
— Неужели Бориска пришла?— расстроилась я.
— Заболела она,— обрадовала меня Машка.— У нас новый преподаватель, заменять Ирину Борисовну будет.
— Заболела? Надеюсь, это смертельно!
— Яша!— возмутились одногруппники, и я сделала вид, что раскаиваюсь.
Как же все это надоело! Почему я должна притворяться, что мне жаль эту тетку? Лично ко мне она никогда жалости не испытывала. Даже тогда, когда я вышла первый день после больничного, Ирина Борисовна заставила меня решить пример из новой темы, которую они проходили в мое отсутствие. Ее не волновало, что я болела. Так же она считала, что даже лежа в больнице с воспалением легких, я обязана учить ее предмет.
— Надеюсь, что новый преподаватель окажется не такой стервой и вообще будет мужиком,— доверительно сказала я Лисе.
Если взятку не возьмет, то хоть списывать у одногруппников запрещать не будет.
Мы заняли свои места в аудитории и принялись ждать нового учителя. Ботаники вновь принялись проверять домашнюю работу, не желая ударить в грязь лицом перед новым преподавателем. Наблюдая за их манипуляциями, я прошептала Лариске.
— Вот не понимаю, зачем они каждый раз домашку делают, если Бориска их спрашивает только раз в неделю?
Да именно раз в неделю! В остальное время она издевается над теми, кто математику так хорошо не знает.
— Они ее делают, чтобы с утра придя в институт, ты могла списать,— рассмеялась подруга.
— Хм... логично.
Подруга принялась что-то рисовать в тетрадке, а я задумалась, накручивая на указательный палец белую прядку волос. Из головы у меня не выходил парень, выполнявший роль моего живого шеста. Конечно, помню я его смутно, но кажется, он мне понравился. Увидимся ли мы еще раз? И как он на это отреагирует? А как отреагирую я? Он вроде бы хотел продолжения банкета. Посчитал легкодоступной девицей? Наивный!
Что я ему сказала напоследок?
'Завтра. Мы познакомимся с тобой завтра!'
По моим расчета это самое 'завтра' наступило уже сегодня. Мы хоть и пошли в клуб в субботу, но уходили из него в воскресенье. Сегодня понедельник, а значит познакомиться мы должны именно сегодня. Только вот проблема есть — после института мне нужно домой, иначе отец меня убьет. Гневить его еще больше что-то не хочется. Пусть у меня уже нечего забирать, но все-таки. И вообще, чего это я переживаю? Пусть парень этот мучается — он же жаждал познакомиться, а не я.
— Идет!— заверещала Машка. Старосту поставили на шухер.— Преподаватель идет!
Группа зашевелилась. Девчонки начали убирать с парт журналы и косметику. Мальчишки тоже убирали журналы. Извращенцы!
Как только преподаватель вошел в аудиторию, мы встали со своих мест, приветствуя его. Женская половинка нашей группы начала издавать восторженные звуки, а я отвлекалась на сломанный ноготь, поэтому кто наш преподаватель узнала самая последняя.
Я подняла глаза и остолбенела.
Глава третья. Вот это учитель!
Я не могла понять, сплю или нет. Хотелось бы спать, но это лишь мечты. Я стояла и смотрела на нового преподавателя, вытаращив глаза. Может ли это быть правдой? Или у меня все же жестокие галлюцинации. Но такого просто не может быть! Таких совпадений просто не бывает? Или все бывает.
— Здравствуйте! Присаживайтесь,— произнес преподаватель.
Группа, громко двигая стульями, расселась по местам. Я же так и осталась стоять и смотреть на преподавателя. Пусть образ живого шеста вылетел из моего сознания благодаря большому количеству мартини, но я все равно его узнала! Я узнала! И как его не узнать, если вытворяла с ним ТАКОЕ! Да еще и целовалась! Бог мой, я с ним целовалась. С преподавателем! А ведь увидев его на дискотеке, я даже не подумала, что этот мужчина может быть преподавателем. Хотя и сейчас он на преподавателя не сильно похож. Темно-серые брюки со стрелочками, остроносые модные ботинки и легкая серая рубашка, на вверх которой накинут пиджак.
Молодой мужчина не замечал меня стоящую и, скинув пиджак на спинку стула, начал раскладывать свои вещи на преподавательском столе. В аудитории то и дело были слышны восторженные вздохи. Кажется, наши девочки нашли новый предмет обожания.
— Я Костров Роман Михайлович — ваш новый преподаватель высшей математики. Буду неопределенное время заменять Ирину Борисовну.— И тут Роман Михайлович поднял глаза и осмотрел группу. Его взгляд остановился на мне, одиноко стоящей. И он меня узнал! Узнал!
Группа не понимала, почему Яшина стоит и тупо пялится перед собой. Так же она не понимала, почему на лице преподавателя появилась улыбка. Красивая улыбка, надо заметить.
— Я разрешил всем занять свои места,— сквозь улыбку проговорил преподаватель.— У вас какие-то проблемы?
— Проблемы?— оттаяла я от обращения к своей персоне.— Да, у меня проблемы! Можно мне выйти?
— Нельзя! Занятие только началось, предыдущая пара у вас была свободна. Вы раньше не могли сходить по своим делам?
Одногруппники зашептались. Всех интересовал вопрос: зачем же Яшина портит отношения с новым преподавателем, который возможно сможет вытащить из рутины двоек, наставленных Бориской.
— Мне надо выйти!— прошипела сквозь зубы, словно змея.— Очень.
— Отпустите ее,— попросил Мишка.— Она на высшей математике все равно долго сидеть не может.
— Да, да, отпустите. Ее обычно выгоняют, а тут она сама сбежать решила,— вставила Бобриха. Чтоб у этой стервы все зубы выпали.
— Хорошо, иди. Только на обратном пути захвати журнал вашей группы,— сжалился Роман Михайлович.
— Я принесу!— воскликнула Лисичкина и вскочила с места.
Преподаватель посмотрел на нас прищуренным взглядом и махнул рукой, разрешая удалиться.
Громко стуча каблуками, я вышла из аудитории и только за ее пределами позволила себе перейти на бег. Лариска едва поспевала за мной и догнала только у самого туалета. Проверив, что в помещении никого нет, подруга заговорила.
— Я не ослепла? Это тот самый тип, что предлагал тебе продолжить знакомство? Это твой живой шест? Это ведь он хотел с тобой переспать после танца? Да ведь он тебя лапал! Яша, как такое возможно?
— Ты не ослепла! Если это так, то мы обе страдаем этим недугом.— Я схватилась за голову. Везет, как утопленнику! Неужели из нескольких десятков университетов нашего города он не мог выбрать другой университет? Почему явился в тот, в котором учусь я?
— Как ты думаешь, он узнал тебя?— робко поинтересовалась подружка.
— А ты думаешь, нет?— взорвалась я.— Ты слышала, как он со мной разговаривал? Как такое возможно?
Злость заволокла мне глаза, и я одним движением скинула с полочки около раковины мыльницу и еще какую-то дребедень. Тяжело задышав, начала успокаиваться.
— Яш, успокойся! Ничего страшного не случилось, подумаешь, поцеловалась с преподавателем — такое с каждым может случиться!
— Может,— закивала я.— Но случается только со мной! Мало мне проблем дома, да? Теперь и в институте будут. А я уж начала верить, что уход Бориски на больничный даст мне развернуться по полной.
— Успокоилась быстро! Вздохни глубоко несколько раз и сосчитай до пяти.
Послушав подругу, я прикрыла глаза и глубоко задышала, считая про себя до пяти. Почему именно до пяти не знаю — у Лариски всегда все через одно место. Ведь принято считать до десяти.
Нервная система быстро пришла в порядок, и я смогла мыслить более свободно. Подруга протянула мне косметичку. И когда только она успела сумку взять? И почему я не заметила?
Припудрив лицо, подкрасив губки блеском и брызнув в зону декольте духами, я окончательно пришла в себя. С Ларисой мы зашли в преподавательскую и взяли журнал нашей группы. Открыв его, сразу же попала на нужную страницу. Я находилась в самом низу списка. Да, меня ни с кем не перепутаешь! И тут дело не в расположении в списке, а в оценках. Сплошные двойки! Правда и тройки есть, но за вереницей лебедей их практически не видно.
В отличие от Лисичкиной, я старалась прокрасться в аудиторию серой мышкой, чего собственно у меня не получилось.
— Чтобы решить свои проблемы вы уезжали из города?— поинтересовался Роман Михайлович.
Ну вот, он опять выводит меня из себя. Заметив это, Лариска проговорила.
— Простите, пожалуйста. Это я виновата, что мы задержались.
— Отлично! Давайте журнал и занимайте свои места. Мы с ребятами уже начали знакомство, так что присоединяйтесь.
Преподаватель раскрыл журнал и принялся перечислять фамилии. Услышав свою, студенты должны поднять руку.
Так как до меня еще долго, я начала думать, что для меня не очень-то и свойственно. Вообще я всегда предпочитаю опустить такую мелочь и сразу действую. Наверное, именно поэтому всегда впадаю в различные истории. Хотелось придумать что-то такое, что перевернет жизнь всего нашего университета с ног на голову, но генератор безумных идей дал сбой и приказал отнести его в ремонт.
Можно у Лариски совета попросить, ведь она так же гениальна, как и я! А если она ничего не придумает, то можно обратиться к Большакову — его воспаленный мозг тоже может что-нибудь эдакое выдать.
Очнулась я от ощутимого удара под ребра и шумно выдохнула.
— Яшина!— Практически проорал мою фамилию Роман Михайлович.
— Я Яшина!— поднялась со своего места.— Чего так орать-то?
— Я уже десятый раз называю вашу фамилию.
— Правильно, потому что с первого я не воспринимаю. Мне приходится одно и тоже говорить раз десять. Я блондинка, разве не заметно?
— Заметно,— на лице преподавателя появилась едва заметная улыбка. Красивая, в который раз заметила я.— Яшина П. Полина?
Началось! Ему, что, моей фамилии не хватает, что он именем интересуется? Тут в голову залетела шальная мысль, что Бориска была не так уж и плоха. Она хотя бы по имени меня никогда не называла, считая, что я этого не достойна. А чтобы выгнать меня из аудитории достаточно рявкнуть 'Яшина, пошла вон!' И вообще, что может быть хуже, чем назвать современную девушку именем Прасковья?
Тишина затянулась. Говорить своего имени не хотелось.
— Так как же вас зовут?— вновь спросил Роман Михайлович.
Почему-то сразу захотелось его послать, но меня опередили мальчишки с первых рядов.
— Она у нас Прасковья. Из Подмосковья.
Самые 'умные' засмеялись, а я вот разозлилась. Ненавижу своего отца, ведь именно он дал мне это идиотское имя, из-за которого надо мной частенько смеялись в школе. Хоть сейчас и учусь в институте, но ситуация совершенно не изменилась. Обычно по имени меня называют враги, знающие, как я не люблю свое его. Таким способом они лишь злят меня, заставляя продумывать для них план жесточайшей мести.
— Так вы Прасковья?— улыбнулся мужчина.
— Да, я Прасковья.
