| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Олейор, Гадриэль...
Я замерла, когда они проскользнули мимо меня.
Я стояла рядом с Рамоном, когда мы отбивались от нечисти. Мне довелось видеть, как темноэльфийский принц вел смертельную игру со своими противниками в комнате Альены. Но мне еще не доводилось видеть, как слаженно... нет, как единое целое двигаются эти двое.
Это как танец. Меч Хаиде режет воздух. Тарлас чуть отклоняется, когда несколько разъяренных тонн мяса летят на него, и вонзает лезвие в открывшийся на долю секунды бок. И отступает, вытягивая клинок с капающей с него бурого цвета кровью.
Визг пущенной стрелы и Рамон, который отбивается сразу от двоих, прыжком отскакивает в сторону, чтобы третий, который уже даже не хрипит, падая, не придавил и его.
Вот только... Их как-то неприлично много. И за время, которое установил Рамон, им не управиться. Себя я даже во внимание не принимаю. Смотря на то, что творится у подножия холма, я очень четко осознаю: самой большой моей заслугой будет не путаться у них под ногами.
Но оставаться совсем в стороне я не могу. Тем более что подсказку мне дали.
И я вынимаю клинки из ножен и обращаюсь к тем первоосновам, что все еще находятся на грани моего сознания. Сдвигаю внимание с Порядка на его противоположность... Но вместо того, что я ожидала, происходит...
Меч в руке словно просыпается: четкий пульс в подушечках пальцев, сжатых на рукояти, легкое покалывание, бьется ритм в левой руке, сжимающей кинжал. Я еще осознаю, что то, что творится со мной, таит в себе угрозу. И в первую очередь, для меня самой. Но магия уже окутывает меня своим покрывалом — темным, словно не расцвеченная лунным светом ночь, искрящимся, словно звездный отблеск, звенящим, как натянутая тетива.
И я... Я перестаю быть собой. Почти И часть меня знает, что отбивающиеся от нечисти существа не должны погибнуть, а другая, управляющая телом, пытается понять, почему взбесились слуги, набросившиеся на разумных без приказа.
Почему?! Это не важно. Об этом я подумаю позже, как только отправлю в небытие тех, кто посмел ослушаться моей воли.
Мои шаги легки. И не шелохнется травинка, которой касается моя нога. Ни один, из держащих в руках оружие, не почувствует движение воздуха, когда мое тело проскользнет мимо.
Одна из тварей... Откуда я знаю это слово? Я никогда не называла их так... Но мне нравится произносить его...
Лапа одной из тварей почти коснулась черных косичек, когда мой меч точным ударом перерезал ей глотку. И сладкая, дурманящая мои ноздри кровь заливает лицо спасенного мной мужчины. Его глаза удивленно смотрят на меня...
Он красив. Даже для меня. И от него пахнет опасностью. А я люблю мужчин, от которых так пахнет. И я позволяю себе на короткий миг отвлечься и припасть губами к его губам. Таким манящим от вкуса чужой крови.
— Лера?! — Тот, что стоит рядом с черноволосым, касается моего плеча. И мой кинжал стремительно несется к его сердцу, замирая у самой груди.
Я не хочу его убивать. Я помню, что его нельзя убивать. Но страх, который вырывается из глубины его серых глаз, так сладостен, что я не могу не играть с ним.
Но мне приходится отвлечься. Потому что еще четверо созданных избрали своей жертвой человека, которого я должна защищать.
И я, успев шепнуть: 'Я скоро вернусь' — ускользаю от застывшей парочки, рядом с которой угрозы пока нет.
Я успела разделаться и с этими, когда почувствовала чье-то внимание. Нет... Два чувства вонзали мне в спину свои острия. И если с одним было все просто и понятно — вожак этой стаи, который пытался добраться до двуипостасных, начал узнавать во мне свою хозяйку.
То со вторым... Я знаю его? Я помню его? Рядом с ним Хаос. Но он бережно укрыт несколькими слоями щитов. Так что даже не я, мой меч ощущает родственную силу.
И я останавливаюсь, крикнув в ту сторону, где в плечо одного из оборотней вонзились клыки моего слуги: 'Не сметь!'.
Все вокруг замирает. Потому что ни одно создание даймонов не может ослушаться команды, данной на древнем языке.
Второй оборотень вонзает кинжал в глазницу варлаха, и прежде чем его сознание окончательно угасает, до меня доносится его последняя мысль: 'Не бросай меня, хозяйка'.
Но мне нет дела до твари, которая охотилась без моего разрешения. И я вслушиваюсь в течение сил, в паутину, которая подрагивает, окутывая меня.
Он рядом. Тот, кто носит внутри себя Хаос. Он смотрит на меня. Под чужой маской складываются в заклинание слова. Слова подчинения...
Меня?!
Гнев внутри меня разносит в пыль уже готовую матрицу, щупальца поиска пронизывают все пространство вокруг меня, настигают ускользающего врага.
Он рядом... С каждым мгновением я все четче вижу след чужой магии... Кинжал в ладони сдвигается, чтобы мне было удобнее отправить его в смертельный полет. Я...
— Лера! — Резкий рывок, и моя голова запрокидывается. А из груди рвется звериный вопль: как он посмел?! — Лера! — И темно серые зрачки заполнили собой все, затмевая, кружа голову туманным маревом, вытягивая из меня то, что глубоко внутри. То, что знает. Чувствует. Любит?! И я проваливаюсь... Я... — Лера! — Резкая боль обжигает мою щеку.
— Олейор? — Это не слабость — слабость такой не бывает. Я даже не осознаю, как подкашиваются мои ноги.
Его руки пытаются меня подхватить, но я скольжу вниз, и, упав на колени, начинаю сотрясаться в конвульсиях.
Когда мне удается избавиться от того, что еще оставалось в моем желудке, сознание немного проясняется.
— Возьми. — Баклажку с водой буквально вкладывают в мою руку. Я ополаскиваю рот, делаю несколько судорожных глотков. Чувствуя, как начинает оживать мое тело.
Пытаюсь подняться, но ноги продолжают оставаться ватными. И я, цепляюсь за принца, чтобы хоть как-то встать.
— Что это было? — Гадриэль пристраивается с другого бока, и стоять становится настолько легче, что я позволяю себе начать задавать вопросы.
Олейор сначала наклоняется ко мне. В его глазах... Нет, в этом хитросплетении чувств и в более здравом состоянии разобраться было бы непросто. Так что я даже не пытаюсь понять, почему мне так хочется ускользнуть от его взгляда.
Но он отводит его сам и кивком головы показывает на то, что творится перед нами.
— Я и сам бы хотел у тебя это узнать.
А мой телохранитель, весь покрытый засыхающими бурыми пятнами, вторит ему с другой стороны.
— Великолепная работа. В основном, твоя.
Лучше бы он об этом не говорил. Потому что количество туш. Перерезанные глотки... Выколотые глаза...
Надеюсь, разорванное плечо Хаиде ...
Сознание возвращалось как-то странно. Вроде, я. Вроде, лежу. Тяжесть сверху. Одеяло. И не одно. Они что, все на меня сгрузили?
И вновь, то ли сон, в котором к моему лицу прикасается прохладная ладонь. То ли явь... В которой меня нет.
Я открываю глаза, перед которыми пляшут языки пламени. Меня тут же приподнимают, и теплый край кружки согревает мои онемевшие губы.
— Выпей.
— Что случилось? — Быстрый вопрос. Между первым и вторым глотком воды, в которой чувствуется привкус вина.
— Ты так испугалась за наши задницы, что решила самостоятельно разделаться со стаей варлахов. И осознав масштабы содеянного, благополучно свалилась в банальный обморок. — Пришлось опустить ресницы, чтобы не видеть, как сияет лицо черноволосого лорда.
— Гадриэль! — Принц укоризненно качает головой, продолжая поддерживать меня за спину.
А я начинаю вспоминать, и оптимизма мне это не добавляет.
— Как остальные? — Я делаю еще парочку глотков, которые возвращают мне силы.
— Ранен Хаиде. Но Тарлас надеется, что завтра к обеду он уже сможет продолжить путь. Они с Риганом сейчас им занимаются. У остальных — царапины. Рамон с Валиэлем ставят вокруг стоянки сигнальную защиту. Скоро подойдут. — Он забрал у меня кружку, которую я пыталась куда-нибудь пристроить и передал ее другу. — А теперь, — его глаза становятся почти черными, — расскажи, что это было?
И ведь бесполезно говорить, что я ничего не помню: оба настроены весьма решительно. А учитывая мое весьма беспомощное состояние, способов заставить меня выложить все, вместе со всеми интимными подробностями, у них предостаточно. И рассчитывать на заступничество Рамона не стоит. И не только потому, что тот тоже не упустит возможности вынуть из меня душу. Но и... Прав был Гадриэль, зря я ввязалась в эту историю с помолвкой. Каре хоть ни на что, кроме возможности меня защищать и не претендовал, а все равно, ощущение подлости с моей стороны во всем этом явно присутствует.
Так что... И я рассказываю, какие возникали мысли и чувства. И даже про тот поцелуй... Не опуская глаз. И наблюдая, как демонстративно кончиками пальцев проводит Гадриэль по своим губам.
Как ощутила магию подчинения, когда проявившуюся во мне сущность пытались взять под контроль.
Понимая, что я вряд ли смогла бы вернуться, оставшись лишь тенью в разуме новой хозяйки моего тела.
И напоследок. Каяться, так во всем. Или... Почти во всем. И я достаю из потайного кармашка штанов свернутый листок, который дал мне темный правитель. Попросив их отвернуться, складываю его так, чтобы самая последняя строчка послания не была им видна.
— Прочти, что здесь написано. — Не выпуская бумагу из рук, протягиваю ее принцу.
Он пробежался по тексту. Потом его взгляд скользнул по приписке на межрасовом, которую я решила ему показать. Посмотрел на меня. На Гадриэля. Еще раз перечитал все.
Не знаю, о чем он думал, но было похоже, что думал он одновременно о многом.
— Олейор. — Он вскинул на меня задумчивый взгляд. Я показала глазами на листочек, вынужденно торопя его, чтобы мы успели закончить разговор, пока не подошли остальные.
И он начинает переводить.
— Быть сутью Равновесия — это не значит иметь способности. Не значит владеть силой, ощущать течение жизни и смерти, выстраивать мост между Порядком и Хаосом. Быть сутью Равновесия — это значит быть. Жить в том мире, который позвал. Осознавая всю ту меру ответственности, которую придется нести всю жизнь. Потому что один раз приняв, уже не отдать, не отказаться, не допустить ни малейшего сомнения, не оглянуться назад. И этот выбор предстоит сделать носителю сути, прежде чем он откроет третью книгу Равновесия. И да будет он тверд в своем решении. И да будет он стоек в понимании того, чем он станет для этого мира. Мира, в котором будет все, что было, но появится надежда. Надежда быть. И кто бы ни стал носителем его сути, он должен помнить, что не дает это прав, но прибавляет обязанностей. Не дает власти, но помогает решить то, что другим не под силу. Не дарует вечной любви, но открывает для этого сердце. И прежде чем сделать выбор, он должен знать, что любой выбор будет честен. Потому что не каждому это по силам.
— Зачем он это мне дал? — Устав ждать добровольных разъяснений, я вновь отвлекла принца от раздумий, которые морщинками избороздили его лоб.
— Это не для тебя, Лера. — Гадриэль чуть заметно усмехнулся. — Элильяр очень хорошо знает, что ты с эльфийским не ладишь, и был уверен, что кто-то из нас переведет тебе этот текст. Так что это послание для нашего принца. И, кстати, Оли, — он вдруг насмешливо фыркнул, — оно прекрасно отвечает на твой вопрос.
— Мне позволено...
— Не стоит, Лера. — Принц слегка сжал мою ладонь, предупреждая мою вспышку. — Тебе не стоит лезть в интриги моего отца. А вот со вторым вопросом стоит разобраться. Пока мы не добрались до места. Иначе...
— Иначе? — Я собрала всю волю в кулак, чтобы мой голос не дрогнул. От предчувствий, что сжимали мое сердце.
— Иначе, моя принцесса, мы можем попасть в ловушку того, кто все это придумал. И... — Он резко оборвал фразу, как только с той стороны костра показалась фигура Рамона. — Гадриэль, отдай Лере свои запасные клинки, а эти...
— Я подержу у себя. — Риган вынырнул из темноты неожиданно не только для меня, но и для обоих эльфов, которые судя по всему не услышали его шагов. — Так будет надежнее. — И он, подняв с земли перевязь, отцепил от нее ножны и вновь исчез во мраке, прежде чем кто-то смог ему возразить.
Вызвав лично у меня весьма неприятные ощущения.
Словно мы все уже допустили ошибку.
Глава 21
Олейор Д'Тар
Несмотря на количество охранных заклинаний, которые Рамон и Валиэль выставили вокруг нашего лагеря, я решил не отказываться от ночного дежурства.
Вот только... Осознание того, что демон Хаоса находится среди нас... Заставило меня еще и перестраховываться. И самому тоже напряженно вслушиваться в окружающую тишину, удобно устроившись с другой стороны костра от Валиэля, пострадавшего в бойне меньше всего и вызвавшегося караулить всю ночь.
Он надеялся отоспаться днем, тем более, что раньше полудня мы с места не сдвинемся. Даже с учетом бешеной регенерации оборотня.
А я уснуть все равно не смогу. И, похоже, не один я: Гадриэль пытался сам себя обмануть, что спит, а потом, так же закутавшись в одеяло, сел спиной к огню, не отвлекая меня от раздумий.
Кто? Что имел в виду отец, настаивая на том, что не нашел предателя в светлоэльфийском дворце. Что он не из светлых?
Тогда можно сбрасывать со счетов Валиэля. Но почему тогда пропал бывший наследник?
Остаются Рамон, Риган, Гадриэль и оборотни.
Гадриэля можно заподозрить лишь в том, что он знает о планах отца больше, чем пытается мне показать. Но даже если это и так, то не игра против меня тому причина: просто он любит чужие тайны. И... умеет их хранить.
Оборотни. Вот с ними-то проще всего. Их появление в нашей команде чистая случайность. Они недостаточно близки к Аль'Аиру, чтобы можно было их подозревать в похищении его сына. И достаточно подготовлены, чтобы стать нашими спутниками.
Рамон... Герцог. Архимаг. Охотник за нечистью. Его появление рядом с Лерой кажется случайностью: Гардиэль неплохо покопался в этой истории, чтобы остались какие-либо сомнения. Вот только... Он не меньше меня добивается ее внимания и за этим может стоять все, что угодно. Ведь за то время, что мы с ним знакомы, ни одна женщина не вызывала у него серьезных чувств.
Риган. Этот дракон, будучи средним сыном властителя, умудрялся все время держаться в тени своих братьев. Мастер клинка. Но покажите мне дракона, который не любит блеска остро отточенного меча? Покоритель женских сердец. Ну, быть драконом и не... Знаток оружия.
У меня внутри все похолодело.
Знаток оружия даймонов. Если сразу смог разобраться в клейме, историю которого я очень долго искал в летописях. И опять есть то, что заставляет сомневаться в том, что демон Хаоса именно он. Тиасаль — его сестра. Альена — племянница. А родная кровь для драконов значит очень много. Если он даже к Лере, с которой драконица поделилась своей жизненной силой, относится не так, как к другим женщинам. Да и... Он — носитель сути Порядка.
Так что... И вновь по кругу. Рамон. Риган. Гадриэль или оборотни.
Или он имел в виду, что он не из тех, кто был вместе с нами во владениях Ксандриэля.
Тогда остаются Риган и оборотни. И опять, оборотней можно отбрасывать. И... Дракон?!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
