Торопиться к болоту она не стала. Встретив по дороге кустики с уцелевшими синими ягодами, тут же уселась подсластить горе лесным лакомством, а за одно подумать и о делах своих скорбных.
Шальную мысль сбежать прямо сейчас куда глаза глядят, отбросила сразу. Найдут, ковра-вертолета у неё нет, а умение Детей Рыси идти по следу сомнения не вызывает. Неужели придется идти в жены к этому тупому культуристу? Девушку передернуло. Нет, только не это.
-Я же его облюю с ног до головы в первую же брачную ночь! — морщась, словно от зубной боли прошептала Фрея. — Или с катушек съеду окончательно!
Перспектива совместной жизни с Глухим Громом и его чокнутой мамашей казалась абсолютно чудовищной. Но девушка ясно понимала, что её уже никто не спасет от этого брака.
Она подняла глаза к небу.
— Слушай ты, не знаю, как там тебя зовут. Да и есть ли ты вообще. Но если слышишь, то имей совесть, сколько можно!
Девушка всхлипнула.
— Ты вырвал меня из родного дома, лишил памяти, из привычного мира засунул в эту первобытную задницу. Неужели этого мало? Чего тебе еще надо? Зачем хочешь отдать меня за этого придурка? Неужели не видишь, что я его терпеть не могу?
Она вытерла злые слезы.
— Или, может, ты все-таки хочешь моей смерти? Козел!
Фрея погрозила небу кулаком.
— Так знай, я не хочу быть его женой и не буду! Понял?!
Девушка вытерла с ладони раздавленные ягоды. Стало легче. Она слабо улыбнулась. Кажется, есть способ оттянуть свадьбу до праздника Саненпой или Первого снега, когда аратачи встречают новый год. Проблему это не решит, но даст время для передышки. Надо как следует изучить их обычаи, может, удастся отыскать какую-нибудь зацепку и избавиться от жениха. Или он найдет другую из местных посговорчивее.
Тяжко вздохнув, Фрея с сожалением встала. Пора идти за мхом, а то Расторопная Белка вся на нервы изойдет. Но названная мамаша, поджидавшая её с двумя кувшинами вонючего продукта, не сказала ни слова упрека.
Весь остаток дня, пока возились со шкурой, девушка чувствовала себя как на иголках, ежеминутно ожидая, что кто-то из стариков заговорит с ней о сватовстве Глухого Грома. Но те вели себя, как ни в чем не бывало, от чего Фрея немного успокоилась, решив, что все её хитроумные планы еще какое-то время не понадобятся.
Солнце давно село, а они с Расторопной Белкой все возились по хозяйству. Когда девушка внесла в вигвам лежавшие у очага шкуры, чтобы на них не пала роса, то с удивлением обнаружила, что Мутный Глаз не спит. Сидя на ложе, он медленно переставлял на алтаре фигурки, что-то тихо бормоча себе под нос.
— Бледная Лягушка! — окликнул её старик, когда Фрея собралась выйти из жилища.
Сердце её испуганно екнуло.
— Сядь, — Мутный Глаз указал на женское ложе. — Я стану говорить, а ты будешь слушать.
На подгибавшихся ногах она медленно прошла на место. В жилище быстро влезла Расторопная Белка с котелком и плотно задернула занавеску.
— Глухой Гром хочет взять тебя хозяйкой в свой вигвам, — торжественно провозгласил старик. — Я согласился. Он храбрый и умелый охотник. С ним твои дети всегда будут сыты.
— Но я пока не хочу замуж, — возразила девушка. — Разве аратачи заставляют своих дочерей идти в жены к тем, кто им не нравится?
— Тебе не нравится Глухой Гром? — довольно неубедительно сыграл удивление Мутный Глаз.
— Не нравится, — подтвердила Фрея.
— Он лучший молодой охотник нашего рода! — напомнила старуха и стала торопливо перечислять. — У него новый вигвам, много шкур и красивой одежды.
— Не с вещами жить, а с человеком! — огрызнулась девушка. — В его вигвам я не пойду!
— Пойдешь! — с неприкрытой угрозой проговорил хозяин. — Ты нам здесь не нужна!
— Вы меня выгоняете? — вскинула брови Фрея, в глубине души ожидавшая нечто подобное.
— Мы тебе добра желаем, — всхлипнула Расторопная Белка. — Жену Глухого Грома никто обидеть не посмеет.
— Я буду сама себя защищать! — упорствовала девушка. Прекрасно понимая, что названные родители от неё все равно не отстанут, Фрея не собиралась приводить главные аргументы. Пусть поуговаривают, а там она уступит, выторговав себе отсрочку.
Мутный Глаз зашелся старческим перхающим смехом.
— Что ты можешь, глупая девчонка? С сопливым "рысенком" едва справилась.
— Но все-таки сумела, — невозмутимо проговорила девушка.
— Зато тебя женщины чуть не убили! — напомнила старуха. — А будешь за Глухим Громом, тебя все уважать станут за такого-то мужа.
— Но я никакого мужа не ищу, — продолжала талдычить свое Фрея. — Пока.
— Довольно! — хозяин встал и, обойдя очаг, подошел к ней, свирепо уставившись сверху вниз на продолжавшую сидеть девушку. — Ты станешь хорошей хозяйкой в вигваме Глухого Грома. Или я... Я откажусь от тебя и не стану кормить! И иди, куда хочешь! Ты не из рода Палевых Рысей! Ты даже не аратач, Бледная Лягушка.
— Но ведь ты назвал меня своей дочерью, — не удержавшись, горько усмехнулась Фрея. — Забыл на старости лет?
Взгляд Мутного Глаза вспыхнул хищным огнем. Она едва успела перехватить занесенную для удара руку, с восторгом и удивлением чувствуя, что не слабее драчливого старикашки. Поднявшись на ноги одним плавным, слитным движением, девушка оказалась на полголовы выше аратача.
Лицо того побелело, под сухой морщинистой кожей заходили желваки. Фрея разжала пальцы. Мужчина вновь взмахнул рукой, на этот раз гораздо стремительнее. Тем не менее, девушка сумела задержать его кулак у своего лица.
— Ты больше не будешь меня бить! — твердо сказала она. — Если вы меня гоните, я уйду к Глухому Грому. Но сделаю это так, как это полагается у Детей Рыси
Как Фрея и предполагала, подобное заявление ввело стариков в ступор. Опомнившийся первым, Мутный Глаз настороженно поинтересовался:
— О чем ты говоришь?
— В нашем племени принято, что молодые охотники выбирают себе жен после Праздника Посвящения...
— Нет! — не дослушав, рявкнул аратач. — Я не желаю терпеть тебя в своем жилище до начала следующего лета!
— Хорошо, — покладисто согласилась девушка, не очень-то рассчитывавшая на подобное счастье. — Тогда до праздника Первого снега. К этому времени мои волосы немного отрастут.
Она поправила рукой то, что при большой фантазии можно назвать прической.
— Так чтобы названная мать Расторопная Белка смогла заплести их в три косы. А после того, как я стану женой Глухого Грома, то сделаю из них две, как и положено женщине рода Палевой Рыси.
Мутный Глаз молчал в замешательстве.
— Бледная Лягушка — все-таки не вдова, чтобы так просто перейти жить к мужу, — робко вмешалась супруга. — А на празднике Саненпой тоже жен выбирают.
Делая вид, что не слышит, старик продолжал буравить взглядом Фрею.
— Не дело, девицу без кос замуж отдавать! — уже решительнее заявила Расторопная Белка.
— Пусть будет так, — неохотно согласился Мутный Глаз. — Но после праздника Первого снега я не хочу видеть тебя в своем жилище!
— Я не приду сюда по доброй воле, — искренне пообещала девушка.
Удовлетворенно кивнув, собеседник продолжил:
— Завтра пойдешь к Глухому Грому и скажешь, что станешь хозяйкой в его вигваме в праздник Первого снега.
— Нет, — покачала головой Фрея, вспомнив обычай аратачей. — Когда он придет просить меня в жены, ты объяснишь ему все сам, как названный отец.
— Так полагается, — поддакнула супруга.
Отвернувшись, старик прошаркал к своему ложу. Сев на стопу шкур, он глухо произнес:
— Еще раз тронешь меня, убью!
После чего лег и, повернувшись к очагу спиной, закутался в одеяло.
Ничего не говоря, девушка стала раздеваться.
— Спас тебя Владыка вод, — вполголоса прошептала Расторопная Белка, когда вигвам погрузился в темную, сонную тишину.
— Не совсем, — возразила Фрея. Она тоже не могла заснуть после вымотавшего все нервы разговора.
— Как он тебя не убил? — продолжала бубнить старуха. — Или не покалечил за такие слова?
"Сил не хватило", — ответила про себя девушка, вслух проговорив. — Мутный Глаз добрый, как настоящий отец.
Старуха тихо засмеялась
На следующий день Дети Рыси готовились к сбору желудей. Мероприятие считалось настолько важным, что Колдун устроил по этому поводу целое представление. И не удивительно. Орехи считались лакомством, но именно из желудей после обработки в кипящей воде делали муку, из которой готовили лепешки, занимавшие значительное место в рационе аратачей.
"Бедноватый у него репертуар", — думала Фрея, наблюдая за прыжками и ужимками толстяка, облаченного в незнакомую маску. Привычно колотил в бубен вечно сонный молодой помощник в замызганной рубахе. Дымилась на углях трава, вызывающая видения. Глухо брякали деревяшки, и тоненько звенел знакомый колокольчик.
Но её новые сородичи пристально следили за пляской Колдуна, оценивали каждое движение, внимательно вслушиваясь в беззвучные выкрики. Внезапно девушка с удивлением заметила, что тоже стала дергаться в ритме, задаваемом глухими ударами по натянутой коже. "Не хватало еще запрыгать тут с ним вместе, — опомнившись, фыркнула она. — Получится парный танец придурков!"
Рухнув на траву и проблевавшись, Колдун что-то пробормотал склонившемуся над ним вождю. Белое Перо, резко выпрямившись, приказал Ловкому Сычу помочь уложить старика на расстеленную волчью шкуру.
По толпе пробежал тревожный шепоток. Заинтересовавшись, девушка прислушалась к разговору стоявшей рядом пары. Весенний Волк, обращаясь к жене, тихо сказал:
— Предки передали, что вместе с желудями в наши корзины может попасть и беда.
Женщина, перехватив заинтересованный взгляд Фреи, резко отвернулась.
Однако не все оказалось так плохо. Расторопная Белка, наблюдавшая за сеансом практической первобытной магии в компании соседок, потом разъяснила, что толстяк частенько делает подобные мрачные предсказания.
— Когда сбываются, — вздохнула она, привязывая ремень к корзине. — Когда нет. Прошлый год кабанами стращал. Хорошо, предки отвели беду, и ничего не случилось
На сбор желудей выходили почти всем родом. При этом мужчины не только охраняли женщин от диких зверей, кабанов, медведей, горных львов. Но и принимали непосредственное участие в процессе, обстукивая ветви дубов крепкими палками. А ловкие "рысята" забирались в кроны, стряхивая желуди вниз.
Этот день считался как бы полупраздничным. Первую набранную корзину вечером поставили у священного столба предков. Там же развели костер, на котором зажарили двух годовалых поросят.
Фрее тоже пришлось идти на пир. Не оставаться же голодной? Расторопная Белка наотрез отказалась готовить мясо, а грызть твердокаменные лепешки как-то не хотелось. Там девушку подстерег Глухой Гром, уже получивший от Мутного Глаза согласие на их брак, и поэтому чрезвычайно довольный собой.
— Ты правильно поступила, что решила подождать до праздника Саненпой, — одобрительно, но со своим обычным высокомерием заявил он. — Мы поступим так, как полагается по обычаям Детей Рыси.
"Я бы и дольше подождала", — раздраженно подумала Фрея, чувствуя, как жирная, ароматная кабанятина становится безвкусной от одного присутствия будущего супруга.
Он еще что-то говорил, а девушка лихорадочно искала повода избавиться от его компании.
— Я пойду, отнесу Мутному Глазу мясо, — не смогла придумать ничего лучшего Фрея. — А то у него спина разболелась. В вигваме лежит.
— Да я его тут недавно видел, — удивился молодой охотник, оглядываясь.
Девушка затаила дыхание. К счастью, вздорный старикашка не попался на глаза Глухому Грому. Зато он напросился её проводить. Едва пламя костра скрылось за вигвамом, охотник, быстро шагнув к ней, по-хозяйски положил руки на талию.
— Сегодня не праздник Первого снега! — попыталась она вырваться.
Но аратач уверенно и вместе с тем мягко притянул девушку к себе. Та уперлась ему в грудь, чувствуя под ладонями твердые, словно отлитые из камня, мускулы.
— Ты не должна меня бояться, — проговорил Глухой Гром голосом, полным нежности и ароматом с рождения не чищеных зубов. — Я никому не дам тебя обидеть. Ни зверю, ни человеку, ни злому духу. Со мной твой желудок всегда будет полон мяса, а лоно — радости.
— Отпусти меня! — попросила Фрея.
Лежащие на талии сильные руки и последнее обещание будущего супруга не вызывали у неё большого восторга, но и блевать уже не тянуло. Быть может, через какое-то время она вновь станет нормальной женщиной. Но тут девушка вновь вспомнила, как Глухой Гром бил её. Нет, только не с ним!
— Мне надо отрастить косы. Иначе это будет неправильно.
Фрея произнесла эти слова машинально, однако они подействовали. Мужчина отступил.
— Мудрые слова, — произнес он даже с некоторой долей уважения.
Остаток пути до вигвама аратач рассказывал, какой он замечательный охотник, как его уважают родичи, и как он обязательно станет старейшиной или даже вождем. Не доходя десятка шагов до погасшего очага, девушка попрощалась с молодым честолюбцем.
Как она и думала, в жилище никого не оказалось. Поужинав, Фрея легла спать с нехорошим предчувствием, мучившим её после разговора с Глухим Громом.
Старики вернулись поздно. Едва войдя в вигвам, Расторопная Белка накинулась на приемную дочь, только что успевшую задремать к этому времени.
— Ах ты, дрянная девчонка, погубить нас хочешь?! Мало мы тебе добра делали?! Пусть отсохнет твой поганый язык! Пусть Владыка вод навсегда спрячет тебя в самом глубоком и вонючем болоте!
— Да в чем дело?! — взвилась девушка, переводя недоуменный взгляд с брызжущей слюной старухи на озабоченного Мутного Глаза.
Через четверть часа ругани и причитаний Фрея выяснила, что их встретил Глухой Гром и рассказал о мнимой болезни старика. Вот они и решили, что приемная дочь задумала наслать хворобу на Мутного Глаза.
— Да я просто хотела, чтобы он от меня отстал! — в отчаянии закричала девушка, абсолютно сбитая с толку такой неадекватной реакцией аратачей. — Вот я и сказала первое, что пришло в голову. Простите меня. Я не хочу, чтобы Мутный Глаз болел. Пусть живет, пока не надоест!
Странно, но эти слова как-то сразу успокоили Расторопную Белку.
— Ты настолько глупая, что не смогла придумать ничего лучше, как призвать болезнь в наше жилище?
Фрея скорбно покачала головой.
— Ну откуда мне знать, что мои слова кому-то навредят?! — возопила в конец расстроенная девушка.
— Видно Владыка вод у тебя не только память отнял, но и разум, — глухо проговорил Мутный Глаз. — Разве ты не знаешь, что речь человека слушают не только люди, но и предки, незримо присутствующие рядом с нами, и даже злые духи.
— Я этого не помню, — беспомощно развела руками Фрея.
— Ты должна исправить свой глупый поступок, — решительно заявила Расторопная Белка.
— С радостью! — поспешно согласилась непутевая приемная дочь. — Но как?
— Я покажу.
Девушка стала торопливо натягивать платье.
После того, как Мутный Глаз в лучшей рубахе со всеми знаками охотничьей доблести на груди уселся возле алтаря, Фрея взяла поданную старухой головешку.
