Предел свободы. Часть вторая

Что ж, славу нужно поддерживать, ведь она столь недолговечна... особенно если краденая.

* * *

Косой переулок, август 1992.

Поход по магазинам с Грейнджерами вышел достаточно приятным. Гермиона изрядно удивилась его увлеченности рунами, но, к счастью, её собственная увлеченность новыми книгами по ЗОТИ не позволяла девочке глубоко лезть в его дела. Собственно, из-за этой увлеченности им пришлось торчать у магазина лишний час. Гриффиндорка очень хотела побывать на презентации новой книги и воочию увидеть автора, написавшего все книги, по которым они будут изучать ЗОТИ в этом году. Гарри не был в восторге от этой идеи, но, с другой стороны, против он тоже ничего не имел.

Через некоторое время к ним присоединилось и семейство Уизли. К неудовольствию Гарри, выяснилось что Гермиона и Рон заранее договорились устроить совместный поход по магазинам. Впрочем, этот момент едва ли можно было отнести к неприятным на фоне представления, которое устроил Локхарт. Казалось, он произносил слово "я" как минимум каждые десять секунд, что, однако, ничуть не смущало его фанатов. В основном женщин среднего возраста, к которым после недолгих размышлений Гарри причислил и миссис Уизли.

Самое неприятное произошло ближе к концу презентации. Случилось то, чего Гарри начал втайне опасаться, едва увидев знаменитого писателя.

— Мерлин! Да это же Гарри Поттер! — воскликнул Локхарт. Взгляды присутствующих мгновенно скрестились на мальчике. — Давай, поднимайся на подиум, у меня есть важное объявление!

Гарри огляделся по сторонам и увидел, что путь назад отрезан плотной толпой фанатов Локхарта.

— Простите, мне кажется, это не лучшая идея.

— Не нужно стесняться, мой мальчик! — воскликнул писатель, приближаясь к Гарри.

— Меня несколько смущает тот факт, что вы рассказываете про меня умершему сотни лет назад Мерлину.

— Что? — не понял Локхарт.

— А еще меня смущает цвет вашей мантии, ваша прическа и обращение "мой мальчик".

Весь зал, включая писателя, пребывал в замешательстве. Первыми опомнились журналисты. Слышались частые щелчки фотокамер, сопровождаемые вспышками. Потом пришел в себя Локхарт, натянувший самую обольстительную улыбку и молча продолживший свой путь в сторону Гарри.

Он подошел к мальчику практически вплотную .

— Дамы и господа, как вы видите, возникло небольшое недопонимание... — начал писатель, но был перебит Поттером, который едва ли не закричал на весь зал:

— Пошел нахер!

Локхарт остолбенел.

— Чтобы избежать дальнейшего непонимания, я решил прояснить свою позицию, — спокойно произнес Гарри и направился к выходу.

Определенно, сегодня он сделал первую полосу. Уже выходя на улицу, он услышал сбивчивое окончание речи Локхарта:

— ...Буду преподавать в школе чародейства и волшебства Хогвартс!

29.05.2013

Глава 4

Кингс-Кросс, сентябрь 1992.

Встреча гриффиндорцев на станции вышла довольно приятной, ребята были рады видеть друг друга после продолжительных каникул. Даже Рон не стал набрасываться на Малфоя с кулаками, хотя и высказал ему все, что думает по поводу его дурацких шуточек.

Во время поисков свободного купе они перездоровались с большей частью своих товарищей по факультету. Из числа своих однокурсников им не удалось встретить только Гермиону Грейнджер. Лаванда с легкой обидой в голосе пояснила, что она отправилась в купе к четверокурсникам обсуждать какие-то учебные проекты.

Они умудрились уместиться в одном купе вшестером. Через какое-то время Дин начал разговор:

— Интересно, чего ожидать от слизеринцев в этом году...

— Ничего хорошего ждать от них не приходится... — угрюмо пробурчал Рон.

— Ха, вы просто не понимаете, кто такие слизеринцы... Нет, сейчас они затаятся, — самодовольно заявил Малфой.

— Это еще почему? — поинтересовался Невилл.

Гарри выглянул из-за очередной книги по рунам, которую решил полистать по пути.

— Все просто, — начал разъяснять Драко. — Они предпочитают быть на стороне сильного. В свете событий прошлого года, думаю, всем теперь ясно, что сила на стороне Гриффиндора. Так что в этом году они будут держаться очень, очень тихо. Тех, кто "досрочно покинул школу" даже профессор Снейп не смог выгородить. Кстати, как насчет того, чтобы пойти и поиздеваться над Ноттом? Гарри, Рон, Невилл? Что, нет? Дин, Симус? — те покачали головами. — Да ладно вам, это будет забавно...

— Ну, один раз, наверное, можно попробовать, — нерешительно сказал Симус.

— Вот, а я о чем? Дин, давай с нами!

И они втроем отправились на поиски купе Нотта и прочих второкурсников-слизеринцев.

Рон прикрыл за ними дверь купе, затем, взглянув на увлеченного чтением Гарри, обернулся к Невиллу:

— Что думаешь о последней игре Пушек?

* * *

Тем временем в купе, занятом слизеринцами, шла неспешная беседа о "важных" событиях, произошедших за лето в чистокровных семействах.

— Гойл совсем раскис, — злорадно прошептала Пэнси Паркинсон, — все изливает свои израненные чувства своему дневнику. Вот бы почитать, что он там пишет...

— Это его дело, — ответил Нотт. Маска абсолютного безразличия, казалось, никогда не покидала его лица.

Тем временем обсуждаемый слизеринец оторвался от записей и спросил однокурсников:

— Э... вы не знаете, как Поттер убил Квиррела?

— Официально это был несчастный случай... — ухмыльнулся Забини.

— Говорят, Поттер задушил его голыми руками... да и вообще... он странный, — имитируя заговорщицкий шепот, вмешалась Паркинсон.

— Не мели ерунду, — оборвал её Нотт. — Мы знаем только то, что в коридоре были Квиррел и Поттер, а вернулся один наш Избранный... Интересно, что еще может сойти ему с рук.

Повисла пауза, каждый думал о своем. Теодор продолжил свою речь:

— И вообще, в этом году нужно быть поосторожнее с грифами.

— Да что они могут мне сделать? — возмутился Забини.

— Отправить тебя на пару недель в больничное крыло, — равнодушно ответил Нотт. — А затем наш дражайший директор исключит тебя за излишнюю агрессию.

В этот момент дверь в купе распахнулась, и на пороге показалась троица гриффиндорцев — Малфой, Томас и Финниган.

— Так, так, так... кто это тут у нас, — протянул Драко. — Сборище трусов и предателей...

— Тебе ли говорить о предательстве, Малфой? — с достоинством ответил Нотт.

— О-о-о, бедняжки... Что-то пошло не по-вашему, и вы уже готовы забиться в норы? -продолжал издеваться гриффиндорец.

Забини попробовал вскочить, но Нотт удержал его и после непродолжительной паузы высказался:

— Вам здесь не рады. Оставьте нас одних.

Драко не нашел, что на это ответить и, хмыкнув, покинул купе. Дин и Симус последовали за ним. Когда они удалились от занятого слизеринцами купе, Томас заметил:

— Вообще, это было не очень забавно.

— Угу, — поддержал его Симус.

Малфой пожал плечами.

* * *

В этом году вместо лодок им предстояло добираться в школу в каретах, запряженных странными существами, больше всего напоминавшими скелеты лошадей, покрытые слоем из мыльных пузырей.

— Какие странные лошади... — промолвил Гарри.

— Лошади? — недоумевающе спросил Дин.

— Забудьте, — дрогнувшим голосом сказал Поттер.

Рон с удивлением посмотрел на него.

— Предлагаю уже отправляться, пока все свободные кареты не разобрали. Невилл и Драко догонят, когда найдут жабу.

Распределение первокурсников не принесло никаких сюрпризов. К Гриффиндору и Слизерину присоединились по десять новичков. В Хаффлпаф четырнадцать. Рэвекнло получил шесть. По-настоящему умных людей всегда меньшинство.

После распределения наступило время для традиционной вступительной речи директора. Дамблдор встал со своего трона-кресла и начал говорить:

— Приветствую вас в школе чародейства и волшебства Хогвартс! Для тех, кто уже пробыл некоторое время в наших стенах — с возвращением. Новички — добро пожаловать. События прошлого года заставили Совет попечителей и администрацию школы пересмотреть наши взгляды на нарушения дисциплины. Отныне в случае возникновения межфакультетских конфликтов вроде тех, что имели место в прошлом году, команды враждующих факультетов будут исключены из соревнования по квиддичу. Кроме того, все дисциплинарные меры, примененные профессором Макгонагал к нарушителям в прошлом году, были одобрены Советом попечителей, и в случае повторения прошлогодних инцидентов будут применяться и впредь. Я верю, что такого больше не повторится.

Еще одно. Мистер Филч просил меня уведомить учеников, что список запрещенных предметов в этом году был расширен. С полным списком, включающим шестьсот сорок один предмет, желающие могут ознакомиться у него в кабинете. А теперь — ешьте!

Как и в прошлом году, на столах появилось множество блюд, и школьники, позабыв обо всем, принялись насыщаться.

После ужина учащиеся отправились в свои гостиные.

Первокурсники-гриффиндорцы были изрядно смущены взглядами всего факультета, собравшегося посмотреть на новичков. Но пара новоиспеченных гриффиндорцев выделялись из общей массы. Рыжеволосая девочка, очевидно, еще одна Уизли, искала в толпе своих братьев, и, наконец обнаружив их, заметно успокоилась. Еще один первокурсник, невысокий темноволосый мальчик, тоже выискивал кого-то в толпе. У него был такой восторженный взгляд, что, казалось, все волнения ему нипочем.

Наконец, Перси Уизли выступил вперед и напыщенно произнес речь о необходимости соблюдать школьные правила, хорошо учиться и отстаивать честь факультета. В свете прошлогодних событий последнее высказывание прозвучало несколько двусмысленно.

После окончания речи толпа, к большому неудовольствию Перси, не расходилась. Первокурсники занервничали, не зная, чего ожидать.

Дэррел Локсли, неформальный лидер факультета, вышел, чтобы рассказать первокурсникам о том, что действительно важно на Гриффиндоре. В отличие от Перси, Дэррел подчеркнул, что формальные оценки не так важны, как знания, которые помогут первокурсникам стать достойными волшебниками. О необходимости следовать правилам, чтобы избежать анархии. Он рассказал и о том, что если им придется защищать то, что кажется им правильным, нужно нарушать школьные правила без колебаний. В завершение он сказал :

— Когда-то Гриффиндор был опорой магической Британии... Сейчас многое изменилось, и факультет уже не тот, что прежде. Но мы с вами можем вернуть нашему факультету былую славу! Я требую от всех и каждого соблюдения наших традиций. Я требую от вас не ронять честь факультета. Несмотря на то, что говорит директор, межфакультетской дружбой в Хогвартсе и не пахнет. Вы можете дружить с человеком с Хаффлпафа или Рэвенкло, но это не значит, что вы дружите с их факультетом. Ознакомиться с историей и традициями факультета вы можете прямо здесь, у нас в гостиной собрана обширная коллекция всевозможной литературы о Гриффиндоре. Если у вас возникнут какие-то вопросы касательно истории факультета, смело обращайтесь к Гарри Поттеру.

Локсли указал рукой в сторону стоявшего с краю Гарри. Все первокурсники немедленно обернулись туда. Те самые два первокурсника умудрились выделиться и тут. Сестра Рона и темноволосый мальчик буквально пожирали Поттера глазами.

"Ну, детскую влюбленность Джинни я бы еще мог пережить, но знаки внимания со стороны представителей моего пола мне совершенно ни к чему" — думал Гарри.

* * *

Лютный переулок, сентябрь 1992 года.

Мундунгус Флетчер сидел на диване и смотрел в потолок. Уже минут пятнадцать как. Очередная доза определенно была лишней. Как это ни странно, после похищения его дела пошли в гору. Торговля маггловским оружием, работа посредником между его "друзьями" и желающими избавиться от конкурентов или просто убрать неугодных должны были приносить очень хороший доход. Но не приносили. Почти все заработанные деньги Флетчер тратил на чудесный порошок. Он понимал, что был зависим, и, может быть, обратившись к колдомедикам, он сможет освободиться. Но Мундунгус был не из тех людей, у которых хватает силы воли, чтобы бороться с зависимостью. Флетчер просто принял ситуацию как есть. Его даже не мучил вопрос, почему именно он передает весьма серьезные письма, в которых содержались подробности многих крупных дел... Он не задавался вопросом, потому что и сам прекрасно понимал, что, будучи большую часть времени "под кайфом", не способен будет рассказать ничего серьезного. По крайней мере тем, кто не знает, как выцеживать нужную информацию из потоков разного бреда. Его маггловские партнеры посчитали, что таких не найдется. По большому счету, Флетчер превратился в большую, грязную и вечно обдолбанную почтовую сову. Но, вместе с тем, весьма важную сову.

Внезапно он услышал писк в дальнем углу комнаты. Достав из-под кресла небольшую черную коробочку, Мундунгус увидел сообщение, которое означало, что его ждут в заранее условленном месте. Он ожидал, что они снова будут спрашивать о людях, чьи голоса он опознал на пленке, которую регулярно забирали из дома старухи Фигг, однако тема встречи была другой. Эти магглы хотели, чтобы он раскопал всю грязь на Альбуса Дамблдора. Флетчер тут же попытался сослаться на множество магических клятв, данных директору, согласно которым он не сможет рассказывать о Дамблдоре третьим лицам любую услышанную во время работы на Орден информацию.

Ему резонно ответили, что действие клятвы не распространяется на информацию о директоре, полученную из других источников. По большому счету, особого выбора у него не было. И теперь Мундунгус Флетчер должен был решить, пожалуй, самую масштабную задачу в своей жизни. Кинуть Альбуса Дамблдора.

* * *

Хогвартс, конец сентября 1992.

Грегори Гойл сидел в гостиной Слизерина и неровным почерком выводил в дневнике слова:

— Таким образом, мой Лорд, многие уже совсем потеряли надежду. Наши стараются вести себя как можно тише. Было уже несколько случаев избиений старшекурсников. Тупицы грифы стараются делать это в одиночку, чтобы не подставлять факультет. Конечно, боятся мести однокурсников. В Слизерине за такое могут превратить жизнь в ад. И, главное, эти недоумки не пытаются скрывать вину! С улыбочками отправляются на отработки!

— Придет и их время заплатить, Грегори...

— Но и это не все. Видимо, Дамблдор надавил на профессора Снейпа, и тот больше не придирается к грифам. Хаффлпафцы здорово невзлюбили Гриффиндор, потому что теперь профессор срывает всю злость на них.

— А что с мальчишкой Поттером?

— Все так же пропадает в библиотеке. Будто ничего больше его не волнует, кроме чертовых книг.

— И что же... он совсем не задирает наш факультет?

— Нет, мой Лорд, с этим прекрасно справляется и Малфой. Нотт старается удерживать нас от того, чтобы намять ему бока, но с каждым днем это становится все сложнее.

— Терпение, Грегори. Все они еще пожалеют о своем высокомерии. А ты будешь награжден за верную службу. Пока же сосредоточься на изучении ритуала и приготовлении зелий. У тебя все готово?