Кажется, в какой-то момент он снова потерял сознание, но пообщаться со Вторым, как в предыдущие разы, не удалось — то ли беспамятство было слишком недолгим, то ли дух в этот момент был сосредоточен на управлении телом. Перед глазами было по-прежнему черным-черно, но спиной альтмер чувствовал, что сидит, прислонившись к дереву, а неизвестный нетерпеливо топчется рядом.
— Этот? — негромко осведомился вдруг тот.
В лицо дохнуло теплом и запахами нагретого металла и горящего масла, а перед незрячими глазами расплылось багровое марево. Альтмер попытался отодвинуться, но тело ему не подчинилось.
— Что с ним? — прошипел тот, кому, по-видимому, адресовался вопрос.
Голос был знакомый, но Элемар не сумел вспомнить, где его раньше слышал. И когда.
— К утру будет в норме, — успокаивающе произнёс похититель.
— В норме? Ты на рыло его глянь — синяки вокруг глаз на полморды! — прошипел другой. — Тут самый тупой имперец сообразит, что дело нечисто.
— Так, может, и его тоже? — предложил первый. — Типа возмездие настигло, и все такое... храмовники любят такие истории. Обставить, как ограбление и...
Элемар напрягся, но тело так и осталось расслабленным. Но не успел он запаниковать, как от Второго пришло короткое "тихо!" — дух, похоже, что-то задумал. Оставалось довериться ему и надеяться, что затея не приведёт их обоих к безвременной гибели...
— Нет, — отрезал другой. — Он пока нужен живым и здоровым.
Что-то коротко звякнуло. Кошелёк?
— Держи.
Звяканье повторилось. Послышался смешок:
— Обращайся, если что, — и звук удаляющихся шагов.
"Любопытно, доживёт ли этот парень до рассвета?" — вновь подал голос Второй.
Элемар не стал говорить, что дух прочёл его мысли. Это и так было ясно.
К губам вдруг прижалось холодное стекло, а в рот полилось какое-то зелье. И вряд ли целительное — уж его-то вкус Элемар узнал бы сразу. Глотать его было нельзя ни в коем случае, выплёвывать, выдавая, что он в полном сознании, — тоже. Впрочем, был ещё один способ... Впрочем, Второй это понимал не хуже него — он слабо дёрнул горлом, имитируя глоток, и отчаянно закашлял, мотая головой и старательно откашливаясь-отплёвываясь от неведомой отравы. Отравитель яростно выругался, ухватил его за волосы на затылке и резко влил остатки зелья, не заботясь о том, не захлебнётся ли жертва. От ослепляющей боли Второй взвыл и закашлялся уже по-настоящему, завалившись набок. Элемар же был готов рычать от бессильной злости — некоторая часть зелья все же попала в желудок. И то, что отрава явно не была смертельной — он помнил про "нужен живым и здоровым" — утешения не приносило.
— Ладно, — помолчав, произнёс неизвестный. — Хоть что-то... Глядишь, медноголовые окажутся ещё тупее, чем выглядят.
Второй кашлянул ещё пару раз и затих. Неизвестный же деловито ощупал его пояс, вытащив из ножен танто. При этом к кошельку он даже не притронулся. И напоследок оттянув ворот рубашки, сунул за пазуху альтмеру не то конверт, не то сложенный лист плотной бумаги. Удовлетворённо хмыкнул, потоптался немного вокруг — Элемар ещё какое-то время слышал его шаги — и наконец, ушёл.
Похоже, зелье было какой-то разновидностью снотворного — на альтмера незаметно накатывала сонливость. Осознавший это первым Второй грязно выругался, но поделать пока ничего было нельзя — следовало выждать немного, на случай, если неизвестный все ещё где-то поблизости. С другой стороны, какой-то целительный эффект зелье тоже имело — головная боль слегка утихла. Подождав немного, Второй с трудом принял сидячее положение и уступил место законному хозяину общего тела, со стоном облегчения убравшись внутрь. Элемар же первым делом непослушными руками вытащил из-за пазухи бумажный свёрток и отбросил его в сторону — что бы это ни было, ему вовсе не хотелось, чтобы это обнаружили у него. А затем встал на четвереньки и медленно двинулся туда, где слышал звук плещущейся воды. Возможно, он утонет вместо того, чтобы взбодриться, но оставаться на месте было совершенно определённо нельзя — тому, кто вливал в него эту дрянь, явно нужно было, чтобы рассвет альтмер встретил именно здесь. И Элемар совершенно не хотел знать, что ему было уготовано.
...Уже под утро мокрый, грязный, замёрзший и измученный, Элемар вернулся в таверну. А ещё через пару часов его разбудил громкий требовательный стук в дверь...
Глава 18. Шпионские игры и магические практики
Разбирательство было не очень долгим, хотя и крайне утомительным. В основном, из-за того, что Второй настрого запретил Элемару лечиться или как-то облегчать своё состояние. Не из жестокости — дух даже принял на себя управление телом — а потому что это самое состояние по его замыслу должно было послужить им защитой. Непрочной, но все же защитой. И пришедшие по его душу легионеры из гарнизона Хищной Бабочки сполна оценили открывшееся им зрелище.
В защиту Элемара выступил и Агнинг. Впрочем, трактирщик мог сказать немногое — постоялец был до самого закрытия, вышел, сказав, что пошёл отлить, но пропал и вернулся лишь под утро, мокрый и избитый...
Сам Элемар — точнее, занимающий его место Второй — придерживался той же, разве что чуть более расширенной версии. Да, вышел отлить перед сном. Почему на улицу? А то вы тамошний нужник не знаете... Что? Да, видел. И да, узнал. А что случилось-то? Ну, хорошо, хорошо!.. Дальше? А ничего дальше — получил по голове... да, прямо сразу, не отходя от выхода. Да, успел, спасибо, что поинтересова... хорошо, хорошо... Нет, не видел. Вообще никого не видел. Очнулся когда? Да откуда ему знать? Он и сейчас-то хрено... ой, простите, паршиво видит. Нет, не настолько. Тогда — да, настолько. И где — тоже не помнит. Совсем. Он не помнит, как до трактира добирался. Но думает, что где-то за городом — потому что под деревом очнулся. Можно подумать, оно там одно... Мокрый? В воду упал. Что? Да, это — помнит. Что пропало? Да ничего вроде... кошелёк точно на месте. Эй!.. Ну, хорошо, хорошо... Нож... ножа нет. Что? Стальной танто... Нет, самый обычный. Да в чем дело-то? Что-о?! Он? Да нахре... то есть, зачем бы ему это делать?! Что значит "в каких отношениях"?! Да ни в каких, совсем с ума!.. Ох, простите... Враждовали? Да нет, вроде бы... Ну да, поскандалил разок и что? Что? Ну, хорошо, дважды... Нет, не знал. И не интересовался. Почему-почему... потому что не его дело! Да, нелюбопытный, это преступление? Слава Девяти... Почему ушёл? Потому что аппетиты Труптора все росли, а клянчить деньги должен был он, вот и смылся, пока этот жлобяра что-нибудь ещё не придумал. Да, весь вечер сидел в таверне. Собирался в "Шалка" в Вивеке, но не захотел под дождём мокнуть. А заклинание на что? Что? Да — вышел отлить перед сном...
Вопросы множились, задавались снова и снова. Допрашивавший — высокий норд-альбинос — злился, пытаясь подловить альтмера на неточностях, но Второй твёрдо стоял на своём. Альбинос разок схватил его за грудки, встряхнул — дух тут же вполне натурально охнул и изобразил потерю сознания, после чего его с руганью водрузили обратно на стул. Бить его все же поостереглись, хотя в злых блёкло-голубых глазах норда ясно читалось желание врезать подозреваемому разок для острастки и пущей сговорчивости... Но всё, кроме потерянного ножа — который, по обмолвке альбиноса, нашли рядом с телом убитого — играло в пользу альтмера. Нашлись даже свидетели его печального возвращения в таверну из ночной смены патрульных и... даже те, кто видел, как его вели-тащили куда-то за южные склады Восточно-Имперской Компании. В общем, после очередного круга вопросов от них неохотно отступились. И даже не забрали деньги, чего Элемар резонно опасался.
Выйдя на подгибающихся ногах из гарнизона, Второй немедленно убрался внутрь. Элемар же, не ожидавший подвоха, едва не свалился со ступенек от слабости. Сил идти куда бы то ни было не было вообще. А идти было нужно — хотя бы добраться до часовни Имперского Культа. Тем более что теперь можно было, наконец, привести себя в относительный порядок. Альтмер с тоской подумал о том, чтобы перенестись к входу в часовню с помощью заклинания... и с сожалением отверг эту мысль — в лучшем случае, он впустую растратит магический резерв и никуда не попадёт, а в худшем... что будет в худшем, он даже представить опасался. Кое-как собрав себя в кучу, Элемар двинулся покорять лестницу, ведущую к башне Совета Эбенгарда.
В часовне его приход вызвал немалое оживление. Альтмер не удивлялся. Дивиться, скорее, следовало бы, если бы никакой реакции не последовало: служители Имперского Культа в Эбенгарде ничуть не меньше других людей и меров охочи до сплетен.
"Как думаешь, выгонят или нет?" — поинтересовался он у Второго.
"Да без разницы, — откликнулся тот. — Но если выгонят, то... Им же хуже. А мы сможем спокойно вступить в Дом Редоран и не мучиться, пытаясь одновременно усидеть на двух стульях... в смысле выполнять обязанности члена двух не слишком дружелюбно настроенных друг к другу фракций".
"А как насчёт подмоченной репутации?" — с лёгким ехидством поинтересовался Элемар.
"Редоранцы — ярые приверженцы Храма Трибунала. Поэтому внутренние склоки Имперского Культа им до звезды. Тем не менее, ты прав — подмоченная репутация нас не украсит. С другой стороны, тот факт, что нас все же не посадили за решётку, играет в нашу пользу".
Репутация оказалась действительно подмоченной. Нет, вслух — ни в глаза, ни за спиной — Элемара никто не обвинял. Но взгляды окружающих... Желание заорать во всю глотку "Да не убивал я его!" становилось все острее. Особенно после того, как целительная магия алтаря помогла справиться с последствиями ночного приключения, и альтмер осмотрел главный зал часовни окончательно прояснившимся зрением. И возможность изгнания перестала казаться такой ужасной. Как сказал Второй — "им же хуже". Пусть им Ллотис пожертвования выпрашивает. Собрать вещи — было бы что собирать — и свалить к скампам. Из часовни, из Эбенгарда. Кстати, о Ллотисе — слышанный прошлой ночью голос неизвестного, того самого, что упёр танто и пытался напоить какой-то подозрительной бурдой, довольно сильно напоминал сипловатый баритон меченого данмера. С другой стороны, подозрения Элемара строились на слишком шатких основаниях — примерно на тех же, на каких пытались построить обвинение против него самого. Более чем достойная причина не рубить сплеча. Неприязнь неприязнью, но в открытую они не конфликтовали. В основном, потому что оба старались избегать общества друг друга — данмер не особо скрывал своё отношение, да и Элемар с предложениями дружбы не торопился. Для того, чтобы не испытывать нехватку общения, ему хватало компании Второго. А если у меченого к нему какие-то претензии — пусть подойдёт и выскажется. Не подходит? Ну и в Обливион урода, ему заскоков Второго с головой хватает... и вообще — он не золотой септим, чтобы нравиться всем и каждому...
К тому времени, когда из своих покоев показалась Лалатия Вариан — Оракул Имперского культа и его глава в Морровинде — альтмер успел накрутить себя почти до предела и ожидал сообщения о том, что он исключён из числа служителей, как избавления. Второй, конечно, пытался его урезонить, но тщетно. Возможно, потому что духа тихие шепотки по углам и внимательные недоверчивые взгляды, словно бы говорящие "почему ты всё ещё не в тюрьме?" самого бесили преизрядно.
Однако Оракул преподнесла сюрприз. С минуту потаращившись на альтмера отсутствующим взглядом, она моргнула и сообщила:
— Видение было у меня — не виновен ты в том, обвиняют тебя в чём...
Второй, как всегда в присутствии Оракула забившийся поглубже, вдруг булькнул и захихикал.
"Магистр Йода детектед", — прохрюкал он сквозь хихиканье странную фразу.
И исчез, словно его и не было, оставив Элемара недоумевать, что он имел в виду. Впрочем, больше ничего Лалатия так и не сказала — с тем же отсутствующим видом постояла минуту и удалилась обратно в свои покои. Альтмер пожал плечами и последовал её примеру — собирать свои немногочисленные пожитки. Выгонять его, судя по всему, не собирались, но ближайшую недельку-другую он все равно намеревался провести где-нибудь подальше от Эбенгарда и часовни Имперского культа. Пока, как метко выразился Второй, не уляжется "бурление говн" в связи с убийством Труптора и его невольной к тому причастностью.
Посовещавшись с духом, Элемар решил отправиться в Балмору. Нет, изначально Второй почему-то предлагал Пелагиад, но потом передумал. К тому же стоило показаться на глаза Каю, хотя бы для очистки совести, да и Аркнтанд, который они все же решили "обнести", был как раз поблизости. Альтмеру, правда, показалось, что как раз именно к Каю наведываться дух не хотел...
Кай их выставил. Без каких-либо объяснений. Мало того, Элемару показалось, что старик был неприятно удивлён его появлением.
"Видимо, я пришёл не вовремя", — подумав, заключил он, когда они расположились в "Восьми Тарелках".
"Или вообще не должен был прийти", — откликнулся вновь преисполнившийся подозрений Второй.
"Ты опять за своё?" — устало поинтересовался Элемар.
"Если кто-то подстраивает тебе неприятности, стоит подумать, кому это выгодно, — назидательно ответил дух. — Ты вроде бы не успел никому слишком уж сильно оттоптать ноги..."
"Илус Труптор?" — предположил альтмер.
"Ну да, ты настолько его достал, что он взял и самоубился, — фыркнул Второй. — Причём, чтобы отомстить, подстроил так, чтобы подозревали именно тебя. Чушь не мели, а".
Элемар и сам понимал, что это его предположение — бессмысленное и даже идиотское. Просто убитый Учёный Стендарра был первым, кого он сумел припомнить.
"Хорошо. Камонна Тонг. Помнится, я... мы по наводке Баколы Клоссиуса выгребли их запас бренди".
"Эти бы тебя просто пришили. Но они, насколько я понял, решили, что это проделки Гильдии Воров. Помнишь ту резню в Балморе?"
Альтмер почесал в затылке.
"Ну, остаются только подружка Моссанона и этот кошкоёб Сертиус".
"С которыми ты расстался вполне доброжелательно? Чепуха. Девица тебе прямо заявила, что претензий не имеет, а Сертиус... ты можешь себе представить его проворачивающим такую комбинацию?"
Альтмер был вынужден признать, что нет. Для охранника Восточно-Имперской Компании такая подстава была слишком сложной. Даже при том, что о его неприязненных отношениях с Илусом Труптором тому было наверняка известно.
"Постой! — вдруг осенило его. — Ллотис!"
Второй задумался.
"Этот мог — почему-то он с самого начала был настроен по отношению к тебе враждебно... — медленно проговорил он. - Правда, я не понимаю его мотивов..." — добавил он и замолчал.
Молчал он довольно долго.
"Знаешь, я тут подумал... — заговорил, наконец, дух. — Этот данмер неспроста проникся к тебе пылкой нелюбовью. Как будто его кто-то заранее накрутил. Например, представив, как конкурента. И если предположить, что я прав..."
