Часть 12. Королевские тайны

— Что значит по-вашему Совершеннолетие? — как сквозь мглу, услышала свой голос.

— Это означает — объяснил Арис — что я закончил свое образование настолько, чтобы считаться взрослым, самостоятельным Ашером, к мнению которого общество теперь обязано прислушиваться. — и пошутил — И еще это означает, что я теперь не смогу трансформироваться в маленького котенка и бегать с задранным хвостом.

Шутка прошла мимо ушей. Только мелькнуло воспоминание о маленьком беленьком пушистом котенке, прошмыгнувшим мимо меня в дом со смешными ушками, подергивающимися на бегу. Господи! Какая же я была слепая, наивная и глупая, воображая, будто защищаю маленького и слабого. Как же по-дурацки тогда выглядела в его глазах. Как же он усмехался в душе, глядя на мои неуклюжие, дурацкие поступки, слова. За что же мне такое испытание, а?!...

Что-то сжало грудь, стало трудно дышать. Отвернулась и пошла к выходу с одним единственным желанием побыстрее остаться одной.

Одним движением гибкого сильного тела он оказался передо мной.

— Дарина, что с тобой? Куда ты идешь? Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь? — взволнованно спрашивал, пытался заглянуть в глаза, подняв голову теплыми ладонями, прижал к себе — Милая моя, да что же с тобой такое, а? Я же только хотел тебе расказать правду. Я же хотел, чтобы ты знала...

Я не могла посмотреть ему в глаза, не смогла ничего ответить. Впервые в жизни у меня было так тяжело и горько на душе, что даже тело казалось налитым свинцом. Казалось, что моя душа умерла едва осознав весь ужас своего ничтожества. Попыталась вывернуться из его объятий, но не смогла. Он держал крепко, прижав к своему телу. Его сердце колотилось, как бешенное. Я чувствовала его в своей груди. А мое почти замерло.

Сколько мы так стояли, не знаю. Арис что-то шептал, но я почти не понимала его слов. В голове набатом била одна мысль и она отнимала последние силы. Между нами бездна... Между нами бездна... Между нами бездна...

* * *

Лежала в постели под пушистым одеялом, легким и теплым, как гагачий пух. Засыпала, будто проваливалась в бездонную тьму. Просыпалась. Бездумно смотрела в окно, видя только зимнее небо, кружащий снег и далекие звезды. Как пьяная добиралась до туалета и едва доползала назад, вовремя подхваченная кем-то под руку. Пила из крана воду, пьянея еще сильнее. И снова возвращалась в постель, чтобы снова лежать, не шевелиться, не жить...

Не думала, не хотела знать что со мной происходит и почему, зачем я здесь или где-то в другом месте. Не было больше ничего важного, нужного, ради чего стоило бы волноваться, чувствовать, что-то делать.

Когда приходил Арис, лежала с закрытыми глазами и делала вид, что сплю. Девушки-служанки поочередно сидели в спальне, выходя только тогда, когда кто-то заходил в комнату. Часто приходил Вэрдис, сидел подолгу, гладил по руке или голове, что-то нашептывал. Приходили родители Ариса по одному и вместе, улыбались, подбадривали. Пару раз была даже Королева. Но сознание оставалось отстраненным, пустым, бездушным.

* * *

— Дариинаа! Дееткааа!! А ну-ка давай, просыпайся немедленно! Утро на улице посмотри какое! Солнышко светит во всю! Я тебе тут бульончика куриного сварила. Хватит болеть, пора выздоравливать. И молочка парного от Буренки принесла. Ну, той, в крапушку. Помнишь как у нее вымя распухло и она мычала, как резанная, а ты ее примочками, да травками лечила? Вот она тебе привет-то и передает молочком парным. Просыпайся, детка, просыпайся. Давай, сначала молочка, а потом и до бульончика очередь дойдет. Открывай глазки, моя хорошая, а то клюкой задницу набью! — и опять медово-ласково — Дарииинааа! Просыпайся. Солнышко на улице...

До боли знакомый голос рвал пустоту на части, комкал ее, расшвыривал в разные стороны, теребил душу, заставляя не соглашаться, отбрыкиваться, хвататься за треснувшие и распадающиеся остатки безмыслия.

Одеяло полетело на пол. Ведро ледяной воды окатило с ног до головы. Сильные руки подхватили, поставили на ноги, держали за плечи. Не менее сильные и умелые руки растирали кожу кусачим полотенцем, будто хотели ее содрать живьем. Кровь запульсировала в жилах, стало жарко и дико больно.

— Аааау!!!!!!!! — заорала я, вырвалась и отскочила в сторону — Бооольно же!!!!!!!! Что вы делаете, ненормальные!!!

Марфа победно ржала, уперев руки в бока. Арис улыбался во все зубы, счастливо сверкая голубовато-зелеными искорками глаз. Я зло зыркала на них, из угла, куда отбежала, спасаясь от тиранов, щупала тело там, где больше всего болело и кидая туда осторожные взгляды. Кожа была ровной, гладкой, только пунцово-красной.

— Ну вот, Арис, смотри, ожила наша девочка. — грохотала радостью Марфа — Говорила тебе, что и мертвого на ноги поставлю! А уж Даринку-то и подавно! Не такая она, чтобы просто так сдаваться. Жизни в ней много и жизнь победила! Видишь, какая тощая! Одни кости и кожа остались! Если бы не додумался за мной прибежать, так бы и заморили девчонку голодом! Ничего, Арис, — пошлепала его по плечу — Теперь откормим, голубушку! А то ишь что надумала! — погрозила мне пальцем — Не позволю!

Она сдернула с кровати мокрую перину вместе с простыней на пол, закатала в рулоник, понесла из спальни. На пороге остановилась, критически глянула на меня:

— Ну чего стоишь, дивчина?! Задницу с передницей прикрой-то! Не видишь, мужик на тебя пялится. А они, мужики-то, сама знаешь какие охальники. У всех одно на уме! — и вышла.

Глянула на себя.

— Ой!

И прикрылась руками.

Арис покраснел, закусил губы и отвел взгляд.

Поискала глазами во что бы завернуться, но ничего не нашла. Глянула на опустившего глаза Ариса и увидела на его плече свой махровый халат.

— Ээ..мм... Дай мне, пожалуйста, халат, Арис, — попросила — а то холодно и мокро...

Он смущенно улыбнулся, шагнул ко мне и закутал в халат.

— Я так рад, что ты снова со мной, Дарина — тихо сказал он, прижав меня к себе своими огромными руками.

— А где теплое молоко? — не дала сбить себя с толку — И Марфа?

— Пошли в гостинную. Оно там. — рассмеялся он, отпуская меня — Марфа тоже там.

* * *

Поправлялась быстро. Арис и Марфа взяли надо мной шефство и пичкали всем подряд. Арис каждое утро приносил свежее парное молоко то коровье, то козье. Для Марфы поставили вторую кровать в спальне и теперь, когда Арис уходил к себе спать, мы с ней болтали обо всем на свете.

От Марфы узнала о том, что рассказал ей Арис, а ему, в свою очередь, Вэрдис и местный змеедоктор.

Оказывается, библиотека и правда было живой и не только запоминала индивидуальный энерго код читателей, но и использовала их жизненные силы, чтобы при надобности телепортировать им заказы. И доктор, и Лич подозревали недавнее энергетическое и нервное истощение, от которого я не вполне оправилась.

Арис получил разнос от обоих за то, что не подумал о возможности такой реакции молодого человеческого организма, родители тоже не погладили по головке обвиняя в безответственности за чужую жизнь, даже Королева нарычала на него. Сам он перепугался до смерти, пометался несколько дней между Личами и докторами, и на рассвете понесся к Марфе, как к едиственному человеку, которого, как он решил, я глубоко уважала и с мнением которого считалась.

Марфа спросонья его не признала, потому что он что-то сбивчиво лепетал, а когда поняла, тут же собралась и поехала на Арисе во Дворец. После нескольких консилиумов с доктором, Личем и Арисом и собственным наблюдениям решила провести жизнеутверждающую шокотерапию, объясняя это простыми словами 'против лома нет приема, окромя другого лома' и заставила Ариса себе ассистировать.

Занятия и тренировки отложились до моего выздоровления и теперь преподаватели наслаждались гостеприимством змеенарода по полной программе. В их честь будет дан бал в эту субботу и я в любом случае должна на нем быть, потому что такого бального платья, какое прислали из Мира людей-пауков этот Мир еще не видел, впрочем как и все остальные.

Каждый день приходит какая-то дама, справляется о моем здоровье, но Арис ее и на порог не пускает, разговаривает за дверью, потом возвращается и пару часов сидит хмурый в кресле у камина.

Марфа не выпускала меня из апартаментов ни под каким предлогом целых три дня, хоть я и рвалась на террасу или в библиотеку, и никого не подпускала ко мне. Я слышала как она ругалась в прихожей с Арисом, который всеми силами пытался прорваться внутрь, чтобы самолично убедиться, что я еще жива.

Девушки-служанки во время этих баталий хихикая забегали в гостинную и упроно молчали, когда я пыталась их расспросить о подробностях. Лежать в постели больше восьми часов в сутки она мне тоже не давала, гоняла как сидорову козу, до семи потов, придумывая самые разные физические упражнения, укрепляющие тело. А она оказалась на это мастерица.

Оказывается Марфа любила болтать на любую тему и у нее это здорово получалось. Она была настоящим эрудитом и загружала меня информацией в таком количестве, что даже вопросы не успевали возникать.

В субботу после обеда и очередного тренинга на полный желудок, когда я, запыхавшись и обливаясь потом начала мечтать о стакане молока, Марфа без разговоров загнала меня в ванную и полтора часа усиленно драила тело грубой мочалкой и ландышевым мылом. Потом все же сжалилась и дала молока, но после него загнала в гардероб и позвала служанок. Те еще три часа издевались надо мной, то одевая, то укладывая волосы в прическу.

Марфа одевалась сама, строго наблюдая за девушками, давала им ценные указания, тыкая пальцем то в одну деталь туалета, то в другую. Ее беспрекословно слушались и, как мне показалось, с удовольствием исполняли требуемое.

В конце концов я не выдержала и спросила прямо:

— Марфа, откуда ты знаешь обо всем этом?

Со своим появлением Марфа строго-настрого запретила мне ей выкать.

— О чем, детка? — прикинулась она непонятливой.

— Ну вот, как одеваться, какой макияж делать, какой должна быть прическа к этому наряду?

Она хитро глянула мне в глаза и уклончиво ответила:

— Я же не всегда была хуторянкой...

— А кем ты еще была? — не отставала от нее.

Марфа махнула девушками, тут же навострившим уши, те нехотя удалились. Она подвела меня к окошку в гардеробе, усадила на пуфик, сама села напротив.

— Деточка, — сказала она тихо, чтобы лишние уши случайно не услышали — я давно должна была тебе это сказать, но все как-то разговор не заходил. Я когда-то была магиней природы и посвятила свою жизнь изучению растений самых разных Миров.

— Это ботаником, что ли? — удивилась я и тут же поправилась — Магиня-ботаник?

Марфа усмехнулась.

— По-современному это так и звучит. Потом Высшие Маги моего Мира собрали всех блукающих, как я, по Мирам и объявили решение Высшего Совета об общем жертвоприношении себя науке и переходе на другой уровень существования. Кто любил жизнь, свою работу, увлечения или кого-то, тот должен был присоединиться к ним. Остальные должны были покинуть Мир до определенного времени. Я осталась и превратилась в Лича вместе со всеми. Так возник Мир Личей. Это тело экспериментальное, созданное с лабораториях Вэрдиса и каждый из нас должен прожить в нескольких таких телах, чтобы проверить каждый вариант. Мы хотим вернуться к нормальной жизни и ищем возможности в генной инженерии, но пока не очень успешно.

— Так вооот откуда у тебя эта клюка... — удивленно протянула я.

Марфа улыбнулась.

— А ты думала, что мне ее Вэрдис подарил?

— Нет, но я хотела спросить об этом, как только выпадет оказия встретиться. Даже хотела специально заехать, когда отсюда выберусь... Марфа, но ты совсем не похожа на Лича. Ты ведь такая живая, сильная. Вон Вэрдис, он совсем другой. Он настоящий Лич. А ты нет. Как это может быть?

Марфа покачала головой.

— Ну ты и вопросы задаешь, детка. Только вот ответить я тебе сейчас не могу.

— Почему? — удивилась я — Я же умею хранить тайны.

— Даринка, ответ на этот вопрос очень долгий, а у нас с тобой нет на это времени. Бал начнется через несколько минут, а нам с тобой еще добраться туда надо. Давай, пошли, детка, а то как-то не пристало нам приходить на бал позже Королевы.

— А может не пойдем на бал? — с надеждой спросила — Посидели бы, поговорили. Это же интересней, чем общаться с этими змеюками...

Марфа категорически мотнула головой:

— Арис ждет. Ты же не хочешь, чтобы он там чокнулся от переживаний? Итак не видел тебя три дня. Извелся весь.

Аргумент был железный. Поднялась и пошла следом за ней. Но все же не утерпела и спросила:

— Марфа, а что ты думаешь об Арисе?

Марфа остро глянула на меня и ответила:

— Из вас хорошая пара получилась бы.

— Но...

— Пошли, детка, нечего разными глупостями голову забивать.

И она, как торпеда ринулась вперед. Я пошла за ней, так и не успев взглянуть на себя в зеркало.

* * *

Банкетный зал был еще пуст, но мажордом уже распоряжался вовсю. Увидев нас, он низко склонился в приветствии, чем немало меня удивил.

В бальном зале играла музыка, но никто не танцевал. Все ждали Королеву, распивали напитки и болтали о всякой чепухе, бродили от одной группы к другой, шуршали нарядами, позвякивали парадными шпагами. Занавеси на окнах, по обыкновению, колыхались, пропуская на волю душный запах парфюмерии и впуская свежий морозный воздух.

Мы вошли в зал в боковую дверь, не привлекая к себе особого внимания. Марфа тут же взяла меня под руку, пока я крутила головой, высматривая знакомые лица, повела в глубину, ближе к трону. Змеелюд начал расступаться, сзади послышались шепотки, а чуть позже и тихий гул. Слов разобрать не могла, мешала музыка, но всей шкурой чувствовала, что речь идет о моем наряде.

— С моим видом что-то не так? — тихо спросила Марфу.

— С твоим видом все так, детка. Держи спину гордо — ответила также тихо она — А вон и Арис к нам идет. Давай остановимся и подождем его, а то наши шаги могут показаться невежливыми по отношению к нему.

Мы остановились все также держась под руку.

Арис, элегантный до невозможности, покинул группу молодых мужчин и теперь быстрым шагом направлялся к нам. Его великолепный фрак красиво облегал фигуру и подчеркивал ее достоинства. Он выглядел чуть похудевшим, но это только подчеркивало его притягательность и ничуть не портило. Он вежливо поклонился и сказал:

— Рад вас видеть, дорогие дамы. А я уже начал волноваться, что вас так долго нет. Через пару минут выход Королевы и я боялся, что не успею тебя пригласить на первый танец, Дарина. Ты согласна со мной танцевать весь вечер?

Он чуть сжал мои пальцы и заглянул в глаза с немым вопросом и каким-то внутренним напряжением. Марфа улыбалась и тоже ждала моего ответа. Я опустила глаза от смущения и кровь прилила к щекам.

— С удовольствием, Арис.

— Только те танцы, где меняются парами мы с тобой танцевать не будем. — улыбнулся он — Хорошо?

— Почему?

— Он боится с тобой расстаться — хохотнула Марфа — И не хочет, чтобы ты танцевала с кем-то другим целых десять минут, пока круг снова не вернет его к тебе.