Квинт Лициний 2

— Да, — кивнул Устинов, — невозвратная серия. Но этот спутник, судя по траектории спуска, вероятно, упадет раньше, чем истечет заложенный период ожидания.

Юрий Владимирович озабоченно поцокал:

— Надо готовиться... Может не все сгореть.

— Будет обидно, — словно через силу процедил маршал и уточнил, — особенно за реактор — уникальное изделие.

Андропов посмотрел в темное небо и поморщился:

— Попробую задать вопрос. Может, ответят...

Устинов поглядел на него очень внимательно, потом безнадежно махнул рукой:

— Да нет, не ответят. Плотность атмосферы гуляет в зависимости от солнечной и геомагнитной активности, и это дает большую ошибку прогноза: десять-пятнадцать процентов от оставшегося времени существования спутника. На такой скорости, как сейчас, даже номер последнего витка не угадать. Полпланеты получается...

— Я все ж попробую... Есть шанс, — Андропов ненадолго замолк, что-то прикидывая, а потом тихо добавил, — и, думаю, это — хороший шанс.

Понедельник, 09 января 1978 года, утро.

Ленинград, ул. Чернышевского

Синти забилась в самый темный угол небольшого зала. Воздух был спертым — вентиляция здесь отсутствовала. Далеко не парадные стулья скрипели под согнанными на инструктаж русистами, но это было единственное защищенное от прослушки помещение консульства, в котором можно собраться такой большой группой.

Бессильно привалившись к холодной стене, Синти тихо тосковала. Как все здорово начиналось, сколько было планов, какие мечты — и как все это может бесславно закончиться...

Воспоминания накатывали на нее, словно ледяные омерзительные волны — одна за одной, различаясь меж собой лишь мелкими гадкими деталями. Накатывали и откатывали, постепенно размывая ее щенячий оптимизм и уверенность в себе.

А ведь, когда приехал новый консул, ничто не предвещало беды. Да, было уже понятно, что Станция оказывается под политическим контролем и давлением — но лично ей-то, Синти, какое дело? Пусть начальники бьются лбами.

Они и бились за закрытыми дверями кабинетов, точно два барана, высекая рогами искры. Фред в те дни возвращался от Дрейка охрипший, с глазами, белыми от бешенства, и вытягивал сигарету в пять затяжек.

Потом они до чего-то договорились, и наступил шаткий мир.

Синти было не до этих игрищ — она с азартом шла по следу, и было уже, похоже, "тепло".

Помог Джордж, буквально за три месяца освоивший толковища чудаков этого города. Как-то он тихо подвалил к ней и, довольно щурясь, спросил:

— Ты в музее Суворова была?

— Музее кого? — уточнила она осторожно.

— Понятно... — он пожевал свою мясистую нижнюю губу, как всегда делал в минуты задумчивости, потом продолжил, — парк, где ты бегаешь... Там через дорогу стоит приметный дом в модерновом стиле, — вздохнул, встретив ее непонимающий взгляд, и пояснил, — с большими такими мозаичными панно на фасаде.

— А! Ну, так бы и сказал... Там еще какие-то мужики с ружьями со снежной горки катаются, да?

Джордж беспомощно помолчал, глядя ей куда-то в лоб, потом, собравшись, продолжил:

— Да. Это называется "переход Суворова через Альпы". Стоп! — вскинул предупреждающе руку, — сама почитаешь потом. Не была?

Она отрицательно замотала головой.

— Сходи, занятно. Но особо интересно то, что при этом музее есть военно-исторические кружок. Знаешь, — оживился он, — интересные там люди собрались. Сами делают фигурки солдатиков, раскрашивают в мельчайших подробностях форму того времени, и макетируют сражения — Фокшаны, Клястицы...

— Ты туда записался? В этот "кружок"? — осторожно уточнила Синти.

Глаза у Джорджа возбужденно горели, и она уже успела подумать о том, как будет спасать его из этой секты.

Он запнулся на полуслове и тяжело задышал.

— Короче, — продолжил сухо, — там есть два молодых парня, которые реконструируют арбалеты, — и он со значением поднял к небу указательный палец. — А сами они — спортсмены-лучники.

— О! — моментально прониклась Синти, — дай-ка я тебя в щечку чмокну. Да не отворачивайся ты!

Потом она старательно наслюнявила платок и стерла Джорджа помаду. Закончив, деловито поинтересовалась:

— Познакомишь?

— Ведь знаешь же, что я не люблю! А Карл — ты не смотри, что он с виду спокойный, он такой ревнивый!

— Да я ж как подружка!

— Тьфу на тебя!

— Так познакомишь?

— С твоим русским?

— А что мой русский? Я по телевизору почти все уже понимаю.

— Тебя только понять невозможно.

— Да не бухти ты как старикан... От этого морщинки образуются. Вот тут... И тут...

Джордж еще раз чертыхнулся, но свести пообещал.

И уже на второй встрече студент института физкультуры с горечью поведал совершенно очарованной Советским Союзом американской туристке, что не все тут так гладко, как на поверхности — вот лично у него прямо со склада в этом июне увели любимый лук и проверенный импортный прицел.

— Ай-я-яй... Как это нехорошо, — чуть сфальшивив, напела соболезнования Синти и хищно прищурилась, — ваша милиция не нашла? Нет? А только лук и прицел взяли? А, еще стрелы подростковые... Детишки баловались, да? Ты не расстраивайся, Костик, — встрепала в порыве радости собеседнику вихры, на миг став похожей на девятихвостого демона хули-джинг, — все будет хорошо, я знаю. Уверена!

На Станцию она возвращалась, чуть не танцуя от счастья. Как там Фред приговаривает порой: "это я удачно зашел"? Действительно, на редкость хорошо все сходится. В случайное совпадение она не верила, нет-нет.

— Твою ж мать! — выслушав доклад, согласился Фред и озадаченно почесал кончик носа, — действительно, что ли, складывается? Значит, мы правильно роем, не в Москве корешки, здесь.

Тем же вечером она на радости перебрала шампанского на рождественской вечеринке ленинградского дипкорпуса: последние три-четыре бокала были очевидно лишними — пол под ногами начал покачиваться, а она сама почему-то повисла в танце на консуле.

После этого дела и покатили под горку. Дрейк почему-то воспринял ту пьяную выходку как приглашение, а все последующие твердые "нет" из ее уст — как проявление извечной женской игривости. Закончилось все в эту субботу вечером, и совсем нехорошо: консул со словами "я на минутку" таки втиснулся в ее квартиру, а потом, сопя, как морской лев на лежбище, вдруг прихватил ее за грудь, а второй рукой начал торопливо задирать юбку. Пару секунд она ошалело моргала, не в силах вот так вот сразу поверить в происходящее. Лишь когда он смрадно дыхнул на нее, она начала действовать — больше на инстинкте, чем осознано. Сначала мотнула головой вперед и со всего маха впечаталась лбом в лицо. Мягко чавкнуло — точь-в-точь, словно лопнул помидор. Рука, что жадно щупала ее ягодицу, дернулась, отпуская. Синти подалась назад и с размаху саданула по ненавистной харе свеженаточенными ногтями.

За воспоминаниями она не сразу заметила вошедшего в зал Дрейка, лишь наступившая тишина заставила ее поднять голову. Консул вальяжно прошествовал по центральному проходу к столу под звездно-полосатым флагом. За ним, отстав на шаг, следовал Фред. Дойдя до небольшой трибуны с гербом, консул повернулся и блеснул профессиональной белоснежной улыбкой.

Несмотря на тучность, Дрейк был импозантен: благородная седина в тщательно уложенных волосах, рубашка с легким шелковым блеском, массивные золотые запонки. Благостную картину портила пара штрихов, заметных лишь заинтересованному взгляду: чуть опухший нос и две замазанные тональным кремом размашистые царапины на левой скуле.

Синти испытала странную смесь обреченности и законной гордости: "достала-таки мерзавца!"

Увы, этот подъем сразу прошел, и она опять ощутила себя нашкодившим котенком, которого вот-вот начнут тыкать в напущенную лужицу. И шеф не защитит. Этим утром она уже пыталась жаловаться Фреду; он же, выслушав, только недовольно буркнул: "ну и дала бы разок, курица".

Это стало последней каплей, и следующие минут двадцать Синти безутешно рыдала в дамской комнате. Потом припудрила покрасневший нос, попыталась улыбнуться зеркалу — увы, получился лишь какой-то злобный оскал — и пошла на это собрание.

Взгляд Дрейка пробежался по лицам сидящих и споткнулся о Синти. Она собрала всю свою волю в кулак и нецензурно ему улыбнулась. Тот в ответ хищно прищурился, словно объявляя войну, а потом ухмыльнулся, давая понять, на чьей стороне тут сила. Отвел глаза и, умело натянув маску ответственного бюрократа, толкнул короткий приветственный спич, а потом представил Фреда и передал тому слово.

Фред не стал вставать за трибуну с орлом, а вышел вперед, в проход перед первым рядом и громко хлопнул в ладони, привлекая всеобщее внимание:

— Так! Мальчики, девочки, начинаем работать.

Русисты заулыбались — большинство было старше резидента.

Фреда это ничуть не смутило, речь его лилась легко и раскованно:

— Вы, все собравшиеся здесь, дали добровольное согласие оказать помощь нашему управлению во время стажировки в СССР. Спасибо вам за это. И вы все подписали соответствующие бумаги о неразглашении. Напоминаю, — он совершенно по-волчьи ухмыльнулся и выдержал многозначительную паузу. — Напоминаю, что нарушение такого обязательства расценивается нашими судами как федеральное преступление. Если кто-то не уверен в себе, еще не поздно спрыгнуть с лодки. Спрашиваю прямо — кто не готов? Вы можете сейчас выйти из этого зала, и вам за это ничего не будет.

Наступила тишина, лишь скрипела резина на его подошвах, когда он неспешно пошел вдоль первого ряда, заглядывая в глаза сидящих.

Синти догадывалась, что он ищет: азарт. Это — плохо, здесь не парк развлечений. Должна быть легкая опаска, допустим скепсис... Но только не азарт. Таких лучше отсеять заранее.

— Молодцы, парни, — подвел Фред итог смотринам, — тогда стартуем. Первое, что я хочу вам сказать и, даже, пообещать — ваша работа на нас не будет нести никакого риска. Вам не надо будет убегать от слежки, уходить от погонь или закладывать тайники — в общем, заниматься той херней, что снимают придурки-режиссеры в глупых боевиках. Ничего подобного не будет! Ничего незаконного с точки зрения Советов. Абсолютно ничего!

Фред легко собрал внимание русистов: Синти сзади было хорошо видно, как дружно поворачиваются вслед за ним головы, пока он неторопливо расхаживал вдоль первого ряда.

— Все, что нам от вас надо — это немного наблюдательности и умения выводить беседу на заданные темы. А мы будем встречаться с каждым из вас по очереди и разбирать замеченное и услышанное, — продолжил резидент инструктаж. — Сейчас я перечислю интересующие нас маркеры. Нет-нет! Ничего не записывать, все держать в голове. Закройте блокноты.

Он вздернул бровь, осматривая зал, потом удовлетворенно кивнул:

— Хорошо. Итак — раз: мы ищем конкретного человека. Это — мальчик-подросток, учащийся старших классов. У него спортивное телосложение, рост выше, чем пять футов и три дюйма.

Русисты удивленно зашептались.

— Да, — подтвердил Фред, — вы не ослышались, ЦРУ ищет подростка. И так бывает. Он — учится в одной из школ города Ленинград, специализированных на изучении английского языка. По забавному совпадению, — еще одна волчья ухмылка осветила его лицо, — как раз в одной из тех школ, куда вы попали на практику. Он там точно есть! Нам осталось его найти.

Переждал легкую волну оживления, что прокатилась по рядам, и продолжил:

— Итак, первое задание. На следующей неделе вам надо будет побывать на уроках всех классов в вашей школе, начиная с восьмого по десятый. Перед вами пройдет примерно сто пятьдесят — сто восемьдесят детей. Девочек сразу долой — раз! Толстых и низких мальчиков долой — два! Все, парни: у вас остается от пятидесяти до семидесяти подростков. Это то, с чем вы будете дальше работать.

— Два! — Фред поднял над головой кулак и эффектно изобразил "викторию". — Следующая задача — найти возможность сфотографировать всех этих подростков в профиль. Подчеркну еще раз — в профиль! Никакой компрометирующей вас шпионской техники не будет! Только обычные фотоаппараты, что все вы захватили из дома. Никаких снимков исподтишка! Все делаете абсолютно законно и открыто. Вы просто щелкаете на память занимающихся или отдыхающих советских детей. И пленки не жалеть! Вот тут мы ящик местной прикупили, черно-белая у них приличного качества, — он махнул рукой на стол в углу, — берите, сколько надо. Все отснятое потом сдаете нам, в штатах мы вернем вам отпечатки.

Он рубанул воздух ладонью, подводя черту:

— Таким образом, мы рассчитываем за первый месяц работы получить с вашей помощью фотографии всех мальчишек со спортивным телосложением и ростом выше, чем пять футов и три дюйма. Как видите — ничего незаконного даже для параноиков из КГБ.

— Следующий момент... — Фред оттопырил три пальца. — Вам надо будет в ходе уроков и внеурочного общения с этими детьми ненавязчиво выяснить, кто жил в других городах Советского Союза. Нас интересуют подростки, переселившиеся за последние два года из Москвы или Московской области в Ленинград. Таких вряд ли будет много — вот у этих сразу запоминайте имя и фамилию.

— Так... — Фред прошелся вдоль ряда, потирая подбородок. — Что еще нас интересует... Нас интересуют подростки с некоторыми редкими характерными особенностями. Первая такая особенность — умение стрелять из спортивного лука. Или сам подросток, или в круге его родственников или знакомых. Подчеркну при этом — не просто стрелять, а хорошо стрелять, на уровне спортсменов, участвующих в соревнованиях. Вторая особенность — знание, хотя бы на среднем уровне, китайских иероглифов. Опять же — или у самого подростка, или в круге близких к нему людей.

В зале стояла тишина, русисты впитывали информацию, словно губка воду.

— Вот, собственно, все, — Фред, словно извиняясь, широко развел руками. — Как видите, никаких данных о подводных лодках, ракетах или дивизиях Красной армии. Все предельно обыденно, — и он еще раз перечислил, вбивая в головы сидящих, — мальчик спортивного телосложения, рост выше, чем пять и три, не так давно переехавший из Москвы или Московской области, умение пользоваться китайскими иероглифами и спортивным луком. Понятно? Запомнили?

— Понятно... запомнили... — в разнобой ответил зал.

— Хорошо, — Фред деловито потер ладони. — Тогда теперь мы с вами сделаем вот что: составим сценарии бесед со школьниками, выводящие на интересующие нас темы — переезды из других городов, иероглифы и спортивные луки.

Синти энергично замахала вздернутой рукой.

— Что? — удивленно поднял брови Фред.

— Не надо сценарий, — подскочила она, — пусть каждый выдумает подход сам, в одиночку, а мы проверим убедительность тет-а-тет. Иначе в действиях будет виден шаблон.

— Не влезай без команды, дурочка! — рявкнул, брызгая слюной, мгновенно налившийся дурной кровью Дрейк. Рот его перекосило направо. — Сядь и молчи, не перебивай начальника! Чушь несешь.

Фред огорченно цыкнул — Синти была права, но не спорить же с этим придурошным консулом публично?

— Да, Синти, ваше мнение очень важно для нас, — холодно сказал резидент, — спасибо, садитесь. Итак, сейчас мы составим образец разговора, выводящего на переезд из Москвы...