Дневник Странных Путей. Книга 2. Часть 1.

3...ля

Известие о травме повергло команду в справедливый гнев. На фоне экстремальных событий временная недееспособность Саши была сродни удару под дых. К сожалению, сказать правду было нельзя, так что мы в полной мере выслушали мнение про глупцов, бросающих топоры на краю верхних полок. Саша молча смотрел в пол с хмурым видом. Хуже всего было то, что из-за травмы ему было тяжело водить машину.

Немного утешившись мясным пирогом, Рамирос с Вадиком подняли следующий по важности вопрос — как реагировать на развивающиеся в мире события. Я придерживалась мнения, что лучше всего просто ждать. Мужчины озвучивали различные варианты развития событий.

Полковник позвонил Рамиросу, прервав горячие споры, и почти приказал подключить громкую связь.

— Сейсмологи отмечают странные реакции глобальных тектонических плит, — в наступившей тишине по кухне запрыгало эхо от голоса Старшины, — пока плиты не сдвигаются, но они вибрируют в вертикальной оси. У ученых вариантов толкования не так много, как хотелось бы, но Братству объявлена Желтая тревога.

Мы переглянулись.

— Саша травмирован, — сухо отозвался Рам.

— Не горюй, — в голосе полковника не было злости, — думаю, ты успеешь выздороветь прежде, чем случится что-то страшное.

— Слышали?! — победно оглянулась на командира.

Дождавшись коротких гудков, озвучила пришедшую в голову мысль:

— А еще, мы можем подумать, как с помощью Странных Путей можем помочь стране! Например, поискать новые знания, технологии или материалы. Да и одомашненные растения с животными, способные выживать в экстремальных условиях, будут кстати.

— Гениально! — Саша обнял меня здоровой рукой и поцеловал.

— Спорно, — отозвались "скептики".

— Совсем не обязательно открывать всю правду-матку, — продолжила я выдавать озарения, — да и подать одну и ту же мысль можно по-разному. В конце концов, Братство дает такую же клятву при посвящении соблюдать наши секреты, как и мы ему! Сейчас же, мы можем пока только проводить разведки и тренировки, чтобы в час Х сразу работать прицельно.

— Я думаю, ты слишком оптимистична.

Решив сделать перерыв до получения новых данных, Рамирос закрыл наше совещание. Запирая ворота, обратила внимание на притулившегося к ларьку "Роспечати" пацана. Он делал вид, что курит, и прихлебывал из банки энергетик, бесцельно зыркая по сторонам. Бесцельно ли? Эта здравая мысль пришла в голову уже после, когда я скинула в прихожей резиновые сапожки: было довольно прохладно, а час назад еще и дождь начался. Козырек ларька никакого серьезного укрытия не давал, так что торчащий рядом подросток выглядел странно. И подозрительно...

Отбросив несвоевременную мысль, вернулась на кухню, к допивавшему свой чай Саше. Мужчина задумчиво водил ложечкой по столу.

— О чем задумался? — подойдя сзади, легко поцеловала в щеку.

— Знаешь, я понял одну важную вещь: я умею стрелять из всех видов огнестрельного оружия, но с луком или еще чем-нибудь старинным не совладаю. Я смогу победить в рукопашной, либо в поединке на ножах. Но я совершенно беспомощен против врага с мечом или еще чем-то вроде.

— Но у нас здесь не осталось подобной школы, — кивнула я, доливая в чашки еще чая, — современные реконструкторы используют крупицы сохранившихся знаний, совершенно непригодные для реального боя. У них, скорее, театр.

— Именно! — Саша поднялся и прошелся туда-сюда, — я думаю, единственный вариант — найти учителя с помощью Странных Путей!

Невольно отзеркалила волнение пусть гражданского, но мужа:

— И, кстати, если уж мы придумали использовать Странные Пути шире, проблема однобокости боевой подготовки Братства может стать серьезнее, чем мы сейчас думаем. Пусть не весь состав, но хотя бы непосредственные участники походов должны это уметь!

— Надо будет все это досконально продумать потом, — я достала кастрюлю и вытащила из холодильника еще не успевшего окончательно замерзнуть поросенка. Отрезав ножки и уши, залила водой и поставила на маленький огонь.

— Что это будет? — Саша заглянул через плечо.

— Чтобы кости скорее срослись, им нужно соответствующее питание. Так что теперь ты будешь постоянно есть холодцы и желе.

— И все, что ли? — он сделал жалобное лицо.

— Еще заливное, студни и зельц. Чем больше, тем лучше!

Сунув остальные ингредиенты в кастрюлю, прикрыла ее крышкой:

— Ну, не огорчайся, другие продукты тебе тоже нужно есть!

— О, тогда я хочу жареных кальмаров!

— Как скажешь, — я улыбнулась и мягко выпроводила Сашу в гостиную.

Пока упаковка с кальмарами размораживалась в прохладной воде, присела к столу, обложившись кулинарными книгами. Для фона включила телевизор на любимом канале, — негромкое бормотание дикторов успокаивало.

Определившись с меню, вытащила из буфета холщовый мешочек с грецкими орехами, достала молоток и щипцы. Через минуту Саша выскочил из гостиной от жуткого грохота: я молотила по твердой скорлупе, порой помогая себе выражениями, совершенно недостойными культурного человека. Убедившись, что это вовсе не отряды врагов штурмуют дом, а я занимаюсь вполне мирным занятием, он вернулся на диван. Саша уже давно привык, что я терплю других людей во время готовки только в крайнем случае, когда одна справиться точно не могу.

Тщательно обжаривая длинные тонкие полоски баклажанов, смешивая фарш из орехов, чеснока, сыра и зелени, шинкуя лук и помидоры с перцами, подготовила первую половину задуманного ужина. Теперь баклажаны должны были остыть, а фарш в них — пропитаться соком и жиром. Овощи пока тушились в небольшой сковородке, ожидая последней заправки. Рядом раскалялась сковорода-гриль. Остудила отваренные кальмары, нарезала их тонкими полосками, обваляла в сухарях и выложила в тут же зашипевшее масло на гриле.

Подбирая подходящую посуду для сервировки, забралась на табуретку перед буфетом. Наткнулась на кажущийся простым обеденный сервиз из нежно-салатового фаянса: три продолговатых миски разного размера, продолговатое же блюдо и набор тарелок на шесть персон. О, давно их не использовала! Оставив четыре из тарелок на месте, перенесла остальную посуду на стол. Оттенила лаконичную форму посуды затейливо вышитой скатертью в стиле "ришелье".

...утро, где-то в Вайоминге...

Джек Рассел вышел из дома, как всегда, ровно в половине восьмого утра, чтобы успеть на работу к восьми. Ехать было недалеко: он вот уже десять лет трудился в автомастерской при бензоколонке, принадлежавшей старому приятелю по армии. Не сказать, чтобы Джек особо разбогател на такой работе, но на жизнь хватало. Пока он протирал тряпкой ветровое стекло, из дома вышла жена с пакетом в руках:

— Джеки, не забудь завтрак! Детей я сама отвезу к автобусу, не волнуйся.

Джек кивнул и сел за руль. Сегодня дети отправляются в лагерь, в окрестностях Йеллоустоунского парка. Им повезло: и ехать детям всего тридцать миль, и места там просто сказочные! В молодости Джек как-то пару лет участвовал в волонтерском движении, — помогал смотрителям парка, и до сих пор с теплом вспоминал те годы. Это было просто волшебное время!

За размышлениями мужчина не заметил, как его старенький "пикап" подкатил на место, к любимой парковке в углу за мастерской. Открыв ворота и включив оборудование, Джек подхватил стаканчик кофе из кофемата и зашел к шефу:

— Хай, Билл! Сегодня привезут детали?

— Привет, Джек, — хозяин, Хромой Билл, потерявший ногу в Ираке, на секунду оторвался от компьютера, — приедут к обеду. И постарайся закончить сварку рамы для грузовика к этому времени.

Кивнув, Джек занялся прямыми обязанностями. Приварив раскосы к основной поперечной балке, он расположил стояки на полу, приложил поперечину, прихватил парой точек сварки в нескольких местах и уже непрерывным швом пошел вдоль главного стыка. Тут пол мастерской задрожал и электрод соскочил с линии.

— Черт! — мастер выпрямился и посмотрел на качающиеся инструменты над верстаком.

Мини-землетрясения были тут обычным делом, так что Джек решил переждать и начать шов заново. Однако, через секунду-другую, дрожание усилилось, став заметным для стоящего человека. Длилось оно целых пятнадцать минут, вместо обычных трех-пяти. На всякий случай Джек решил проверить, как дела у шефа. Билл обнаружился в своем кабинете, под столом и компьютером. Джек помог ему выбраться, раскидав свалившуюся на начальство технику и принеся стакан воды:

— Билли, ты как? В порядке?

— Выживу, — Билл глотнул воды и перевел дух, — если бы не проклятая культяшка!..

...и снова Россия, окраина Петербурга...

Прибрав на кухне после ужина, расставила в буфете высохшую посуду, навела лоск. Сняла фартук и повесила на крючки за пеналом. Сложила грязные салфетки в стирку, а скатерть аккуратно расправила и убрала в небольшой сундук. Откинутая крышка насыщенного шоколадного цвета вызвала поток воспоминаний.

В последнее время, после серии полевых сезонов, я особенно остро начала чувствовать и ценить такие мелочи, — красиво сервированный стол, какие-нибудь оригинальные рецепты из непривычных продуктов, тщательно продуманный домашний наряд с подобранным в тон и стиль фартучком.

Родня связывала это, в основном, с моим долгожданным взрослением и полностью одобряла. Мама известила всех знакомых, что мне стоит дарить только полезное по хозяйству и рукоделию, так что на этот Новый год я получила от одной из маминых подруг целый чемодан (старый и тоже ненужный, разумеется) со всяким текстилем, клубками ниток, отрезками тесьмы и кружева и прочим хламом. Весил он килограммов двадцать, не меньше — Саша с Рамиросом затаскивали его наверх вдвоем. Обсудив с сестрой этот презент, мы пришли к выводу, что тетка Ада собирала его со всех углов и закромов в доме, утрамбовывая и утрясая, поскольку, стоило мне отщелкнуть замочки, как крышка откинулась, словно на пружинах, а содержимое, словно хорошее тесто, вывалилось на пол.

Ткани и прочее богатство пополнили мои стратегические запасы, а старый обшарпанный ящик я подкрасила, разрисовала цветочными мотивами, а нижние уголки Саша убрал, вставив его в легкую деревянную раму из дуба на ножках — получился симпатичный сундук. Мама в восторге сфотографировала его на мобильный и с гордостью показала дарительнице. Увидев, во что превратилась, прежде просившаяся на помойку, вещь, скуповатая на самом деле тетка чуть не искусала себе локти. Она-то думала сэкономить на подарке и презентовала старье, до этого много лет пылившееся на чердаке! Мама в лицах рассказывала мне эту сцену, а под конец заметила:

— Я так и не поняла, что ее больше морально уничтожило: толи то, что мусор на деле оказался стоящей вещью, толи то, что у вас с Сашей оказались золотые руки.

— Да какая теперь разница? — беззаботно отозвалась я, любуясь своим новым сундуком, — главное, что теперь ей ну никак не потребовать его обратно, а здесь, в нише лестницы, он смотрится просто потрясающе!

— И скажи кому, что это в свое время был прабабушкин чемодан — не поверят!

— Боюсь только, что теперь Аделаида мне вообще ничего больше дарить не будет из страха, что я снова утру ей нос.

— Подарит, даже не сомневайся! — мама налюбовалась и начала спускаться вниз, — уж я-то знаю, сколько хлама у нее на чердаке! А покупать подарок жадность не позволит.

— Странная она, неужели не хочет сдать в какой-нибудь антикварный магазин? Кучу бы денег получила...

— Да пробовала уже, только ее рухлядь копейки стоит на самом деле. Одна перевозка дороже обойдется.

— Тогда бы выкинула, и все дела.

— Чтобы Адочка, да что-то выкинула?! — мама устроилась за столом и глотнула чуть остывшего чая, — думаю, она выжидает в надежде, что со временем вещи состарятся достаточно, чтобы иметь хорошую цену.

Тряхнув головой, чтобы опомниться, спустилась в гостиную к Саше. Тот сидел перед камином и что-то читал. Устроилась под боком и потерлась носом о щеку:

— Как рука, болит?

— Нет, все в порядке, — он поцеловал меня и закрыл книгу, — только непривычно, что гипс на плечо давит.

— Может, немного ослабить повязку?

— Не стоит, со временем бинты растянутся сами.

— А что ты читаешь? О, Дэникен! Занятно, правда? Особенно мне нравится его идея про индийские виманы.

— Знаешь, я подумал, что в свете наших возможностей такая вимана вполне в зоне нашей досягаемости...

Сашина идея мне понравилась:

— Если, согласно записям, они действительно летали в космосе, для Братства это бы стало золотой жилой!

— А я о чем говорю!

4...ля

Я неподвижно стояла посреди своей мастерской, вся в булавках и кусках ткани. Оля деловито крутилась вокруг, подгоняя и измеряя. Обсудив с сестрой-модницей проблему предстоящей встречи выпускников, мы пришли к выводу, что утереть нос моим искушенным подружкам можно только штучной вещью. Прошерстили все имеющиеся у нас современные модные журналы, просмотрели модные картинки Иных миров и сообща изобрели просто фантастический прикид для ночного клуба! И теперь воплощали его в жизнь. Запасы тканей, коробочки с фурнитурой, пакеты с басоном, — все пригодилось!

Мама хозяйничала на кухне — мы решили заодно устроить семейные посиделки. Папа во дворе колдовал над шашлыком. Миша — друг моей сестры, колол дрова для топки. Саша попытался предложить свою помощь, но оказалось, что с одной рукой он больше мешает. Так что теперь мой мужчина с грустным видом сидел в кабинете и от нечего делать перечитывал хроники тибетских монахов в поисках новой жилы. Ключица зарастала плохо, но мы не сдавались и каждый вечер после обработки швов подлечивали плечо магией.

— Все-таки сочетание синего и белого самое лучшее, — я аккуратно, чтобы не уколоться о булавки, повернулась к зеркалу и приложила к груди шелк цвета индиго.

— Не шевелись! — Оля доделала будущие вытачки на лифе из макетного полотна и принесла с подоконника еще один элемент костюма, — Синий должен быть не таким темным, как этот. Лучше вон тот, цвета цикория! К твоим глазам просто супер!

— С мелким рисунком или гладкий? — я дотянулась до нужных тканей.

— По мне, так лучше гладкий, но с рисунком ткани больше. Однотонного может не хватить.

— А если сочетать оба? Все равно между ними будет прослойка из белого.

— Сейчас дошью и прикинем.

Задуманная нами туника в сочетании с кожаными штанами и классическими лодочками должна была создать образ "гостьи со звезд" и идеально вписаться в стиль клуба.

...а тем временем где-то на Кавказе...

Елена Леопольдовна Виттер шла по узкой тропке, направляясь в главный корпус базы, в кабинет начальника. Не слишком высокая, стройная шатенка казалась хрупкой, но вот именно, что казалась: свернуть шею противнику для нее было так же легко, как сделать укладку. Она была бы очень красивой, если бы не ледяные серые глаза и вечно поджатые губы. Увы, смягчить природную жесткость не мог ни один макияж... но сейчас эта черта была ей только на руку — попробуй держать в ежовых рукавицах десяток безмозглых кавказцев!