Тайный клуб живых

"Нашел, о чем думать во время конца света", одернул он себя.

— В голливудском фильме так бы и было, — заметил Герасим. — Но у нас, извини, не "Голубая лагуна". Или как тот фильм назывался?

— Зачем вы все мне это говорите? — прервал его Егор. — А?!

Герасим помолчал. Затем сказал:

— Егор, она не человек. Она флэшка. Ее задача — перезагрузить Нейросеть в случае сбоя. Время пришло.

Егор помрачнел.

— Тогда зачем вы сделали ее такой... вот такой?!

Он хотел сказать "красивой, милой, человечной", но не сказал.

— А ты как думаешь? Затем, чтобы у вас, ленивых дураков, была цель, — ответил Герасим жестко. — Чтобы вы смотрели на нее — и шевелились. Кто-то сказал... не помню, кто... что если бы в жизни мужчины не было женщины, он бы так и остался в неандертальских пещерах. Мужика все устраивало. Это женщине был нужен прогресс. Грубовато, но точно. Нату создали на второй или третий год изоляции. Я уже плохо помню. Когда стало ясно, что просто так из карантина мы не выйдем.

Егор поднял взгляд. Внутри у него все ныло, словно обожженное.

— Она не робот, — сказал Егор. Голос был сдавленный.

— Она робот, — Герасим покачал головой. — И поверь ветерану Арктического флота, лучше бы Нате исполнить свое предназначение. Спасти тебе и всем нам жизнь, матрос. Понимаешь? Прими эту жертву с достоинством. Это всего лишь железяка.

Егор молчал. Потом отключил Герасима.

* * *

Ната звонила несколько раз, но Егор не отвечал. Он сидел, лежал, ходил по комнате, дожидаясь, пока гудки прекратятся.

Он еще не решил для себя, что все это значит. Как теперь относиться к Нате.

И мучительно гадал, что сказать ей.

Наконец, он подошел к компьютеру. "Как все-таки мы зависимы от сети", подумал Егор. Потянулся открыть письмо.

И случайно нажал "принять вызов". Егор отступил назад, мысленно выругался. Но потом взял себя в руки и напряженно улыбнулся.

Ната сегодня была совсем другая — близкая, домашняя. Трогательная. Егор сглотнул. Выдавил невнятное: "привет".

Ната улыбнулась ему. Слегка тревожно, но тепло. У Егора болезненно кольнуло в сердце.

— Наконец-то! — сказала Ната. — Я звонила-писала, никто не отвечал. Алимка вообще пропал, я беспокоюсь... А теперь ты не отвечаешь. Все хорошо? Я тебя не обидела?

— Я был... — Егор замялся, — занят. Извини. Как у тебя дела?

— Егор...

— Да?

Она помедлила. Провела пальцем по губам.

— Мне кажется, Герасим прав.

Молчание. "Зачем мы об этом говорим", с тоской подумал Егор. Ничего же не изменится.

— Шуточки у тебя, — сказал он. — И с чего ты...

Ната перебила:

— Роботы ведь не едят, так?

Егор помедлил.

— В смысле?

— Понимаешь, — сказала Ната, — Только обещай не смеяться, ладно? Я всегда любила обезжиренный йогурт с папайей. И когда Герасим сказал про робота, я начала думать. Я помню звук, как отрывается фольга, помню ощущение, когда погружаешь ложку в баночку... Помню вкус. Кислинку на языке. Сладость и прохладу. И тогда я пошла к холодильнику... Понимаешь, чтобы проверить себя. Открыла дверцу и...

Егор перебил:

— И что?

Ната медленно покачала головой. Егору стало не по себе.

— Там ничего не было?!

— Нет, там был йогурт, — сказала Ната. — Тот самый, мой любимый, с папайей. Полхолодильника заставлено. Я достала одну баночку и взяла ложку.

Егор нетерпеливо махнул рукой.

— Значит, все в порядке. Старик ошибся. Это он робот... Или Алим. Нет, Алим был бы слишком странным роботом, это уже чересчур! — Егор засмеялся. Затем поймал взгляд Наты и оборвал смех.

— Что?

Ната провела пальцем по губам, рассеянно откинула челку с глаз.

— Очень странно. Потом я посмотрела на дату годности. А затем достала из холодильника весь йогурт и проверила каждую баночку. Каждую-каждую.

Ната подняла взгляд. Егор увидел в ее глазах растерянность.

— На всех была дата — апрель 2020 года. Как раз когда появился астероид. Этот йогурт... Я ведь помнила, как ела его каждый день... Он весь просрочен на пять лет. Весь холодильник заставлен. Получается, я пять лет подходила к холодильнику, но ничего не ела. Понимаешь? Я только думала, что люблю йогурт. Роботы не едят, верно?

Егор молчал. Только сжимал зубы.

Ната усмехнулась. Как-то удивительно беспомощно.

— Что, удивила? — спросила она. — Старик оказался прав насчет меня. Я — тот самый дурацкий робот. Флэшка. Обидно знать о таком своем жизненной предназначении. Но ты ведь и так это знал, верно?

Егор мотнул головой.

— Я надеялся, что это ошибка.

— Но ты поверил Герасиму, — она подняла на него взгляд.

Егор отвел глаза.

— Ты очень красивая сейчас. И всегда была красивая.

Ната напряженно улыбнулась.

— Красивая... как робот?

Егор вспылил.

— Черт, нет! Как само совершенство. Леди Совершенство, как в старом фильме! Ах, какое блаженство... Черт, о чем я вообще говорю?!

— Не знаю.

— Неважно, — Егор лихорадочно прошелся по комнате, вернулся к компьютеру. — Нет, я тогда не поверил Герасиму. Я не верил до последнего. Гнал от себя эту мысль. Но потом я подумал: а ведь Мэри Поппинс из старого фильма тоже не была человеком. Она выглядит как человек, иногда ведет себя как человек, но она — нечто другое. Фея, богиня, высшее существо, высший разум. Но не человек. Понимаешь?! Чтобы быть Совершенством — необязательно быть человеком.

Ната кивнула.

— Спасибо, Егор.

Он едва не зарычал.

— Да иди ты к черту! Это не комплимент.

— Все равно спасибо. Знаешь...

Егор застыл.

— Что? — голос сел.

Ната улыбнулась ему. Егору сдавило горло.

— Жаль, что мы не были знакомы, когда я... когда я была человеком.

— Ната, подожди!

Она отключила связь. Егор молча сел на кровать. И вдруг пожалел, что не может напиться. По-настоящему.

* * *

Резкий зуммер будильника. Егор открыл глаза, полежал, наслаждаясь покоем. Будильник надрывался — но звук его казался приятным. Домашним. Егор медленно протянул руку и выключил будильник. Сегодня самые обычные вещи казались ему необыкновенно приятными. Егор откинул одеяло. Не торопясь, встал, оделся и пошел варить кофе.

После завтрака сходил в душ. Пока все работало — хотя вода шла уже неровно, толчками — и температура ее менялась. То вдруг холодная, то совсем горячая. Или это ему показалось? Егор провел пальцем по запотевшей плотной пленке шторы. "Вот из чего я сделаю защитный костюм, — подумал он. — Нужен степлер и побольше скотча".

Одевшись в чистое, Егор сел за стол и просмотрел фотографии. Сто лет их не открывал. Папка "Новая папка (2)".

Это была его любимая фотография. Ната на ней выглядела совершенно домашней, близкой. Родной. И такой красивой, что замирало сердце. Егор еще несколько секунд смотрел на фотографию. Закрыл папку. "Кажется, я готов", подумал он. Потом: "Нет, ни черта! У меня внутри все трясется. Как желе". Внизу живота был огромный провал, а выше дрожала тонкая струна. "Неужели я трус? — подумал Егор. Покачал головой. — Нет, мне просто страшно". Он закрыл глаза, досчитал до пяти, выдохнул. Пора.

Егор набрал Герасима-67.

Старик ответил только после седьмого гудка — Егор специально считал.

— Чего тебе? — спросил Герасим. Голос был усталый и заспанный. На лице Герасима были красные вдавленные следы от подушки.

— Для перезагрузки нужно только добраться до подстанции?

Герасим мгновенно проснулся. Взгляд стал острым и внимательным. "Какие у него жесткие голубые глаза", Егор поежился.

— Верно.

— Хорошо, я иду. Расскажите, как выбраться из квартиры.

Герасим почесал затылок.

— Это как раз пустяк, я дам тебе алгоритм. А что дальше?

Егор пожал плечами.

— Я все обдумал.

— Все?

— Я сделаю защитный костюм из полиэтилена. Из шторки для ванной.

Герасим заморгал. "Кажется, мне удалось его удивить", подумал Егор. Герасим почесал затылок.

— Костюм? Из шторки? — недоверчиво спросил он.

— Да. И много скотча. Респиратор у меня есть старый, еще времен начала самоизоляции. Так что тут проще. Надеюсь, он еще живой.

— А! Ну, хорошо, — Герасим почесал седой затылок. — Если ты все продумал... конечно-конечно. Так что, все-таки идешь к рубильнику?

— Да.

— Ага, давай, — старик кивнул.

Егор повернулся. Выдохнул. "У меня все получится".

— Последний вопрос, — раздался за спиной голос Герасима.

Егор повернул голову.

— Зачем тебе это? — спросил Герасим. — Только ради Наты?

Егор помолчал, прислушался к себе. Внутри было главное — ощущение правильности. Егор поднял голову.

— Она, может, и робот, — сказал он. — Но я-то — нет.

— Достойно, — сказал Герасим после паузы. — Хотя и глупо, честное слово.

Егор махнул старику рукой. Прощайте.

— Алиму не говорите.

— С чего бы?! — резко откликнулся Герасим. — Как раз скажу!

— Почему?

— Это и его жизнь. Он должен знать.

Егор кивнул. Все верно.

— Тогда Нате... Не надо. Если что, потом скажете.

Герасим

— Егор!

— Что еще?! Мне еще костюм делать!

— Конечно, извини, что лезу не в свое дело... — Герасим снова почесал затылок. — А ты не хочешь просто взять аварийный комплект защиты? Ну, вместо шторки? Извини, что спрашиваю.

Егор поперхнулся.

— Ээ... что?!

...Егор нажал на выступ в стене. Пискнуло. Стенная панель щелкнула и открылась. Егор подцепил ее ногтями, аккуратно снял, прислонил к стене. Потом отступил назад, посмотрел — и присвистнул. В глубокой нише в стене висел на плечиках защитный комбинезон. Блестящий, новенький. Ярко-желтый. И, похоже, его, Егора, размера. Рядом, на полке лежали шлем с прозрачным забралом и изолирующий противогаз. Такими пользовались курьеры и пожарные, Егор читал в интернете. Несколько запасных "патронов" с кислородом. Все совершенно новое.

— Прекрасно, — пробормотал Егор.

* * *

Он просмотрел инструкцию. Вроде ничего сложного, но пока надевал защитный костюм, весь взмок. Егор нахлобучил на голову шлем, подключил провода (зачем провода-то?), как было указано на схеме, защелкнул клипсы, скотчем проклеил крепление (инструкция на этом настаивала).

Внутри костюма было душно и жарко. Стекло мгновенно запотело. Дыхание шумное, как у больного Пылью. Когда делаешь шаг, материал костюма скрипит на всю квартиру. "Как я в этом дойду до рубильника?", подумал Егор в отчаянии. Эх!

Включились крошечные вентиляторы. Стало прохладнее, стекло шлема очистилось. Вот зачем провода! Егор выпрямился. Другое дело.

— В добрый путь, — сказал Герасим.

— Поехали, — сказал Егор. Он смутно помнил, что так говорили космонавты до появления Пыли.

Он открыл люк мусороприемника, забрался внутрь. С трудом уместился, подобрал колени к подбородку, сжался в комок и обхватил их руками. Наклонил голову как можно ниже. Все, как инструктировал Герасим.

Пшиик! С легким шипением закрылась дверь мусоросборника. Егор оказался в полной темноте, скрючившись в три погибели.

На мгновение его охватил приступ клаустрофобии. А что, если пройдет несколько часов, а никто так не придет забирать мусор? И он останется здесь навсегда и задохнется?!

В горле пересохло. Егор облизал губы. Ветерок от вентилятора помогал, но на лицо все равно вспотело.

И вдруг...

Через несколько секунд люк открылся. Вух! Облегчение было таким сильным, что Егор чуть Егор аккуратно вылез, чтобы не повредить костюм, встал на ноги. Перед ним на полу стоял шестиколесный робот "Яндекса", недоуменно поводя манипуляторами. Мусорщик никак не мог понять, почему "мусор" движется сам. Егор отмахнулся от манипуляторов, пошел вперед. Робот недовольно зажжужжал вслед.

Лестничная площадка изменилась. Спустя пять лет она мало напоминала ту, что он помнил...

Он прошел из тамбура на площадку перед лифтом. И тут все казалось немного другим, неправильным. Или он все забыл.

"Конечно, я пять лет не вызывал лифт". Он нашел кнопку, нажал.

Лифт приехал. Лифт тоже был немного другим. Новеньким, чистым, из блестящего металла. Разве что на уровне колена виднелось множество царапин — видимо, тут часто ездили роботы доставки и роботы мусорщики. А они все низкие.

Лифт приехал. Егор вышел — подъезд был тоже другой. Никакой керамической плитки, голый нержавеющий металл, болты и сварка. Интересно.

Он толкнул дверь, еще раз. Та не открылась. Егор поискал кнопку — и даже успел впасть в небольшую панику. Но все же кнопка была, только маленькая и почти незаметная. Пискнуло. Дверь медленно начала открываться сама — видимо, сделано автоматическое открытие для роботов и дронов.

Егор выдохнул, помедлил. А потом шагнул в неизвестность...

* * *

— Посмотри в окно, — сказал Герасим. — Увидишь что-то интересное.

Алим подошел к окну, выглянул. Наморщил лоб. "Что старикан хочет этим сказать?" Алим охнул. Он увидел, как по его двору идет, смешно переваливаясь, человек в желтом защитном костюме.

— Это Егор? — недоверчиво спросил Алим.

— А ты как думаешь?

Желтый человечек прошел по мертвым детским площадкам и, настороженно оглядываясь, двинулся в сторону маленького строения. Подстанция.

Алим открыл рот.

— Как это может быть? — тупо спросил он. — Егор в Москве, а я в Питере... Что он делает здесь?!

Герасим ухмыльнулся.

— А что ты скажешь, если я намекну, что вы оба не в Москве и не в Питере — а вообще в другом месте?

— Ээ... а где?

Алим напряженно наблюдал. Егор двигался к подстанции. "Ну, же", поторапливал его мысленно Алим. Человечек в желтом шел. Вот он, уже рядом с целью...

И тут желтый человек увидел собак. С десяток собак появились из-за соседней "свечки" и быстро двинулись к подстанции. Человек отступил к подстанции, прислонился к стене. Собаки окружили его, словно загнанного оленя.

— Беги, ...! — закричал Алим.

Герасим поморщился.

— Заметь, я думаю примерно то же самое, но вслух не говорю. А я, между прочим, целый старпом.

— Там Егора щас сожрут!!

Герасим размеренно кивнул. Алим оглянулся и застыл, глядя на него.

— Вам все равно?!

— А ты хочешь, чтобы я поорал? — удивился Герасим. Старик выглядел совершенно спокойным. — Я могу, если тебе станет лучше.

— Нет, но... — Алим застыл. Сердце стучало где-то в горле. Он с трудом сглотнул. — Что делать-то?! Надо его спасать!

— Как?

— Я откуда знаю!! Не знаю! — Алим подбежал к окну. — ...! ...!

— У нас в Арктическом флоте, — сказал Герасим, — сказали бы, что ты, юнга, должен использовать свою голову по назначению. А не только как матюгальник.

— Какому еще?!

— Или ты только и можешь, как сбивать с ног пожилых усталых курьеров? — Герасим с насмешливым прищуром посмотрел на Алима.

Того вдруг осенило.

— Да!! — он бросился в комнату, заваленную вещами. "Видел бы это Егор, разорался бы... Хватит жить в свинарнике! Тоже мне, нашелся старший братец", — подумал он мимоходом, продолжая искать. "Да куда я его задевал?!", подумал он в отчаянии.

* * *

Егор медленно отступил к стене, встал, прижался спиной. До заветной двери подстанции оставалось всего ничего, но...