— Ты когда-нибудь останавливался? — спросил его Римус, заставив его рассмеяться.
Сириус злобно ухмыльнулся.
— На свой семнадцатый день рождения я пробрался в Хогсмид, чтобы купить огневиски у Аберфорта, верно? Но я первым заскочил в "Три метлы", чтобы сказать ей, что это мой семнадцатый день рождения. Ей было сколько, двадцать три, двадцать четыре в то время?
Услышав кивок друга, он ухмыльнулся.
— Она сказала мне, что у нее есть пиво в багажнике, и я мог бы отпраздновать это. Я последовал за ней в кладовую, и мы поцеловались.
Рот Римуса открылся от удивления.
— Ты никогда не говорил нам этого!
Сириус пожал плечами, широко улыбаясь.
— Мы очень, очень обнимались. Я думаю, она была немного смущена и заставила меня пообещать никому ничего не рассказывать.
— Ты только целовался? — спросил Римус, его золотые глаза теперь смотрели на друга.
Ухмылка Сириуса стала шире.
— тогда.
— Сириус! — со смехом воскликнул Римус. — Как долго это продолжалось? Как, блин, ты скрывал это от нас?
Он ухмыльнулся, вытянув перед собой длинные ноги.
— Примерно три раза, прежде чем она сказала, что нам нужно остановиться. Скажем так, я провел много времени, сидя на полу перед ней, пока она держалась за верхнюю часть полки в кладовой.
Римус рассмеялся.
— Не то чтобы ты жаловался.
— Ни разу, — сказал он с ухмылкой, облизывая губы при воспоминании. — А если серьезно, у нашей маленькой Тонкс есть для тебя горячее.
— Мне двадцать шесть, Сириус, ей тринадцать. Я думаю, что она немного заблуждается.
Сириус усмехнулся.
— Сердцу нравится то, что нравится сердцу. И эй, очевидно, ты ничего не собираешься делать, потому что она ребенок, я просто хотел, чтобы ты знал, так как ты, вероятно, самый забывчивый человек на лице планеты, когда это доходит до такого.
Римус выглядел оскорбленным.
— Нет я не.
— Ладно, забвение — не то слово, лучше отрицание. Ты всегда предполагаешь, что неправ, потому что ты никому не нравишься, "о нет, я одинокий молодой человек, который превращается в ужасного зверя, никто может когда-нибудь любить или хотеть меня ".
— Заткнись, — сказал Римус, хмурясь. — Я так не звучу.
— И ты тоже, — сказал ему Сириус, ухмыляясь. — В любом случае, помни о ней, это все.
Римус перевел взгляд через двор на хорошенькую девушку и кивнул. Последнее, чего он хотел, это ранить ее чувства. Но ей было всего тринадцать. Она должна была понять, что он не заинтересован.
— Я буду, Бродяга.
Глава 20: Эпизод, в котором Сириус узнает, что он пропустил в Азкабане
Прошла уже неделя с тех пор, как Сириус принес Кастелланос мороженое и украдкой убедил ее поцеловать его. Она была в его мыслях почти каждый день, но он пытался быть сильным и держаться подальше какое-то время. В конце концов, разлука заставила сердце сжаться, не так ли?
Но в тот понедельник у Гарри были уроки с Римусом, поэтому Сириус запрыгнул на свой байк и помчался в Лондон. От ее очень жизнерадостной секретарши он узнал, что Кастельянос по понедельникам работает только полдня. Заставив молодую женщину заикаться и краснеть, он обнаружил, что Кастелланос обычно шла домой с работы пешком. Он прождал около пятнадцати минут возле больницы Святого Мунго, прежде чем она вышла из больницы, и он ухмыльнулся ей, скрестив руки, и оседлал свой мотоцикл.
Кастелланос сначала не заметила его, но потом, когда ее глаза остановились на нем, они расширились, и она просто повернулась на каблуках, чтобы посмотреть в другом направлении. Сириус спрыгнул с мотоцикла и поспешил за ней.
— Эй, это было просто грубо.
Она лишь раздраженно вздохнула.
— У меня нет на это времени, Блэк.
Сириус пожал плечами и потащил ее к своему мотоциклу.
— Ваша секретарша сказала мне, что по понедельникам вы работаете только полдня.
— Ну, завтра первым делом ее уволят, — сказала ему Кастелланос, заставив его рассмеяться.
Сириус все еще держал ее за руку, когда он оседлал свой мотоцикл и протянул ей свой шлем.
— Смелее.
Кастелланос уставилась на него.
— Из всех детских вещей, которые ты мог мне сказать, это то, что исходит из твоих уст. Ты смешишь меня?
Ухмылка Сириуса стала шире.
— Двойная собака смешит тебя.
Кастелланос прикусила губу и тихо выругалась, вынимая шлем из его протянутой руки.
— Я едва одета подобающим образом, чтобы влезать в эту штуку.
Сириус, наблюдал, как она забралась на сиденье позади него в своей черной юбке до колен, задранной высоко, когда ее бедра прижимались к нему. На ней были черные туфли на высоких каблуках и белая шелковая блузка без рукавов. Сверху в ее сумке была накинута мантия целительницы, и она осторожно растянула лямку, чтобы завязать ее на плечах. Она надела шлем на голову и обняла его за талию, и он широко ухмыльнулся.
— Разве так не намного удобнее, Кастелланос?
— Давай покончим с этим, — пробормотала она ему в ухо, пока он заводил двигатель.
Сириус только усмехнулся, когда мчался по городу. Он поехал в Гайд-парк, остановил байк и припарковал его на улице. Кастелланос осторожно слезла, стянула шлем со своей головы и вернула ему. Она поправила юбку и, вздохнув, оглядела парк.
— Ну, я прокатилась. Увидимся в следующем месяце на встрече с Гарри.
Она хотела уйти, но он взял ее за руку, притянув к себе. Ощущение того, что она так близко прижалась к нему после того, как она провела последние двадцать минут, обхватив его ногами сзади, заставило его задрожать. Она вздохнула, когда его рука обвила ее затылок, и он наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Ее губы легко раскрылись для его губ, и он жадно скользнул языком между ними, улыбаясь ей в рот, когда ее руки обвились вокруг его шеи и были в его волосах. Он прижал ее ближе к себе за поясницу, давая ей понять, что он чувствовал, когда целовал ее.
Сириус облизнул губы и отстранился, широко ухмыляясь.
— Хочешь перекусить, любовь моя?
Глаза Кастелланос немного остекленели, когда она их открыла.
— Я... мы... я... мы не можем этого сделать, Блэк.
Он нежно прикусил ее губы.
— Почему бы и нет?
— Потому что я целитель Гарри.
— Угу, — сказал он, покусывая ее шею. Сириус сосал пульсирующую точку, пока ее голова не откинулась назад.
— Это непрофессионально.
— Так и есть, — согласился он, потирая большим пальцем открытую кожу на ее левом бедре, где задралась блузка. — Если бы я был пациентом — но я не пациент, это Гарри твой пациент.
Кастелланос оттолкнула его, стягивая ее блузку так осторожно, как только могла.
— Я целитель Гарри, и с моей стороны приходит ответственность быть профессионалом во всех аспектах его жизни. Это включает в себя не позволять себе связываться с его опекуном.
Сириус усмехнулся, снова приблизившись к ней и положив руки ей на бедра.
— Все очень галантно, Кастелланос, высокая похвала.
Затем его губы снова оказались на ее шее, и она застонала, заставив его ухмыльнуться.
— Так хочешь перекусить, дорогая? Или ты предпочтешь, чтобы я аппарировал нас куда-нибудь в более уединенное место, и я мог бы укусить тебя во всех неприятных местах?
Она покраснела, отталкивая его.
— Сириус Блэк!
— Алтея Кастельянос! — воскликнул он тем же шокирующим тоном, которым она только что воспользовалась.
— Разве ты не знаешь значения слова "нет"?
— Я знаю, — сказал он ей, ухмыляясь. — Как я только что сказал своему другу Римусу на днях, это означает, что попробуйте позже.
Его рука мягко сжала ее бедро.
— И я ненавижу разочаровывать тебя, детка, но ты на самом деле не сказала "нет".
Кастелланос покраснела в ответ и взвизгнула, когда прижал ее спиной к большому дереву, поставив колено между ее ног, и глубоко поцеловал ее. Ее пальцы сплелись в его темных мягких локонах, и она вздохнула в его рот. Его пальцы легли на ее бедра, нежно поглаживая мягкую кожу там, где ее блузка поднялась. Его губы снова и снова встречались с ее губами, пока его язык танцевал с ее языком. Когда он отстранился, чтобы отдышаться, она вздохнула.
— Я должна сказать "нет", — пробормотала она, когда его губы горячо прошлись по ее ключице.
Сириус ухмыльнулся в ее кожу, позволив своему большому пальцу расстегнуть одну из пуговиц в верхней части ее блузки, обнажая более загорелую кожу и кружево белого лифчика.
— Но ты не будешь.
— Ты не знаешь, что я сделаю, — упрямо настаивала она, когда его губы коснулись верха ее лифчика.
Сириус провел языком по ее шее и нежно поцеловал в губы.
— Ты права. Я не знаю, что ты сделаешь. Но я знаю, когда кому-то интересно, а когда кому-то нет — и тебе, детка, интересно.
Увидев ее раздраженный взгляд, он усмехнулся.
— Но я также знаю, что если мы не перекусим в том бистро, которое я имел в виду, через дорогу в ближайшие несколько минут, я наложу чары уединения и перенесу тебя прямо сюда, к этому дереву.
Его твердость была прижата к ее животу, и она просто кивнула.
— Мерлин, — пробормотала она, глядя ему в глаза. — Хорошо, ты выиграл, мне интересно.
— Ладно, куда, Кастелланос? — спросил он, прижимаясь к ней.
У нее перехватило дыхание, и она снова кивнула.
— Бистро.
Сириус снова поцеловал пульсирующую точку на ее шее, прежде чем отступить, протягивая ей руку.
— Это бистро.
Рука Кастелланоса сжалась в его руке, и она улыбнулась.
— Но для протокола: я могла бы остановить тебя в любой момент, когда захочу.
Сириус ухмыльнулся, ведя ее через улицу.
— О, в этом я не сомневаюсь — но ведь это ключевая фраза, не так ли, Тея?
— Какая? — спросила она затаившим дыхание голосом.
— Ты не хотела.
Она смотрела на него широко открытыми глазами, когда они вошли в бистро и заняли столик.
— Ты самый бесящий человек, которого я когда-либо встречала.
Сириус улыбнулся, заказав бокал вина, и она сделала то же самое.
— Меня называли хуже.
— Это был не комплимент, — возразила она, хватая меню со стола.
Сириус только смотрел на нее, широко улыбаясь.
— Ты абсолютно великолепна. — Она покраснела, но продолжала смотреть в меню. — В первый раз, когда я увидел тебя, я подумал, что она прекрасна. Но ты больше, чем это. Великолепная... захватывающая дух... вся эта бронзово-золотая кожа и темные глаза. Греческая богиня ждет, когда я ее ограблю.
— Я с трудом жду, когда ты... ты хоть знаешь, что выходит из твоих уст? — настаивала она, сверкая глазами.
Сириус ухмыльнулся, откинувшись на спинку сиденья.
— Да, я знаю.
Официантка вернулась, и каждый из них сделал свой заказ, прежде чем Кастелланос снова повернулась к нему.
— Хорошо, я не притворяюсь здесь невеждой. Мы оба знаем, что ты меня явно привлекаешь.
— Ой, правда?
— Заткнись, — сказала она ему с полуулыбкой.
— Я просто говорю, что я не... непрофессионально встречаться с кем-то, кого ты встречаешь на работе. Хоть ты и не мой пациент, я вижу тебя на профессиональной основе, потому что ты опекун своего крестника.
Сириус кивнул, делая глоток вина.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, и уважаю это. Но я все равно хочу облизать каждый твой сантиметр, начиная с пальцев ног.
Пальцы ее ног подогнулись в туфлях.
— Это не моя точка зрения, — настаивала она.
— Я знаю, что ты хочешь сказать, но я говорю, что это не меняет того, что я чувствую. — Он взял ее руку в свою и нежно поцеловал в центр ее ладони, пронзая ее тело жаром. — После обеда ты должна показать мне свою квартиру.
— Нет, я действительно не должна, — сказала она, ее голос задыхался.
Сириус лишь усмехнулся.
— Напугана?
Кастелланос только смотрела на него.
— Возможно маленько.
— Хорошо, — просто сказал он, позволив своему большому пальцу описывать концентрические круги на ее руке.
— Итак, Аполлон сказал мне, что у тебя есть четыре старших брата и что ты провела первые четырнадцать лет своей жизни в Афинах. Расскажи мне об этом.
Кастелланос попыталась высвободить свою руку из его хватки, но лишь ухмыльнулся ей и продолжал держаться.
— Конечно, я гречанка. Мне нравилось жить в Афинах, и я часто думаю о том, чтобы вернуться, но теперь вся моя семья живет здесь, и я люблю их и не хотела бы быть вдали от них. Мне нравится знать, что они живут рядом, тебе это известно?
Сириус улыбнулся.
— На что похож Дурмстранг? Всегда ходят слухи о других магических школах, но никто на самом деле не знает подробностей. Мои родители подумывали отправить меня туда после того, как я слишком плохо себя вел на первом курсе. Говорят, что там ты действительно изучаешь Темные Искусства — это правда?
Она кивнула, ее темные глаза смотрели на него.
— Они не навязывали вам это или что-то в этом роде, но это был продвинутый курс для всех, кто интересовался. Меня совершенно определенно не интересовало. Моим любимым профессором был профессор Драгомир. Преподавал дуэльный клуб, который показал нам, как защитить себя от темных заклинаний, я бы сказала, гораздо полезнее. Он очень помог мне, когда пришло время сдавать выпускные экзамены и делать тесты на исцеление. Я до сих пор пишу ему иногда.
— Похоже, крутой парень. Хотел бы я, чтобы у нас в Хогвартсе был кто-то, кто делал это. Я имею в виду, Флитвик, наш профессор заклинаний, он также преподавал в дуэльном клубе, и он действительно учил некоторым подлым заклинаниям и трюкам, но у него не было любых реальных советов по защите от темных заклинаний. Честно говоря, я даже не думал, что есть какие-то конкретные вещи, которые вы могли бы сделать.
Кастелланос пожала плечами.
— Да... и нет. Но тем не менее я нашла его полезным, — она сделала глоток вина и улыбнулась ему. — Вы сказали, что плохо себя вели на первом курсе?
Сириус широко ухмыльнулся.
— Скорее, постоянно, но да. — Когда она усмехнулась в ответ, он продолжил. — Мои лучшие друзья и я были настоящими шутниками и нарушителями спокойствия в школе. Наш декан называл нас Мародёрами, и это как бы прижилось, как наша собственная маленькая банда. Они были моей семьей во всех смыслах этого слова, моими лучшими друзьями и братьями, и нам было больше всего весело, когда мы были в школе.
— Это мило, — сказала она, когда официантка поставила перед ними выбор блюд.
Кастелланос смотрела, как официантка взъерошила волосы и вскинула бедро перед Сириусом, когда она говорила с ним, и пламя ревности, выплеснувшееся через нее, заставило ее побледнеть. Она не ревновала, подумала она. У нее не было претензий к этому мужчине. Сириус улыбнулся официантке и повернулся к еде. Его черные пряди, обрамляющие его лицо, и опасная щетина на подбородке заставили Кастелланос понять, что она действительно хочет заявить на него права. Может быть, не навсегда, может быть, даже не так долго, но мысль о том, что рот начинается с пальцев ног и движется вверх, и эта щетина царапает и щекочет ее кожу, пока он двигается. Она неловко поерзала на стуле. Если он занимался любовью хотя бы наполовину так хорошо, как целовался, у нее определенно были проблемы.
