Если ты человек

— То, о чём мы говорили раньше. Если не тратить энергию на системы жизнеобеспечения, её должно хватить для ещё одного прыжка. Для этого нужно, чтобы кто-то остался пилотировать катер в скафандрах. Остальные должны лечь в криокапсулы. Это — единственный способ добраться до дома... Во всяком случае, наиболее верный.

Леманн потёрла плечи.

— Есть ещё способы? — едва слышно просипела она.

— Ну, можно ещё после выхода из сверхпространства врубить маяк с просьбой о помощи. И медленно дрейфовать в сторону наших систем, пока у нас не закончатся еда и воздух... Если сильно растянуть... можем продержаться месяца два. Потом всё равно нужно будет лечь в капсулы.

— И надеяться, что нас подберут?

Дейвис усмехнулся.

— Года через три-четыре, при везении... Если не повезёт, пролетим все наши системы незамеченными, и уйдём на новый галактический виток. Тогда уже не знаю...

— Ладно, — Лимитов, который, по-видимому, нервничал больше, чем обычно из-за беспокойства о состоянии Кареевой, резко отклеился от стены, на которую опирался. — Незачем тратить время. Давайте решать. Кто за то, чтобы рискнуть и совершить второй прыжок с отключенной системой жизнеобеспечения?

Люди переглянулись. Вилар уныло кивнул.

— Походу, у нас просто нет выбора.

— А кто будет пилотировать?

Бэйли, которая привлекла общие взгляды, смутилась.

— Ну, это понятно, что Кэм и Симэй. Я просто так спросила...

— Тогда решено. Сделаем это.

— Сделаем, — француз, морщась, ухватился за протянутую руку курсанта и рывком поднялся на ноги. — Слушайте, мы конечно, так торопимся, что, мать вашу, даже обсудить всё толком не успели. Всё охренеть как неожиданно случилось, ну да тьма с ним. А что хотел спросить... Всё-таки, может, у нас есть немного времени принять какой-то душ? Это против инструкций — ложиться в капсулы, имея на себе столько бактерий. Мы ж страшно засрались в плену у тех тупых уродов... а?

Спустя полчаса наскоро вымытые Бэйли, Вилар и Леманн уже лежали в капсулах. Карееву курсант устроил сам, обмыв ей лицо и руки. Девушка так и не пришла в себя, хотя поверхностный скан биокапсулы не обнаружил сколько-нибудь существенных отклонений от нормы в её биологическом состоянии.

— Не переживай, — Джиан, который, в отличие от Дейвиса, уже успел облачиться в скафандр, сидя в кресле пилота, ободряюще сжимал руку сестры. Тонкая ладонь китаянки почти утонула в дутой белой перчатке. — Вот увидишь, всё будет хорошо. Скоро выход, потом ещё прыжок — и мы уже где-то в системе Тау. А там нас обязательно подберут. Вам нужно полежать всего-то пару суток...

— Я беспокоюсь не о нас, а о тебе, Чжи Ан. Пока мы будем спать, вы в это время...

— Тоже будем спать, — ворчливо вклинился Дейвис, которого эта сцена начала тяготить. — По очереди. При выключенной гравитации по барабану, как это делать — в скафандре или без. Иди уже, ложись. Пора отключать системы.

Джия, коротко улыбнувшись, чмокнула брата в щёку и повернулась, чтобы выйти из кабины. Однако, в этот момент в дверях показался курсант. Весь его вид выражал легкую обеспокоенность.

— Ну? Чего там ещё?

Лимитов потёр затылок.

— Ребята, там какая-то ерунда с оставшимися капсулами. Кэмми, можешь взглянуть?

Американец нахмурился.

— Какая ещё ерунда? Что это за слово вообще такое?

— Посмотри сам. Я не знаю, в чём там дело.

Дейвис нехотя поднялся.

— Ну, чего там ещё? Мы ведь их проверяли — там всё было в порядке...

Русский пропустил его мимо себя и направился следом. За ними, слегка обеспокоенные, последовали Джия Симэй и её брат, которому в передвижениях по кораблю сильно мешал скафандр.

Миновав четыре занятые капсулы, которые были расположены вдоль окружности, Дейвис в недоумении остановился перед пятой. Эта была открыта и активирована, всем своим видом приглашая в неё лечь.

— Не понял, что тут?

Курсант мотнул подбородком.

— Просто загляни внутрь.

Не скрывая недоумения, сын миллиардера нагнулся к оборудованию, осматривая его блестящие бока.

В следующий миг его тело дёрнулось, и он без звука рухнул вовнутрь капсулы.

Китайцы шарахнулись к выходу в кабину пилотов. Лимитов, который на их глазах рукоятью распылителя вырубил Дейвиса, вскинул оружие.

— А ну не с места! Стоять, я сказал!

Симэи замерли. Не спуская с них взгляда и не опуская руки, курсант спиной вперёд добрался до вмонтированных в стену шкафов и, не глядя, надавил на кнопку, заставив автоматическую дверь одного из них отъехать в сторону.

— Иван, — голос Джии был тихим, но почти не дрожал. — Что ты делаешь? Зачем?

— Что происходит, друг?

По лицу Лимитова пробежала судорога. К ногам китайцев упал моток сверхтонкого гибкого кабеля из титановых волокон.

— Джия, — Лимитов всё-таки опустил оружие, но не стал убирать его, как и подходить ближе к китайцам. — Возьми трос и свяжи Дейвиса. Свяжи как следует. Если он проснётся, я не уверен, что смогу... сумею справиться с ним.

Китайская девушка переглянулась с братом. Лимитов оставался у стены. Оружие в его напряжённой руке было направлено стволом вниз.

— Пожалуйста, поторопись. У нас мало времени. Он восстановится быстро.

Что-то в тоне Лимитова придало убедительности этим словам гораздо больше, чем оружие в его руке. Всё ещё колеблясь, Джия принялась исполнять приказ. Спустя короткое время Дейвис был связан достаточно надёжно. Дождавшись, пока китаянка закончит и отойдёт к брату, который всё это время хранил молчание, курсант бросил остатки троса вовнутрь капсулы, в ноги американца. И, краем глаза следя за китайцами, опустил крышку, запуская процесс анабиоза.

— Иван, может, ты всё-таки объяснишь, зачем ты это сделал?

Лимитов обернулся к друзьям. На лице его, всегда уверенном и спокойном, промелькнула кривая полуулыбка.

— Конечно, — он шагнул вперёд. Китайцы невольно попятились, когда он снова поднял руку. Однако, тяжелый распылитель лежал на широкой ладони рукоятью к ним. — Хорошо, что Чжи-А решила лечь в капсулу в последнюю очередь. Лучше, если об... о том, что я скажу, будут знать только граждане Конфедерации...

Он резко замолчал. По его лицу снова пробежала судорога. На висках и лбу резко проступили жилы.

— Но сначала... могу забыть, — отдав оружие Джиану, курсант прошёл мимо китайцев к выемке с тесной кухней, которая была вмонтирована в этот же отсек. Нажав на незаметную панель за духовкой, он заставил ту уехать вверх, открывая большую квадратную ёмкость.

В ёмкости, поблескивая изоляционным покрытием, стояли скреплённые между собой шесть длинных цилиндров.

— Это же...

— Это рКВОТ-12. Топливо для челнока. Вам придётся пилотировать его вдвоём. Шесть цилиндров, на шесть прыжков. До Центавры хватит четырёх. Там свяжитесь с Базой-3, и доложите ситуацию. Но до прибытия группы захвата не открывайте криокапсул. Ничьих. Даже мою. Пусть со всем этим, — он неопределённо мотнул головой. — Разбираются те, кому это положено по рангу.

Китайцы снова обменялись взглядами — в который раз за короткое время. Джиан посмотрел на распылитель в своей руке.

— Вы спрятали лишнее топливо? Но зачем это делать скрытно, Иван? Объясни, наконец...

Лимитов помотал головой и с силой потёр лицо в ладонях.

— Думаю, твой брат уже кое о чём догадался, Чжи-А. Он у нас... умный мужик.

Симэй сумрачно кивнул.

— Кое о чём. Но мои догадки — совершенно дикие. Будет лучше, если ты сам всё объяснишь.

Курсант снова потёр лицо. Жилы на его лбу постепенно разглаживались.

— У нас не так много времени, — с усилием выговорил он. — Я не знаю, сколько ещё я смогу...

На глаза ему попалась капсула, в которою несколькими минутами назад он собственноручно уложил Антонину Карееву. Взгляд Лимитова, до того больной и мутный, едва заметно прояснился.

— Нет, всё в порядке, — он ещё раз проверил капсулу Дейвиса. И мотнул головой в сторону кабины пилотов. — Идём. Там... говорить будет удобнее.

... Лимитов в отчаянии приподнялся из-за камней, готовый в одиночку ринуться вдогонку за проклятыми похитителями.

— Ванья, стой. Да. У меня другая идея — и она гораздо проще.

Курсант, который всё-таки сумел разглядеть между бессознательными пленниками фигуру Кареевой, стиснул камень, на который опирался, готовый в любой момент оттолкнуться от него и броситься к кораблю.

— Выкладывай, быстрее, — не оборачиваясь, отрывисто потребовал он.

Но расслышать ответа американца не успел. Боковым зрением Лимитов уловил стремительное движение сбоку — а в следующий миг его мир взорвался дикой болью и погас.

Когда он очнулся, то долгое время не мог вспомнить не только, где находился, но и собственного имени. Лишь спустя несколько долгих минут, когда глаза привыкли к тусклому свету, который лился не сверху, а откуда-то с боков, лежащий на спине, не имеющий сил пошевелиться человек стал понемногу осознавать, что память возвращается к нему.

Он находился на гладкой, металлической поверхности, вытянувшись, точно в узкой ячейке пассажирского космолайнера третьего класса. Затекшее тело простреливало от головы, которая раскалывалась от зверской боли, до ног, которых он почти не чувствовал. Однако, положение в целом нельзя было назвать неудобным — несмотря на зажимы, которыми в нескольких местах были перехвачены конечности, грудь и лоб, он лежал даже с некоторым комфортом, который создавала небольшая упругая подушка, размером и формой как раз под человеческий затылок. Даже свет, по-прежнему бледный и тусклый, не бил в глаза, а рассеивался по комнате, создавая комфортный полумрак.

Вокруг что-то происходило. Кто-то перетаптывался, чем-то позвякивал и шуршал. Не имея возможности повернуть голову, он скосил глаза, но увидел только размытые тени. Единственное, что удалось понять — тени эти были не человеческими.

— Уже очнулся? — знакомый голос заставил крупно вздрогнуть. — Не вовремя, Ванья. Мы даже не успели ничего подготовить.

Дейвис подошёл с другой стороны. В отличие от копошившихся теней, он двигался мягко, почти бесшумно. Лимитов, до предела вывернув голову в зажимах, окинул его воспалённым взглядом и промолчал. Что, впрочем, американца не смутило. Судя по всему, он пребывал в хорошем настроении и был настроен поговорить без наводящих вопросов.

— Даже не поинтересуешься, что вообще случилось?

Лимитов дернул пересохшим горлом.

— А, ну да. Как я мог забыть. Вот, держи.

Американец поднёс к губам курсанта флягу, больше похожую на пузатую мензурку. Давясь, Лимитов сделал несколько глотков воды, которая после той, что приходилось пить на дикой планете, показалась почти нектаром.

Но разговорчивее от этого не стал.

Дейвис не обиделся.

— Вижу, ты в духе этих ваших суровых и загадочных русских, плотно решил играть в молчанку. Ну и какого хрена? У тебя же наверняка здоровенная прорва вопросов. Так задавай!

Курсант ещё раз попытался обвести взглядом окружавшую его обстановку, как теперь уже стало понятно, лабораторной ячейки чужого корабля. Попавшийся на глаза низкорослый ушастый биомех, который что-то делал с устрашающим на вид устройством, несомненно медицинского назначения, заставил его потупиться. Дейвис, который следил за лицом своего пленника, хмыкнул.

— Не бойся, тебе здесь никто не причинит вреда. Даже больно не будет... во всяком случае, не сейчас. Простая диагностика. Нам нужно выяснить, что именно пошло не так в твоём развитии. И почему я едва могу слышать даже не самого тебя — твои внутренние... процессы. А ты не слышишь ни меня, ни кого-то из нас.

Лимитов, который после биомеха смотрел в потолок, снова перевел взгляд на американца. Тот кивнул.

— Ладно. Упрощу тебе задачу. А то ведь так и будешь молчать, ты же, твою мать, такой упёртый, — он на короткое время вышел из поля зрения курсанта и вернулся с продолговатым ящиком. Поставив ящик перед собой на пол, Дейвис уселся сверху и упёрся ладонями в колени. — С чего бы начать... Ну, как ты уже, наверное, догадался, это мне пришлось дать тебе по башке, чтоб ты не наделал глупостей и не навредил себе. После чего они, — сын миллиардера сделал неопределённое движение головой назад, — доставили тебя на корабль. Да, правильно, мы сейчас на корабле биомехов. Все мы, включая твою ненаглядную. Уже на несколько парсеков удалились от того горячего куска грязи, куда нас выбросило по вине китайского параноика. И пока что медленно мигрируем в сторону обжитых сапиенсами систем.

Он переменил положение на импровизированном табурете. Лимитов разлепил губы.

— Какого черта, Кэмми, — едва слышно просипел он. — Что ты творишь? Зачем помогаешь этим тварям?

Дейвис покачал головой.

— Ты какой-то тугой. Думал, до тебя уже дошло. Я помогаю им, потому что я — тоже биомех. Твою ж мать, Ванья, мне казалось, это уже понятно.

Курсант снова замолчал, разглядывая собеседника. Долго этого взгляда американец на себе не выдержал.

— Ну, какого хрена ты молчишь? Не веришь?

Лимитов сглотнул.

— Не понимаю, — сдавленно пробормотал он.

— Конечно, не понимаешь, — Дейвис качнулся вперёд, укладывая локти на край стола, к которому был притянут курсант. — Но ты главное не волнуйся. Сейчас я тебе всё объясню. Ответь мне только на один вопрос.

— Издеваешься?

— Нет, это ты издеваешься, Ванья! — американец выпрямился, скрещивая руки на груди. — Скажи мне лучше, сколько весит твой грёбаный приятель-китаец?

Впервые с тех пор, как он пришёл в себя, на лице пленника промелькнуло что-то кроме отрешённого равнодушия. Дейвис хмыкнул.

— Не таращись. Лучше вспомни, какая сила тяжести на той планетке, через которую ты тащил узкоглазого почти два десятка миль. И это не считая твоего собственного веса, который тоже нужно помножить на два.

— И что?

— И то, — биомех, если это был действительно он, снова качнулся вперёд, опираясь на стол рядом с самым лицом Лимитова. — Человеку не под силу было бы протащить почти сто семьдесят килограмм по жаре, при том, что на него так же воздействовала двойная гравитация. Даже человеку с имплантами. Даже я, волоча на загривке твою подружку, чувствовал себя на пределе возможностей. А ты, мать твою, тащил китайскую жопу, которая точно на десяток-другой фунтов потяжелее. Уже тогда мне это показалось странным. Поразительно, как это не насторожило других. Наверное, их мозги спеклись из-за жары. А может, и нет. Китаец явно подозревал больше, чем говорил. Не зря же он вызвал тебя для беседы — когда мы засели там, на древнем корабле?

Лимитов молчал. По его виду трудно было бы сказать, о чём он думает. Дейвис протянул палец, и потыкал его в щёку.

— Признаться, я тоже не сразу въехал, — он убрал руку, умащивая её на узкой, не занятой телом курсанта, полоске стола. — С самого начала, как только тебя увидел... Внутренние процессы... проанализировать было трудно. Где заканчивалась наша сенсорика и начинались элементы восприятия сапиенсов. Далеко не сразу удалось понять, что за влечение возникло между нами. Тем более, если брать во внимание, что оно было взаимным.