"Крылатый громовержец" (Древние берега 2)

— Вы рады познакомиться со мной? — Он оглядел агентов. Ни один из них никак не отреагировал. Он протянул руку. Бывший президент знал, кто он такой.

— Не могу поверить в то, что происходило в последние несколько месяцев. И должен сказать вам, что восхищаюсь вашим мужеством, Брэд. Ничего, если я буду называть вас Брэд?

— Конечно. Да, сэр. — У Брэда перехватило дыхание. — Вы можете называть меня как угодно, мистер президент. — Тупица, — подумал он.

Клинтон ухмыльнулся. Затем один из агентов указал на дверь. Вошел еще один сотрудник. — Мистер президент, — сказал он, — пора.

Клинтон встал и пожал ему руку. — Удачи, Брэд. Будьте осторожны на улице.

Вошла молодая женщина с кофе и шоколадным печеньем. Поставив их на стол, она достала пульт дистанционного управления и направила его на телевизор, который Брэд не заметил. Она включила его на канале СиБиЭс, где показывали рекламу. — Я вернусь за вами, когда придет время, мистер Холлистер, — сказала она. — Это займет около пятнадцати минут.

  

Брэд всегда считал себя крутым, когда на него оказывали давление. Шоу "Гранд-Форкс вживую" шло с огромным успехом. Он без проблем выступил на "Дакота Бриф" и без дрожи в коленках прибыл на "Лицом к нации". Но он сидел, как вкопанный, наблюдая, как бывший президент Клинтон беседует с Джоном Дикерсоном, обсуждая усилия фонда Клинтона по защите правозащитников в странах, где эти права регулярно нарушаются. — Похоже, это опасная территория, — сказал Дикерсон.

Клинтон кивнул. — Это так. И, к сожалению, предстоит проделать еще огромный объем работы. Я только что познакомился с молодым человеком, который будет вашим следующим сегодняшним гостем, Брэдом Холлистером, и не мог отделаться от мысли, что мы, возможно, действительно на пороге переезда в другие миры, но еще не создали для себя безопасного места жительства. И я говорю не только об Африке и Азии. Соединенным Штатам предстоит пройти долгий путь, Джон. Мы по-прежнему сталкиваемся с расовыми предрассудками. К женщинам по-прежнему относятся как к гражданам второго сорта...

Брэд был поражен, услышав свое имя. Ладно, сказал он себе. Успокойся. Ты сможешь поговорить с Джоном Дикерсоном. Просто расслабься. Он сделает всю работу, а все, что тебе нужно сделать, это отвечать. Тем не менее, впервые с тех пор, как он начал свою карьеру, он боялся появиться в общественном месте. Обычно ему нравилось присутствие публики. Что изменилось на этот раз?

Бывший президент все еще был на экране, когда дверь открылась. — Мистер Холлистер? Они готовы принять вас.

  

Джон Дикерсон в совершенстве владел этим самым важным качеством для интервьюера: он знал, как создать у своего гостя ощущение, что все в порядке. Когда зажглись огни камер и он поприветствовал Брэда на съемочной площадке, радиоведущий почувствовал, что снова может дышать.

— Что ж, — сказал Дикерсон, — за эти годы у нас было много гостей на программе "Лицом к нации", но вы первый, кто может рассказать нам, каково это — оглянуться на Млечный путь. Что было у вас в голове, когда вы стояли там, на космической станции, Брэд?

На стене был установлен монитор, чтобы присутствующие на съемочной площадке могли видеть транслируемую картинку. В данный момент на экране были Брэд и его ведущий, но внезапно они исчезли, и на их месте появилось изображение длинного иллюминатора космической станции и галактики.

— Я никак не могу выразить это словами, Джон. Там нужно быть самому.

— Могу в это поверить. Это действительно Млечный путь?

— Эксперты все еще пытаются сделать выводы. Но неофициально я слышал, что они были бы шокированы, если бы это было не так.

— Итак, скажите мне, о чем вы думали, Брэд?

— Впервые в жизни я осознал, насколько маленьким является то место, где мы живем. Я вырос с мыслью, что мы являемся центром вселенной. Гранд-Форкс. США. Что угодно. И, конечно, в конце концов, прочитал несколько книг по астрономии и пришел к пониманию, что мы всего лишь песчинки на пляже. Но я никогда раньше по-настоящему не осознавал, что это значит. Поговорите с кем-нибудь из астрофизиков, и они скажут вам, что люди, которые ходят вокруг да около и рассказывают, как мы в конечном итоге создадим корабли, которые доставят нас к другим звездам, понятия не имеют, о чем они говорят. У меня дома на передаче кто-то рассказывал, что при наших нынешних скоростях нам потребовалось бы пятьдесят тысяч лет, чтобы добраться только до Альфы Центавра. Это ближайшая звезда.

— И в Млечном пути их миллиарды. Итак, мы стояли на этой станции, гадая, кто ее построил и как она сюда попала, и могли видеть Млечный путь, и миллиарды других галактик, но они так далеко, что их вообще не видно. Без телескопа, конечно.

— Да, — сказал Дикерсон. — Интересно, закончится ли это когда-нибудь. Или это будет продолжаться вечно?

— Не думаю, что кто-нибудь знает.

— Брэд, кто это там устроил? Космическую станцию? Есть какие-нибудь объяснения? Я полагаю, что это никак не связано с гориллами на Эдеме?

— Я так не думаю, Джон. Мы общались только с двумя из них. И, кстати, выяснили, кто они такие.

— И кто же они такие?

— Арконы. Надеюсь, когда-нибудь у вас будет возможность пригласить одного из них на шоу. Я думаю, ваша аудитория будет приятно удивлена.

Дикерсон улыбнулся. — Я бы с удовольствием пригласил кого-нибудь из них, Брэд. Есть шанс, что вы сможете это устроить?

— Возможно, мы сможем сделать это позже. Возможно, вам захочется подождать, пока кто-нибудь из них не заговорит по-английски.

— Я так понимаю, у них есть книги.

— Это верно.

— Потрясающе. Итак, что у нас на повестке дня? Как насчет того города, Набережной? Вернемся ли мы когда-нибудь туда?

— Я так не думаю. По крайней мере, в ближайшее время. Но есть и другие линии связи.

— Да. Мы знаем, что одна из них доставит вас на космическую станцию. А другая — в место, которое вы называете Лабиринтом. Откуда открывается потрясающий вид на Сатурн. Или что-то еще. — На мониторе появились снимки, сделанные Брэдом во время катания на американских горках, что означало, что зрители их видят. — Это совершенно невероятное небо.

— Знаю. Когда находишься на улице, становится трудно дышать.

— Какая температура? Кажется, что холодно?

— Нет. На самом деле, было очень приятно. С моря дул прохладный ветерок.

— Чудесно. — Какое-то время он сидел молча, слушая клип. Затем: — Где это место? Есть какие-нибудь идеи?

Брэд улыбнулся. — Понятия не имею. Некоторые астрономы пытались провести анализ неба, чтобы понять, могут ли они сопоставить скопление звезд с чем-то, что они могут идентифицировать, но не думаю, что им сильно повезло.

— Это оттуда прилетел инопланетянин, летающий вихрь?

— Если таковой существует, то да, Лабиринт — это хорошая догадка. Но это все еще витает в воздухе.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Изучение природы — это бесконечное поле для удовольствий, где все могут пастись, и где чем больше откусываешь, тем длиннее растет трава, тем слаще ее вкус и тем больше она питает.

— Т. Х. Хаксли, "Административный нигилизм", 1871 г.

Обилие просьб от тех, кто хотел посетить одно из внеземных мест, вынудило предводителя нанять дополнительных людей для работы. Люди с детьми, как правило, предпочитали Эдем, и это обстоятельство сводило Уокера с ума. Кто бы взял ребенка в место, где живут разумные гориллы? И даже если теперь называть их арконами, они все равно вызывали бы у родителей некоторое беспокойство. Другие больше интересовались американскими горками. Казалось, Млечный путь интересовал сравнительно немногих.

Сначала Уокер подумал, что Синтия Хармон нарушила свое слово и сообщила всем, что попала в Лабиринт. Но ее имя так и не прозвучало. — Я удивлена, что это не началось раньше, — сказала Миранда, и ее глаза заблестели. — Я думаю, что поначалу люди были немного напуганы тем, как работает транспортная система. Но, очевидно, все изменилось. Скажу вам, Джеймс, я бы хотела поехать. Посадите меня на американские горки и отправьте на луну.

— Это не то, что происходит.

— Я это знаю. Но дело в том, что у нас здесь золотая жила. Мы должны начать продавать билеты. И я не уверена, что есть какие-то ограничения на то, сколько мы можем брать.

Продолжали поступать жалобы от людей, недовольных тем, что деятельность Круглого дома подвергает опасности мир или нарушает божественный закон. Электронная почта Уокера была забита, телефонная линия постоянно была перегружена, а почта каждый день доставляла свежую пачку писем. В первые дни существования Круглого дома он разрешил нескольким туристам посетить Эдем. Но это было глупое решение, потому что он не мог гарантировать их безопасность и создал опасный прецедент. Через пару недель и по предложению президента он прекратил это.

Несмотря на свое нежелание, предводитель не мог бесконечно отказываться от этих возможностей. Но ему было неудобно пускать людей на "американские горки". И он не хотел выпускать на Эдем толпу туристов. Космическая станция казалась ему лучшим выбором. Он начал изучать возможность установки обогревательных приборов, а также системы подачи кислорода.

  

За несколько месяцев Эйприл стала одной из самых известных личностей на планете. Она подписала многомиллионный контракт на написание отчета о своих путешествиях за пределы земли, купила новый дом и уволилась с работы в Колсон Лэборэториз. Уокер слышал, как она шутила, что теперь может купить их. Она взяла с собой свою секретаршу Барбару. Запросы от ученых, которые хотели присоединиться к одной из миссий, продолжали поступать пачками. Один из звонков был от Ллойда Эверетта, которого Барбара назвала "еще одним физиком".

— Нет, — сказал он. — Я психиатр, доктор Кэннон. Я бы очень хотел поговорить с вами о сообщениях о привидениях в этом районе. Можно мне прийти к вам?

— Я очень занята, доктор.

— Возможно, я смогу рассказать вам кое-что о том, что происходит на самом деле.

Час спустя он вошел в ее кабинет, одетый в просторный шерстяной свитер. У него была аккуратно подстриженная черная борода и ярко-голубые глаза. — Я хотел поговорить с вами об инопланетянине, которого в последнее время часто показывают по телевизору.

Она пригласила его сесть. — Доктор, мы действительно мало что можем с этим поделать. Мы даже не знаем наверняка, существует ли он.

— Что-то существует, — сказал он. — И я подозреваю, что вы знаете об этом, иначе не согласились бы встретиться со мной.

— Хорошо. Что вы хотели мне сказать?

— Я был вовлечен в инцидент с этим. Доктор Кэннон, это завладело моим сознанием.

— В каком смысле?

— С тех пор, — сказал он, — я поговорил с несколькими людьми, о которых писали в новостях после их собственных столкновений. Я не претендую на то, что знаю, с чем мы имеем дело. Но у всех этих людей был одинаковый опыт. Если бы они это выдумывали или воображали, мы бы не получили описания, в которых были бы общие детали.

— Например, что, доктор?

— Во-первых, перспектива сверху. Люди, вовлеченные в эти инциденты, постоянно смотрят вниз с высоты двадцати-тридцати футов.

— Откуда вы знаете?

— Я разговаривал с десятком из них. Все, кроме троих, имели одинаковый опыт полета в воздухе.

— Но нет никакого способа быть уверенным, что они не подыгрывают друг другу. Повторяя стандартную историю.

Эверетт выдохнул. — Как уже сказано, доктор Кэннон, я разговаривал с этими людьми. Я довольно хорошо знаю, когда кто-то лжет мне. Или самому себе. И есть еще одна причина.

— Что это?

— Я прошел через это испытание. Это никогда не попадало в газеты, но они описывают именно то, что случилось со мной.

— Парение в небе?

— В какой-то степени. Реальность такова, что я каким-то образом смотрел с точки зрения кого-то другого. Чего-то еще.

— Хорошо. И что мы будем делать дальше?

— Вот тут-то и возникают сложности, не так ли? Трудно поверить, что в этом районе действительно разгуливает инопланетянин, но сложно объяснить эти события как-то иначе. Вы, вероятно, знаете об этом больше, чем я, так что это не может вас удивить. Некоторые из этих людей испытали другой эффект. Пара парней, которые в подростковом возрасте играли в бейсбол, провели вечер, предаваясь воспоминаниям в баре. По дороге домой они оказались на поле, где снова играли в мяч.

— Оба?

— Оба. Один из них пришел поговорить со мной об этом. Это был первый раз, когда он испытал что-то подобное. С тех пор я поговорил с другим мужчиной. То же самое. Послушайте, доктор Кэннон, происходит что-то действительно странное. — Он глубоко вздохнул. — Кстати, меня зовут Ллойд.

— С таким же успехом вы могли бы называть меня Эйприл. У вас есть какие-нибудь объяснения? Кроме того, что это инопланетянин?

— Я и раньше сталкивался с общими заблуждениями. В истории есть несколько случаев, но вовлеченные в них люди неизбежно имеют общую черту неуравновешенности. Двое бывших бейсболистов... — Он глубоко вздохнул. — Я не могу себе представить, чтобы это произошло. Эйприл, если это действительно инопланетянин, то все в порядке. Вы спрашивали об объяснениях — да, у меня есть одно. Многие люди, с которыми происходили подобные встречи, также испытывали галлюцинации, которые включали в себя возвращение в место, которое они когда-то любили, в дом, где они выросли, на ферму, которой когда-то владела их семья. На бейсбольное поле.

— И о чем это вам говорит, Ллойд?

— Это говорит о том, что инопланетянин не общается устно. Знаю, это звучит необычно, но, очевидно, он устанавливает с нами более прямую связь.

— Вы предполагаете, что он может читать мысли? Или, скорее, передавать мысли?

— Может быть, не столько мысли, сколько эмоции. Я думаю, что это существо обладает эмпатией на таком уровне, что мы остаемся далеко позади. Это объясняет, почему в ряде случаев оно, похоже, вмешивалось, когда кто-то попадал в беду. Возможно, оно передает эмоции непосредственно в мозг. Должен признаться, я не знаю, возможно ли это вообще.

— Какие-то особые эмоции?

— Хороший вопрос. В случае с бейсболом, очевидно, это грусть. Кажется, что многое из этого связано с утратой чего-то ценного. Я думаю, ваш инопланетянин хотел бы вернуться домой. Что он скучает по тому месту, откуда прилетел, и не знает, как вернуться.

Эта идея приходила в голову Эйприл, но она казалась слишком невероятной, чтобы воспринимать ее всерьез. — Вы действительно думаете, что это может быть правдой?

— Я бы не хотел, чтобы меня цитировали. Но да, попробуйте представить себе любое разумное существо, отрезанное от мира и одинокое в чужом мире.

— Это может быть довольно удручающим.

— Особенно, если оно произошло из такого места, как Эдем.

— Мы не думаем, что оно произошло из Эдема.

— В самом деле? Где же тогда? С космической станции?

— Нет, — сказала она. — Подозреваем, что оно произошло из Лабиринта.

— Место с луной, которая похожа на Сатурн?

— Да. — Барбара принесла кофе.

— Эйприл, у вас есть какие-нибудь идеи, как мы могли бы вернуть эту штуку обратно в Лабиринт?