Старичок-бодрячок, или хроники попаданца - 2

Буквально на следующий день Глеб посетил антикварный магазин, в котором показал имеющуюся в его распоряжении столовую золотую и серебряную посуду и столовые приборы, а также платиновые стопки и попросил специалистов магазина их оценить.

Поскольку такие вещи очень редко находились в свободном обращении и почти никогда не попадали в антикварные магазины, возник некоторый ажиотаж: антиквары хотели не только оценить предложенные вещи, но и поучаствовать в их продаже. Но первый вопрос, который они задали Глебу был о праве собственности.

— Господа! Я разве сказал Вам, что хочу их продать? Я прошу их только оценить и готов заплатить оценщику за эту услугу, подтверждённую письменной справкой. Сразу предупреждаю, что не только Вы будете оценивать эти вещи. После изучения и сравнения полученных оценок я сам выберу тех потенциальных покупателей, с кем решу продолжить сотрудничество. Если Вас не заинтересовало моё предложение, то не буду настаивать и посещу Ваших соседей.

Заплатив тысячу марок за оценку принесённых им ценностей и подтверждающую их реальную рыночную цену справку, Глеб посетил ещё два антикварных магазина и провёл там те же переговоры.

Внимательно изучив полученные оценки, которые незначительно отличались друг от друга, он определился с начальной ценой своих вещей. Она оказалась в пределах ста восьмидесяти — двухсот тысяч немецких марок. Причём сорок процентов цены составляла стоимость драгоценных металлов вещей, а нумизматическая ценность — оставшуюся часть.

"Честно говоря, я думал, что стоимость посуды будет побольше так раза в два — три. Может быть, мне не стоит её продавать? Оставлю себе и буду обедать на серебре и золоте, а пить водку из платиновых стопок. Торопиться с продажей не буду: пройдохи— "антикварщики" знают о наличие у меня этих вещей и скоро о них узнают за небольшую толИку марок их постоянные клиенты, интересующиеся этой тематикой. Кроме того, мне отлично известно, что названная ими цена — это та цена, за которую они сами были готовы купить у меня эти вещи. А вот та цена, которую они бы попросили с коллекционеров должна быть значительно выше."

Глеб не ошибся в своих предположениях. Уже спустя три дня к нему обратился первый покупатель по наводке одного из оценщиков. Затем второй, третий... За неделю его посетили семь покупателей, которые, осмотрев ценности, тут же предлагали приобрести вещи по значительно более высоким ценам. И не требовали справку и том, что Глеб владел ими на правах собственности. Всех устраивало его объяснение, что эти вещи достались ему в наследство от бабушки, которая будучи графиней в России владела ими много лет.

В итоге он продал эти вещи за четыреста восемьдесят тысяч марок из рук в руки без подписания каких-либо документов. Покупатель слёзно умолял Глеба ни в коем случае не афишировать эту сделку. Да и сам Глеб был в этом заинтересован. Тот же покупатель распустил слух о том, что Глеб отказался продавать посуду и удовлетворился тем, что узнал её истинную цену. На этом эта история благополучно завершилась.

* * *

Теперь можно было заняться французскими франками и ценными бумагами из клада.

Сначала Глеб пошёл по самому простому пути. Он положил в конверт десять тысяч французских франков, набранных из всех имеющихся в наличии в кладе выпусков, и отправился с этим конвертом в свой германский банк во Франкфурте-на-Майне. Там он обратился к консультанту с вопросом о возможности поменять имеющиеся у него франки на германские марки. Консультант даже не стал тщательно разбираться в этом вопросе, а отправил Глеба в кассу банка, где производился обмен иностранной валюты по установленному официальному курсу.

Кассиром оказался старичок-профессионал, который внимательно рассмотрел предъявленную ему валюту и, убедившись, что вся она выпущена в период до начала первой мировой войны, отказался проводить её обмен на марки по официальному курсу. На вопрос Глеба, касающийся его дальнейших действий, сообщил, что тому стоит обратиться во французское консульство и проконсультироваться там. Возможно имеется какое-то решение Банка Франции по обмену франков, выпущенных так давно, на современные франки с определённым дисконтом, но лично он об этом ничего не знает.

Заодно старичок поинтересовался об объеме такой французской валюты у Глеба. Услышав в ответ, что у Глеба имеется пятьсот тысяч франков, поцокал сочувственно языком и утвердительно заговорил про бабушку Глеба, которая на старости лет вдруг нашла заначку своей бабушки, а расхлёбывать забывчивость его предков приходится их внуку. Глебу, чтобы не терять время на пустые разговоры, пришлось согласиться с предложением кассира, и он отправился во французское консульство.

В консульстве Глеб встретился с атташе по связям с общественностью и изложил ему свой вопрос о имеющихся у него пятистах тысяч французских франков, выпущенных до первой мировой войны, и возможном их использовании в настоящее время.

Сначала Глеб наблюдал круглые глаза атташе, а потом услышал его гомерический смех. Затем тот, вытирая выступившие на глазах слезы, проговорил свой приговор:

— Сейчас они ничего не стоят! Попробуйте продать их нумизматам, может на бутылку шампанского и хватит!

* * *

"Может быть и с английским фунтом такая же история? То, что американский доллар США не зависимо от даты выпуска всегда принимается банком и обменивается на современные деньги — это я знаю точно. Но ведь я нахожусь в параллельном мире Земли и тут могут быть другие правила! Мне надо посетить консульства Великобритании и США и точно всё выяснить."

Потратив ещё день на хождение по консульствам Глеб выяснил, что сейчас может использовать только американский доллар, выпущенный до первой мировой войны. Да ещё и не каждый банк в Европе примет его. С гарантией он может обменять имеющиеся у него триста тысяч долларов США на новые только в США!

Глебу было конечно жалко, что попавшая ему в руки английская и французская валюты ничего не стоят, но в его ситуации "кому-то жемчуг мелкий, а кому-то и корка засохшего хлеба — обед" жаловаться на судьбу было просто глупо. Поэтому он решил спрятать и фунты, и франки в свою банковскую ячейку — пусть подлежат там до поры, до времени, может когда и пригодятся. А пока сходить в свой банк и попробовать обменять триста тысяч долларов из клада на немецкие марки. И это ему с успехом удалось. Теперь его банковский счёт превысил полтора миллиона немецких марок и можно было приценяться к интересующему его особняку с порталом в параллельный мир Земли.

* * *

Глеб связался по телефону со своим бывшим директором Отто Штюмелем. Тот обрадовался его звонку и предложил встретиться и поговорить за жизнь.

"Похоже, у Отто не всё благополучно на службе. Уж очень он радовался моему звонку и даже сам предложил встречу, что на него совсем не похоже. С другой стороны, это полностью отвечает моим желаниям. Надо подготовить этот разговор."

Глеб и Отто встретились в ресторане в отдельном кабинете, где им никто не мог помешать. Об этом позаботился Глеб. Он же сообщил Отто, что сам закажет ресторан, сделает заказ и его оплатит. Тот этому не возражал и только сообщил об имеющихся у него некоторых финансовых затруднениях.

При встрече Отто сразу сообщил Глебу, что в связи с рядом ошибок проектировщиков возникли затруднения с выполнением подрядных работ в установленные сроки. Управление понесло большие финансовые убытки от штрафных санкций. Хотя виновата во всем их головная организация, но крайним хотят сделать его, что и выразилось в объявлении ему неполного соответствия занимаемой должности и лишению премии за прошлый год. Да ещё и его финансовый директор подала заявление на увольнение в связи с переездом в Кёльн, где ей предложили должность в головной организации, также занимающейся строительством.

Тут же последовало от Отто предложение Глебу занять эту должность и помочь вытянуть управление из финансовых проблем.

— Отто, занять должность финансового директора я не смогу — не утвердит головной офис из-за отсутствия у меня высшего образования. Тем более, что я приостановил учёбу в университете в связи со своими личными проблемами. Но дать тебе несколько деловых советов по поводу улучшения финансового положения твоего управления могу.

Вы ведь базируетесь на старом месте в том самом особняке, что я посоветовал тебе купить?

— Да. И он очень дорого нам обходится. Слишком велики накладные расходы на его содержание, особенно сейчас, когда на нас наложили столько штрафов.

— Вот ты сам и нашёл наиболее безболезненное решение своей финансовой проблемы. Продай особняк и возьми в аренду более дешёвое помещение. Ты, во— первых, получишь финансы для выплаты штрафов, и во-вторых, арендуя помещение, резко снизишь свои накладные расходы.

— Глеб, ты знаешь, как трудно сейчас продать такую недвижимость? Ведь особняк построен два века назад и считается объектом, который невозможно ни перестроить, ни частично модернизировать даже снаружи! Ни рекламу на нём повесить, ни установить на крыше аппаратуру для сотовой связи. Нет желающих его купить!

— И какую цену ты предлагаешь покупателям?

— Пришлось с двух с половиной миллионов марок, за которые я его приобрёл, снизить цену до двух миллионов. Но даже за такие деньги нет покупателей! Ниже опустить цену я не могу — иначе не будут покрыты штрафные санкции.

— Если я найду покупателя на особняк, что я буду с этого иметь?

— Ну, ниже двух миллионов я его продать не могу. Также не могу оплатить налог на продажу, а это ещё двести тысяч марок! Если покупатель будет готов понести эти затраты, то я могу обещать, что сделаю косметический ремонт особняка, который предписано нам сделать архитектурным надзором города до конца этого года за половину цены указанной в калькуляции на эти работы.

— Какова сметная стоимость косметического ремонта?

— Четыреста тысяч марок! Моё управление возьмёт за эти работы всего двести тысяч.

— Не понял, я-то что получу лично?

— Так ты скажешь об этом покупателю, и он заплатит тебе разницу в двести тысяч марок.

Глеб смотрел на Отто и удивлялся его наглости. За последний год, что они не виделись, Отто очень сильно изменился.

— Значит, покупатель должен заплатить за особняк два миллиона марок, ещё оплатить налог с продаж в двести тысяч, да ещё в обязательном порядке сделать до конца года косметический ремонт особняка, который по сметам стоит четыреста тысяч марок. А мне ты предлагаешь договориться с покупателем на выплату мне двухсот тысяч марок не понятно за что при условии, что косметический ремонт твоё управление выполнит за двести тысяч марок? А какие гарантии ты даёшь? И с какого бодуна покупатель поверит мне на слово и выплатит двести тысяч марок?

— Ну, если бы мне предложили такие условия, я бы обязательно согласился! Двести тысяч марок на дороге не валяется, а ты человек ушлый, договариваться умеешь.

— Спасибо за признание моих договорных способностей! Но их к нашему договору не пришьёшь. Кстати, а какие штрафные санкции наложены на твоё управление?

Видно было, что Отто совершенно не хочется называть конкретные цифры, но в то же время он понимал, что при желании Глеб всегда может их узнать самостоятельно. Поэтому Отто ответил:

— Миллион четыреста тысяч марок.

— Прекрасно! Я согласен найти покупателя на твой особняк за миллион восемьсот тысяч марок, при этом ты сам оплачиваешь налог на продажу недвижимости и делаешь косметический ремонт особняка по сметной стоимости в четыреста тысяч за двести тысяч марок и получаешь соответствующую справку в архитектурном надзоре, что косметический ремонт выполнен полностью и претензии к владельцу особняка отсутствуют.

Кроме того, ты принимаешь меня к себе на работу на должность помощника по особым поручениям с окладом двадцать тысяч марок или более в месяц по договору на два года. При этом, половину получаемых денег после выплаты налогов я ежемесячно отдаю тебе, но на работу появляюсь только в дни получения зарплаты.

Это тебе выгодно: у твоего строительного управления после выплаты штрафа и налога остаются ещё двести тысяч марок для затыкания дыр в бюджете. Также за два года ты компенсируешь свои личные потери из-за неполучения годовой премии за счёт денег, получаемых от меня.

Спустя ещё два часа переговоров, причём ни на какие уступки Глеб не пошёл, они ударили по рукам.

* * *

Прошло ещё три месяца, в течение которых Глеб выкупил особняк у строительного управления Отто за миллион восемьсот тысяч марок, для чего ему пришлось потратить почти все деньги со своего счёта в банке, продать квартиру и ещё заложить в банке все имеющиеся у него царские червонцы под полученный кредит в двести тысяч марок. Эти деньги пошли на покупку необходимой мебели для устройства нормального жилья в особняке и финансирования косметического ремонта особняка.

Самые главные цели, поставленные Глебом после возвращения в Германию, были достигнуты.

3.

Вселение в особняк прошло буднично. Весь третий этаж площадью 160 м2 (особняк имел размер фундамента 22*10 м.) Глеб использовал для своего жилья. Это было удобно для него потому, что на третий этаж имелся отдельный вход с улицы. Мебели, чтобы организовать нормальный процесс жизни, перевезённой из проданной квартиры, не хватило, поэтому пришлось кое-что покупать дополнительно. Как бы там ни было, Глеб был очень доволен своим новым местом жительства.

Однако, следовало подумать о более рациональном использовании особняка: если правильно распорядиться частью подвала (без заветной комнаты с порталом), первым и вторым этажами, по площади равными третьему этажу, то можно найти арендаторов, с помощью которых за счёт арендной платы принять на работу дворника, уборщицу и мастера по дому, следящего за работоспособностью оборудования дома. Осталось дело за малым: найти такого арендатора.

Конечно, особняк имел ряд преимуществ: расположен в центре города, удобные подъездные пути, возможность организации небольшой стоянки автотранспорта перед ним, возможность использования подвала под организацию гардероба и буфета для сотрудников и посетителей арендатора, первый и второй этажи общей площадью 320 м2, в виде больших свободных пространств с только что проведённым косметическим ремонтом, которые можно разбить на ряд малых пространств специальными легкосъёмными нестационарными перегородками и т.д.

Но имелись и недостатки: запрещено использовать какую-либо рекламу и вывески на фасаде и крыше здания. Правда имелся и обходной вариант, не запрещённый городским отделом архитектуры: прикрепить вывески к ограде, окружающей особняк.

Как говорится: "под лежачий камень вода не течёт", поэтому Глеб предпринял все доступные ему меры для поиска арендаторов: дал объявления в газеты, на радио, телевидение, общался на эту тему со знакомыми и т.п. И потенциальные арендаторы потянулись к особняку. Уже через месяц он заключил долговременный договор на аренду части особняка на очень неплохих для себя условиях с индийской экспортной компанией, занимающейся поставками чая в страны Западной Европы. На первом этаже был организован выставочный и дегустационный зал экспортной продукции, а второй этаж занят под размещение сотрудников компании. Склады под свою продукцию компания арендовала в промзоне у железнодорожных путей.