Вся жизнь в послезавтра

-Что-нибудь пропало?

Беспомощно оглядевшись Андрей потёр виски и признался: -Это будет очень сложно выяснить.

Они прошли непосредственно в цех. Там разрушений было поменьше так как большинство механизмов тяжёлые и монолитные. Но всё, что в человеческих силах погнуть или разломать было погнуто и разломано.

Андрей скрипнул зубами: -Вандалы!

-Мне кажется всё гораздо хуже— не согласился капитан.

Андрей задел ногой обломок сломанного сверла и оно откатилось к стене: -О чём вы говорите?

-Были ли попытка поджога и этот вандализм— капитан показал на исковерканные станки: -Целью или лишь попыткой отвлечь внимание.

-Отвлечь от чего?

-Вы сможете выяснить какие чертежи пропали?— ответил вопросом на вопрос капитан.

Вспомнив обугленную мокрую кучу в соседней комнате Андрей отрицательно покачал головой.

-Вот именно— сказал капитан: -Вот именно.

-Меня сильно интересует замешено ли здесь Легорийское княжество или внешность нападавших специально подобрана чтобы ввести нас в заблуждение.

От двери позвали: -Капитан!

Оставшись в одиночестве Андрей какое-то время бродил по разгромленному производству. Когда он вышел на воздух солнце ещё не встало, но короткая ночь для одуванчиков уже закончилась. Первая смена рабочих прибывших на завод топталась за перекрытыми стражниками воротами. Стражники зажгли все без разбору масляные фонари и три десятка огненных сосудов прекрасно освещали двор отбросив тени к забору и стенам.

Андрея нашёл выглядевший немного растерянным капитан. Вместе с ним шёл инженер доказывая капитану необходимость скорейшего запуска цеха. Инженер постоянно вертел головой и натыкаясь на последствия вандализма обиженно поджимал губы. Капитан вяло упирал на то, что место преступления следует оцепить и предоставить в распоряжение ищеек.

-Вот— сказал капитан облегчённо вздыхая от того, что рядом есть кто-то важнее его и он может передать ему свои проблемы.

Андрей не понял: -Что "вот"?

-Запускаем рабочих или перекрываем все входы чтобы следственная группа могла свободно работать?

-Думаете реально отыскать здесь какие-то следы или зацепки способные пролить свет на личности, мотивы или, хотя бы, принадлежность нападавших?— спросил Андрей.

Капитан покачал головой: -Нет, я так не думаю.

-Тогда почему настаиваете на проведение расследования по всем правилам?

-Таковы правила.

-А наш капитан философ— прокомментировал Галахад.

-Скорее логик— мысленно возразил Андрей. Вслух он сказал: -Впускайте рабочих, пусть попробуют привести цеха в порядок. Беспрерывное производство оружия и техники для армии сейчас важнее всего.

Инженер побежал разбивать рабочих на команды. Вначале следовало убрать мусор и заодно подсчитать ущерб. Потом подобрать целые запчасти взамен уничтоженных. А если готовых не найдётся, то заказывать в других цехах. Словом ни сегодня ни завтра цех не сможет работать в полную силу. Следовательно сорвётся план и другим цехам, использующим продукты производимые в этом, придётся простаивать теряя драгоценное время.

-Кто это сделал?— билось в голове Андрея: -Кто? И, главное, зачем? В разгар войны с гномами. Неужели княжества одуванчиков задумали схватиться между собой. И это в лучшем случае. В худшем кто-то из князей заключил тайный договор и перешёл на вражескую сторону. Может быть всё-таки обычное нападение банды разбойников непонятно почему решивших, что в одном из производственных цехов хранятся груды золота. Ведь может быть, что и правда всего лишь разбойники. Ведь может же быть, правда?

Из дневника Андрея

Это были не разбойники. Легорское княжество завладело многими чертежами и тамошние умельцы быстро наловчились клепать многозарядные пулемёты и прочее из того что попроще и поэффективнее. Почему легорцы не озаботились собрать диверсионную группу из не типичных представителей собственного княжества? Чёрт их знает! Может быть решили, что столь явное указание на них заставит следователей думать будто кто-то неизвестный пытается отвести подозрения обвиняя легорцев. А скорее всего просто не подумали об этом.

В любом случае легорцы наладили выпуск вооружения. Союз князей трещал по швам, терял крошки, но пока ещё держался. Хорошо ещё, что тяжелые бронированные колоны гномов окончательно завязли в мягкой болотной почве равнины Ля-мэй. Тревожимые постоянными воздушными налётами и многочисленными, но плохо вооружёнными и не имеющими единого руководства партизанскими отрядами гномы отказались от продолжения наступления и пытались закрепиться на уже захваченной территории. Вопреки слухам мирных одуванчиков они особенно не трогали. Грабили, правда, безбожно. Отнимали последнее, но в целом вроде бы понимали, что на земле должен кто-то работать иначе она быстро превратиться бесполезную пустыню. Вот только местное население скорее было склонно уходить в леса, часто вместе с семьями. И ладно бы просто уходило, так они же норовили спалить всё, что не могли унести и не сидели в лесах, а время от времени возвращались и отнюдь не с хлебом с солью. Разве что с бертолетовой солью входящей в состав взрывчатки. Удивительно, как быстро распространяются привнесённые мной новшества. Особенно те из них, которые имеют отношения к военному делу.

В столице начались волнения. Многочисленные советники советовали каждый своё. Молодой князь медлил прислушиваясь ко всем советчикам разом, но не решаясь делать решительные шаги следуя хоть какому-нибудь курсу. Мелкие, незначительные уступки каждой из сторон. Возможно он иррациональным образом отчаянно надеялся, что сложившаяся ситуация мистическим образом разрешиться сама собой. Но поставленный на огонь котелок рано или поздно закипит — как изящно выразился один из уличных проповедников в это смутное время наполнивших улицы и площади Славина. Скрывая голову под капюшоном, а черты лица изменив при помощи косметики, принцесса смотрела на людей из толпы собравшихся послушать очередного проповедника. Грязные руки, ветхая одежда, осунувшиеся от голода и от ставшей привычной безнадёжности лица. Ничего удивительного, что они готовы слушать любого проходимца обещающего им изменения к лучшему. От "друга" из запрещённой организации равнителей до недоучившегося служки выгнанного из храма по причине недалёкого ума и лени. Первые обвиняли во всех бедах неравенство царящее в обществе, эгоизм правителей и лежащие без дела, отвратительно огромные, богатства купцов. Вторые приплетали богов и оперировали смутными понятиями греха и добродетели. Равнители говорили, что именно сейчас наступает переломный момент когда меняется жизненный уклад, когда родилось и уже встало на ноги новое общественное сословие — рабочие мануфактур, цехов и заводов. Именно сейчас пришло время отринуть старый образ жизни, сбросить ярмо тяговой скотины. Что каждый из людей человек. Старый мир должен закончиться. Новый образ жизни стоит у ворот и только от них, не от князя, не от жрецов — только от них зависит: откроется ли дверь или останется закрытой.

Несостоявшиеся жрецы пугали слушателей концом света, но вселяли надежду на новый, лучший мир. Уличные проповедники могут быть весьма убедительны, особенно если, по безумию или недомыслию, верят в то, что говорят. И люди слушали. Слушали рабочие задержавшиеся после смены, слушало уличное огребье, беженцы из захваченных гномами городов, крестьяне подавшиеся в город в попытке втридорога продать жалкие остатки прошлогоднего урожая. Слушали мелкие чиновники, доносчики и кляузники, солдаты готовящиеся к отправке на фронт или только вернувшиеся оттуда с оставленными войной отметинами на телах. Слушали стражники часто не спешившие арестовать взобравшихся на импровизированные трибуны из бочек или скрипучих ящиков смутьянов. Слушала скрывающая лицо принцесса. Слушал город. И вода в котелке понемногу закипала.

А потом молодой князь вздумал выступить перед своим народом. Какой негодяй надоумил его? Кто был ответственным за безопасность князя? Брата ранили выстрелом из тёмного окна. Эти новые винтовки стреляют гораздо дальше и точнее чем старые. Ни стрелка ни оружия не нашли. Только маленький кусочек железа застрял в груди её брата, правителя славинского княжества.

Запершись в покоях, будучи не в силах заставить себя надеть плащ с капюшоном и выйти в город и, тем более, под чужой личиной отработать смену на заводе, Арина плакала не зная сама по ком именно она плачет. По брату? Его ранение не смертельно, он будет жив. По наспех схваченному десятку смутьянов названных заговорщиками и спешно повешенных? Вряд ли они были полностью невиновны, по крайней мере большая часть из них.

Когда стало казаться, что впереди только беспросветный мрак, приехал Максим. Формально он считался не наследующим принцем союзного княжества, но по факту стал доверенным лицом Арининого брата. Его голосом, руками и, как поговаривали некоторые, его головой. Сторонний человек не замешенный в многоходовых дворцовых интригах. Опалённый боями офицер связанный брачными узами и сердечными чувствами с младшей принцессой. Максим казался идеальным противовесом пребывающим себе на уме советникам и преследующих мелкие корыстные цели приближённым.

Насчёт брачных уз. Свадьба состоялась в узком кругу без выездных гуляний, без раздачи подарков, без объявления дня бракосочетания праздничным выходным для низкого люда. Вслух об этом не говорили, но свадьбу царственных особ постарались провести как можно незаметнее. Но всё равно Арина была так счастлива. Молодой князь, бледный от перенесенных страданий, с всё ещё засевшим в груди чужеродным кусочком металла, улыбнулся сестре и лично пожелал счастья молодожёнам прежде чем вернуться к лекарям ожидавшим в его покоях.

Став доверенным лицом славинского князя, возлюбленный Арины развил бурную деятельность. В отличие от нерешительного князя сейчас находящегося под неустанными заботами лекарей, Максим не боялся решительных действий. Несколько показательных казней. Ужесточение законов и он внимательно следил, чтобы они действительно выполнялись. Повысить нормы раздачи продовольствия заводским рабочим с целью расположить к себе людей. Поднять продовольственные налоги с крестьян компенсируя повышение нормы. Не бывает так, чтобы дольными были абсолютно все. Хороший управленец должен решить кто для него наиболее важен и раздавать немногочисленные пряники главным образом внутри выбранной группы. Как повоевавший с гномами офицер Максим отдавал приоритет рабочим с заводов ориентированных на производство вооружений и, разумеется, внутренней стражи.

Арина с детства уяснила что "хорошо" для правителя и "хорошо" для обычного человека могут весьма отличаться. Поэтому она старалась держаться подальше от политики сосредоточившись на обустройстве семейного гнёздышка. Арина ни слова не сказала против казней, немного более масштабных и немного более жестоких, чем требовалось на её взгляд. Принцесса для себя твёрдо решила ничего не советовать мужу в государственных делах. Она хотела остаться просто хорошим человеком. Зная себя, Арина была уверена, что хорошей правительницы из неё точно не выйдет. Но вскоре произошло кое-что изрядно поколебавшее её решение оставить управление государством в руках её брата и её мужа.

Выходя из сада, где гуляла одна сбежав от надоедливых и глупых придворных дам, Арина подслушала разговор между учителем Андреем и её мужем. Она не собиралась подслушивать, как-то само получилось. Заслышав знакомый голос подошла ближе, но разобрав о чём идёт разговор решила остаться незамеченной, скрываясь за пышным, разросшимся кустом ний-фая. Ветви светлого, едва заметного фиолетового оттенка раскинулись во все стороны в ожидании садовых ножниц способных придать кусту облик зверя или человека или хотя бы простой геометрической фигуры радующей глаз прогуливающихся по саду высокопоставленных особ. Пока ещё свободно растущие ветки верно скрывали подслушивающую принцессу. Голубые цветы пахли как пролитое несколько дней назад вино. Если сорванные ветви ний-фая оставить на ночь в комнате где спишь, то наутро будет болеть голова.

-Пожалуйста не вмешивайтесь учитель— попросил Максим. Арина видела, что он уже на грани и едва сдерживается чтобы не нагрубить. О чём же идёт разговор если её обычно спокойный и уравновешенный муж вот-вот выйдет из себя?

-Максим.

-Глава совета Максим!

-Глава совета Максим— послушно согласился Андрей: -Неужели то, что я сказал не изменит твоего решения? Подумай. Принять решение легко, но не каждое потом можно будет отменить и даже если захочешь, то время не удастся повернуть вспять.

-Думаете мне легко принимать подобные решения?

Учитель Андрей отвёл глаза: -Нет. Надеюсь, что нет.

Присев на корточки (к счастью на ней сейчас не выходное платье в котором сложно даже повернуться, а не то что присесть) Арина наблюдала сквозь усеянные голубыми цветами ветви ний-фая как Андрей отвёл глаза и сделал крохотный шажок назад. Максим напротив — наступал впиваясь глазами, слово абордажными крюками, в лицо Андрея, пытался поймать его взгляд.

-Это заговорщики. Заговор единственное преступление которое власть не может простить. Никогда и не при каких условиях. Вы понимаете, учитель?

-Но там же...

-До этого бы не дошло— перебил Максим -Если бы вы тщательнее следили за порядком на вверенных вам заводах.

-Я построил эти заводы!— наконец учитель разозлился. Его слишком большое для человека, чужацкое лицо побледнело. Максиму приходилось смотреть на него снизу вверх. Какое-то время они боролись взглядами как бы перетягивая канат каждый в свою сторону.

Максим сказал: -Маленькая боль сейчас предотвратит большую боль в дальнейшем.

-Не надо путать медицину и управление государством.

-Поверьте учитель: между ними очень много общего— усмехнулся Максим.

-Но Игорь...

-Игорь?— подумала Арина -Причём здесь Игорь?

Чувство будто случилась пока ещё неизвестная, но непоправимая беда захлестнуло Арину. Захлестнуло настолько внезапно и сильно, что она качнулась чуть было не упав, но вовремя схватившись за колючие ветви ний-фая. Между голубыми цветами издающими аромат пролитого вина прятались короткие, но острые щипы. На проколотой ладони выступила капля крови. Арина прижала к пострадавшему месту платок.

-Среди них нет моих друзей детства— отрезал Максим: -Там только заговорщики.

-О чём он говорит?— подумала Арина. На краю сознания плавала полуоформленная мысль. Но принцесса гнала её от себя не желая верить услышанному.

-Просто занимайтесь своим делом— попросил Максим.

Учитель покачал головой: -Я так не могу.

-Но так надо

-Знаю, что надо— ответил учитель: -Но я не могу.

Принцесса собиралась встать делая вид будто она только, что подошла. Но учитель Андрей опередил её неожиданно бросив: -Глава совета, прошу назначения в действующую армию.

-Учитель, не говорите ерунды. В назначении отказано.

-Настоятельно прошу!

-Подобные вопросы находятся исключительно в ведении князя!— Максим всегда так говорил, когда желал вежливо отказать.