Но когда они аппарировали к служебному входу, она не могла не задаться вопросом, какие еще маленькие грязные секреты она собирается раскрыть о Бартемиусе Крауче-старшем и как эти секреты повлияли на ребенка, которого его отец в основном игнорировал.
* * *
22 июля 1996 года...
Джинни немного отдохнула, оглядывая живописные окрестности. Ранчо, принадлежавшее Джексонам, было поистине прекрасным: зеленая трава, большой лес позади дома, уютный фермерский дом, не говоря уже о конюшнях, полных прекрасных лошадей. Ей нравилось ухаживать за лошадьми больше, чем она ожидала. Ей нравилось выходить рано утром с Гарри и наводить порядок в стойлах; это было не весело, но, как ни странно, успокаивало. Они пробыли здесь уже больше двух недель и действительно чувствовали себя почти как дома.
Они проводили утро с лошадьми, катаясь верхом до позднего вечера. Они совершали длительные прогулки, целовались украдкой в лесу, а вечером тренировались с Мишей. Они отработали все, чему научились в Клубе защиты, попрактиковались в возведении более мощных щитов, а Миша приготовил для них манекены. Они готовили и пекли вместе с Фло и Зи; Сорча попросила их помочь ей в саду. Это было весело и непринужденно, и она наслаждалась простотой происходящего. Зи рассказал о том, что собирается на пляж в ближайшие несколько дней (так как, несмотря на их планы, они туда еще не добрались), и предложил провести день в городе, чтобы тоже поиграть в туристов. Гарри пообещал сводить Джинни в кино, и эта идея привела ее в восторг. До дня рождения Гарри оставалось чуть больше недели, а через неделю они должны были отправиться обратно. Она хотела провести время как можно лучше.
Пока она предавалась мечтаниям, выглянуло послеполуденное солнце, и они с Гарри подкидывали в стойла еще сена. Было жарко и влажно, и ее шорты и майка прилипли к телу. Колт сказал, что было около девяноста градусов, а Гарри объяснил, что это тридцать три градуса по Цельсию, и она чувствовала жар солнца, благодарная за солнцезащитные чары, которые использовала на себе.
Джинни украдкой взглянула на Гарри. Они стояли за конюшнями, работая с тюками сена, за их спинами был лес, и впервые, казалось, за все лето она была с ним совершенно наедине.
Им редко удавалось побыть наедине. Кто-то всегда был рядом: Колт, работники ранчо Кэлвин и Такер, Фло, Сорча, Миша, Зи... это было приятно и в то же время сковывало. Они с Гарри никогда не были наедине, и она скучала по нему, по прикосновениям к нему. Мерлин, как же ей хотелось прикоснуться к нему, подумала она.
Он снял рубашку под палящими лучами послеполуденного солнца, и она не могла не воспользоваться моментом, чтобы просто посмотреть на него. Его широкие плечи и рельефные мускулы придавали ему вид скорее мужчины, чем мальчика. Блестки пота на его коже казались странно привлекательными, и у нее возникло внезапное желание провести по нему руками, ощутить вкус его соленой кожи. Маленькие белые шрамы на его спине от ударов рогохвоста сверкали на солнце. Его черные волосы, такие же растрепанные, как и всегда, небрежно стояли дыбом, что так шло ему, что можно было подумать, будто он специально их так уложил. Она предположила, что он не был традиционно красив, но в нем было что-то особенное.
Острая линия подбородка, черная щетина, покрывавшая его подбородок и шею, свидетельствовала о том, что он не брился, вероятно, около недели; его очаровательные уши (и кто бы мог подумать, что уши были очаровательными, но это были его уши).... Его кожа приобрела приятный золотистый оттенок от летнего солнца (ему не нужно было беспокоиться о солнцезащитных чарах), бледно-белые полоски кожи в тех местах, где джинсы были низко спущены, заставили ее облизнуть губы, ей не терпелось взглянуть и увидеть, насколько бледным он был под джинсами. Когда он повернулся, она позволила своему взгляду скользнуть вниз, к темному следу счастья, который исчезал за линией талии его джинсов. Ее карие глаза жадно рассматривали мягкие складки по обе стороны от него. Когда он протянул руки, наклоняясь, чтобы поднять свежий тюк сена, она наклонила голову, чтобы посмотреть на его задницу. "Его задница определенно создана для таких джинсов", — подумала она с улыбкой. Затем эти зеленые глаза встретились с ее глазами, и, как всегда, они пронзили ее насквозь, словно удар молнии. Они были невероятно зелеными, как изумруды миндалевидной формы, и невероятно красивыми за круглыми очками.
В первую очередь ее всегда привлекали его глаза. Длинные, роскошные ресницы, за которые любая женщина отдала бы жизнь, обрамляли эти идеальные миндалевидные глаза. Яркий зеленый цвет, который менялся от темного до почти орехового, в зависимости от его настроения. И когда эти губы изогнулись в понимающей улыбке, она только улыбнулась ему в ответ.
— Увидела что-нибудь, что тебе понравилось, Джинни?
Джинни, поняв, что ее поймали, только пожала плечами.
— Я просто подумала, что нам нужно купить еще яблок для лошадей.
Гарри бросил тюк сена на землю и шагнул к ней так быстро, что она машинально отступила на шаг.
— О, правда? Так вот о чем ты думала? — Она сглотнула, когда он встал перед ней, положив руки ей на талию. — Яблоки?
У Джинни перехватило дыхание, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она всхлипнула, когда он остановился в шаге от ее губ.
— Яблоки, да.
Его улыбка была быстрой, изумруды весело сверкнули, и он отстранился.
— Конечно, давай сходим за яблоками.
Он собрался уходить, но Джинни просунула два пальца в шлевки его джинсов и притянула его обратно к себе.
— Вернись и поцелуй меня, Гарри Поттер!
Гарри усмехнулся.
— почему? Я думал, ты думала только о яблоках?
Джинни привстала на цыпочки и притянула его лицо к своему для долгого глубокого поцелуя, от которого она застонала.
— Придурок. Ты, блин, прекрасно знаешь, что я на тебя пялилась.
— Я ничего такого не знаю, — поддразнил он, целуя ее в кончик носа. — Я действительно немного не в себе, не могу представить, с чего бы тебе волноваться.
Джинни провела руками по его потному торсу.
— Сексуальный беспорядок.
Он усмехнулся и снова поцеловал ее. Джинни растаяла в его объятиях, наслаждаясь ощущением его теплого тела, прижатого к ее телу. Ее пальцы крепче просунулись в петли его ремня, притягивая его ближе, а его руки скользнули вокруг ее талии и обхватили за ягодицы. Она встала на цыпочки, и он приподнял ее, улыбнувшись ей в губы, когда она обхватила его ногами за талию.
— Как так получилось, что этим летом ты была в моем полном распоряжении, но я едва мог найти минутку побыть с тобой наедине? — пробормотал он, проводя губами по ее подбородку.
Джинни издала звук "ммм", снова притягивая его губы к своим. Она крепко поцеловала его, прежде чем начать целовать его щеки, нос, подбородок.
— Я люблю твоих бабушку и дедушку. Они такие веселые и интересные, и я люблю проводить с ними время, но из-за отсутствия уединения я начинаю чувствовать себя как в норе.
Гарри усмехнулся и снова поцеловал ее.
— Можешь повторить это еще раз. Я хочу побыть с тобой наедине. Я скучаю по нашей комнате в башне.
Пальцы Джинни отпустили петли его ремня, когда она скользнула вниз по его телу, обратно к своим ногам. Она провела пальцами по его груди, затем снова по темным волосам, которые образовывали его счастливую дорожку, по латунной пуговице на джинсах, а затем провела ими по молнии. — Я тоже.
Его лицо вспыхнуло, когда она обхватила его ладонями.
— Мерлин, я не могу сейчас терпеть твои поддразнивания, иначе я поставлю себя в неловкое положение прямо здесь.
Джинни снова поцеловала его, все еще поглаживая его через джинсы.
— Как долго, по-твоему, мы будем здесь одни?
Глаза Гарри потемнели, когда она расстегнула на нем молнию.
— О, блядь, я надеюсь, что этого хватит надолго.
Джинни улыбнулась, прикусив губу, расстегнула его и просунула свою маленькую ручку в отверстие. Он был горячим под ее ладонью и уже таким твердым сквозь хлопок. Она не сводила с него глаз, медленно и мучительно освобождая его от джинсов и боксеров, наблюдая, как он вскочил, хлопнув себя по пупку. Мгновение она смотрела на него, восхищаясь его твердой длиной. Она провела двумя пальцами по всей длине, медленно обводя каждую жилку. Когда ее пальцы скользнули по головке, по гладкому кончику, который показался наружу, он только еще больше выпрямился. Джинни улыбнулась при виде этого и прижала его спиной к стене конюшни. Она потянулась, чтобы погладить его яйца, перекатывая мешочек между пальцами; у него перехватило дыхание.
Джинни позволила своим пальцам задержаться и подразнить его, прежде чем, наконец, обхватила его рукой. Она слегка сжала его, и он тихо хмыкнул, что заставило ее улыбнуться.
— Тебе нравится, когда я обнимаю тебя?
— Блядь, Джинни... — сказал он, и его зеленые глаза потемнели от желания. — Мы... кто-нибудь мог увидеть...
Карие глаза Джинни потемнели и озорно блеснули.
— Нет, если нас не поймают.
Он сглотнул и кивнул, прислонившись головой к стене конюшни. Он ни за что на свете не хотел, чтобы она останавливалась.
Какое-то мгновение Джинни просто смотрела на него, зажатого в кулаке, восхищаясь тем, как бледная, раскрасневшаяся кожа его эрекции отличалась от золота загорелой груди, и тем, как он выглядел в ее веснушчатой руке. Послеполуденное солнце светило ей в спину, и теплый ветерок взъерошил ее волосы, когда кончики ее пальцев снова заиграли на его яйцах. Затем она обхватила его другой рукой, задержавшись на мгновение, чтобы полюбоваться тем, как блестит кончик над ее ладонями. Она провела по нему пальцем, распределяя влагу, которая появилась на его длинном стволе, когда она начала медленно двигать им. Ее руки работали в унисон, сжимая и поглаживая его яйца, в то время как они сжимались и перемещались с каждым движением. Она задвигала руками быстрее, потянув немного сильнее, и он пробормотал ее имя, не отрывая от нее взгляда. Она провела рукой по его животу, поглаживая его, чтобы слегка коснуться соска, и он застонал. Она щелкнула по другой, кружа и натягивая, пока они оба не напряглись, прежде чем ее рука медленно прошлась по его центру, встречаясь с веснушчатой рукой, все еще сжимающей его член.
Ее рука скользнула вверх по его потной груди, к соскам и снова вниз, сквозь тонкую дорожку темных волос, чтобы коснуться его кончика, и он издал стон, от которого мышцы ее живота и ниже восхитительно задрожали. Джинни отпустила его, зачарованно наблюдая, как вздымается и подрагивает его эрекция. Кончики ее пальцев дразнили и щекотали его мошонку, разминая ее, пока его собственная рука не опустилась и не обхватила его член. Она наблюдала, как кончики его пальцев массировали головку, прежде чем он все быстрее и быстрее зажал член в кулаке. Когда Джинни накрыла его руку своей, он неохотно отпустил ее, и его эрекция подпрыгнула в воздухе.
— Я хочу быть той, кто прикоснется к тебе, — тихо сказала она.
Глаза Гарри потемнели от желания, когда они встретились взглядами. Джинни снова обхватила его рукой, и он застонал, когда ее ладонь начала скользить вверх и вниз быстрыми, последовательными движениями. Ощущение его тела, горячего и гладкого, как бархат, в ее руке, побуждало ее двигаться быстрее. Его мошонка подпрыгивала у нее в кулаке, натягиваясь и смещаясь при каждом толчке, и это очаровывало ее, эта красота. Его дыхание участилось, его рука вцепилась в ее волосы, и она улыбнулась, встретившись с ним взглядом.
— Блядь...... Джинни...
Джинни только улыбнулась шире, двигая рукой все быстрее и быстрее, пока его дыхание не превратилось в свистящий стон, когда он кончил. Джинни замедлила движение рук, доя его, пока он бессвязно стонал. Когда он закончил, она встала, вытерла руки о полотенце, висевшее у двери, и поцеловала его.
Губы Гарри жадно впились в ее губы, и это длилось очень долго, прежде чем он прижался лбом к ее лбу.
— Это было невероятно. Как ты можешь становиться лучше в этом?
Джинни нахально улыбнулась ему.
— Тео дал мне несколько советов.
Гарри покраснел.
— Блядь, я даже не могу разозлиться из-за этого. Это было очень здорово.
Джинни нежно поцеловала его.
— Я давно хотела воспользоваться его советом, но...
— Да, у нас не было времени побыть наедине, — согласился он, целуя ее в щеку. — Я хочу прикоснуться к тебе. — Его руки скользнули вверх по ее бокам и обхватили груди. — Я мечтал снова поцеловать эти идеальные сиськи.
Джинни улыбнулась. — Что ж, я уверена, нам придется найти время, чтобы снова улизнуть и побыть наедине.
Гарри снова поцеловал ее, а его руки скользнули под ее рубашку и обхватили ее через лифчик.
— Может быть, мы могли бы найти немного времени прямо сейчас. Я имею в виду, что мы были одни уже больше десяти минут.
Его большие пальцы поглаживали ее соски сквозь хлопок, и они услышали голоса вдалеке. Гарри неохотно убрал руки и потянулся вниз, чтобы застегнуть молнию на своем теле.
— Я думаю, что позже, — сказал он разочарованно.
Джинни медленно выдохнула, пытаясь успокоить свои гормоны, когда Гарри взял у нее полотенце, чтобы вытереться. Она и понятия не имела, что доставление удовольствия Гарри так сильно заведет ее, но чем больше она это делала, тем больше хотела, чтобы его руки ласкали ее всю.
— Думаю, да.
— Нам все же нужно купить еще яблок для лошадей. Они их любят, — сказал Гарри.
Он двинулся обратно к двери, наклоняясь, чтобы поднять свою футболку, брошенную на пол внутри, когда в конюшню вошла красивая блондинка. У нее были ноги от ушей, а светлые волосы длиной до плеч небрежно обрамляли лицо. Джинни смотрела, как ее взгляд остановился на заднице Гарри, медленно двигаясь вверх по его телу, и все, о чем она могла думать, было: "Моя". Она сделала шаг вперед, как только блондинка заговорил.
— Я должна была догадаться, что ты будешь еще сексуальнее.
Гарри удивленно ухмыльнулся.
— Харли!
Блондинка рассмеялась и бросилась в его объятия, и Джинни почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось от ревности. Она снова приблизилась еще на шаг, не сводя глаз с того, как блондинка прижалась к обнаженной груди Гарри, и подумала, не зайдет ли это слишком далеко, если она схватит ее за волосы и оттащит от него.
— Боже, ты тоже стала высокой! Кэл и Так сказали мне, что ты вернулась, и я просто обязан был поздороваться!
Гарри улыбнулся, положив ладони ей на плечи.
— Ты уже участвуешь в гонках?
— В следующем году, — сказала она с улыбкой. — Теперь у меня есть своя лошадь. Это черный фризский скакун по имени Дэвидсон. Понял? Харли на Дэвидсоне?
Гарри усмехнулся.
— Это здорово! — Его глаза встретились с глазами Джинни, и он улыбнулся ей. — Харли, это моя девушка, Джинни Уизли. Джинни, это Харли Миллс.
Джинни подошла к ним, стараясь не показать, что она иррационально ревнует. Молодая женщина, стоявшая перед ней, была великолепна: длинные ноги, идеально подходящие к джинсовой одежде, стройное телосложение. Она могла бы стать моделью.
