Чёрный Гарри

— Как это что? А... — она даже не нашлась что ответить. Тонны романтических образов свадьбы и сопливых ухаживаний промелькнули у неё в голове, но тут же сдулась, словно проткнутый мячик, и села обратно, — и что, ничего не было?

— Я вас разочарую, но Гарри правда за мной не ухаживал. Сразу предложил жениться, и всё. Я согласилась, мы произнесли клятвы, закрепили, так сказать, ритуал, первой брачной ночью и всё!

Парвати и Лаванда переглянулись.

— А как же...

— Ну это...

— Ваши фантазии о юношах? Я никогда не была романтичной и фантазирующей натурой, — ответила им Гермиона, — мне параллельно, какие там у мальчиков взгляды, волосы, ушки, глаза, и прочее. И я не фантазирую на тему, что они думают.

— Тем более чаще всего это нелепые фантазии, — продолжил я, — если бы вы занялись легилименцией, то очень сильно изменили бы своё мнение о мальчиках.

— Ага, они никогда не думают так, как вы считаете.

— Тем более о вас.

Две сплетницы были слегка сконфужены. Лаванда ответила:

— Что значит не думают?

— Лаванда, скажу честно, твои измышления на тему 'ах, он подумал, наверное, что я...' — это бред сивой кобылы. Мальчики не эмоциональные конфетки, чтобы так постоянно думать, — строго и жёстко отрезала Гермиона, — меня тошнит от этих ваших измышлений, которые нелепы до ужаса. Нет, нет. Мозги мальчика иначе устроены. Они так не способны думать. А тем более не такие нервные и чувствительные, и не думают о девочках так, как вы представляете.

— Дорогая, ты это о чём? — мне стало интересно.

— Да так, большую часть времени я выслушиваю от девочек примерно что-то вроде 'ой, он наверное подумал, что я страшненькая, я не накрасилась той помадкой' или 'он наверное посчитал меня дурочкой, если я отвернулась'. И тому подобное. Меня от этого уже тошнит.

— Но ты права.

Девушки были всё равно при своём:

— Откуда тебе знать, как думает мальчик?

— Потому что в отличие от вас, я хорошо узнала мужчин на примере мужа. И не романтичная я. Мужчины совсем другие, вы ещё наплачетесь из-за своих заблуждений.

— Дорогая, думаешь, им можно это объяснить?

— Можно, но поймут ли они — это другой вопрос. Гарри, вот ты честно, своим мужским взглядом, можешь оценить Лаванду как девушку? Но только честно!

Она зашла с козырей, причём крупнокалиберных. Лаванда смущённо отвернулась.

— Хм... а что тебя интересует?

— Мнение парня, — пояснила Гермиона, — обычного. Как она тебе?

Лаванда много что могла надумывать себе, но почему бы и не высказаться?

— Пугает немного. Ножки и фигура ничего, привлекательные, попка есть, есть на что посмотреть, грудь подрастает, наверное наощупь очень неплохая девушка. Немного пугает её осведомлённость и подруга — всюду ходит с Парвати, а девушки вместе — это на сотню ярдов не подойдёшь. Начнут друг перед другом свою 'фи' показывать, и оплюют любого парня, чтобы друг дружке показать, какие они гордые и независимые особы. Я знаком с этим эффектом — девушка в одиночку и девушка с подругой — это две разные девушки, совершенно. В одиночку может к ней можно подойти и даже поговорить, в одиночку она настоящая. А с подружками захихикают и заплюют 'недостойного' их фантазий кандидата. Причём может быть каждой по отдельности я могу нравиться, а если соберутся вместе — то заплюют. Напрягает её репутация первой сплетницы Гриффиндора — это значит сразу же о тебе весь Хогвартс узнает, а стоит расстаться — всем девушкам в уши надует, какой ты козёл, гад, и прочее и прочее... это тоже неприятно. В общем, девушка красивая, даже сексуальная, но слишком романтичная. Я романтики и тонких материй не понимаю. Пугает её мечтательность — не хотелось бы девушку, которая мечтает о других парнях. Даже если она 'согласна' на меня, всё равно в голове которой будут другие парни. Это бесит.

— А сам то! — воскликнула Лаванда, разозлённая.

— А что я?

Браун пыхтела, надувшись от обиды. Гермиона хихикнула.

— Гарри, а теперь разнеси Парвати.

— Про то, что пугает наличие подружки рядом, сплетни и оценивающие взгляды, ещё и критические — я уже сказал. Мало кому хочется быть мишенью для насмешек девушек. Лучше обойти стороной, чем постоянно испытывать стресс. За оба варианта могу сказать, что такие девушки часто выедают мужчинам мозг словами 'мог бы догадаться' или намёками. Я считаю, что фраза 'мог бы догадаться' это о комплексах и неумении говорить о своих желаниях ртом. У нас есть девушка, но она так застрессована сама собой, что боится сказать прямо — хочу то, это, сё... или считает ниже своего достоинства просить что-то, или уверена, что если попросит — её сочтут жадной. Это, кстати, тоже пунктик. Но куда страшнее 'мог бы догадаться' или 'а сам не догадываешься?'. Нет, блин, не догадываюсь и не мог — сфигали? Я не легилимент, мысли твои читать не умею, ужимки мне ни о чём не говорят. Если ты считаешь, что парень думает так, что может догадаться — то ты заблуждаешься.

— Эм... жёстко, но справедливо, — подытожила Гермиона.

— Алчные женщины тоже пугают, — я обнял Гермиону, положив руки ей на животик, и поглаживал его, — не в смысле прямо пускающие слюни на любые деньги, но те, кто видит в мужчине то, чего они не хотят достигать сами. Звучит это так — я ленивая, чтобы учиться — поэтому карьера будет у тебя. Я не хочу готовить, поэтому еду будешь заказывать ты. И вообще, ты мужчина, ты нужен мне, чтобы я могла покупать, а ты оплачивал! Дарил подарки, много эмоций, а я буду просто красивая, как цветок в вазе, и ты ещё должен быть благодарен мне, что я с тобой. А ты должен пахать и отдавать деньги мне, за писечку.

Гермиона фыркнула, спрятав за ладошкой улыбку.

— Это точно про мою кузину. Она прямо вот такая.

— Бывают в жизни огорчения. Хуже всего мужчине — это когда такая прилипнет, и ощущения отвратительные. Как будто тебя пользуют по полной программе, и держат за последнего идиота, абсолютно не воспринимая как человека. Постепенно вообще забывая, что помимо оплаты её покупок, ты вообще есть и что-то хочешь.

— А что, разве женщина должна работать? — возмутилась Парвати.

— Ну вообще-то, — ответила ей Гермиона, — должна, иначе к ней никогда не будут относиться с уважением. Даже если муж может легко всё оплачивать, как Гарри, женщина должна быть достойной его, а не тупой как пробка, у которой есть только то, что ей дано природой от рождения, между ног. Если она такая — и считает, что уже за это мужчина ей должен — то...

— Будет очередной дурочкой, — продолжил я, — которая в четырнадцать лет считает, что её впереди ждёт большая любовь и любящий муж, который ей всё даст, и вообще, все смотрят на неё как на королеву, в восемнадцать — её перепробуют десяток парней, или ни одного — в зависимости от тактики, но мужчины не будут с ней надолго задерживаться, если и появятся, в итоге к тридцати выйдет замуж за какого-нибудь совсем неликвида. Или в двадцать пять — если прозреет и поймёт, что сказка о сладкой жизни оказалось ложью.

— Переоценка ценностей не у всех бывает, — пожала плечиками Гермиона.

— Но таких ведь девочек много.

— Все девочки переоценку проходят, когда понимают, каковы их реальные перспективы. И если ты не супер-красотка как полувейлы, и нет богатой семьи за спиной, и ты не мега-популярная, лёгкая в общении, весёлая и заводная девчонка, вроде той же Анжелины Джонсон — то тебе ничего не светит.

— Ты думаешь?

— Моя кузина на три года старше меня. Ей сейчас семнадцать, я своими глазами видела, как её корёжит, истерики эти, — поделилась Гермиона, — она плохо понимала, что она сама из себя представляет.

— То есть мы недостаточно хорошие? — возмущённо пискнула Лаванда, — да?

— Не настолько хороши, как вы о себе сами думаете, — холодно ответила ей Гермиона, — Не переоценивайте то, что дала вам природа, и важность этого в жизни — то, что вы девушки — не значит, что вам должны и обязаны. Лично вам. Семейная жизнь — это когда и вам, и вашим мужьям, придётся вместе стараться, вдвоём. И будет тяжело обоим. Найти работу, завести связи, понравиться начальству, выучиться, в конце концов, чтобы не быть неучами... Это не так просто, что нашла себе парня, а дальше твоя работа просто мотивировать его на успех, будучи красивой, а он будет всё оплачивать. А ты детей родила и всё, ты уже состоялась.

— Дорогая, — я продолжал поглаживать её по животу, — ты тоже так думаешь?

— Я думаю, мне придётся найти работу и сделать карьеру, чтобы не быть обузой для тебя. А ради этого надо выучиться и получить хорошие оценки. Хотя можно как Молли — рожать каждый год и сидеть дома с детьми — но с детьми у неё столько мороки, что ни одна работа так не выматывает.

— Семерых, пожалуй, это лишнее.

Гермиона пожала плечами:

— Я это для примера привела. Моя кузина думала, что она по жизни эдакая 'жертва', которой должны мужчины. Любить, уважать, и ещё воротила нос от вполне приемлемых приятных мальчиков рядом. Тех, которые выглядят очень порядочными. Насмехалась над ними — пошла в итоге к любимому красавчику на день рождения, а её там трахнули после выпивки и домой на такси отправили утром.

— Классическая история.

— История, чем заканчивается романтика и начинается взрослая жизнь, если в голове ветер и ванильно-розовые облачка с красивыми мальчиками, пронзительными взглядами, и фантазиями 'я ему нравлюсь' 'он на меня посмотрел' или 'он подумал, что...'... ну ты понял. В итоге раком поставили, а потом пнули под зад ногой, иди, мол, домой, другие уже готовы встать на коленки.

— Истерика? — уточнил я.

— Страшная. Все мужики козлы, ну как обычно бывает, всем им одно надо... — передразнила она незнакомую мне девушку, — ну ты понимаешь. Как обычно.

— Да, история древняя как мир.

Парвати ответила более достойно, чем подруга:

— Да мы поняли, поняли. Это тебя замуж сразу позвали, а у нас не так легко и быстро. Мальчики не хотят обращать на нас внимание.

— Если вы будете вести себя менее угрожающе для них — то мальчики потянутся, — отмахнулась Гермиона, — и я думаю вот что, — Гермиона млела под моими поглаживаниями, — семья это не какое-то чудо, которое начинается в жизни. Допустим, вы двое живёте отдельно от всех, сами по себе. У вас комфортная жизнь, которая вас устраивает — но тут вы находите себе пару. Вам нужно бросить всё, и начинать жизнь заново — теперь уже под партнёра.

— Да ну нафиг, — возмутилась Парвати.

— Я сейчас про парня говорю. Девушка хочет, чтобы он жил по-другому, с кем-то не общался, а ещё нередко хочет к себе больших финансовых затрат... понятное дело, что парень не посмотрит на вас — а смотреть начнёт, когда денег заработает. Но уже как на платную опцию к своей жизни, а не девушку и партнёра.

— Что ты хочешь нам сказать этим странным пространным объявлением? — спросила изрядно недовольная на Гермиону Лаванда.

— То, что меня в моей жизни, допустим, всё устраивает. И Гарри в его жизни тоже всё устраивает — и незачем агитировать парня, что он должен всё поменять и жизнь под вас подстраивать, потому что вам хочется большего, чем есть. И наоборот. Как жили по одиночке — так будем жить, только теперь ещё часть времени будем уделять друг другу. В остальном — то же самое. Девушки же нередко желают начать новую жизнь, когда сходятся с парнем.

Гермиона была права, я думаю. Я кивнул ей, она это не заметила.

Но Лаванда задумалась.

— То есть ты хочешь сказать, что кроме симпатии друг к другу и поцелуев — ничего не надо менять? — спросила недовольная Парвати.

— Лучшая жизнь в паре — это синергия, а не автономия. Это когда ты живёшь так, как живёшь, но когда вы вместе — вы счастливее. И поэтому ваши жизни становятся лучше — и сама собой возникает общая, пара, семья. Жизнь приобретает больше смысла, когда есть тот, с кем можно её разделить. Многие совершают грандиозную ошибку, желая создать это насильно, грубо, топором! Разрушить свою и чужую жизнь, и играя словами о том, что надо создать 'семью'. Но Семья — возникает, когда вы живёте своей жизнью, но вместе — и жизнь приобретает новый смысл. При этом ни вам, ни парню, не приходится резко что-то менять — вы не требуете от него карьерного роста, успеха, денег, богатства... никогда.

— Все женщины хотят, чтобы их муж имел карьеру, — сказала Парвати, задрав нос.

— Я не о том говорю, Патил. Понимаешь, когда жизнь приобретает смысл сама по себе, ненасильственно, не специально, мужчина сам захочет сделать для неё больше. Ты можешь его конечно пинать, но он не будет видеть смысл в карьере и будет выгорать, а в конце концов — бросит тебя с вердиктом, что ему без тебя живётся намного лучше. Люди в брак вступают, чтобы свои эмоциональные потребности удовлетворить, а если тебе так хочется карьеры — то ты можешь сама её построить — кто тебе запрещает хорошо учиться? Вон, Боунс уже до министра дослужилась.

— Она то как раз не замужем, — фыркнула Браун, — предпочла карьеру.

— Ну ты поняла смысл, — отмахнулась Гермиона, — нужно просто расслабиться и быть с тем человеком, который тебе нравится. Когда ты понимаешь это — ты готова начать серьёзные отношения с парнем, и не быть для него обузой, проклятием и непомерной тяжестью. Вам будет хорошо — даже если вы нищие, и денег у вас нет, и муж карьеру не строит — вы всё равно счастливы.

— Примеры обратного тоже есть, — подхватил я, — семей, вроде бы при деньгах и карьерах — но вот счастья в их дом точно не завезли. Мужу плевать на жену, она нужна только детей родить, жена несчастна, так бывает, и вроде бы должны быть счастливы — но откуда? Таких семей много.

Помолчали.

— То есть вы нас учите как семью создать? — возмутилась Лаванда, — я правильно вас поняла?

— Мы просто объяснили тебе основы, Лав, и чем больше девушка это понимает — тем больше она счастлива. Я не хочу, чтобы вы две повторили судьбу Беатрис Грейнджер, моей несчастной кузины. Да и пришли вы с настроем на романтические сплетни, я на них не настроена. Лучше поговорим о семье, это нам с Гарри ближе.

— Верно, — поддакнул я, — я всё-таки надеюсь, что вы нас услышите и будете очень хорошими девушками и жёнами своим партнёрам, а не дурочками, которые считают, что парень должен от рождения, обо всём должен догадаться, и его надо воспитать и заставить работать, а то он, видите ли, без вас ничего не хочет, не умеет одеваться и вообще не понимает, как жить... и только вы, такие красивые, его спасёте от ужасного существования.

— Или поведётесь на смазливую морду и наглое поведение, как кузина, и вас просто трахнут, — закончила Гермиона.

Девочки переглядывались.

— Спасибо, конечно, но мы этого не просили.

— Так вы пришли поговорить — мы с вами поговорили. Не совсем о том, о чём вы хотели — но я уже переросла ваш период взросления. Я дама замужняя, знаете ли.

Лаванда поднялась:

— Увидимся в школе.

И они вышли. Гермиона повернулась ко мне:

— Гарри, ты специально?

— Что?

— Лапаешь меня?

— Я просто поглаживаю.

— А я завелась. Хорошо что отвлеклась на разговор.

— Думаю, они больше не будут тебя донимать. Ты помешаешь им вздыхать по мальчишкам, и мечтать о сладких поцелуях.