— Да, — сказал он.
— Все в порядке. Мы спасем все, что сможем. — Затем снова ко мне: — Келли, позаботься о нем.
— С нами все будет в порядке, Сильвия. Тод на месте.
— Хорошо. Дай мне знать, когда будешь в безопасности. — Она отключилась.
— Проклятая старая крыса, — сказал Джордж. — Она понятия не имеет, что мы можем потерять.
Через несколько минут мы прошли апогей и снова начали снижаться. На этот раз мы спускались все ниже, приближаясь к высокогорью. Над некоторыми из самых высоких вершин у нас должен был остаться просвет не более тысячи метров. "Альфа" поравнялась с нами. — Пора идти, Джордж, — сказал я.
Он кивнул и бесшумно освободился от ремней.
Я бы не хотел, чтобы вы сочли меня несимпатичным, но был рад выбраться живым. Я подумал, что он мог бы быть немного более благодарным. — Джордж, — сказал я, — насколько тебе известно, это не более чем сборники триллеров. Или учебники по социологии. Или кулинарные книги. — Он посмотрел на меня так, что я не выдержал. — Прости, — сказал я. — Жаль, что мы не можем их спасти.
— Ты сказал, что мы не можем отказаться от этого. Но мы опустились совсем низко. Почему бы не попробовать? Мы не будем спускаться так быстро. За утесами земля выравнивается.
— Это только кажется, — сказал я.
"Альфа" была серой и квадратной. В ее иллюминаторах горел свет, и я мог видеть Тода за штурвалом. Мы находились в стороне от Близнецов и облака, но части большого кольца всегда были в небе, придавая пейзажу неземное сияние.
— Готов идти, Келли? — Тод был крупным веснушчатым парнем, только что закончившим школу. Флиртовал со всеми подряд и думал, что мир откроется перед ним в любой момент, когда он этого захочет. До сих пор, я думаю, так оно и было. Он также обладал счастливой чертой — внушал доверие. Я знал, что он сделает все необходимое, чтобы вытащить нас отсюда.
— Мы уже в пути.
Я активировал воздушный шлюз, но он не открылся. Он был справа от Джорджа, вне моей досягаемости.
— Что не так? — спросил Джордж.
— Нет проблем. Но мне нужна твоя помощь.
— Конечно. Что я могу сделать?
Я отстегнул аварийные ремни, взялся за ручку управления одной рукой и выбрался из кресла. — Вот, — сказал я, — подержи это. — Я накрыл его руку своей и убрал, предоставив ему управление космическим кораблем. — Просто держи ее ровно.
— Хорошо, — неуверенно сказал он.
— Нет, не пытайся пересесть.
— Хорошо. — Он посмотрел на панель управления, а затем на приближающиеся вершины, и я понял, что он недоволен.
Я показал ему, что мне нужно. Держи ее помягче. Ручка остается здесь. Если индикатор загорится желтым, позови меня. Антигравитационные шипы препятствовали свободному падению, но это было все, что можно было сказать по этому поводу. Ощущение было такое, будто находишься под поврежденным парашютом.
Я поспешил к воздушному шлюзу, вручную открыл внутреннюю дверь, ободряюще похлопал Джорджа по плечу и открыл наружный люк. Он открылся, и я выглянул в пустоту. Тод приблизился на расстояние нескольких метров. Открылся его собственный шлюз, он появился и помахал рукой.
— Рад тебя видеть, Келли, — сказал он. Его электронный скафандр замерцал в свете кольца. В руке он держал тросик. — Готов?
— Еще нет, Тод. Подожди секунду.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что смутно ощущал движение позади себя. А может, и нет. Я не уверен. Но поймал тросик при первом же броске. На самом деле это была пара тросов. Я пристегнул их к поясу и повернулся. Я намеревался прикрепить один из них к Джорджу, другой обмотать вокруг чего-нибудь и занять свое кресло, пока он не окажется в безопасном месте. Затем я взял бы свой трос и последовал за ним к двери. Это не должно быть проблемой.
Но внутренний люк воздушного шлюза был закрыт.
Сначала я подумал, что произошел сбой в системе, и электроника закрыла его. Потом я понял, что произошло. — Джордж, что ты делаешь?
— Отойди, Келли. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, для книг. — Его голос по связи звучал напряженно.
— Это безумие.
Не так далеко впереди приближался еще один горный хребет. Я вытащил ручку из корпуса и попытался открыть внутреннюю дверь, но она не поддавалась. Этот сукин сын заблокировал люк.
— Джордж, отпусти.
— Келли, пожалуйста. Чем дольше ты там стоишь, тем меньше у меня шансов.
— Ты даже не пилот.
— Я всю жизнь летал на этих штуках. Думаешь, я не знаю, как они работают? Это не ракета, Келли. — Он рассмеялся, но смех этот граничил с истерикой. — Пожалуйста, уходи.
— Келли, — сказал Тод, — что происходит?
— Будь ты проклят, Джордж. Слушай, открой, и я останусь. — Черт возьми. Я бы дал ему по морде и вытащил его отсюда.
— Нет, — сказал он. — Для этого нет причин. Убирайся отсюда...
Я мог бы возразить. Но на это не было времени, а я не собирался рисковать своей жизнью из-за того, что кто-то другой не знал, когда лучше открыть свои карты.
— Келли, уже поздно.
Идиот.
Я в последний раз позвал его по имени, прислушался к своему сердцебиению. И прыгнул.
Мой вес на мгновение возрос, когда я преодолел затворы, а затем почти исчез, когда я попал под влияние систем "Альфы". Это был единственный раз, когда я так поступил, перешел из одного антигравитационного поля в другое, и это было похоже на то, как будто меня ударили одновременно спереди и сзади. Тод втащил меня внутрь, и мы стояли, беспомощно глядя на тонущий посадочный модуль.
— Это не твоя вина, Келли, — сказал Тод. — Ты ничего не мог сделать.
— Тод. — Это была Джоди, искусственный интеллект Тода. Она говорила с бруклинским акцентом. — Если вы с Келли закроете люк и будете держаться за что-нибудь, мы сможем хотя бы немного набрать высоту.
Тод закрыл люк и начал повышать давление. Тем временем мы оба ухватились за поручень, и он подал знак Джоди. Корабль стал подниматься.
— Джордж, — сказал я. — Ты меня слышишь?
— Слышу тебя, Келли.
Казалось, что во взаимных обвинениях не было особого смысла. — Все еще сидишь в кресле?
— Да.
— Амортизационные устройства?
— Уже включены.
— Направь тягу двигателей вниз.
Пауза. — Как мне это сделать?
Да. А говорил, что знаешь, как обращаться с кораблем. — Красные рычаги слева от тебя. Толкай до упора вперед.
Я услышал, как он что-то проворчал себе под нос. Затем: — Готово.
— Теперь включай двигатели. На полную. Знаешь, как это делается?
— Объясни мне, пожалуйста.
Пока я объяснял ему, как это сделать, открылась дверь внутреннего шлюза, и мы заняли свои места. Тод наблюдал, как он опускается, и покачал головой.
Его двигатели заработали, и скорость снижения замедлилась. Но этого было недостаточно, и даже если бы это было так, модуль двигался вперед слишком быстро. Земля вот-вот должна была превратиться в безнадежное нагромождение камней и металла.
— Келли.
— Я здесь, Джордж.
— Мне жаль. Я знаю, что это создаст для тебя проблему.
— Забудь об этом. Просто держись.
— Хорошо.
И молись.
Тод завел часы. Я увидел, как начали отсчитываться тридцать шесть секунд.
— Кажется, слишком быстро, Келли. Не думаю, что это сработает.
Я ничего не сказал. Не знал, что сказать. Он смотрит, как земля стремительно приближается у него под ногами, и что мне делать, сказать ему, что все будет хорошо, хорошего дня?
Последние несколько секунд пролетели незаметно. И "Дельта" беззвучно врезалась в землю. В темноте мелькнула короткая вспышка — для настоящего взрыва осталось недостаточно топлива, — и он исчез.
Они точно не обвиняли в этом меня, хотя мышцы на подбородке Сильвии странно напряглись, когда она увидела меня снова, в ту ночь, во время расследования и позже на поминальной службе. Мы все говорили много хорошего о Джордже, о том, как он всегда находил время для других, как любил свою работу, каким был необычайно терпеливым. Все это было неправдой. Большую часть времени его работа была довольно рутинной, и он с ней справлялся. Время от времени ему попадалось что-то, что серьезно его интересовало, например, книги в убежище. Но это было совсем не то же самое.
Ему удалось спасти большинство из них. Таким образом, он стал героем дня, и мы все выпили за него. Несколько человек посмотрели на меня свысока, явно демонстрируя симпатии тому, у кого хватило мужества остаться с грузом.
В конце концов, однако, это не имело значения, по крайней мере, в том, что касалось перевода. Печать — краска — была размазана так, что восстановить ее было невозможно. Пока никто не уверен, было ли это из-за того, что силовое поле, охранявшее убежище, оставалось включенным дольше, чем кто-либо ожидал, блокируя сохраняющийся вакуум, или же обитатели убежища нуждались во влажной среде. Что бы это ни было, в течение длительного времени там была слишком высокая влажность. У специалистов было достаточно данных, чтобы сделать вывод о единственности использованного в книгах языка, что в нем использовались заглавные и строчные буквы, он читался справа налево, в нем использовались знаки препинания и отдельные слова были разделены пробелами.
И на этом все. Какие бы научные или философские размышления там ни содержались, какие бы романы, неподвластные времени, какие бы наблюдения за состоянием Вселенной ни были сделаны, все это было утрачено.
Поэтому, когда я рискнул намекнуть Сильвии, что жертва Джорджа, следовательно, была бессмысленной, она выпрямилась в праведном негодовании. Мы стояли в главном зале перед окулусом, любуясь зрелищем планет и колец. Диван и одно из кресел еще не перевезли в "Бромфилд". Это были огромные предметы мебели, какими они кажутся в детстве, когда вам четыре года. Одну из боковых стенок разбирали и готовили к отправке дальше в Арлингтон. — Даже не думайте об этом, — сказала она. — Книги — бесценные артефакты, даже если мы не можем их прочитать.
Что ж, возможно, в этом что-то и есть. Но это не слишком утешило нас в связи с тем, что мы потеряли. И я не мог не вспомнить комментарий Джорджа незадолго до того, как все началось. — У нас уже есть важная информация о них. Даже если бы у нас не было книг, у нас был бы окулус.
Какая важная информация?
Я пересказал это замечание Сильвии.
Она нахмурилась, обдумала это и кивнула. — Что ж, — сказала она, — я полагаю, это отсылка к эстетическому чувству их владельцев. И их создателей. Думаю, это важно. Учитывая, как они выглядели, — она выдавила улыбку, — это стало для меня неожиданностью. — Она отвернулась, чтобы предупредить одного из техников, чтобы он был осторожнее при подъеме секции стены.
Я подумал, что за этим должно быть что-то еще. Но только позже мне пришло в голову, что, если встать перед окулусом под правильным углом, можно увидеть свое отражение.
БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ
(со Стэнли Шмидтом)
— Вы верите в НЛО?
Нет, черт возьми. Я не верю ни во что, что не было бы припарковано у меня на подъездной дорожке, в чем я мог бы прокачать шины и проверить переключение передач. Так что не спрашивайте больше. То, что я писатель-фантаст, еще не значит, что я сумасшедший. У меня нет времени на круги на полях, телепатию, похищения инопланетянами, энергетические центры, самовозгорания или древних астронавтов. Озеро Лох-Несс пустует, Атлантида — это болтовня, и я буду спать в любом доме с привидениями в мире за пятьсот баксов плюс расходы. Хорошо?
Я упоминаю об этом заранее, потому что прошлым летом посетил семинар, во время которого, возможно, прикоснулся к бесконечности. И знаю, как это звучит. Но не хочу, чтобы вы говорили: "Ну, в конце концов, это Джейк Кобблмер, он пишет все эти истории о путешественниках во времени и резиновых измерениях, так чего же вы ожидаете?" Если вы хотите верить, что я сошел с ума, то ничего страшного, но не делайте вывод, что все это просто из-за моих повседневных привычек. Потому что на самом деле все было не так.
Ничуть.
Прошлой весной мне позвонил Сэм Уинн и пригласил меня принять участие в качестве консультанта в семинаре Баранова, который ежегодно проводится в конференц-центре Скайхоук в северной части штата Нью-Йорк. Возможно, вы слышали о нем. Участники называют себя барановцами. Это энтузиасты научной фантастики, которые каждое лето собираются на несколько дней, чтобы возобновить старые знакомства и устроить что-то вроде детективного уик-энда в жанре НФ. Они приглашают писателя и, возможно, стороннего эксперта, чтобы те создали для них симуляцию. Прошлым летом, например, они превратили Скайхоук в лунную базу и инсценировали убийство. Одним из гостей был судебно-медицинский эксперт из Нью-Йорка. (Убийцей, кстати, оказался компьютер, а-ля Хэл).
Семинары проводятся с 1971 года, когда Абрахам Баранов лично инициировал их, обнаружил, насколько они увлекательны, и занимался ими до самой своей смерти. Нет нужды говорить, что для меня было большой честью, когда меня попросили ненадолго занять место великого человека.
— В этом году они хотят провести раскопки на Марсе, — сказал мне Сэм. Он объяснил, что группа каждое лето решает, какую программу они будут проводить на следующий год. — У нас есть база на Марсе, и она работает. Мы пробыли там некоторое время, брали образцы почвы и все такое, и обнаружили кое-какие артефакты.
— Артефакты? — засомневался я. — Какого рода артефакты?
— Это тебе решать, Джейк.
— Но Марс мертв. Остается таким уже пару миллиардов лет, за исключением, может быть, микробов. Откуда здесь могут взяться артефакты?
— Это твоя проблема, Джейк. Придумай что-нибудь. И послушай, мы даем тебе для работы профессионального археолога.
— Хорошо, — сказал я, воодушевленный этой идеей. — Археолог пишет научную фантастику?
— Она не любит научную фантастику. Но она моя подруга, свободна и согласилась приехать бесплатно.
— Что я должен делать с археологом?
— Они хотят провести настоящие раскопки. Она знает, как это делается.
— Я думал, это будет имитация.
— О, нет. Там будут настоящие раскопки. Мы отвели немного земли. Вы с ней закопаете артефакты, а команда раскопает их и попытается разгадать тайну.
— Какую тайну?
— Придумай что-нибудь.
Археологом была Морин Ковердейл. Она работала в Пенсильвании, а я жил в Индианаполисе, так что мы все планировали онлайн. Она удивила меня. Наверное, я ожидал, что она отнесется ко всему этому более или менее как к предлогу получить бесплатный отпуск, но она взялась за все это очень серьезно. Она продолжала приставать ко мне, указывая на то, что марсианские артефакты не могут быть изготовлены в последнюю минуту, и что у нас есть четкое обязательство показать, что барановцы не зря потратили свои деньги.
Она оказалась на двадцать лет моложе, чем я ожидал, темноглазая, подтянутая, женщина, которая, казалось, чувствовала бы себя как дома среди мягких голубых огней, а не среди руин. Но я придумал сюжетную линию, и мы договорились о том, что нам нужно сделать. Она взяла на себя ответственность за производство всего, что нам было нужно. Она появилась за два дня до начала программы, руководила землеройной машиной Скайхоука, все закопала и ждала (вместе с Сэмом Уинном), чтобы пожать мне руку, когда я опоздал, недооценив время езды по извилистым дорогам.
