— Михай, — сказал он своему командиру второго взвода, — мы возьмем танки. Раду, я хочу, чтобы вы с Матиусом сосредоточились на транспортерах. Не открывайте огонь, пока это не сделаем мы с Михаем, а затем попытайтесь зажать их на мосту.
* * *
*
Бармит почувствовал, как его уши расслабились от удовлетворения, когда колесные машины выстроились в колонну, и его гравитанки направились через реку, наблюдая за ее флангами. Падение с дорожного полотна на поверхность воды вызвало обычное ощущение "желудок остался позади", но как только они оказались над водой, движение стало плавным, как по стеклу, и он повел две другие машины белой секции между небольшими островками в центре реки, двигаясь на холостом ходу и не отставая от колонны.
* * *
*
Может, у них и есть волшебные танки, но у них не очень хорошая доктрина, не так ли? — промелькнуло в голове Бэсеску. — Они даже не удосужились послать вперед хоть каких-нибудь разведчиков перед переправой или оставить один из своих танков на противоположном берегу в качестве наблюдательного пункта. Не то чтобы он собирался жаловаться.
Башня танка медленно поворачивалась вправо, пока его наводчик отслеживал выбранную цель, но Бэсеску наблюдал за колесными машинами. Весь мост был едва ли 150 метров в длину, и он хотел, чтобы все они действительно поднялись на него, если это удастся организовать.
* * *
*
Командир роты Бармит вздохнул, когда его гравитанк приблизился к противоположному берегу. Подниматься снова из русла реки было не так приятно, и он замедлился, намеренно продлевая плавный участок и наблюдая за транспортом, проезжающим по мосту.
Какие же это были "люди", что построили нам все эти прекрасные шоссе, размышлял он, думая о горах, густо поросших лесом в этом регионе. Было бы настоящей пыткой...
* * *
*
— Огонь! — рявкнул Николае Бэсеску, и размышления командира рота Бармита были внезапно прерваны девятнадцатикилограммовым кумулятивным снарядом 3BK29, способным пробить триста миллиметров брони с расстояния два километра.
* * *
*
Бэсеску почувствовал прилив радостного возбуждения, когда танк дернулся, а внешняя стена здания, за которым он прятался, исчезла от мощного залпа 125-мм орудия 2А46, и его цель взорвалась. Три из четырех других танков сопровождения также были подбиты первым залпом, они рухнули в реку в облаках огня, белых брызг и дыма, а из орудия вылетела гильза от полусгораемого патрона. Карусель автоматического заряжания подхватила следующий снаряд, подав отдельные снаряд и патрон в казенную часть ствола, и его тщательно проинструктированные командиры начали атаковать цели без каких-либо дополнительных приказов с его стороны.
Уцелевший танк пришельцев резко вильнул в сторону, башня бешено завертелась, и Бэсеску вздрогнул, когда это произошло.
Он не знал, чем тот был вооружен, но это не было похоже ни на одну пушку, которую он когда-либо видел. Из ствола этой "пушки" вырвался столб яркого света, и здание, в котором скрывался танк номер три, взорвалось. Но как только танк пришельцев дернулся, в него почти одновременно попали еще два 125-миллиметровых снаряда.
Он погиб так же эффектно, как и его собратья, и Раду с Матиусом точно не сидели сложа руки. Они сделали именно то, что он хотел, поразив передний и задний колесные транспортеры только после того, как все въехали на мост. Остальные оказались там в ловушке, как легкая добыча, не имея возможности маневрировать, а его уцелевшие танки вели непрерывный огонь по их колонне.
По крайней мере, некоторым из пришельцев удалось выпрыгнуть из своих машин, но до дальнего берега реки было меньше трехсот метров и их ждали совмещенные с пушками пулеметы калибра 7,62 мм и установленные на командирских постах танковых башен более тяжелые пулеметы калибра 12,7 мм. На столь близком расстоянии это была настоящая бойня.
* * *
*
— Прекратить огонь! — рявкнул Бэсеску. — Отступать!
Его экипажи отреагировали почти мгновенно, и мощные танковые двигатели В-12 задымили черным дымом, когда Т-72 выехали из своих укрытий и помчались по шоссе со скоростью шестьдесят километров в час. То, чего пришельцы уже достигли с помощью своего "кинетического оружия", заставляло предполагать, что оставаться на одном месте было бы очень плохой идеей, и Бэсеску выбрал свою следующую боевую позицию еще до того, как занял предыдущую. Им потребуется не более пятнадцати минут, чтобы добраться до нее, и еще пятнадцать-двадцать минут, чтобы завести танки снова в укрытие.
* * *
*
Ровно семнадцать минут спустя с безоблачных небес посыпались раскаленные полосы света, уничтожившие все до единого танки Николае Бэсеску и половину города Алба-Юлия в результате взрыва ярости, который потряс Карпатские горы.
VII
Стивен Бучевски почувствовал, что его тело пытается высвободиться еще больше, когда на дальней стороне горного хребта стала громче скрежещущая вибрация, от которой стучали зубы. АКМ, которым он обзавелся взамен своей М-16, все еще казался неудобным, но это было надежное оружие, со всей прочностью, присущей его предшественнику АК-47, боеприпасы к нему были легко доступны... и в тот конкретный момент это было невыразимо приятно.
Его внимание по-прежнему было приковано к "звуку" разведывательного беспилотника пришельцев, но в глубине души он мысленно возвращался к событиям последних трех недель.
Пилот С-17 забрался дальше на восток, чем думал Бучевски. Они не знали, что находятся в Румынии, а не Сербии, день или два — до тех пор, пока не наткнулись на остатки пары взводов румынской пехоты, которые были застигнуты врасплох в колонне на дороге. По форме и знакам различия можно было определить их национальность, и большинство из них были убиты под действием того, что выглядело как обычные пулевые ранения. Но также было несколько воронок со странно блестящими склонами, оставленных, очевидно, более тяжелым оружием.
Однако гибель румын стала неожиданной удачей для разношерстной команды Бучевски. От них осталось много личного оружия в качестве трофеев, а также ручные гранаты, больше переносного противотанкового оружия и зенитно-ракетных комплексов — варианта SA-14 "Гремлин" — чем они могли бы унести, даже фляги и немного пайков. Бучевски очень не хотелось расставаться со своей М-16, но, хотя Румыния и вступила в НАТО, она по-прежнему использовала в основном вооружение советского блока. В Румынии не было никаких боеприпасов калибра 5,56 мм, зато патроны калибра 7,62 мм были в изобилии.
Это была хорошая новость. Плохая новость заключалась в том, что из большинства городов явно начался массовый исход после безжалостной бомбардировки пришельцев. Они заметили несколько больших групп — в некоторых случаях сотни человек. Большинство из них сопровождались, по крайней мере, несколькими вооруженными людьми, и они не хотели рисковать. Вероятно, большинство сопровождавших уже осознавали, насколько неприятной может стать ситуация, когда у их конкретной группы гражданских лиц начнут заканчиваться припасы, и о чем бы они еще ни думали, никто из них не был рад видеть тридцать с лишним незнакомцев в пустынном камуфляже.
Иностранном пустынном камуфляже.
Было даже произведено несколько предупредительных выстрелов, один из которых задел рядового Лаймана Карри, и Бучевски понял подсказку. Тем не менее, он должен был, по крайней мере, найти какое-нибудь место, где его собственные люди могли бы находиться хоть в какой-то безопасности, пока занимаются повседневными делами выживания.
Именно за этим он и собрался сегодня, двигаясь по заросшим густым лесом горам, держась подальше от дорог, проходящих через долины, несмотря на то, что так идти было труднее. Некоторые из его людей, включая сержанта Рамиреса, поначалу были склонны жаловаться по этому
поводу. Бучевски на самом деле не возражал, что они жаловались на это, пока они следовали за ним, и даже самые решительные возражения быстро отпали, когда все поняли, насколько важна маскировка от воздушного наблюдения.
Судя по поведению странных летающих объектов темного цвета, Бучевски предположил, что они были чем-то вроде "Предаторов" вооруженных сил США — небольших беспилотных летательных аппаратов, используемых для разведки. Чего он не знал, так это были ли они вооружены. Он также не имел ни малейшего представления о том, сработают ли против них их спасенные переносные ЗРК, и у него не было особого желания исследовать ни ту, ни другую возможность, если только это не было вопросом жизни и смерти.
К счастью, несмотря на то, что странно выглядевшие транспортные средства были быстрыми и маневренными, они ни в малейшей степени не передвигались незаметно. Что бы ни приводило их в движение, оно вызывало сильную, настойчивую вибрацию, от которой скрипели зубы. На самом деле это было неподходящее слово, и он знал это, но не мог подобрать другого для описания ощущения, которое чувствовалось, а не слышалось. И чем бы это ни было, оно было заметно за пределами видимости.
Он обсудил это со штаб-сержантом Трумэн и сержантом 3-го класса Жасмин Шерман, их единственным сержантом ВМС. Трумэн была специалистом по электронике, а Шерман носила нашивку с управляемой ракетой и электронной волной — отличительный признак специалиста по ракетам. Вместе они образовали то, что Бучевски называл своим "мозговым центром", но ни одна из женщин понятия не имела, что инопланетяне использовали для приведения дрона в движение.
В чем они сошлись во мнениях, так это в том, что люди, вероятно, более чувствительны к создаваемой ими "вибрации", чем инопланетяне, поскольку не было бы особого смысла создавать разведывательную платформу, которую, как они знали, люди могли бы услышать раньше, чем она смогла бы их увидеть.
Однако Бучевски не собирался делать ставку на то, что его люди смогут "услышать" беспилотники раньше, чем сами беспилотники заметят их. Вот почему он приказал всей своей группе остановиться, когда от хребта к северу от него прошла предательская вибрация сквозь его пломбы. Если бы только...
Именно тогда он услышал стрельбу и крики. Это не должно было иметь значения. Он нес ответственность за своих людей. За то, чтобы сохранить им жизнь, пока он не вернет их домой... если, конечно, у них вообще остался какой-то "дом". Но когда он услышал крики, когда услышал вопли — когда узнал вопли детей, — то вскочил на ноги. Он повернул голову и увидел Кэлвина Мейерса, наблюдавшего за ним, а потом описал рукой широкую дугу и указал направо.
Дюжина его людей осталась на месте — не из трусости, а потому, что была слишком сбита с толку и удивлена внезапной переменой его планов, чтобы понять, что он делает, — и он их не винил. Даже когда он двинулся вперед, то понимал, что это безумие. Менее половины его людей имели реальный боевой опыт, и пятеро из них были танкистами, а не пехотинцами. Неудивительно, что они не понимали, что он делает!
Однако Мейерс понимал, и Рамирес тоже — даже если он был армейским блевотинцем — и младший капрал Гутьеррес, и капрал Элис Макомб, и полдюжины других, и они пригибаясь бежали за ним.
* * *
*
Командир взвода Рейжар оскалил клыки, когда его солдаты двинулись вверх по долине. Он пробыл на этой проклятой планете меньше семи местных дней, а уже успел возненавидеть ее обитателей так, как никогда в жизни. У них не было ни малейшего понятия о порядочности и чести! Они потерпели поражение, Дейнтар их побери! Шонгейри доказали, что они сильнее, но вместо того, чтобы подчиниться и признать свою неполноценность, люди упорствовали в своих безумных атаках!
Рейжар потерял двух братьев по выводку, попавших в засаду с колонной командира роты Бармита. Собратьев по помету, которых пристрелили, как пожирателей сорняков за травку, как будто они были низшими. Это было то, что Рейжар не собирался забывать — или прощать — до тех пор, пока не соберет достаточно "человеческих" душ, чтобы служили им обоим во владениях Дейнтара.
Ему на самом деле не следовало предпринимать эту атаку, но разведывательный беспилотник, подчиненный его командному транспорту, показал ему эту разрозненную банду, прячущуюся в тупике на склоне горы. Их было не более пятидесяти или шестидесяти, но полдюжины были одеты в ту же форму, что и люди, убившие его собратьев по выводку. Этого ему было достаточно. Кроме того, штаб-квартира никогда не увидит результат стрельбы с беспилотника — он позаботится об этом — и он не ожидал никаких вопросов, когда сообщал, что попал под огонь людей и просто ответил на него.
Он оторвал взгляд от голографического дисплея, подключенного к дрону, и отдал приказ Герсе, командиру своего второго отделения.
— Поверни направо! Обойди их с фланга!
Герса кивнул, и Рейжар снова обнажил клыки, на этот раз с удовлетворением, когда двое воинов — людей-ренегатов были убиты. Минометный снаряд с одного из транспортных средств разорвался дальше по тупику, среди людей, прятавшихся за деревьями, и дикое чувство удовольствия наполнило его.
* * *
*
Бучевски обнаружил, что стоит на гребне и смотрит вниз, на сцену, происходящую прямо из ада. Более пятидесяти мирных жителей, более половины из которых были детьми, прятались под хрупким покровом вечнозеленых и лиственных деревьев, в то время как горстка румынских солдат отчаянно пыталась защитить их, по меньшей мере, от двадцати пяти или тридцати пришельцев.
На дороге внизу также стояли три колесные машины, и на одной из них была установлена башня с каким-то орудием поддержки, похожим на миномет. Даже когда Бучевски наблюдал, оно выстрелило, и ослепительная вспышка, от которой разрывало глаза, вспыхнула в верхней части тупика. Он услышал крики обожженных, умирающих детей, и в глубине своих мыслей понял, что произошло на самом деле. Почему он полностью изменил свои планы, подверг риску всех людей, за которых нес ответственность.
Гражданские лица. Дети. Они были теми, кого он должен был защищать, и глубоко в его сердце была кровоточащая рана от его собственных дочерей, детей, которых он больше никогда не увидит. Шонгейри отняли у него его девочек, и он скорее разорвет им глотки своими зубами, чем позволит им забрать еще кого-нибудь.
— Ганни, бери машины! — рявкнул он, и в его резком голосе не было никаких признаков того, что он узнал самого себя.
— Беру, главный! — подтвердил Мейерс и помахал рукой Гутьерресу и Роберту Сзу, одному из их армейских рядовых.
У Гутьерреса и Сзу, как и у Мейерса, были RBR-M60, румынские однозарядные противотанковые гранатометы, скопированные с американского M72. Румынская версия имела теоретическую дальность более тысячи метров и мощность, достаточную для уничтожения большинства старых основных боевых танков, и Мейерс, Гутьеррес и Сзу помчались с ними через лес к дороге.
Бучевски передал это дело в компетентные руки Мейерса, а сам потянулся и схватил за плечо капрала Макомб. Она несла одну из спасенных пусковых установок ЗРК, и Бучевски кивнул головой в сторону зависшего над головой беспилотника.
— Убери эту чертову штуку, — решительно сказал он.
— Хорошо, главный. — Голос Макомб был мрачным, выражение ее лица испуганным, но руки не дрожали, когда она подняла трубу ЗРК к плечу.
