Когда я выехал на пепелище, народ разбежался от этого монстра в разные стороны, некоторые даже попытались пальнуть в нас, с дуру конечно. Пришлось в срочном порядке предъявить физиономию, высунув её из окна кабины, кто то её опознал, а затем известил остальных, что напужались зря, это мол командир, странного зверя опять подогнал.
Грузили в кузов всё, что имеет хотя бы малейшую ценность, начиная конечно с того, что я уволок ночью и картошки, и заканчивая вилками, и ложками с признаками перекаливания, о кастрюлях и ведрах, даже и заикаться смысла нет. Собирали даже гвозди, просеивая пепел, попутно вытаскивая от туда ещё разный хлам, типа остатков оружия разных стран и народов.
Яшин в это самое время, проследовал к шалашу, возле озера. Ему удалось отыскать трёх лошадок и разжившись на пожарище верёвками, и обрывками тряпок, он в срочном порядке помчался за ранеными и всеми кто там находился. Место, для переезда, у меня уже давно определено, а раз такая удача нам выпала, то и откладывать переселение не вижу смысла. Пока не объявились хозяева автомобиля, надо срочно убираться отсюда.
Выехать смогли только глубокой ночью, но меня это нисколько не смутило, это же не тридцатых годов машина, здесь имеется всё для ночных поездок, тем более встречных машин наверняка не будет. Конечно, разместить в кузове всё барахло и лежачих раненых не простая задача, но её сумели решить. К тому же два человека, и часть груза у нас едут гужевым транспортом, бросать лошадей никто не собирается, их на худой конец сожрать можно, если совсем туго станет. Яшин и Петрович, с лошадьми, едут самостоятельно, сворачивать им никуда не надо, а завтра я их встречу в пути, ну а там разберёмся куда им, и как долго.
На счёт встречных машин я не ошибся, но вот на счёт встречных людей, даже и подумать не мог, хотя сейчас уже первые числа октября, а все случайные встречи в этом месте, как раз и происходят в это время.
Когда мощные фары "Урала" выхватили на дороге колонну людей, я подумал, что это просто напросто, последствия недавней контузии, меня даже наши медики о возможности такого глюка предупреждали. Но вот когда сидевшие рядом, оклемавшийся Веснин и Вероника Сергеевна, закричали в один голос, что впереди на дороге люди, то стало понятно, это мне не показалось, и не приснилось. Пришлось очень резко тормозить, наверняка вызвав в кузове, этим действием, вечные разговоры про машину и дрова. Но думаю свидетели моего поступка, потом меня оправдают, в глазах наверняка пострадавших товарищей.
Остановив машину, но не заглушив двигатель и не выключив фары, я высунулся из кабины и громко крикнул:
— Старший подойдите.
От маршевой колонны, насчитывающей всего то человек десять, но правда довольно прилично вооружённых, отделился военный и подбежал к машине, заслоняя глаза рукой от яркого света фар.
— Сержант Ерёмин, а вы кто? — одновременно представился и задал вопрос боец.
— Лейтенант Дёмин — назвал я своё звание и фамилию, и тут же поинтересовался — Куда направляетесь сержант?
— Идем по дороге, согласно указателей, товарищ лейтенант. Только понять никак не можем, где находимся.
— По форме одежды вижу, что с передовой, так?
— Так точно товарищ лейтенант, из под Полтавы отступаем, взял же её немец, уж три дня как.
— Из под Полтавы значит, от туда у нас ещё никого не было. Давно так шагаете?
— На дорогу сегодня вышли, а до этого по лесу всё плутали, хотя я точно знаю отходили в том же направлении, что и все остальные. Хорошо, что указатели движения нам попались, а то бы так и бродили.
— Это точно, здесь можно на долго застрять. Ты сколько человек за собой то водишь?
— Одиннадцать, вместе со мной, товарищ лейтенант.
— Многовато конечно, но делать не чего забирать вас придётся. Грузитесь в кузов, только там места мало и раненные лежат, так что цепляйтесь за всё, что сможете, других людей и тем более машин, здесь больше не будет, ехать нам ещё часа два примерно, так что крепче держитесь.
Сержант, дал своим команду на погрузку, мне пришлось вылезти и проконтролировать этот процесс, а когда все устроились и зашнуровать тент, не дай бог выпадет кто нибудь по дороге.
Глава 10
До позднего вечера я провалялся в одной из избушек, на куче сена, у самой печки, кем то заботливо протопленной. Доехав до места, не стал даже разбираться, как дела в кузове, просто заглушил двигатель, взял охапку высохшей травы, под навесом, и вместе с ней зашёл в дом. Поспать толком не удалось, без перерыва туда сюда ходили, чего то перетаскивали, но вставать и помогать, а тем более руководить процессом не хотелось. Всё достало до такой степени, что стало абсолютно всё равно, чего творится кругом. Временами я засыпал, потом снова просыпался, но так и продолжал лежать с закрытыми глазами, хорошая возможность подумать о том, что произошло и как жить дальше. А сейчас, мне кажется, наступило самое время об этом подумать, ситуация дошла до края.
Первая мысль на эту тему была совсем простой, а не найти ли мне своих современников и попытаться там устроиться, надоели мне эти трудности военного времени. Тем более сейчас очень удобная ситуация, у меня появился вполне современный транспорт, который и в моём мире высоко ценится, а здесь ему просто цены не будет. Понятно, что в бандитском Рынке мне делать не чего, машина то от туда, но по словам людей из бассейна, если проехать дальше, по всем известной дороге, то там есть другие поселения и кто сказал, что у них тоже бандиты власть захватили. Наверняка же сюда много нормальных людей попало, так почему же им не создать условия для хорошей жизни, всё время воевать и драться за пищу, и женщин, много ума не надо. А что, как вариант, взять да смыться по тихому и пускай они тут сами разбираются со своими проблемами, сколько можно за всеми, как мамка бегать. Вот не вытащил бы барахло из клуба или ту же картошку не нашёл, и что, так бы с голодухи и померли, или сюда бы не привёз, что всю зиму в шалаше бы прожили. Нет у этого поколения самостоятельности что ли, всё ждут от начальства приказов, да распоряжений, то что они все люди душевные, исполнительные и работящие, этого у них не отнять, а вот с инициативой, как то слабовато. В это время скрипнула дверь и в неё просунулась Татьяна, наша швея.
— Лейтенант, тебя Вероника Сергеевна ужинать зовёт, хватит валяться, всё равно же не спишь.
— Сейчас приду, поспишь тут с вами, бегаете туда сюда.
Девушка закрыла дверь и ушла, я приподнялся и сел на своей импровизированной кровати, так и продолжая думать о жизни. Вот интересно, а почему эта девочка не ушла со своими подружками и не сдала нас, боялась, как и они погибнуть во время нападения, хотя её могли убить и на нашей стороне, а девчонки эти погибли можно сказать случайно. Не напились бы, вместе со своими ухажёрами, может и до сих пор жили себе вполне счастливо, и не терзали свои юные головки, размышлениями о предательстве.
Я поднялся, отряхнулся от прилипшей травы, одел ремень, накинул плащ, нахлобучил кожанку на голову и вышел на свежий воздух. А может всё дело во мне, может быть я чего то не правильно делаю. Условия в которых мы обитаем уж очень какие то жёсткие, наверное и мне жестче надо быть, хотя бы по отношению к себе, хотя куда ещё то жестче.
Пока я дрых или скорее делал вид, что этим занимаюсь, наши успели обустроиться. Раненые и слабый пол устроились во второй избе, новенькие заняли одну из бань, а Торопов, Петровский и уже считавший себя выздоровевшим Веснин, ждали когда я проснусь в женском доме.
Пока специально для меня разогревали кашу, поговорил с ранеными мужиками, которые, на мой взгляд, выглядели на много лучше, чем когда я их увидел в шалаше. Только пожалуй Севостьянов, смотрелся ещё не очень, но это и понятно у него аж две дырки, пусть и сквозные. По словам медиков Зимин и Иванов недельки через две смогут встать, а через месяц будут, как новенькие, а вот Витёк на долго у них прописался, его они не меньше трёх месяцев собираются держать на постельном режиме, но это тоже не страшно, главное, что живой остался.
Пожевав не солёной каши, пошёл знакомится с бойцами, прибывшими к нам буквально на кануне. Думаю у них ко мне много вопросов накопилось, хотя наши уже ввели их в курс всего, что с ними произошло. Они само собой, сразу не поверили рассказчикам, думали разыгрывают, всё пытались до меня добраться. Но когда наш санинструктор им всё по свойски объяснила, с использованием не нормативной лексики, мужики вроде успокоились и стали задавать вопросы по существу. Так что сейчас пожалуй мне с ними полегче разговаривать будет.
Беседа в бане затянулась часа на три, сначала я подтвердил, как старший по званию, что их не разыграли и всё действительно так, как им до этого говорили, потом они все сразу и по одиночки меня спрашивали, как такое вообще возможно. А когда с этим покончили, настала моя очередь вопросы задавать и проверять документы, что тоже заняло не мало времени, потому что делал я это на полном серьёзе, больше к моём отряде людей, с кем лично не поговорил, не будет. Когда же утрясли все формальности, вышли на улицу с сержантом Ерёминым, перекурить, а на самом деле переговорить без посторонних, о его людях. Мне как минимум два человека для разведки нужны, мои же все в лазарете, да и вообще хотелось мнение сержанта узнать о настроении в коллективе.
Бойцов в разведгруппу, командир этого подразделения, порекомендовал мне сразу же, как оказалось несколько человек у него бывали в тылу у немцев и проявили себя там хорошо. Что же, с этим не поспоришь, иметь под рукой бывалого разведчика лучше, чем новичка. А про настроение он мне так сказал:
— Я, товарищ лейтенант, за каждого, как за себя поручусь, видел их в бою. Не скажу, что все герои, да и мне самому не раз так страшно бывало, что еле сдерживался, чтобы дёру не дать, но вот предателей среди нас нет, в этом можете не сомневаться.
— Будем надеяться, что так и есть. Ты сержант не обижайся, но наверное знаешь, что с нами приключилось несколько дней назад, поэтому и вас так проверяю.
— Я не обижаюсь товарищ лейтенант, в особом отделе и похлеще бывает.
— Что приходилось бывать?
— Так я от самой границы топаю, чего только за это время не повидал и в окружении не раз был, и на прикрытии оставался. А после такого, обычно, до своих самостоятельно добираешься, поэтому без особистов проверки на вшивость и не обходились.
Сержант почти до ночи рассказывал мне разные истории, которые с ним приключались на фронте, а я в перерывах, между его рассказами, вводил его в курс местных реалиев. Расстались мы, как старые товарищи, много чего знающие друг про друга, так иногда бывает, когда знакомишься с человек в сложные для вас обоих моменты жизни.
Но, как пишут в романах, расставание наше было не долгим, эта группа людей сейчас главная наша сила, несмотря на то что сил у них, надо думать, не так много, как хотелось бы. Моё раннее пробуждение, принесло ясность мыслей и веру в неизбежность победы добра над злом, вчерашнюю слабость мозгов спишу пожалуй на контузию. А что ещё остаётся делать, пожалел себя любимого и достаточно, жалость к себе плохой помощник в такой ситуации, как мы оказались. Она действительно дерьмовая, даже я, относящий себя к оптимистам, не очень понимаю каким образом можно пережить зиму в таких условиях. Про продуктовую корзину я даже и не вспоминаю, такое не забудешь, двадцать три мешка картошки и мешок перловки, на двадцать пять человек, и это на целую зиму, когда есть хочется почему то на много больше чем летом. Но кроме этого много и других непоняток, где разместиться, чём обогревать помещения, на чем спать, из чего есть и много ещё чего. Хватило же у кого то ума вывезти всё самое ценное отсюда, хорошо, что хотя бы хозяйские телеги не уволок, да разные мелочи оставил, вроде столов, полок, ящиков и сундуков, но кто же мог знать, что так всё обернётся.
Хотя эту тему лучше не затрагивать, если тебя здесь за старшего держат, то кроме тебя про это вроде и думать больше никто не обязан.
— Хорош дрыхнуть — поприветствовал я жителей бани, прямо из предбанника.
— Лейтенант, темно же ещё, дай поспать — запротестовал сержант, признавший наверное меня по голосу.
— Вставать надо Серёжа, дел полно, а то через пару месяцев можем и не проснуться вовсе.
Как я не старался, но всеобщая побудка произошла только через час, да это и понятно, люди же не смогли себе позволить весь вчерашний день проваляться на сене. Поэтому сегодня зверствовать не стал, с завтрашнего дня начну гайки закручивать.
Пока было время осмотрел, машину, в кузов я только мельком загляну, а в кабине так вообще не рылся.
Спасибо бывшему хозяину тачки передал, запасливый мужик оказался, царство ему небесное. Кроме бочек с бензином нашёл ещё четыре полных канистры с горючим и две с маслом, аккуратно прикрепленные к бортам жёсткой резиной, помимо этого полный комплект авто инструмента и два домкрата, про вторую запаску поблагодарил отдельно.
Изучение кабины тоже принесло не мало сюрпризов, хотя бы взять старенький ТТ и реальную, вполне пацанскую финку, а чем скажите на милость плох почти не тронутый блок зажигалок в бардачке или фляжка со спиртом, найденная там же. Даже рулон туалетной бумаги не выглядит смешным и ненужным, при полном отсутствии бумажных изделий в данном месте, а как я обрадовался тюбику "поморина", это словами даже передать не возможно. Вкус этой зубной пасты пусть и не много странноватый, но это же не зубной порошок, которого кстати, здесь тоже не просматривается.
Во общем если весь день таким будет, как раннее утро, то можно считать, что прожит он будет не зря.
Оказывается не я один проснулся так рано. Девчонки, временно подменяющие повара, встали тоже не свет ни заря, потому как на момент моего посещения их, на печке уже варилась каша, пускай и такая же противная, как и вчера. Мужики, что ночуют здесь же, похоже только делали вид, что спали, потому что увидев меня дружно приподнялись и на перебой заговорили.
— Парни, вам вредно для здоровья нервничать, поэтому лежите спокойно и не дёргайтесь, без вас пока обойдёмся — остановил я их попытки, прямо сегодня же приступить к несению службы.
— Да куда им, всю ночь спать не давали, то стонут, то кричат во сне — поставила на место мужиков, Вероника Сергеевна.
— Ничего, это пройдёт, я им тут успокоительного принёс — приободрил я нашего доктора, протягивая фляжку.
— Что это?
— Самое действенное лекарство для настоящего мужика — ответил я на вопрос, не заметно подмигнув парням.
— Спирт что ли, но откуда? — удивлённо посмотрев на меня, спросила провизор.
— Вы емкость то открытой не держите, а то продукт испарится. А насчёт откуда, вопрос в данном случае совсем не уместный. Мы для наших героев луну с неба достанем, только бы быстрее выздоравливали.
По быстрому умял кашу и попрощавшись с ранеными, снова пошёл в сторону бани, где уже толпились солдаты, кто в нательной рубахе, принимая воздушные ванны, а кто и в шинельке, пытаясь согреться.
