Резонанс: О Тенях и Цветах

Закончив с доской, Беллетор устало вздохнул. Потом взял мел и нарисовал на доске два треугольника.

— Тема сегодня — как поймать себе беглую анимату...

Он добавил круг, оставив характерное изображение. Девушки окаменели. Это была та лёгкость, с которой он озвучил их великую тайну — Роза была уверена, что они не выдали ничего даже намёком. Но, тем не менее, вот они и приехали.

— Полагаю, Гил отказался назначать вас партией, пока вы не притащите вторую за хвост?

Гебби хмыкнула.

— Директор Кинг сказал что-то такое, про бумаги...

Беллетор сдержанно вздохнул и отложил мел, потом повернулся к собеседникам.

— Вы знали?!

Лилум выглядела так, словно была готова броситься на мужчину с кулаками.

— Ну не знал в точности, но... Довольно очевидно в ретроспективе, вы не находите?

— Что? Как?

— Ну, во-первых она всегда начеку. — Беллетор загибал пальцы. — Она всегда скрывает части тела, где у большинства анимат проявлен их облик. Её ногти, по-моему, накладные... А, и что мне пришло в голову — она не носит духов. Странно для такой красотки, не находите? Полагаю, они раздражают её обоняние. Это редко, но...

— Вы, что, её нюхали? — подозрительно спросила Гебби.

— А ты, можно подумать, нет, — с ноткой раздражения отчеканил профессор.

Гебби неожиданно всхрапнула как лошадь, и возмущённо насупилась. Роза же была на подъёме. Впервые за эти два дня появилась надежда, что проклятая тайна Талли может быть раскрыта.

— Так вы всё знаете? — спросила Роза. — Но... кто её ищет? Директор сказал, что этим занимаются, мы думали, это будет полиция...

— Это должна быть полиция, — буркнула Лили.

— Но значит ещё-ещё кто-то из Академии, — встряла Гебби. — Это правда, тогда?

— Что? — озадаченно сказал Беллетор.

— Что Охотники всегда всё решают между собой? — выпал Роза. — Отец говорил, что это всё слухи о "каменной стене" и прочей профессиональной солидарности, но значит, что...

— Так, тихо, стоп!

Вокруг них угрожающе лязгнул металл. Девушки нервно оглянулись по сторонам, но ничего не заметили.

— Чего вы от меня-то хотите?

— Нам нужна помощь, профессор, — прямо сказала Роза. — Если бы вам пришлось искать кого-то, то что бы вы сделали?

Беллетор смерил их взглядом.

— Вы от меня не отвяжетесь, не так ли?

Сёстры синхронно качнули головами

— А если отвяжетесь, то просто пойдёте сами, и встрянете в массу проблем?

Они синхронно кивнули. Лилум просто стояла, выжидающе скрестив руки на груди. Профессор тяжело вздохнул.

— Ладно. Отлично. Не то, чтобы я был занят с бумагами по своему колледжу. Давайте будем ловить всеми любимую кошко-девочку.

— Всеми... — скептически буркнула Роза. — Не думаю, что кто-то вообще заметил, что её нет. Она такая скрытная...

— О, как знать, как знать, — протянул Беллетор. — Но давайте начнём с того, что конкретно вы все о ней знаете...

* * *

Небольшая площадь верхнего яруса нависала над портом на манер колоссального балкона. Здания здесь не блистали современными орнаментами, только красный кирпич и потемневший чугун. Украшениями здесь служили вывески бизнесов — магазинов, мастерских, баров и отелей. Узкую дорогу переполняли автомобили, они рычали моторами и урчали кристальными камерами, понукая прохожих держаться на своих узких тротуарах. И прохожих было множество. Одни были заняты своими делами, другие интересовались товарами уличных торговцев, устроивших небольшой спонтанный рынок на оживлённой платформе.

Со стороны порта, однако, здания расступались, открывая вид с воздуха. На нижнем ярусе, в сотне метров под дорожной платформой, тянулись ряды портовых построек, за которыми едва виднелись пристани. Над крышами возносились решетчатые вышки грузовых кранов. Старомодная ажурная ограда, едва ли по грудь высотой, была единственным, что отделяло зазевавшегося пешехода от полёта на улицы внизу.

Здесь прохожих было куда меньше. Стройная девушка анимата в потрёпанной куртке и штанах, какие носили рабочие, облокотилась на перила, глядя на восток, на синее море вдалеке.

— Отличный вид.

Хаанаш устроился рядом, оглядывая порт.

— Ржавые лодки, побитые жизнью грузовые баржи. Напоминает мне окраину Бебела, только с лодками вместо автомашин.

Таллиа покосилась на него, недобро поджимая уши. Сейчас она даже не пыталась скрывать свою расу, тёмные волосы были стянуты в плотный хвост оставляя уши свободными, сквозь прорезь в штанах спускался другой хвост, пушистый, пониже колен.

— Как ты меня нашёл?

— О, ты знаешь, что они говорят про анимат, — сообщил он. — У нас отличный нюх.

— Оставь шутки. — Тон Талли не располагал к играм. — Мы оба знаем, что твой облик не включает острое обоняние. А если бы и включал, оно будет бесполезно в такой дыре как Элизиум. Ещё раз — как ты меня нашёл?

— Если бы я не знал, что я тебе нравлюсь...

Незаметное движение заставило Хана осечься.

— Воа. Ты и впрямь не шутишь... — протянул он.

Талли незаметно взялась за края своего фокуса. Она была готова атаковать.

— Ну?

— Ладно, ладно... я просто...

Хан помедлил. Потом развернулся и встал к ней лицом.

— Ну, если коротко, то я, пораскинув мозгами, пришёл к выводу, что ты отбудешь из города самым людным способом, в набитом пассажирами корабле.

— Здесь десяток пассажирских пристаней, — сухо заметила Талли.

— И поэтому я провёл весь день, обходя ближайшие гостиницы, рассказывая, что ищу свою знакомую. Анимата, чёрные волосы, тёмные глаза, красивая как картинка...

Рука девушки оставалась у её пояса, касаясь цепи.

— Этого явно недостаточно. Если ты не один, однако...

— Я также заметил, — осторожно сказал Хаанаш, в ответ на угрозу в её голосе, — что ты часто берёшь на обед сладкий хлеб. Банановый хлеб, если точнее.

Талли выпрямилась и смерила его суровым взглядом.

— Что, мне нельзя замечать вещи?

— Ты за мной...

— Я ни за кем не следил, ясно?! — поспешно возмутился тот. — Я просто...

— И при чём тут хлеб? — сухо оборвала Талли.

— Ну, оказалось, что в округе не так много стендов с банановым хлебом, — довольно ответил Хан.

Он коротко ткнул пальцем на другой конец площади. Там действительно стояла уличная тележка со сладостями, где престарелый анимата с ушами-кисточками продавал, среди прочего, блестящие прямоугольники бананового хлеба.

— Я просто предположил, что ты проголодаешься. Потом, по размышлении, снимешь комнату в первом попавшемся клоповнике, ждать пока не придёт корабль.

Ониксон сдержанно вздохнула. Потом отбросила сдержанность, и устало облокотившись на перила, досадливо фыркнула.

— Сожри всё это тени... — сдавленно процедила она. — Столько усилий, и всё прахом...

Хаанаш с удовольствием заметил, что её плечи расслабились, а рука покинула фокус.

— Полагаю, ты не имеешь в виду твою маскировку? В смысле, не то, чтобы ты заметала следы...

— Просто заткнись и проваливай, Хурган, — буркнула Талли. — Какого хрена ты вообще здесь, если тебя никто не посылал?

— "Посылал", — ровно произнёс тот. — Ясно. Значит, ты вправду пытаешься сбежать...

Они молча постояли, глядя на квадратный лабиринт складов внизу.

— Это и вправду так серьёзно? — спросил Хан. — В смысле, ты ведь...

Талли не ответила.

— У тебя хорошие перспективы здесь, — заметил он. — Ты же этого хотела, нет? Стать тенеборцем.

Талли фыркнула теперь с ноткой досады.

— Да... такой был план.

Продолжения не последовало.

— Ты ведь не ответишь, если я спрошу, что происходит, так?

— Не вижу причин.

Талли покосилась на него и всё же добавила:

— Я уезжаю, Хан. Я вернусь домой, приму свой стыд, и вернусь жить с родителями. Если они меня не выгонят из дому за... мою дурацкую выходку.

— Уффф, а я-то думал это у меня проблемы... — протянул Хаанаш. — Но всё равно... почему просто всё бросать? В смысле... что случилось тогда на экзамене?

Талли покосилась на него.

— Если это не личное, конечно.

— Конечно же это личное, — протянула она. — Раз уж ты преследовал меня, то...

— Я не прес... хрггх!

— ...тогда ты заметил, что что-то изменилось с Диамас.

— Хммм, она и вправду выглядит злей обычного, — протянул Хан. — И Роза ходит такая, будто готова зарыдать в любой момент.

— Что?

Талли спохватилась, потом отвернулась и с досадой чмыхнула носом. Уши предательски прижались на миг, выдавая тоску, но она быстро их подняла.

— Ты ведь будешь по ним скучать, так? — сказал Хан.

— Что с того, что я буду делать... Им лучше остаться без моей компании. Ах, как же это было нелепо...

Талли покачала головой.

— Ну так... Ты готова говорить о своих... что бы это ни было, между тобой и принцесской?

— Разумеется нет, — сурово отрезала Таллиа.

— Очень плохо. Потому, что я вижу, я не единственный кто за тобой не следил...

Талли резко обернулась, рыская глазами по толпе на соседней улице.

Они даже не пытались скрываться. Разумеется, с чего бы им? Даже на расстоянии было видно, что Роза счастливо запрыгала на месте. Потом Гебби удержала её за плечо. Они обе повернулись к Лилум — которая не сводила глаз с Таллии.

— Это ты их притащил? — зло выпалила Талли. — Я тебя!

— Я клянусь тебе всем святым, что я понятия не имел! — поспешил Хан. — То есть, я и мысли не допускал, что они не будут тебя искать, но я не...

Он оглянулся на троицу девушек. Лилум словно физически излучала ярость.

— Я думаю... тебе лучше принять бой, так сказать, прямо здесь.

— Да, — сухо ответила Талли. — И именно этого я и пыталась избежать, тупой ты клочок меха...

С низким "Уффф" Хаанаш демонстративно отошёл в сторону. И по дуге направился через площадь к девушкам. Это стало сигналом для Лилум.

— Лили... — Голос Розы был тонким.

— Не. Вмешиваться.

Ответ был ледяным как северные пики Хребта.

— Ладно, но ты обещала, — сухо напомнила Гебби. — И мы в городе!

Лилум не удостоила её ответом. Она несколько деревянно, как заводная кукла прошла к тёмной фигуре у высоких перил.

— Кто ты такая?

Они стояли лицом к лицу. Лилум выглядела бледней обычного, глаза блестели от бешенства. Ониксон усилием воли подавила укол защитного инстинкта, только её уши чуть пригнулись.

— Полагаю, я представилась какой-то момент, так, что ты знаешь кто я такая.

У Лилум дёрнулась щека.

— По-твоему, это смешно, не так ли? — прошипела она.

— Может быть, — ответила Талли. — Мне не знать.

— Я могу отправить тебя в клетку прямо сейчас! — рявкнула Лили.

Талли вздохнула с заметной тоской, словно подтверждая свои опасения. Потом она просто отвернулась.

— Не можешь. Я не позволю себя поймать, и ты знаешь, что тебе не заставить меня силой.

— Вот как! — выпалила Лилум. — Значит, ты признаешь! Ты признаешь, что ты одна из них! Ты Чёрный Коготь!

Она сплюнула имя как горькую грязь. Талли коротко вздохнула.

— Нет. Я не Коготь. Уже нет...

— Но ты была, — зло шипела Лили. — Ты была! Ты была одной из... Тогда, в ту ночь!

Таллиа обернулась к ней, опираясь на перила локтями.

— Верно.

Лилум тяжело дышала как загнанная лошадь. Её пальцы дрожали, вокруг клубился холодный пар.

— Ты... ты чудовище... Животное!

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — холодно произнесла Талли. — Что мне жаль?

— Мне плевать если тебе жаль, ты, убийца!

Ониксон озадаченно свела брови.

— Не думаю, что кто-то из твоей семь...

Она осеклась. Потом вопросительно пригнула уши.

— Ты не говоришь о семье, так ведь?

— Он был простым невинным стариком... — прошипела Лили. — И ты... Я знаю, это была ты!

Талли выровнялась глядя на неё внимательно.

— Вот оно, что... — протянула она. — Так это ты была там, той ночью. Потому он...

Таллиа издала короткий смешок.

— Воистину судьба жестока...

Лили вскинула на неё глаза и Талли заметила, что на них блестят слёзы.

— Ты не представляешь, как я хочу тебя прикончить, Коготь!

Слова Лили сочились чёрной глухой ненавистью. Эмоциональный накал был таким, что даже Талли невольно прижала уши от напора.

— Я сказала, что больше не Коготь...

— Заткнись, — глухо рыкнул Лилум. — Ты... ты хотела его убить! За что? Вы же видите себя защитниками порядка! Десять человек, они просто...

— Я не хотела его убивать, Лилум.

Холодный тон прервал волну упрёков.

— Я не...

Таллиа тяжело вздохнула и отвернулась.

— Я не знала, что он запланировал, ясно тебе? Я не...

Она покачала головой.

— Всё должно было быть иначе, — тяжело сказала анимата. — План был просто их запугать. Вас. Твою семью, могучих неприкасаемых Диамас, в своём новом замке. "Выгнать их из дома, как они выгоняют наших братьев", — процитировала она с выражением, но также и с издёвкой. — "Выбросить на снег их детей, как они бросают наших детей".

— Так это правда... — выдохнула Лили. — Ты одна из них!

— Была, — нажала Талли. — Это была последняя ночь, когда я считала себя Черным Когтём. Он же не мёртв, так ведь? Тот старик. Я узнавала потом, и...

— Какое тебе дело?

Ониксон покосилась на Лилум со странным выражением, смесь пренебрежения и раздражения. Это заставило гартийку опешить.

— Ты, что, думаешь, я желаю закончить начатое? — обронила Талли.

— Я не... вовсе нет. — Именно так она и подумала в первый миг. — Если желаешь знать, он получил сотрясение мозга. Лёгкое. Он оправился, отец отправил всех пострадавших в больницу, за своё счёт.

— Хоть какая-то польза от вашей роскоши, — сухо обронила Таллиа.

— Как ты смеешь!

— Это всё из-за тебя, знаешь ли.

Лилум захлебнулась обвинением.

— Он умолял меня, — мрачно сказала Талли. — Я даже ничего не сделала, но как только он вбежал в коридор, он сказал: "Пощадите детей, они не знают, они не виноваты ни в чём..." Я никогда не слышала такого... страха в голосе, ни разу ещё. А я слышала много всего, в трущобах. Сначала в Азгарте, потом в Малье...

— Тогда почему? — горько сказала Лили. — За, что ты его...

Талли обернулась к ней.

— Не могла же я просто оставить его как есть, — резко сказала она. — Другие ввалились следом за мной, что, по-твоему, они бы сделали?

Анимата тяжело вздохнула.

— Я сказала, что ему лучше подыграть и врезала ему по... — Таллиа поморщилась. — Когда вошли другие, я сказала, что в комнатах пусто. Потом были взрывы, сирены... Ты, верно, помнишь.

Лили потрясённо подалась назад, судорожно обнимая одну руку другой.

— Ты была в той комнате, на втором этаже.

— Я видела тебя... на фоне окна, — глухо выдавила Лилум. — Будь ты проклята... Ты и твои проклятые уши. Мне снились кошмары...

Ониксон демонстративно прижала уши руками. Потом устало выдохнула и снова отвернулась к порту.

— Я... Ты знаешь, что извинения ничего не изменят, поэтому...

— Где он?

Талли повернулась на голос. Лилум стояла почти вплотную.

— Где этот подонок? Я знаю, он не мёртв! Он не может быть мёртв.