Как Фурия и Ночная Ведьма Сусликов этикету учили...

История 3. Ведьмина вредность и происки Мрака

Нокс только-только опустила на уставшую за день землю бархатное покрывало ночной тьмы. В синих глазах отражались ясные звёзды, заставляя их посрамить своим сиянием даже самые прекрасные из драгоценных камней под ярким светом солнца. Заправив прядь цвета полуночи за ухо, она ощутила, как неприятное предчувствие кольнуло сердце.

Проверив через зеркало, внутри которого был заключён смертный музыкант Макс, а не подобрался ли наглый юбочник к ведьме Иветте, она облегчённо вздохнула: девушка была у себя в рабочей мастерской, обустроенной по всем правилам, нарушать которые не следовало никому, и была вне досягаемости её персонального кошмара. Дом, который посоветовала приобрести ламия Галата, оказался выше всяких похвал: охраняемая территория, соседи не склонны совать нос в чужие дела, никаких репортёров и надоедливых посетителей. Тайна античных небожителей под его крышей не могла быть раскрыта тем, кому ничего не следует знать о суровых реалиях современной жизни.

Впрочем, Богиня Ночи прекрасно понимала, что муженёк, словно упёртый баран, будет раз за разом бодать двери твердыни и не угомонится до тех пор, пока Ветка не выкинет белый флаг и не покорится его воле, став любимой игрушкой на пару недель. Молоденькая совсем ещё даже по людским меркам ведьма такого счастья и заклятому врагу никогда бы не пожелала, поэтому фурии, Геката, Нокс и фея Талея сделали всё, что в их силах, чтобы оградить ставшую подругой смертную от его не в меру ретивых посягательств.

'Опять Эребус что-то задумал, надо бы посмотреть и принять меры, если опять за старое принялся. Сколько можно на одни и те же грабли наступать, а потом ещё и выслушивать, как его, бедного и несчастного не оценили и предали?!' — во взгляде синеглазой женщины постепенно разгоралась тоска, которая давно уже стала единственной постоянной обитательницей её домашнего очага.

Взяв в руки резную чашу, выточенную Лунного Камня, Нокс, которую древние греки именовали ещё Нюкта и Никт, щедро плеснула в неё воды из серебряного кувшина и зашептала, превратив поверхность в гладкое зеркало. Как обычно, женское чутьё быстрее чар подсказало, куда дело идёт.

Эребус от скуки опустился уже до того, что с энтузиазмом миндальничал с ламией Аэри, прекрасно зная, что она не посмеет не ответить на притязания, боясь немедленной мести. Тяжело вздохнув, Госпожа Сумерек выудила из причёски изукрашенную агатами шпильку и провела между голубками черту, шепнув: 'Как берег и корабль при попутном ветре, да разбегаются вечно ваши пути!'

Потом, посмотрев пару мгновений на перекошенное от страсти лицо супруга, решила, что имеет право на маленькую виру, и решила обратиться за помощью к Гекате, своей давней и лучшей подруге. Богиня колдовства с упоением взялась за всестороннее обучение Иветты, пообещав девушке, что с её-то талантами, терпением, порядочностью и умением не высовываться, та очень скоро переплюнет даже приснопамятных Церцею и Медею, в чьих судьбах тоже оставил кровоточащий след неугомонный Эребус. Она стала совсем уж редкой гостьей в баре Либера, чем вызвала ропот у своих многочисленных поклонников. Впрочем, богиня колдовства всегда умела настоять на своём да так, что спорить с ней, как и с фуриями, мало кто осмеливался.

Нокс отозвала подругу в сторонку и показала ей слепок того, что творит муженёк, которому, похоже, шлея в очередной раз под хвост попала. Иветта в это время воевала с довольно хитрым заклинанием, которое позволяло использовать любое зеркало в качестве двери практически куда угодно. Пока что получалось у неё не очень хорошо, но девушка прекрасно знала, что такого рода способности никому не даются даром.

— Тебе давно пора бы же привыкнуть к тому, что разделила домашний очаг с неисправимым юбочником. Ты жаждешь мести и уберечь Ветку от беды, как и я, так что, давай придумаем, как сделать так, чтобы твоё домашнее двуногое чудовище не мешало мирному течению романа между Виктором и нашей подопечной. Рано или поздно они всё равно будут вместе, даже твой супруг не сможет ничего с этим поделать. Жаль, что сейчас этот молодой человек уехал в Перу помогать с исследованиями тамошних индейских культур. Пока он не вернётся, нам придётся как-то сдерживать неуместные порывы 'Обожаемого Эрика', как называет нашего пройдоху Лили Ланская.

Тут у богини колдовства заверещал мобильный телефон, и оттуда раздался вкрадчивый голос супруги Марса Беллоны, которая тоже оказалась под каблуком у Юпитера, ведь её стихией была неистовая битва:

— Привет, дорогая. Мой муженёк приволок откуда-то брелок в виде лампы, а он оказался с подвохом. Первый раз встречаю джинну, которая требует, чтобы исполняли её желания. Что-то тут не так! Муж клянётся Юноной, что купил вещицу во время путешествия по Аравийскому полуострову просто так, на память. Синекожая девка совсем нас измучила своими капризами и фокусами, может, хоть тебе удастся приструнить эту заразу? У нас сроки поджимают, игровой проект, над которым мы работали десять лет, под угрозой срыва из-за госпожи Аллы-ад-Дины эль Таар. Будь любезна, займись поганкой, мы оба будем должны тебе услугу.

— Договорились, Беллона, встречаемся в 'Смехе Феи' через полчаса. Дам задание своей ученице, припудрю носик и сразу к тебе.

Естественно, никакой косметики Гекате и даром было не надо, но среди богинь эта расхожая фраза, честно стащенная из лексикона любительниц ночной клубной жизни, стала своего рода крылатым выражением, если ещё оставались дела, которые не позволяли умчаться на встречу сразу же.

Нокс поражённо пробормотала:

— Занятная джинна, а не подсунуть ли её Эребусу? Тогда он ни у кого не будет путаться под ногами, а соблазнит эту бракованную рабыню из лампы, так не велика беда.

— Прекрасная идея! К тому же, Беллона и Марс лихо устроились в индустрии компьютерных игр и впечатляющего кино, так что такой поворот судьбы однажды может прийтись очень кстати. Вдруг Мег заскучает, так что можно будет пристроить нашу рыжую сердцеедку в главной роли в каком-нибудь монументальном полотне, а, может, потом захочет и озвучить женский персонаж в очередном шедевре ушлой парочки.

Жена бога войны не стала скрывать своего раздражения: ей пришлось два часа ошиваться в 'Смехе Феи' в ожидании, когда Геката соизволит явиться, а своё время она научилась ценить дороже золота и драгоценных камней.

Вытащив из кармана маленький изящный брелок в виде старинной лампы из белого золота, щедро изукрашенный бриллиантами и тонким чеканным узором, Беллона с выражением гадливости на красивом смуглом лице с горящими гневом карими глазами, швырнула его на стойку бара рядом с собеседницей и тут же удалилась, лениво бросив через плечо:

— При оказии сочтёмся, Геката. Можешь на нас рассчитывать, только, сделай одолжение, задай этой моровой язве такую трёпку, чтобы место своё знала и не позволяла, чего не следует!

— Как пожелаешь, моя дорогая! — в голосе богини колдовства звенели хрустальные колокольчики, как бывало всегда, когда очередной фортель событий казался ей забавным.

Полюбовавшись маленьким бриллиантиком на боку драгоценной безделки, в котором вспыхивали и гасли кокетливые багровые искры, Геката отправилась обратно в дом Иветты, чтобы вместе с Нокс и фуриями решить, как лучше поступить с нежданным подарком от Госпожи Неистовства Битвы.

'Может, это и совсем неплохая идея: подкинуть заразу Эребусу, чтобы не мешал сильно обиженной на него жёнушке слегка развлечься и на некоторое время оставил нашу ведьмочку в покое. Хотя, надо подумать, а, заодно и посмотреть, что на счёт усмирения строптивых 'джинни из лампы' рекомендуют древние арабские мудрецы. Я не собираюсь плясать по её дудку только потому, что ей Гелиос чересчур сильно напёк не слишком умную голову!' — лениво подумала она, даже не удосужившись хотя бы ради соблюдения приличий воспользоваться зеркалом, а просто появилась в гостиной у Иветты.

— Мне нужны книги по арабской демонологии. Прежде чем выпускать из брелока Аллу-ад-Дину эль Таар, надо озаботиться тем, чтобы без нашего разрешения она и чихнуть не посмела! Довольно и того, что она Марсу и Беллоне изрядно нервишки потрепала, а у них и так хлопот по уши, учитывая запросы современных геймеров и киноманов!

Аор, прекрасно понимая, что случись что непредвиденное. Дамы любого татя сожрут с потрохами и не подавятся! Поэтому тут же помчался выполнять безмолвный приказ Мегеры, которую уже давно научился понимать практически без слов. Хвалёное ламийское чутьё было гораздо острее и изворотливее, чем у любой ведьмы или феи.

Отсутствовал сероглазый дамский угодник совсем не долго, вернувшись со старинной книгой в сафьяновом переплёте, которую, как выяснилось, ему дал сам полковник Морс, прекрасно понимая, что может натворить в их городе девица из рода злых джиннов, если не предпринять соответствующих мер безопасности.

Геката, Нокс и фурии быстро разобрались что к чему, но строго-настрого велели ламию и Ветке побыть пока что в другой комнате, чтобы Алла-ад-Дина не попыталась вывернуться, воздействуя на их довольно слабую по сравнению с небожительницами волю.

Тизифона быстро начертила с помощью собственной магии Звезду Давида, чтобы не позволить пленнице неизвестного шутника-ювелира вырваться на волю и натворить таких бед, что Юпитер потом будет слишком сильно гневаться и раздавать суровые наказания направо и налево, даже толком не разобравшись, а кто же виноват на самом деле.

Богиня колдовства вошла в защищённое от арабской нечисти место, несколько секунд повертела в руках изумительной красоты безделку, легонько провела подушечкой длинного пальчика по бочку лампы и положила в центр рисунка, а сама тут же вернулась к остальным. Её ничуть не удивили вырвавшиеся на волю клубы сизого дыма и яростное пламя.

Через пару минут на ковре с длинным ворсом щурилась от яркого солнца огненно-рыжая девушка с изумрудными чуть раскосыми глазами, которые дико смотрелись со светло-синей кожей. Полупрозрачное шёлковое одеяние назвать приличной одеждой ни у кого бы язык не повернулся. Внешность сразу говорила любому эксперту в этой области, что джинни принадлежит к злой разновидности этих сверхъестественных существ.

— Моя госпожа должна мне три желания! Алла-ад-Дина эль Таар к твоим услугам. Принимаю золото и натуральные драгоценные камни согласно курсу международной сырьевой биржи.

— А с чего ты взяла, дурочка, что я так же глупа, как Марс и Беллона? — и без тени гнева промурлыкала Геката и принялась читать древнее заклинание, заставляющее даже такое создание держать себя в рамках и не причинять ни малейшего беспокойства всем, кто сейчас находится под крышей этого дома и в далёком будущем.

Поняв, что шутки кончились, и она уже ничего не в силах изменить, девица отбросила рассчитанную на простаков эпатажную часть своего поведения и мрачно спросила:

— Что прикажешь, Госпожа Перекрёстков? О тебе даже самые неукротимые мужчины моего рода говорят с таким уважением, что и я не рискну прогневать тебя.

— Да нужно устроить райскую жизнь одному умнику и сделать так, чтобы у него совсем не осталось свободного времени на гадости, хотя, боюсь, с Эребусом ты мало что можешь поделать. Скорее всего, этот ухарь придумает, как найти к тебе подход даже если для этого придётся пустить в ход не только собственное обаяние, но и изрядно пощипать семейный бюджет.

— Ведьмы всегда привлекали бога мрака, даже если они не занимаются чёрной волшбой. К тому же, Иветта продолжает противиться его воле, что только раззадоривает его! — Алла-ад-Дина умела проигрывать с таким лицом, словно это она оставила всех с носом, а не её опустили ниже плинтуса самым действенным методом ограничив возможность напакостить всем и вся от души. — Итак, осталось только подстроить так, чтобы брелок попал в руки к Эребусу, а остальное сделаю, как обстоятельства позволят, но приложу все усилия, чтобы повеселиться от души. Увы, покидать самовольно своё узилище я могу лишь на пару часов. За такой короткий срок никому не удастся развернуться по полной, — и она лукаво сверкнула распутными изумрудными глазищами, видимо предвкушая большую свободу действия, хотя и вынуждена была безоговорочно принять ограничения, которые посчитала наложить Геката. — Не понимаю, зачем вам два смертных по имени Виктор и Макс и ещё какая-то ирландская коза Талея! Да я в миллион раз лучше всяких там фей!

— Да, ещё тебе надо будет помогать Иветте избавляться от непрошенных ухажёров, а не только от моего мужа, — доверительно шепнула джинне прямо в острое ушко Нокс. — Волшебство требует душевного равновесия, а этим павлинам и дела нет до того, а чего же хочет дама.

— Тысячелетья мелькают как осенние листья, — ворчливо посетовала синелицая красотка, — а в этом плане мало что изменилось, кроме, разве что, антуража.

— Кстати, — Богиня Ночи просияла, как полная луна, — я даже знаю, как сделать так, чтобы он сам его стащил у меня, любимой, но рассказывать ничего не стану, а то никому интересно не будет. Отправляйся в брелок, пора проучить этого ловеласа, а то слишком уж он разрезвился в последнее время. Правда, чтобы провернуть эту аферу, мне понадобится Макс. Хорошо ещё, что Талея оставила для меня лазейку, если вдруг мне срочно пригодится блондинистый мужчина, чтобы поиграть на нервах у 'котика Эрика', — женщины переглянулись и одновременно рассмеялись, вспоминая, как Лили Ланская на собственной свадьбе отделала бедолагу так, что при одном упоминании о ней и данном ему не в меру настойчивой дамочкой прозвища впадал в такую ярость, что даже колдовать не мог, а только шипел как рассерженный кот, встретивший на своей территории молодого и полного сил соперника.

Джинна, пожав округлыми плечами, снова превратилась в клуб сизого дыма и исчезла внутри лампы, проворчав напоследок:

— Не забудьте и мне предъявить эту парочку особей мужского пола, чтобы я знала, кого ещё мне не позволено трогать, как и поганку Талею.

Макс уже начал привыкать к тому, что вынужден выскакивать как чёртик из табакерки по первому требованию подруг вздорной ирландской феи, с ужасом замечая, что ему начинает нравиться весь этот кавардак, и он будет совсем не против продолжать участвовать в нём, даже избавившись от зеркальной тюрьмы. Выслушав, что задумала Нокс, он был вынужден согласиться, что проделка может сработать даже лучше, чем они планируют.

— Пошли приведём тебя в порядок, кстати, мне тоже понадобится твоя помощь и для того, чтобы Либер перестал вострить лыжи к нашей ведьме, да и не только он. Пусть свои огороды окучивают, а то повадились за чужой капустой на соседский лазать, у богинь нервы не титановые. Пусть потом не жалуются. Геката своего Меркурия вон как вышколила: глазами смотрит, а руками трогать не рискует: больно уж страшна его супруга в праведном гневе...

— Как пожелаешь, моя Богиня! — почти промурлыкал ушлый блондин, обнимая синеглазую брюнетку за талию. — Ну, что пойдём потреплем 'котику Эрику' остатки его хвалёных нервов?

— Прекрасная идея, прямо сейчас и пойдём. Причём, застукает он, как мы миндальничаем прямо в нашей спальне. Я сделаю так, чтобы Эребус почуял неладное и сам явился, как снег на голову, но это он так считает. Этот брелок ты, будто бы, подаришь мне, я положу безделку около твоего зеркала на столик, а потом мы слиняем в 'Смех Феи', а подарок так и останется в спальне. Уверяю, муженёк не устоит перед искушением: ведь молва упрямо поёт, что джинны могут исполнить даже самое безумное желание, только вот ни гугу, что они, как мы и люди, бывают разные!

Нашептав на серебряную поверхность несложное заклинание, чтобы Эребус примчался в самый двусмысленный момент с подарком, Нокс, озорно сверкнув глазами, протянула драгоценную безделку мужчине и томно прошептала:

— Пожалуй, начнём, а, чтобы у муженька не было и полшанса добраться до Иветты, поступим, как предложила Геката: устроим колдовской девичник. В дом нашей ведьмочки ему хода нет, уж мы все лазейки закрыли, даже самые необычные. Только осторожно, не выпусти поганку Аллу-ад-Дину эль Таар: не хватало ещё, чтобы она раньше времени не нарисовалась. Что-то мне подсказывает, что ты бы ей приглянулся, а терпеть фокусы и капризы синекожей джинни нам совсем уж недосуг, честно говоря.

Музыкант несколько минут повертел 'лампу' в руках, дивясь на искусство неведомого ювелира, а потом приобнял богиню ночи за плечи и вкрадчиво выдохнул:

— Позволь сделать тебе маленький подарок, Никта, — кокетка изобразила полный восторг, старательно строя глазки и не сопротивляясь тому, что её притянули к себе гораздо ближе, чем допускали правила приличий у небожителей.

Эребус, ощутил то же негодование, что и кот, почуявший во вверенном его заботам амбаре с зерном наглую крысу. Он решил немедленно проверить, что же сейчас творится у него дома. Увидеть жену с другим мужчиной в их собственной спальне ловелас никак не ожидал. Пылающий праведным гневом бог мрака тут же попытался вернуться домой, но не тут-то было: его способности действовали настолько медленно и тяжело, что, когда он добрался до пункта назначения, голубки уже куда-то упорхнули. На прикроватном столике одиноко посверкивал золотой брелок в виде лампы из арабских сказок 'Тысяча и одна ночь'.

'Дожили, эта паршивка уже, не таясь, принимает подарки от приятелей прямо в нашей спальне! Да ещё и предметы ювелирного искусства, явно достаточно древние, чтобы считаться баснословно дорогим антиквариатом! А вот фиг вам обоим, Нокс! Эту вещицу я заберу в качестве компенсации за нанесённый мне моральный ущерб!' — довольный собой Бог Мрака сцапал загребущими грабками брелок и восхищённо провёл подушечками пальцев по россыпи искусно огранённых драгоценных камней, среди которых преобладали алмазы и изумруды.

Через пару минут на ковре с длинным ворсом щурилась от яркого солнца огненно-рыжая девушка с изумрудными чуть раскосыми глазами, которые дико смотрелись на светло-синей коже. Полупрозрачное шёлковое одеяние назвать приличной одеждой ни у кого бы язык не повернулся. Она многозначительно облизнула пухлые губки, тут же сложившиеся в соблазнительный бантик, и томно промурлыкала:

— Мой господин, ты должен мне три желания! Джинни Алла-ад-Дина эль Таар к твоим услугам. Принимаю золото и натуральные драгоценные камни, согласно курсу международной сырьевой биржи, в обмен на посильную помощь.

Эребус, нашептав на покрасневшую кожу, полностью избавился от неприятных ощущений и проворчал:

— Если мне не изменяет память, рабыня лампы должна исполнять мои приказы, а не я её! Не парь мне мозги, красотка, не на идиота напала! — чёрные глаза уже начинали грозно метать громы и молнии, обещая девице массу кар Тартара на её не слишком умную голову.

— Сразу видно, что вы дилетант в области арабской демонологии! Такие изумрудные глаза и волосы цвета жаркой лавы бывают только у злых джиннов! Мы отличаемся от наших добрых собратьев тем, что бесплатно никому и никогда не помогаем, а призвавший нас из лампы или освободивший из глиняного кувшина или иного узилища несчастный должен исполнить три наших желания. Если результат нас не устраивает, мы имеем право на новое. Впрочем, ты можешь откупиться, если казны хватит! — судя по выражению лица, поражавшего несколько хищноватой красотой, Алла-ад-Дина была не слишком высокого мнения об уровне интеллекта своего нового повелителя, над которым она собиралась всласть поизмываться, отпустив на волю только тогда, когда он ей совсем уж наскучит.

— Брысь в лампу, негодница! Ты упустила из вида одно маленькое 'Но!': без разрешения хозяина джиннам своего узилища покинуть нельзя, таковы правила, если мне не изменяет память.

— Такого глупого бога я встречаю в первый раз в жизни, а уже разменяла десятую тысячу лет, как-никак! — девица закатила глаза, призывая в свидетели небеса незнакомой страны, куда её привезли против воли. — Правила существуют исключительно для того, чтобы их нарушать: при наличии в голове ума, выход находится всегда! Для того чтобы пару часов порезвиться на воле, мне ничьего разрешения не надо! — она щёлкнула пальчиками, и в воздухе разлилась чувственная приятная мелодия, а девица развалилась прямо поверх шёлкового одеяла на супружеском ложе хозяев, выудила остро отточенную палочку из сердцевины апельсинового дерева и принялась нарочито старательно чистить синие от природы ноготки.

Решив, что наглая нечисть никуда от него всё равно не денется, подавил вполне ожидаемый позыв похоти и велел той убираться обратно в брелок, а сам направился в 'Смех Феи' проверить, а не окопались ли там бессовестные голубки.

Нокс и уже ненавидимого богом мрака незнакомого блондина с наглыми голубыми глазами в баре не оказалось. Зато Либер, пользуясь отсутствием Алекто, вовсю кокетничал с любой дамой, попадающейся в поле его зрения. Видеть, что один из его главных недругов счастлив, Эребусу было настолько противно, что он отошёл в полутёмный уголок, выудил из кармана крупный сапфир и призвал строптивую джинни, проворчав:

— В общем так, задури тут всем голову, пока я по делам смотаюсь. Завсегдатаи должны быть уверены, что тоже был тут, пялясь на распутную танцовщицу, вывалив язык и роняя на пол слюни.

— Этого мало, милый! Буду танцевать до тех пор, пока ты не вернёшься обратно, но тебе придётся расстаться еще с четырьмя благородными драгоценными камнями столь же чистой воды.

Решив, что сейчас у него нет времени на споры, покопался в недрах того же кармана и выудил оттуда рубин, изумруд и бриллиант, прошипев:

— Больно дорого просишь, Алла-ад-Дина, когда будем одни, придётся тебе ещё меня как женщине удивить в качестве приятного бонуса за мою необычайную щедрость! — взгляд глаз цвета полуночи был настолько суров, что проныра решила не противиться неизбежному.

К тому же, она и так слишком много времени потеряла, проведя в заточении без малого пятьсот лет в гордом одиночестве только потому, что отказала могущественному ифриту, которому приспичило утащить её в свой гарем.

— Как по желаешь, господин мой, но тебе придётся дать мне разрешение на три-четыре часа иметь возможность покидать свою темницу. Не волнуйся, примчусь по первому же твоему зову! — лукаво блеснули миндалевидные изумрудные глазищи, а потом она освободила один из самых больших столов, за которым сейчас никто не сидел, от скатерки и прибора со специями и возникла прямо в его центре.

Эребус, прекрасно понимал, что для того, чтобы провернуть то, что он задумал, ему придётся изрядно потрудиться. Именно поэтому и решил для начала разведать, что к чему, чтобы в очередной раз не сесть в лужу на радость Нокс и собственным недоброжелателям, которых у него по понятным причинам было гораздо больше, чем у других представителей античного пантеона. Слишком уж любил бог мрака красивых женщин, особенно смертных, при этом совсем не считаясь с их чувствами и желаниями.

В двушке, где когда-то проживала Иветта, теперь обосновался студент-первокурсник, которому нежданный визитёр настолько не понравился, что он, даже не стал разбираться с причиной, попросту зарядил брюнету кулаком в глаз, велел убираться и больше никогда сюда и носа не казать. Потирая глаз, под которым наливался лиловым солидный фингал, жертва человеческого произвола вернулась к себе домой и попыталась с помощью зеркала супруги обнаружить пропажу. Такой фортель судьбы оказался для Эребуса совсем уж большой неожиданностью.

Макса сейчас внутри не было, поэтому Мрак с удивлением увидел ведьмочку в компании с Гекатой и Талеей, подготавливающих какой-то весьма заковыристый ритуал. Причём он прекрасно почуял, что поганки собираются не только улучшить быт своей подопечной, но и оградить её от его посягательств. Новый дом Ветки ему совершенно не понравился, ведь небожительницы не оставили ему и полшанса, чтобы просочиться на эту заповедную для незваных гостей территорию.

'Рано или поздно всё равно будет именно так, как я хочу, поганки этакие! Нашли с кем спорить! Иветта, Иветта, зачем противиться собственной судьбе? Потерпишь пару недель моё присутствие рядом и можешь идти к своему Виктору или к кому пожелаешь!' — он самодовольно раздулся точно индюк на птичьем дворе, уже празднуя победу.

Он на секунду отвлёкся, засмотревшись на белокурую девицу с синими глазами, в которых было столько спеси, что он даже слегка обалдел, настолько они были непохожи на ласковый взор богини ночи. Покопавшись в памяти, он припомнил, как зовут блондинку: Флора. Владычица цветов была настолько стервозной и капризной, что всё никак не могла найти несчастного, который бы пожелал разделить с ней вечность. Видимо, потому, что она была ещё совсем юна по меркам античного пантеона. Именно поэтому окружающие смотрели на её выходки сквозь пальцы, искренне надеясь, что через пару-тройку тысячелетий она всё-таки повзрослеет и образумится.

Завязав себе узелок на память, чтобы снова не закрутить роман с этой пигалицей, бог мрака посмотрел и на рыжую девчонку с зелёными глазами, чьи волосы были кое-где перехвачены разноцветными резиночками и торчали в разные стороны точно стебли плетистых роз, которыми смертные любили украшать павильоны и беседки и в непростые времена современного мира.

Облачённая в платье из живых цветов Флора выговаривала совсем ещё юной фее за непотребный даже на её, как она наивно считала, нетребовательный вкус внешний вид:

— Лира, сколько раз я просила тебя не расхаживать огородным пугалом, которое позорит меня?! В моей свите нет места для дурнушки, больше похожей на пасторальную пастушку, а не на волшебное создание!

В этот момент она настолько сильно напомнила ведьмочке Лилию, что Ветка решила вступиться за незнакомку, поймав одобрительный взгляд Гекаты, которая, по понятным причинам на дух не выносила эту напыщенную скандалистку и придиру. Почувствовав безмолвную поддержку со стороны богини колдовства и Талеи, ведьмочка подошла к рыжеволосой незнакомке и спросила в лоб:

— Если ты не годишься в помощницы прекрасной Флоре, то, может быть, тебя устроит присматривать за цветами и деревьями в моём саду? Я в этом совершенно не разбираюсь, поэтому не отказалась бы от помощи кого-то, кто понимает во всех тонкостях этого вопроса гораздо лучше меня. Иветта, ведьма, — представилась хозяйка дома и приветливо улыбнулась ещё не пришедшей в себя после очередного нагоняя девчонке.

— Лира, цветочная фея. Очень приятно познакомиться с вами, госпожа Иветта. Думаю, что так будет лучше для всех нас. Количество лиц в свите строго ограниченно, поэтому несравненная богиня весёлой юности больше не будет расстраиваться из-за одной из своих фрейлин и подберёт кого-то, кто больше подходит для подобной чести.

— Прекрасная Флора, вы ведь не будете возражать против таких перемен в вашем окружении? — в светло-карих глазах ведьмы было столько лукавства, но спесивая блондинка и не почуяла, что смертная откровенно посмеивается над ней, принимая всё за чистую монету.

— Нет, конечно же! Пошла вон, Лира! Мне до смерти надоело, что Венера и Ювента смеются надо мной из-за такой дурнушки и дурочки, как ты!

Бог мрака, дождавшись пока задавака вернётся в 'Смех Феи', чтобы подобрать себе новую спутницу в свиту, отправился следом. Решив, что он может слегка поразвлечься, Эребус, велев джинни не останавливать феерический танец, предложил:

— Набейся Флоре в спутницы, чтобы добиться места в её свите: эта глупая и самонадеянная дурёха прямо-таки напрашивается на то, чтобы ей прибавили немного ума.

— А что лично я буду с этого иметь? — Алла-ад-Дина никогда, ничего и ни для кого просто так не делала и начинать заниматься благотворительностью не собиралась.

Увесистый мешочек с изумрудами сделал своё чёрное дело: видоизменив свой наряд согласно требованиям и вкусам Флоры, джинна выудила прямо из воздуха золотую лиру, щедро изукрашенную рубинами, и под потолком бара чувственными переливами разлилась старинная восточная мелодия из тех, которые звучали ещё в те далёкие времена, которые оставили свой след в сказках 'Тысяча и одной ночи'.

Флора, капризно поджимая губы, выдохнула:

— Как же мне всё надоело в этом поганом баре! Здесь почти всё и всегда одно и то же, даже лица. Либер, мне скучно, придумай хоть что-нибудь!

— Радость моя, ну я же не виноват, что ты у нас настолько утончённая особа, что тебе и не угодишь. Хотя, вон смотри, кого к нам шальным ветром принесло. Если мне память не изменяет, это — настоящая джинни. Узнай, может, она сможет развеять твою скуку: по крайней мере играть на лире она умеет не хуже феи, которой ты дала от ворот поворот.

Богиня цветов, привыкшая к тому, что ей все и всегда угождали, ничего не требуя взамен, приказным тоном велела:

— Мне скучно, расскажи что-нибудь этакое! — и без всякого приглашения плюхнулась на стул, свита, всегда заранее ощущавшая приход больших неприятностей, робко стояла рядом, не смея не проронить и звука: на расправу богиня весёлой юности была слишком уж скора, а злопамятна ещё побольше Алекто.

— Я ничего и никогда не делаю просто так, моя госпожа, но с удовольствием поиграю для тебя на лире, — изящные синие пальчики легко пробежались по золотым струнам, выпуская на волю мелодию, какой эти стены ещё никогда не слышали, — если ты пообещаешь выполнить любые три желания моего господина.

— А если откажусь?

— Тогда я буду и дальше танцевать для присутствующих тут мужчин, вызывая ревность и зависть у небожительниц! Либо ты вносишь оговоренную плату, либо пусть тебя развлекает кто-то ещё! — взгляд изумрудных глаз дал сразу понять, что ни истерики, ни попытки задавить авторитетом тут не пройдут.

— Ну, хорошо, — легкомысленно согласилась Флора, даже не озаботившись узнать, а кому же служит рыжеволосая гурия. — Играй!

— Не спеши, госпожа, сначала нужен соответствующий антураж! — хлопнув в ладоши, проныра превратила центр 'Смеха Феи' в будуар восточной принцессы, ничего подобного Флора ещё не видела, так как не любила путешествовать.

Эребус довольно потирал руки, предвкушая, как с помощью глупой повелительницы растений просочится в дом к Иветте под видом одного из приближённых из свиты весьма недалёкой синеглазой блондинки.

Бог мрака был доволен: такого фортеля с его стороны врагини вряд ли ожидают. Подумав, а не перестраховаться ли и, заодно, развлечься, он снова сотворил цветок мрака, придав ему вид роскошной чайной розы в капельках росы и сделал так, что она оказалась прямо на коленях у грезящей наяву дамочки, связываться с которой второй раз так никто и не рискнул из-за её вздорного и гневливого характера. В который раз он подумал, что она слишком уж сильно напоминает ему незабвенную Лили. Впрочем, на этот раз магия не вызывала страстного желания быть рядом, в этот огород Эребус уже сунул нос, а приносила радость от того, что девица будет с охотно исполнять любую его прихоть, ни о чём не спрашивая и не зная сомнений.

Алла-ад-Дина заставила золотую арфу исчезнуть и, довольно улыбнувшись, безжалостным голосом сказала:

— За удовольствия надо платить, милочка, с тебя три желания! — ухватив незадачливую вертихвостку за тонкое запястье, джинна приволокла её к Эребусу и, отвесив витиеватый поклон, истаяла без следа, вернувшись в брелок.

Флора, недовольно хлопая синими глазищами, попробовала было возмутиться, но муж Нокс прижал палец к её губам и добавил ещё один цветок в растительное убранство девицы, которая не особо часто пользовалась мозгами, поэтому нередко попадала в крупные неприятности. Полковник Морс настолько намучался с бедовой небожительницей, что от любого упоминания о ней его породистое лицо морщилось, словно его заставляли пить неразбавленный уксус. Магия тут же сделала скандалистку кроткой, как овечка. Богиня цветов тут же поднялась с кушетки и направилась к зеркалу, велев собственной свите 'тащить свои задницы в дом к ведьмочке', так как она кое-о-чём забыла распросить Гекату и Талею.

Лире столь скорый визит показался слишком уж подозрительным, о чём она тут же наябедничала Талее:

— Флора сама на себя не похожа: отвечает невпопад и не скандалит, меня не узнала и не посмеялась над причёской в стиле 'Медуза Горгона без ядовитых змей вместо волос'. Тут какая-то магия замешана, а её хозяин совсем близко и чутьё говорит, что пришёл он по душу нашей Иветты.

— Да, уж, что-то тут не стыкуется, — проворчала ирландская фея и принялась внимательно рассматривать гостей, которых не то чтобы не ждали так скоро, а уже и вовсе не чаяли увидеть в этой тихой обители молодой ведьмочки, только начинающей своё долгое обучение у богини колдовства. — Не знаю, чьи это козни, но тут замешана Алла-ад-Дина и три желания, которые должна не ей наша дурында безголовая! Сколько уже раз ей говорили: прежде чем что-то сделать, не забывай врубать мозг на всю катушку. Так нет ведь: не божественное это дело — думать, а потом у Танатоса башка так трещит, что смотреть жалко на бедолагу. Пожалуй, пора предупредить Гекату и фурий, что дело принимает слишком уж неожиданный оборот, справиться сами мы вряд ли сможем. С этой арабской нечистью мне не сладить: не хватает квалификации и знание тонкостей и особенностей этой магической расы. Хотя, не думаю, что и она сильна в знании нюансов Волшебного народа! — решив, что тянуть с этим делом не стоит, она ухватила Лиру за руку и потащила к о чём-то увлечённо спорящим Иветте и богине колдовства.

Рядом с ними в полном недоумении стояла Мегера, чьи изумлённые глаза без слов говорили, что эта непредсказуемая смертная снова всех поставила в тупик.

Светло-рыжая феечка с непослушными волосами, россыпью забавных веснушек и мечтательными зелёными глазами едва поспевала за старшей подругой, которая, видимо, совсем не привыкла делать дела, никуда не спеша. Талея всегда была больше похожа на маленький, но весьма деятельный торнадо на пике своей силы.

Лира только сейчас как следует рассмотрела хозяйку дома и, довольно робко улыбнувшись, спросила:

— Ты уверена, что не против, чтобы я осталась в твоих землях, Иветта? От меня нет почти никакого толка: за триста лет мало что успела узнать и освоить...

Ветка, которая не воспринимала новую знакомую иначе, как девчонку со слишком уж заниженной самооценкой, тут же совершенно спокойным голосом уверила её:

— Не против: если ты — цветочная фея, то знаешь, как ухаживать за садом, намного больше меня, у которой-то и дачи никогда своей не было, а не то что загородного дома.

— Спасибо, постараюсь не разочаровать тебя, так же, как Сиятельную Флору... — закончить словоизлияния ведьма ей не дала, прервав поток незаслуженных восхвалений в адрес Богини Цветов довольно насмешливым фырканьем, от чего той вспомнилось раннее детство в шотландской деревне.

Тамошний лорд, владевший огромными земельными угодьями, был без ума от лошадей, с которыми обращался куда великодушнее, чем со своей семьёй.

— По мне так ты намного лучше её уже просто потому, что не дерёшь нос! Талея, помоги Лире повысить самооценку, иначе она так ничего и не достигнет просто потому, что не верит в собственные силы и делает всё с оглядкой на других.

Ирландская интриганка одобрительно хмыкнула и проронила:

— Этой глупой девчонке есть чему у тебя поучиться! Хоть ты и простая смертная, а нередко ставишь в тупик даже Гекату и фурий, не говоря уже про бедолагу Мрака, который на этот раз позарился на кусок торта, который явно ему не по зубам! — лукавый взгляд подсказал ведьмочке, что Талею забавляет сложившаяся ситуация не меньше, чем ставший частью зеркала наглый блондинистый ловелас.

— Флора находится под какими-то чарами, — Лира рассказала обо всех странностях, которые успела заметить в поведении своей прежней госпожи, что сразу же насторожило Иветту. — Она проспорила три желания кому-то, кому сейчас служит Алла-ад-Дина.

— Эребус нашёл способ пробраться сюда вместе со свитой Флоры, — глаза Мег злорадно блеснули. — Что ж, мы подыграем этому неугомонному засранцу, а потом заставим обнаружить себя. Он нипочём не будет молча смотреть на шашни Нокс с простым смертным. Мне достаточно позвать их, чтобы бог мрака был вынужден сбросить маску и устроить жёнушке грандиозный разнос за то, чего она пока что не делала! — фурия сделала ударение на этом пока что, а девушки и Геката дружно рассмеялись, представляя, как оставят наглого ловеласа в дураках.

Богиня мрака очень серьёзно посмотрела на цветочную фею и глубоким голосом, в котором словно послышался рокот океана, сказала:

— Лира, тебе придётся найти цветок в причёске Флоры, чтобы его магия больше не заставляла её так странно себя вести. Тебе она не сможет повредить.

Рыжая девчонка скорчила зверскую мордочку и пошла искать в недоумевающей свите ещё и незваного гостя, которого Иветта и её наставницы совсем не хотели видеть ни сейчас, ни когда-нибудь позже.

Богиня весёлой юности как раз распекала какого-то молодого человека за то, что он проявил недостаточно уважения к её божественной персоне. Незнакомец раздражённо посверкивал чёрными как агаты глазищами, но благоразумно молчал, не желая давать повода для истерики.

— Я тебе говорила, Рик, что предпочитаю белые розы, а ты приволок жёлтую!

— О, вот незадача, видимо это он добавил в вашу причёску чайную вместо снежной, сейчас я её уберу, моя госпожа! — Лира шустро выудила подарок с подвохом из светлых прядей и тут же спрятала в небольшую шкатулку, которую ей дала Талея.

Флора несколько раз хлопнула ресницами, точно только что проснувшись, и в полном изумлении воззрилась на того, кого только что распекала за недостаточное служебное рвение:

— Отойдём в сторонку на пару минут, мне нужно кое-что вам рассказать и посоветоваться, как лучше поступить.

Почуяв, что дело сильно нечисто, богиня цветов задавила приступ раздражения и, велев остальным дождаться её возвращения, пошла вслед за цветочной феей, которая подвела нежданную гостью к Талее, Мегере и Гекате, о чём-то шушукающимся с несколько напряжёнными выражениями на лицах.

Геката чуть насмешливо посмотрела на приближающуюся парочку девиц, которым ещё только предстояло набраться ума-разума в горнилах интриг небожителей и тех, кто в курсе реального положения дел, о котором большая часть смертного мира пребывает в счастливом неведении. Слишком уж сильно диссонировали дамочки друг с другом. Потом богиня колдовства тяжело вздохнула и проворчала:

— У тебя и причёска, и наряд в полном порядке, а вот что-то ума в светлой голове всё никак прибавляться не желает! Сколько тебе раз говорить, чтобы не обещала ничего, пока не узнаешь до мелочей, что потребуют за забаву? Эребус даже злую джинни умудрился так в рамки загнать, что она ему всё на пользу делает, хоть и не задаром. Надо бы проучить этого обормота, а то Нокс уже не знает, как и быть, да и Иветта этого ухаря и знать не хочет, у неё другая сердечная привязанность есть, не чета этому недощипанному павлину. Кстати, а ты в курсе, что Лира даже если очень захочет, ничего не сделает со своими волосами: она на четверть Гаргона, на половину фея и на четверть эльфийка? Твоё счастье, что локоны теперь не змеиные, как у её бабки, иначе каменных статуй среди нас прибавилось бы непомерно! Да и сестрицу её Камею мы избавили от родового проклятия рода Горгона.

— Геката, и что мне теперь делать, раз я увязла во всей этой истории? — богиня цветов только сейчас начала понимать, в какой скверный переплёт ввязалась по собственной глупости.

— Вы обе должны повзрослеть и поумнеть, а, значит, сами придумать, как обвести вокруг пальца Эребуса и утереть нос Алле-ад-Дине. Хотя она, на самом деле, будет вынуждена исполнить любой приказ, исходящий от меня, как свой собственный каприз. Прежде, чем начать что-то делать, не мешает ознакомиться сначала с вопросом, если он тебе неведом! — лукаво сверкая агатовыми глазами, Геката исключительно в воспитательных целях потрясла перед носом у более молодой и глупой небожительницы увесистым арабским талмудом, всесторонне освещающим все нюансы восточной нечисти расы джинн.

Флора очень не любила, когда настолько изящно тыкали носиком в её же собственную глупость, поэтому тут же обиженно надула губки и пожаловалась:

— Откуда мне было знать, что эта синекожая поганка работает в связке с Мраком?! Только вот ума не приложу, как теперь выбираться из всей этой истории.

Талея, которая прекрасно понимала, что девчонкам просто пока что опыта не хватает, чтобы не попадать в неприятные коллизии, лениво проронила:

— Учитесь помогать друг другу, как мы с фуриями, Иветтой и Гекатой. Кстати, спросите совета у нашей ведьмы, не посчитайте за унижение. Она уже не один раз вводила в ступор даже Мегеру нетривиальным подходом к самым простыми проблемам.

Ветка выслушала девушек очень внимательно и надолго задумалась. Она прекрасно понимала, что Флора попала в историю исключительно потому, что она так и не уступила притязаниям Эребуса.

Лира, отдав футляр с кремовой розой ирландской интриганке и застенчиво хлопнув рыжими ресницами, робко спросила:

— Если он сталкивался с горгонами хоть раз в жизни, то, уверена, что ему будет интересно, как я стала такой, какая я есть. Вот и попрошу, чтобы оставшиеся два желания Флоры он отдал мне в качестве платы за диковинный рассказ.

— Не уверена, что ему будет так уж интересно, — Мегера насмешливо посмотрела на слишком наивную на её взгляд девчонку, но та только ухмыльнулась в ответ и стала осторожно подкрадываться к богу мрака так, чтобы он её не учуял.

Что-то прошептав себе под нос, Лира велела прядям волос ткнуться в шею незваного гостя и издать рассерженное шипение, какое издаёт пригревшийся на солнце гремучник, если неосторожно наступить ему на хвост.

Эребусу показалось смутно знакомым тональность змеиного говора, но всё это было так давно, ещё в благословенные Античные времена, что он, как не напрягал память, никак не мог вспомнить, где и когда он уже слышал нечто подобное.

Обернувшись бог мрака увидел довольно невзрачную девчонку, которая старательно прятала глаза и молчала. Рассмотрев волосы незнакомки, с ужасом выдохнул: это были змеи, с клыков которых капал желтовато-зелёный яд.

— О Юпитер, я думал, что Горгоны давно вымерли! — брюнет, конечно был бессмертен, но превратиться в каменную статую или страдать от последствий укусов тысячелетиями ему совсем не улыбалось. — Убери от меня своих тварей!

— И что ты хочешь?

— Ещё чего! Последние требования я выполнять не собираюсь! — взвыл рассерженный наглостью незнакомки бог мрака, судорожно потирая брелок в виде лампы, но на этот раз джинни не соизволила появиться: откуда ему было знать, что сундук изумрудов затребовала именно она за то, чтобы не вмешиваться в весёлый розыгрыш трёх ушлых девиц.

— Дело твоё, — в голосе феечки царила такая стужа, что проняло даже видавшего виды ловеласа. — Пожалуй, я посмотрю на тебя и украшу мастерскую феи мраморной статуей её главного недруга... — прядь волос, украшенная медной с прозеленью чешуёй, снова уткнулась в шею мужа Нокс, стремительно покрывающуюся бисеринками пота.

— Иветта, тебе как этого обормота упаковать? Может, мраморной статуей, а Талея подгонит большую стаю ворон, уж коли ты у нас ведьма, чтобы исправно гадили ему на глупую башку. Или просто покусать и вон выставить без антидота, чтобы прочувствовал все прелести интоксикации змеиным ядом, который куда опаснее чем у морских гадов? — в деловитом тоне Лиры было столько равнодушного холода, что Мрак сразу понял: шутки кончились. — Впрочем, я готова пойти на уступки Нокс и отдать этого засранца без воспитательного воздействия, если он выполнит все мои требования! — по взмаху полупрозрачной ручки прикидывающаяся злобной рептилией прядь волос снова пощекотала страдальца где-то в районе уха.

Богиня цветов и вовсе решила не терять времени зря и умчалась, прихватив с собой свиту, чтобы не получить заслуженный нагоняй за безответственность от Юноны, бросив Эребуса на произвол судьбы, но пообещав:

— Не вернёшь мне два оставшихся желания, которые выманила Алла-ад-Дина, воспользовавшись тем, что мне скучно, вернусь, а это будет скоро, сделаю из тебя живую подставку для колючих плетистых роз. Иветта их обожает, так что хоть какая-то будет польза от твоего пребывания тут: воздухом свежим подышишь, птичек послушаешь, — она сделала весьма недвусмысленное ударение на пичужках, — подумаешь, а допустимо ли твоё поведение. Пары сотен лет, уверена, вполне хватит, чтобы дурь из твоей головы вышла, и чуточку ума прибавилось! Жены твоей тут нет, вступиться некому. Так что, выбирай: либо выполнишь, что Лира просит, либо испытаешь всю меру нашего гнева. Кстати, у Талеи к тебе тоже кое-какие претензии накопились, так что, возможно, она придумает, как сделать наказание более вменяемым! — и, незаметно подмигнув цветочной феечке, богиня весёлой молодости гордо удалилась, оставив своего недруга тщетно метаться в поисках выхода, которого ему, увы, так и не удалось найти.

Иветта, стараясь не расхохотаться, обошла пленника несколько раз вокруг и задумчиво проронила:

— Никак не могу решить, Лира, нужна ли мне статуя в саду. Скорее всего нет: сомнительное удовольствие лицезреть эту слащавую рожу всякий раз, когда буду прогуливаться по дорожкам, размышляя над очередным ритуалом или наговором. Пожалуй, проще будет дать змеям покусать его и выставить вон. Умереть он всё равно не сможет, а пару сотен лет неприятных ощущений как-нибудь перетерпит. Вроде, столько составляет период распада твоего яда? Зато все вздохнут спокойно: ему будет совсем не до шашней с женщинами и девицами.

Брюнет только на пару секунд представил, каким пустым и серым станет его существование без единственного удовольствия, которое за его долгую жизнь всё ещё не утратило своей привлекательности и некоторой толики новизны, но просто так сдаваться ему совсем не хотелось.

— А... Я поняла, куда следует направить змеиную голову! — девчонка с трудом не прыснула в кулачок, представляя, что будет с бедолагой, когда она провернёт их с ведьмочкой коварную задумку: самая толстая прядь волос, повинуясь безмолвному приказу своей хозяйки, деловито поползла по ноге вверх.

Такого несчастья бог мрака, естественно, допустить никак не мог: ведь в этом случае даже Нокс получила бы право делать всё что и с кем угодно, что только в голову взбредёт, не опасаясь кары. Пришлось бедолаге сдаваться на милость мерзкой цветочной феи:

— Убери своих гадов. Я освобождаю Флору от её обещания, данного Алле-ад-Дине, но не могу поклясться, что не стану пытаться просочиться сюда. Иветта, ты напрасно упрямишься неизбежному. Ну, что тебе стоит подарить мне пару недель своей жизни, вредная ведьма? Потом, уверяю тебя, я больше никогда тебя не побеспокою.

— Веточка, он даже и не вспомнит о твоём существовании, так уже бывало! Только вот, очень на это надеюсь, ты не будешь пускаться в столь сомнительную авантюру? Медея и Церера долго боролись, но сдались, — словно бы между прочим, промурлыкала Геката.

— И не подумаю! — мрачно сверкнула светло-карими глазищами девушка. — Они очень плохо кончили, особенно, если знать подлинную историю, а не досужие домыслы ушлых кумушек, которые и попали в античные мифы. Эребус, можешь проваливать! Уверена, мы вполне сможем найти метод держать тебя от меня подальше. Найди себе какое-нибудь другое развлечение, у меня нет времени на глупости: учёба отнимает слишком много сил и времени, чтобы тратить их на шашни с бессовестным ловеласом.

Когда незваный гость, обещая жестоко отомстить за нанесённую обиду, отправился восвояси, решив, пока всё не поутихнет, поискать Нокс и её загадочного воздыхателя, испарился, Лира развеяла простенькое заклятье, вернув светло-рыжим прядям их первоначальный безобидный вид. Зелёные глаза цветочной феи сияли от гордости за то, что она смогла так ловко обвести вокруг пальца одного из самых ушлых интриганов Античного пантеона.

Флора вернулась довольно быстро и предложила бывшей приближённой снова занять место в её свите, но девчонка наотрез отказалась:

— Прости, но Иветте ещё может понадобится помощь 'феегоргоны', если этот наглый юбочник снова найдёт способ сюда просочиться. Если я тебе понадоблюсь, сама знаешь, где меня можно найти.

Пару минут подумав, Флора была вынуждена согласиться, что Лира права: статус приближённой налагал слишком строгие ограничения, а так можно было всегда рассчитывать на дельный совет или своевременную поддержку:

— Что ж, Геката, как всегда, оказалась права: идеальный внешний вид ещё не гарантирует того, что его обладатель умён и играет честно, особенно, когда дело касается таких тонких материй, как интриги небожителей и Волшебного народа. Я благодарна вам всем, что выручили меня из весьма двусмысленной ситуации, надеюсь, что и сама смогу когда-нибудь быть вам чем-то полезной! — с этими словами вечная головная боль полковника Морса растворилась в вечернем воздухе, отправляясь в свои владения.

Иветта задумчиво повертела в руках странный кулон из коричневатого янтаря, который ей подарила Нокс, пообещав, что любые приворотные чары не окажут на неё абсолютно никакого влияния, если она правильно проведёт защитный ритуал. Богиня Колдовства, решив, что ученице не помешает маленькая проверка на способность к самообучению, поэтому лишь передала увесистый фолиант и тут же отошла к Талее. Дамы о чём-то тут же заспорили, но, видимо, доводы Гекаты были слишком весомы, поэтому даже ирландская проныра на стала настаивать на своём.

Ведьмочка долго рассматривала маленькую синюю розочку, заключённую в медовых глубинах, а потом прилежно зашелестела потемневшими от времени страницами, чтобы посмотреть, какие ритуалы и заклинания смогут ей помочь справится с проблемой, которая уже порядком набила оскомину.

Аор дёрнулся было с советом, но натолкнулся на такой сердитый взгляд от Мегеры, что счёл за благо не вмешиваться в персональное испытание, которое богини нежданно-негаданно решили устроить для Ветки. Алекто о чём-то пошепталась с Лирой и отправила рыжую девчонку с каким-то поручением. При этом фиалковые глаза младшей фурии горели таким злорадством, что проникся даже привыкший практически ко всему ламий. Он прекрасно чувствовал, что последняя выходка Эребуса переполнила чашу терпения даже у небожительниц, но что они придумали для беспардонного юбочника, для него так и осталось тайной за семью печатями.

Иветта прекрасно понимала, что три подруги решили устроить ей маленький экзамен, поэтому с выбором не спешила, подыскивая такие ритуал или заклятье, чтобы амулет принёс максимальную пользу. Выбрав 'Сеть Гекаты', девушка принялась деловито подбирать ингредиенты, с сожалением заметив, что не хватает только Пыли Тартара.

Богиня Колдовства была весьма довольна ученицей, умудрившейся выбрать самую эффективную из существующих возможностей, на счёт недостающего же она лениво посоветовала:

— Настоятельно рекомендую тебе проконсультироваться по твоей проблеме с полковником Морсом. Кстати, Тизифона сегодня обронила, что он хочет поговорить с тобой о чём-то важном, если ты выйдешь победительницей из испытания, которому мы подвергли тебя именно по его просьбе. Танатос предупредил, что в будущем получишь очень сильные колдовские способности, поэтому придётся изрядно потрудиться, чтобы взять их под полный контроль. Пыль получишь лишь в том случае, если тебя сочтут достойной такой милости Стражи Тартара. Лучше всего, если отправишься прямо сейчас: фурии и Аор проводят тебя в кабинет к своему непосредственному начальству. Да-да, ты не ослышалась, сыну Нокс подотчётны все, кто так или иначе связан с Аидом, но в настоящее время пребывает в мире современных смертных.

Сноровисто упаковав в сумку всё необходимое для ритуала, ведьма повесила янтарный амулет на шею и пошла вслед за Тизифоной. На этот раз фурии решили не привлекать к себе ничьего внимания, от греха подальше, и отправились в главный полицейской участок на обычной патрульной машине, которую частенько видели то там, то тут.

Полковник Морс предложил гостье присесть в кресло напротив для посетителей и долго молчал, буравя Иветту весьма мрачным взглядом. Ведьмочка всегда предпочитала сначала выслушать собеседника, а только потом говорить что-то сама. Видя, что смертная не выказывает никаких признаков страха или неудовольствия, бог смерти недовольно пробурчал:

— Совсем люди от рук отбились, ничего и никого уже не боятся! Ты сделала самый лучший выбор, остановившись на 'Сети Гекаты'. Очень немногие из смертных, с подобными твоим способностями, смогли привлечь эти чары для того, чтобы облегчить своё существование. Разве что Церцея и Медея оказались достойны такой чести. Стражницы Аида порой со слишком большим рвением относятся к своим обязанностям, а Пыль Тартара — слишком ценна и редка, чтобы отдавать её кому попало. Я на знаю, что они потребуют с тебя взамен за возможность оказываться неуязвимой для любовных и принуждающих чар. Иногда цена может быть слишком высока. Надеюсь, ты понимаешь это в полной мере.

— Да, полковник Морс, прежде чем принимать решение, я изучила вопрос со всех сторон, пользуясь библиотекой богини колдовства. У меня нет другого выбора: либо обеспечить себе непробиваемую защиту, либо окончить свои дни так же ужасно, как Медея и Церцея.

Что ж, тогда тебе придётся спуститься в лодку Харона и переговорить с Стражницей Мирой. На этот раз жребий указал на неё. Будь осторожна, так как тени усопших постараются испугать тебя до смерти, они не любят, когда живые тревожат их покой. Пойдёшь одна по тропинке, которая сама укажет тебя путь. Не вздумай с неё сходить и на полшага, иначе даже я не смогу вытащить тебя из беды. Вот, возьми золотую ветвь из сада Персефоны, подорожную и амулет, который вернёт тебя в мой кабинет, если ты сумеешь выжить. К сожалению, правила — есть правила, никто из нас не вправе тебе помогать. Вот возьми монету, чтобы Харон перевёз тебя через Стикс. Будь осторожна, потому как опасность тоже входит в плату за Пыль Тартара.

Поблагодарив за беспокойство, Иветта легко поднялась на ноги и, увидев дорожку, точно протоптанную в топкой почве заливного луга, осторожно ступая, чтобы не увязнуть. До мрачных чёрных вод реки, которая отгораживала Мир Живых от Обители Мёртвых девушка добралась без проблем.

Уплатив положенную плату за проезд, ведьмочка опустилась на скамейку и крепко ухватилась за борта утлой лодочки. Мрачный Перевозчик недовольно проворчал:

— Отец совсем уже меры не знает, раз его прихоть гонит тебя по такой опасной дороге, девочка.

— Что поделать, он не оставил мне другого выбора. Но, как говорят у меня на родине: что не убивает, то делает нас сильнее! — старик бросил задумчивый взгляд на пока ещё живую гостью, но ничего не стал говорить.

Едва ступив на топкий берег Стикса, ведьмочка припустила по едва заметной тропке, прекрасно понимая, что если сейчас столкнётся с Эребусом, то у неё может не хватить сил на то, чтобы справиться с таким сильным противником, да ещё и на его территории. Она с удивлением заметила, что на её запястье появился браслет с бронзовой биркой: 'Это тартарийская подорожная', — прозвучал в голове явно женский голос, а потом всё стихло.

Ветка строго-настрого запретила себе смотреть по сторонам, так как прекрасно помнила рассказы фурий о том, чем это чревато: чтобы вырваться из Тартара тени могли уплатить живым пленником, с которым менялись жизнью, подарив взамен безликое существование в этих безрадостных краях.

Иветта неслась вперёд так быстро, как только позволяли ноги, поэтому налетела на черноволосого синеглазого мужчину, чем-то неуловимо похожего на Нокс, и отлетела в сторону. На тропе осталась только ступня, и коварная стёжка тут же попыталась бросить наглую смертную, не побоявшуюся спуститься под эти своды на произвол судьбы.

— Прекрасно понимаю, почему ты так спешишь, ведьма, но я бы посоветовал тебе быть впредь поосторожнее! — память девушки сразу же подсказала, что перед ней брат Танатоса, бог сна Гипнос.

— Простите, я не хотела быть невежливой, — тут же извинилась гостья Тартара, снова встала на вернувшуюся на место тропку и быстро направилась дальше, стремясь поскорее добраться до Башен, где её ожидала Стражница Мира. — Всего вам хорошего, но меня ждут, а опаздывать не в моих правилах.

Ни смартфон, ни наручные часы так и не позволили узнать, сколько времени уже длится это странное путешествие по античному миру мёртвых, поэтому Ветка не позволила себе и на мгновение остановиться, хотя бы для того, чтобы перевести дух и как следует напиться из серебряной фляги. Её девушке дала в дорогу предусмотрительная Талея, которая частенько гостила в этих краях у одной из своих сестёр. Фея состояла в свите у мрачного Орка, властвовавшего над этими землями с незапамятных времён.

Фигура, мелькнувшая у серых безликих камней, явно не была обычной тенью из тех, кто томился здесь в ожидании шанса исправить сделанные при жизни ошибки. Иветта сжала в ледяных пальцах янтарный амулет Нокс и зашептала охранные и отвращающие беду заклятья, которым накануне путешествия уделила достаточно внимания, стараясь запомнить, как можно больше записей из соответствующих разделов колдовских книг. Она прекрасно понимала, что любая предосторожность в этих краях лишней не будет.

Незнакомец явно был из опальных ламиев, так как в тартаре сейчас находились только те, кому по разным причинам выход на поверхность в мир современных смертных был строго-настрого заказан. Кровосос был полон сил и явно собрался подзакусить нежданной путешественницей. В зелёные глазах было столько самодовольства, что ведьмочке безумно захотелось посадить наглеца в лужу, чтобы впредь вёл себя потише и не разевал клыкастую пасть на кого не следует.

Решив не останавливаться и дальше, девушка продолжала шагать по тропинке, которая, как она прекрасно понимала, исчезнет сразу же, как только она даст ей хоть малейшую возможность это сделать. Тартарийские Равнины славились именно тем, что все здешние дороги были с подвохом и так и норовили погубить того, кто осмеливался по ним идти.

Кровосос уже праздновал победу, но никак не ожидал, что незнакомка, которую он собирался выпить, как бутылку дорогого вина, не только не подставит шею, тихо млея от счастья, но ещё и набросится на него с гневными упрёками:

— Ну и нежить нынче пошла! Правильно Танатос и Геката заперли тебя в этой дыре: ты, в отличие от Аора и Аэри, совершенно не умеешь держать свои инстинкты в узде! — и она, не сходя с дорожки, ловко приложила вампира по голове серебряной фляжкой.

Вопреки домыслам досужих кумушек, серебро, чеснок и святая вода не убивали такого противника, но доставляли ему массу настолько неприятных ощущений, что даже самый изголодавшийся из проклятого Матерью Богов народа обычно второй раз на неприятности нарываться не рисковал.

— Ты что творишь, бесстыжая?! — взвыл тот и попытался заставить с помощью чар строптивый десерт сойти с дорожки, но не тут-то было: из амулета, подаренного Нокс вырвался сноп искр, которые пригвоздили наглого ухаря к земле.

Тропинка, точно ей тоже пришлось по вкусу то, что вертелось в голове у ушлой ведьмочки, игриво трижды оплела место, ставшее для него нежданной тюрьмой, точно змеиные кольца, и дальше бежать не торопилась. Иветта чувствовала, что всё это не спроста и является лишь ещё одним испытанием в битве за Пыль Тартара.

— Тебя разве не учили, что прежде чем что-то делать, полагается крепко подумать? — знаменитая ведьмина вредность уже поднимала свою язвительную треугольную головку и копила горький уксус поражения для очередного суслика-неудачника. — Пожалуй, мне следует тебя передать в руки Стражницы Миры, пусть она сама решит, что сделать с тем, кто посмел покуситься на её гостью. — Ветка деловито помахала перед носом ламия бронзовой биркой с безошибочно узнаваемым в этих краях вензелем женщины, которая в далёкие времена была грозной амазонкой, при упоминании имени которой даже у римских легионеров начинался нервный тик, а колени так и норовили подогнуться от ужаса.

— Не знал, что ты с приглашением, а не просто так! Те, кто проникает в Тартар без официальной подорожной, обычно назад живыми уже не возвращаются. Современные люди ничего не боятся, чем изрядно разнообразят наше меню. Отпусти меня, и я больше не побеспокою гостью Миры Аттерос.

— Это будет должностным преступлением, за которое моя наставница Геката по голове уж точно не погладит! — ухватив присмиревшего кровососа за щиколотку, рассерженная нежданной заминкой Иветта поволокла пленника в сторону видневшихся вдали башен, где, как говорило колдовское чутьё, она сможет получить то, за чем пришла, и вернуться обратно живой и невредимой, если проявит благоразумие и не позволит никому ловко обвести себя вокруг пальца.

Ламий, прекрасно понимая, что Стражница Тартара отправит его на серебряные рудники Плутона, как грозилась в прошлую их встречу, отчаянно искал выход, чтобы улизнуть от заслуженной расплаты. Твердыня Миры Аттерос приближалась так же неотвратимо, как следующее мгновение в мире смертных. Зеленоглазый пройдоха воспользовался моментом, когда Иветта раздумывала, какую из двух тропок ей лучше выбрать, вывернулся и удрал, оставив в руках ведьмы лишь порядком замызганный ботинок. Естественно, девушке дела не было до того, что пленник сбежал, главное, чтобы он не путался под ногами, мешая ей поскорее окончить путешествие, которое было весьма сомнительным удовольствием для любого, кому ещё не пришла пора сойти в эти безрадостные и серые земли.

Прикрыв глаза, ведьмочка сжала в руках бирку и амулет Нокс и пропела детскую считалочку про месяц в тумане. Полупрозрачная тень, которая при жизни явно была совсем молодой девушкой с любопытством посматривала на гостью, но подойти поближе не решалась. Присмотревшись, Ветка с удивлением узнала Маргариту Ланскую, племянницу Всеволода. Только теперь она поняла, почему он избегал любых вопросов о Рите. Было видно, что с ней произошло страшное несчастье, но никакой угрозы в свой адрес Иветта не почувствовала.

— Рита, не знала, что тебя уже нет в живых, — в голосе бывшей возлюбленной её дяди звучали лишь сожаление и печаль, ничего больше.

— Увы, я помню, что ты отговаривала меня от похода в ювелирный магазин рядом с печально известной промзоной. Надо было послушаться, тогда бы всё могло сложиться иначе, — одинокая слезинка скатилась по щеке, не оставив следа. — Дядя был не прав, когда не поверил, что ты и правда — ведьма. Как у вас дела? Надеюсь, всё в порядке?

— Он женился на Лилии Тарановой месяц назад, а я обучаюсь у Гекаты и Нокс основам колдовской науки.

— Понятно, значит, наделал таких долгов, что выплыть самостоятельно уже не вышло, — Рита тяжело вздохнула и, боязливо оглянувшись, а не подслушивает ли их кто-нибудь, прошептала. — Хотела бы я вернуть тот день обратно и остаться с тобой рассматривать тот альбом с мифологическими героями и женщинами. Тогда бы осталась жива. Пойдём со мной, только с тропы не сходи, иначе не сможешь вернуться обратно. Ты ведь пришла за Пылью Тартара?

— Да, чтобы Эребус не смог добиться своего при помощи приворотных или принуждающих чар, как, впрочем, и другие любители лёгких и коротких путей к цели.

— Жалко Нокс, хотя на её месте я бы давно уже поступила, как Кибела: жила бы своей жизнью и ни в чём бы себе не отказывала.

— Предпочитаю, как и богиня ночи, подход к этому вопросу, как у Гекаты. Меркурий не позволяет себе идти дальше жадных гляделок.

— Для этого надо быть такой же могущественной, как Госпожа Перекрёстков... Хотя, слышала шепотки, что ты вполне можешь стать не менее могучей колдуньей, чем были Медея и Церцея.

— Для этого надо быть такой же могущественной, как Госпожа Перекрёстков... Хотя, слышала шепотки, что ты вполне можешь стать не менее могучей колдуньей, чем были Медея и Церцея.

— Чтобы достигнуть такого уровня, мне придётся изрядно потрудиться. У меня остаётся не так много свободного времени, чтобы бездарно тратить его, закручивая скоротечные романы с Эребусом или ещё кем-то из завсегдатаев 'Смеха Феи'.

— Пойдём, помогу тебе поскорее добраться до крепости Стражницы Миры. Она послала меня, когда почуяла, что ламий Фаор решил подзакусить тобой.

— К сожалению, мы разошлись во мнениях, и ему пришлось покинуть моё общество, оставив на память весьма сомнительный презент, — на лицах девушек синхронно вспыхнула злорадная усмешка, когда Иветта продемонстрировала порядком замызганный ботинок, явно снятый с безжизненной ноги одного из менее удачливых туристов, самовольно проникшего в Тартарийские земли.

— Ведьма, отдай башмак! — зашелестел голос Фаора, вынырнувшего из серого тумана прямо перед странной парочкой, которая была знакома ещё с тех счастливых времён, когда Маргарита Ланская ещё ни сном ни духом была о том, что значит умереть совсем молодой от рук грабителей.

— И не подумаю! — Иветта со всей силы стукнула ламия трофеем по глупой башке и прошипела. — Убирайся, или тебя водичкой из серебряной фляги побрызгать, чтобы посвежел и похорошел?

— Отдай, кому говорят! — в голосе кровососа послышались заискивающие нотки, так как он знал, под чьим покровительством находилась сопровождавшая дерзкую девицу тень.

— Вот пусть Мира Аттерос и рассудит, что я тебе должна: вернуть башмак или преподнести тебе кирку для добросовестной работы на серебряных рудниках! — ухватив нахала за ворот крепкой кожаной куртки, которой со всей силы подёргала, проверяя, а не оторвётся ли он.

Больше не обращая внимания на угрозы пополам с жалостливыми стенаниями, потащила кровососа в сторону ворот, открывающихся во внутренний дворик мрачной крепости, точно каменная горгулья, оседлавшей горловину, ведущую в горную долину.

— Отдай по-хорошему, смертная! — Фаор в первый раз за всё время своего существования столкнулся с тем, что его чары не оказали на наглую девицу совершенно никакого влияния.

— Рита, эта пакость ещё смеет мне угрожать: сам лоханулся, а теперь права качать вздумал! — сопровождавшая её тень тщетно пыталась сдержать рвущийся наружу смешок, прозвучавший в гробовой тишине пушечным выстрелом.

Приложив скандалиста ботинком по голове, ведьма решительно поволокла его к двум воинам в древнегреческих доспехах, с интересом посматривающих на занятную троицу, но не вмешивающихся в свару.

— Этого болвана не спасут от глупости даже серебряные рудники! — горестно вздохнул Тесей, сокрушённо покачав головой. — Хотя, если перевоспитание поручить вот такой вот ведьме, думаю, что дело бы у него быстро пошло на лад в обмен на награду в виде спокойной жизни в Тартаре.

Получив очередную затрещину от Иветты, ламий только что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и больше не делал попыток удрать, поняв, что на этот раз ему от наказания отвертеться ни за что не удастся.

Мира заправила за ухо огненно-рыжую прядь, с любопытством посмотрела на гостью из мира живых и задумчиво проронила, сверкнув серыми глазами:

— Твои способности могут быть велики, если ты и дальше будешь так же много уделять внимания их развитию и учёбе. Согласна с Гекатой: Эребус, да и остальные не лучше, слишком уж разрезвились, понабравшись, чего не надо, у твоих современников, ведьма. Как ты понимаешь, за всё надо платить. Пыль Тартара можно получить, сжив со свету чету Ланских. Ведь эта парочка сильно оскорбила тебя, расстроив твои планы на личную жизнь.

— Пожалуй, я должна благодарить Лили за то, что она избавила меня от возможности пострадать от собственного неудачного выбора. Эти двое и без посторонней помощи возведут стены своего персонального ада на двоих. Ничьё вмешательство им явно не понадобится.

Тут истерически заверещал мобильник Иветты, нагнав такого страха на беднягу Фаора, что он, тихо поскуливая, сполз на пыльный пол Зала Воздаяний и обнял девушку за ногу с таким видом, словно это была единственная возможность уцелеть именно для него. Извинившись перед Стражницей Тартара, Ветка нажала на кнопку приёма вызова. Услышать голос Ланской, когда у неё ещё и медовый месяц не закончился было совсем уж неожиданно и дико:

— Иветт, как же я тебе завидую, подруга. Сева оказался совсем не таким, как я думала! — в многострадальные уши сокурсницы полился поток рыданий, перемежаемых жалобами и стенаниями.

— Извини, Лили, но я абсолютно ничем не могу помочь, — ведьмочка запоздало поняла, от какого 'сокровища' избавила её лично бедовая блондинка. — Меня даже нет сейчас в городе, — бедный ламий на минуту заглянул в разум её собеседницы, судорожно вздохнул и заскулил, точно потерявшийся вдалеке от дома щенок. — Извини, Лилия, но помочь ничем не смогу: опыта в таких делах у меня гораздо меньше, чем у тебя. Я жуткая домоседка и даже почти никуда не выхожу, особенно после разрыва со Всеволодом. Извини, сейчас очень занята, да и совать нос в чужие семейные дела не считаю себя вправе. Прими мои поздравления ещё раз со вступлением в брак, но времени на пустые разговоры сейчас нет, поэтому, прости, но вынуждена положить трубку.

— Фаор, а может мне не ссылать тебя на серебряные рудники Плутона, а отправить в качестве охранника в дом к госпоже Лили Ланской? — полные губы растянулись в усмешке, а в серых глазах заплясали лукавые смешинки.

Кровосос сжался в испуганный комок. Для Иветты так и осталось тайной за семью печатями, чем же её университетская подружка так перепугала бравого тартарийского рейдера, тысячелетиями наводившего ужас на всю округу.

— Госпожа Мира, неужели моя вина перед вами так высока, что вы решили отдать меня на растерзание этой беспринципной гетере?

— Значит, всё же на рудники к Плутону?

— Уж лучше туда, чем в лапы к этому чудовищу, — как бедолагу не пытались оттащить от неудавшегося обеда, это никому не удалось: ламий цеплялся за ведьму, как утопающий за соломинку, и только тихонько подвывал в знак протеста.

— Ну, пожалуй, отдам тебя Иветте на перевоспитание, раз уж ты предпочёл выбрать из трёх зол меньшее, — деловито проговорила Мира, с трудом сдерживая приступ безудержного хохота: давно ей не было так смешно. — Только учти, там верховодит Аор, а он с тобой чикаться не станет. Не забудь зарегистрироваться у Танатоса, иначе у ведьмы будут проблемы с контрабандным кровососом.

— Есть ли другие возможности получить Пыль Тартара? Ланские и сами устроят ад друг для друга, глядишь, к концу жизни, может быть, чуть поумнеют и станут приносить меньше горя окружающим их людям, особенно близким. Насколько я помню, можно дать шанс кому-то, кто уже сошёл в эти земли. Я бы с удовольствием помогла Маргарите: в отличие от многих своих родственников она всегда старалась в любой ситуации не превращаться в неблагодарную свинью у полной кормушки.

Мира велела принести документы по девушке и деловито зашуршала пергаментными листами, а потом с интересом посмотрела на гостью:

— Парки подписали визу, да вот только снова стать обычной смертной в её случае уже невозможно. Риту решили поощрить за то, что даже такую короткую и трагическую жизнь прожила, не опустившись, как тот же Всеволод.

— И что мне теперь делать? — голос бывшей Ланской дрогнул, выдавая насколько сильно она растеряна неожиданным поворотом событий.

— Ты можешь стать нимфой, феей, спутницей одной из богинь. Я бы порекомендовала тебе стать помощницей Гекаты и попросить у Госпожи Перекрёстков присматривать за её ученицей, коль скоро вы на такой короткой ноге с Иветтой. К тому же, если Фаор снова примется самовольничать, ты сразу учуешь и присечёшь любые козни на корню. Естественно, если он доставит хоть малейшие неприятности, то отправится прямиком в лапки Лили Ланской, от одного упоминания о которой Танатос морщится, словно его заставили выпить уксус, Либер тут же вспоминает о срочном деле, а сам Эребус бледнеет так, что белизне его кожи может позавидовать даже Нокс. К тому же заодно поможешь ей раздобыть недостающий ингредиент, который даст возможность избежать многих проблем вам обеим.

— Я только за, — на лице ведьмочки было написано такое облегчение, что прислуживавшая Мире тень гетеры бросила на неё удивлённый взгляд, но промолчала: современные смертные могли ввести в удивлённый ступор кого угодно хотя бы тем, что с завидной регулярностью без согласования с местными властями проникали в Тартарийские земли и всё чаще умудрялись целыми и невредимыми вернуться туда, откуда пришли.

Несчастный ламий и не предполагал, что попал из огня да в полымя, когда не внял своему хвалёному чутью, вопившему, что на стороне совсем ещё молоденькой ведьмочки могут оказаться такие покровители, рядом с которыми серебряные рудники Плутона и даже гнев Стражницы Миры Аттерос покажутся не более, чем невнятным детским лепетом.

Вокруг тени Маргариты разлилось нежное лунное сияние, а когда оно медленно угасло, девушка ничем не отличалась от той, какой она сохранилась в воспоминаниях Иветты, разве что оттенок тёмных волос стал на пару тонов темнее, да бездонная зелень глаз сразу наводила на мысль, что перед тобой не простая смертная.

Передав в руки ведьмочки холщовый мешочек с серым порошком. Который и был пресловутой Пылью Тартара, она ухватила Фаора за воротник и негромко спросила:

— Мира, мы уже можем идти или плата внесена не полностью? — деловитый тон Риты сразу подсказал Ветке, что она не собирается здесь задерживаться дольше необходимого, ожидая неприятностей и подвохов.

— К вам обеим претензий никаких нет, присматривайте за ламием. Я сейчас открою врата прямо в кабинет к Танатосу. Иветта, проследи, чтобы он прошёл регистрацию. Надеюсь, ты преуспеешь там, где многие потерпели позорное фиаско...

— Тогда, с твоего позволения, мы отправимся прямо сейчас! Фаор, не вздумай дёргаться или буянить! — равнодушным голосом проронила брюнетка, но при этом так встряхнула бедолагу за ворот куртки, что он себе даже язык прикусил.

— Маргарита, когда ты была тенью, то нравилась мне гораздо больше! — обиженно провыл кровосос, явственно услышав, как за его спиной не только захлопнулась титаническая дверь ловушки, но и хищно щёлкнул замок, развеяв последние надежды на спасение.

— У нарушившего все мыслимые и немыслимые законы, неукоснительного выполнения которых требует Мира Аттерос, нет прав ни на что. Кроме как искупить свою вину! — безапелляционно отрезала она и поманила за собой ведьму, увидев, что в стене твердыни начинает протаивать стрельчатая арка, за которой виднелись серые стены кабинета полковника Морса.

Черноглазого брюнета изрядно повеселил вид двух девиц, выговаривающих ламию в тщетной надежде, что он будет соблюдать все ограничения, которые накладывают на тех, кто из античного мира перекочевал в современный технологический бардак мегаполиса:

— Ни одна живая душа не должна заподозрить, что ты — не человек! — стращала Местина ещё одного своего охранника. — Если ты посмеешь кого-то даже случайно напугать своей ламийской боевой статью, то Юпитер мигом сошлёт тебя в такую дыру, радом с которой даже Тартар покажется горнолыжным курортом!

Маргарита на слова время не тратила, но периодически крепко его стряхивала за воротник, намекая, что крепко поколотит вампира, если до него не дойдёт через острые ушки простая истина: за каждый проступок его будет ждать основательная трёпка.

Полковник Морс кивком указал ламию и Рите на места за столом и велел заполнить все полагающиеся бумаги.

— Допрыгался, Фаор, теперь ты будешь с тоской вспоминать о прежнем привольном жилье под крылом у Миры. Маргарита, я так понял, что охранять ему предстоит ведьмочку, а присматривать за ним ещё и вы с Гекатой, Талеей и фуриями будете?

— Да, господин мой Танатос. Клянусь водами Стикса, что любой, кто попытается причинить хоть малейшую боль или иной вред, Иветте, горько пожалеет об этом! — красноречивый взгляд заставил вампира мелко задрожать и втянуть голову в плечи, он только сейчас начал понимать, что серебряные рудники Плутона были бы предпочтительнее сложившейся ситуации, но что-либо изменить было уже невозможно.

Тизифона деловито убрала все бланки в соответствующие папки и, обращаясь конкретно к Фаору, промурлыкала:

— Добро пожаловать в весёлое местечко под названием Мир современных людей, рядом с которым померкнут любые ужасы Тартара, даже те, о которых на ночь глядя упоминать не принято! — на запястье вампира защёлкнулся массивный бронзовый браслет с витиеватым магическим узором и древними надписями. — Даже для умертвия или упыря, как их тут нередко называют, ты умудрился наломать слишком много дров. Поверь, далеко не каждому ламию, ларву или даже небожителю оказалось по силам приспособиться к здешней суматошной жизни. Плутон вот предпочитает гостить здесь наездами, предпочитая привычные тартарийские фокусы. Хотя, многие из нас нашли для себя новое призвание: Марс и Беллона создают красочные фильмы, анимацию и компьютерные игры, Танатос служит со мной вместе в полиции, Мегера разгуливает по подиуму, сводя многочисленных поклонников с ума одним мимолётным взглядом, Либер держит собственный бар, Алекто борется за здоровый образ жизни цветущий внешний вид, Геката и Нокс вместе с фуриями обучают всем премудростям колдовства юную Иветту. Ты поступаешь под начало ламия Аора, и не дай тебе Юпитер, чтобы в течение адаптационного срока поступила хоть одна жалоба: мигом депортирую на самый нижний круг Тартара, откуда выберешься не раньше, чем через пару-тройку тысячелетий! Добро пожаловать в современный ад, Фаор, и не говори, что я тебя не предупреждал об особенностях местных нравов и обычаев. Твой непосредственный начальник поможет тебе попривыкнуть к здешним порядкам.

Бедный кровосос ещё не знал, что годовая дрессура во время испытательного срока, которые ему устроит окружение Ветки, заставит его горько пожалеть о том, что он в своё время не вёл себя потише и поскромнее...