-Ну что, железяка, посмотрим, сколько ты продержишься против настоящего огня.
Полигон для испытаний устроили недалеко от Дома Советов, старый двор со сгоревшими авто и детской площадкой как напоминанием о прошлом мире. В центр загнали модернизированного прыгуна: массивные пластины на груди и спине блестели матовым серым, голова со скошенным лбом была закрыта роговым ''шлемом'', только глаза сияли красным.
На импровизированной позиции, за бетонными плитами, установили трофейный КОРД. Лента с патронами свисала до земли.
-Готов? -спросил Вадим, становясь рядом с Исаевым.
-Готов, -коротко кивнул сидевший за пулеметом Игнат, который тоже недавно прошел процедуру превращения в ульевого воина. Его геном балансировал на грани совместимости и отторжения, но обошлось без превращения в кисель...
-Огонь!
Грохот разорвал двор. Пламя из ствола вырвалось, очередь прошила воздух. Пули ударили в пластины прыгуна, одна за другой, существо пошатнулось, но устояло.
-Еще! -рявкнул Вадим.
Вторая очередь длиннее. Хитин треснул на груди, брызнула темная кровь, но прыгун рванулся вперед и встал на четвереньки, рыча о боли.
-Третья! -приказал Вадим.
Очередь снесла куски брони, мяса с плеча и бока. Существо упало, но тут же поднялось, шатаясь, и издало рык, жалобно глядя прямо на Вадима. Стрельба стихла. Запах пороха висел в воздухе.
-Держится, -медленно произнес Игнат, вытирая пот со лба. -Я бы такого в лоб не хотел встречать.
Вадим обошел прыгуна. Панцирь был изрешечен, но не везде пробит до конца. Пули застревали в слоях органо-металлической структуры, плотных мышцах, лишь кое-где достигали внутренних органов.
-Отлично, -хмыкнул Вадим. -Три очереди из КОРДа, и он все еще на ногах. Через пару часов раны зарастут, и будет как новый.
-Именно, добавил Исаев, с интересом рассматривая повреждения. -Восстановление тканей идет экспоненциально. Пластины растут медленно, зато мышцы и сосуды уже затягиваются, смерть от кровопотери ему не грозит. Раны выглядят хуже, чем есть. Это идеальный ударный инструмент для ближнего боя.
-А если их десяток пустить на бронегруппу? -прищурился Вадим.
-Они разнесут ее, -спокойно ответил Исаев. -Особенно если будут атаковать одновременно и скоординировано.
Прыгун, шатаясь, сделал шаг и бухнулся на колени. Болтавшиеся куски брони осыпались на землю, но под ними уже блестела свежая ткань, тянулась тонкой пленкой.
-Вот и ответ, -сказал Вадим. -Теперь у нас есть живые тараны, которые выдерживают даже крупнокалиберный огонь. Не нужно посылать на убой ходоков или развитых с воинами.
* * *
Шестьдесят километров — не расстояние для стаи развитых, но и не прогулка. Они двигались вдоль старой трассы, петляя то по обочинам, то через заросшие дворы и перелески. Сначала шли быстро, потом замедлились, слишком много встречалось чужих в загородной местности. Здесь меньше вируса, зараженных и почти нет ульев.
Страна теперь — руины, наполненные стаями диких инфицированных. Иногда Настя чувствовала их раньше, чем они ее, их сигналы глухо резонировали в общем поле, отталкиваясь эхом. Большие группы она обходила. Не ее задача играть в охотницу, она пришла наблюдать, не воевать.
Несколько раз попадались выжившие. Настоящие крошечные колонии -десять, пятнадцать человек с оружием и кострами. Они шныряли между домами, как крысы, кто-то пытался отстреливаться от зараженных, кто-то просто сидел в подвалах. Один раз она видела, как люди сцепились с другой группой — автоматные очереди, крики, взрывы гранат. Развитые стояли в тени развалин и наблюдали. Ни шагу ближе.
+Охота?+
Ее стае не терпелось отведать свежего мяса, питательная слизь ульев, конечно, утоляет голод, но вкус нет тот.
-Нет, -вслух ответила Настя. -Это не наша война.
Развитые отправились дальше. Чем ближе к АЭС, тем меньше попадалось зараженных. Наемники, до них военные наверняка устроили не одну зачистку. Пригороды Соснового Бора давно умерли, лишь редкие дымки костров поднимались над заброшенными деревнями, до выживших никому не было дела.
Развитые добрались на вторые сутки. Дорога позади осталась пустой, сложное начиналось впереди. До Ленинградской АЭС меньше километра, Настя остановила свою группу в заросшем леске. Отсюда уже виднелся глухой бетонный забор — ровный, без щелей, высотой не меньше пяти метров. По углам возвышались смотровые вышки, на которых двигались силуэты живых людей, не автоматов. В ярком свете прожекторов блестело оружие.
Дальше начиналась инженерная зона. За забором слышался гул техники, металлический звон, редкие команды. В воздухе сновали дроны — легкие квадрокоптеры и тяжелые разведчики. Один из них завис прямо над кромкой леса, и вся стая пригнулась, начала копаться в земле, притворяясь бестолковыми зараженными. Только Настя следила за его траекторией, подавляя в себе инстинкт метнуть шип и сбить.
-Ни шагу ближе, -тихо приказала она. -Пусть думают, что мы просто блуждаем.
Здесь все решала осторожность. Видно было и минные поля, пустые участки земли, исполосованные свежим грунтом и отметками. Между ними протянулись ряды металлических колышков с датчиками движения. Камеры видеонаблюдения висели на каждой второй секции стены, и провода уходили вглубь, к распределительным пунктам.
А дальше за стеной виднелись силуэты строек с ярко горящими огнями, прям как в городах до пандемии...
Она понимала, сюда просто так не попасть. Даже стая развитых окажется мишенью задолго до того, как коснется забора.
Настя повела стаю вдоль лесополосы, осторожно держась в тени. Впереди один из развитых взобрался на высокую сосну. Двигался он ловко, когти цепляли кору беззвучно. На мгновение Настя услышала в биорадиополе всплеск возбуждения, обзор открылся.
С вершины дерева было видно почти все. Внутренний двор АЭС превратился в гигантскую стройку. Между корпусами станции протянулись герметичные переходы, блестящие свежими листами металла. Контейнеры громоздились штабелями, к ним подкатывали грузовые машины. Краны выгружали оборудование, назначение которого трудно было понять.
Дальше тянулся открытый плац, уставленный бронетехникой: танки с наваренными экранами, тяжелые БТРы, колесные бронемашины. Чуть поодаль — целый авиапарк. Конвертопланы с роторными винтами стояли крылом к крылу, рядом транспортные и ударные вертолеты. На взлетке сновали техники, в воздухе висело два беспилотных вертолета.
Настя уловила, как разведчик наверху дерева затаил дыхание. Ему хотелось рассмотреть еще больше, проникнуть взглядом вглубь базы. Но в тот же миг со стороны градирни мелькнула короткая вспышка.
Раздался сухой хлопок. Голова развитого дернулась, и тело, ломая ветви, рухнуло вниз.
-Снайпер, -процедила Настя сквозь зубы, уводя стаю вглубь леса.
Она еще раз взглянула на массив станции. Все было ясно: объект превратили в крепость на годы вперед. Ни случай, ни прихоть, это был тщательно укрепленный оплот неведомой ЧВК.
Настя затаила дыхание, на миг прикрыла глаза и мысленно отметила детали, увиденные павшим собратом: периметр, технику, авиапарк, контейнерные склады, переходы. Этого хватало.
-Уходим, -приказала она.
''Мы узнали достаточно про оборону и гарнизон.''
Стая растворилась в лесу, словно тень, оставляя позади бетонные стены, прожекторы и жужжание дронов.
* * *
В штабе было тихо. Тишина тяжелая, гулкая, только свечи потрескивали, да где-то в коридоре скрипела дверь. На столе лежала карта, в углу исписанные листы с какими-то заметками. Вернувшись, она поделилась воспоминаниями увиденного и ушла отдыхать в улей. Теперь очередь думать была за людьми
-Даже если все собрать, -первым нарушил молчание Игнат. Мутация в ульевого воина не сделала из него болванчика, сохранив значительную независимость. Тут, очевидно, играла роль, кого и кем желал видеть сам Вадим. -Прыгунов с броней, воинов, развитых, тысячи зомби... Все равно не возьмем. У них мины, бетонные укрепления, турели, авиация. И техника, черт возьми, целый авиапарк с танками и БМП. Это не просто анклав, это суперкрепость.
Вадим молчал, пальцем чертя по карте воображаемую линию. Исаев в этот момент выглядел странно, глаза смотрели в сторону, губы что-то беззвучно шептали, как будто он одновременно разговаривал с невидимым собеседником. Наконец он выдохнул:
-Игнат прав. Даже если мы выдвинем все силы разом, максимум, подойдем к забору. Дальше нас разнесут в пыль, турели наверняка настроены отстреливать все в зоне видимости. Дроны, авиаподдержка... они контролируют воздух постоянно, никакого внезапного нападения.
Вадим скривил губы.
-Значит, лобовой удар исключен.
-И обходной тоже, -добавил Игнат. -С минными полями и вышками... там нечего и думать.
Исаев откинулся на спинку стула, сцепив пальцы.
-Вывод один: надо искать союзников.
Вадим поднял взгляд.
-Кронштадт?
Игнат кивнул.
-Да. Я же говорил. Эти морпехи сами по себе, без связи с командованием. Если мы предложим им руку помощи... пусть через зубы, но возьмут.
-Я не забыл, как кудровские встретили нас.
-Кронштадт — не Кудрово, -возразил Игнат. -Там настоящие военные. Они хоть и злы на весь свет, но дисциплину держат. И если их командование бросило, у них одна дорога: искать опору.
Исаев добавил холодным тоном:
-А у нас есть то, чего нет ни у кого. Хронофаг. Возможность не бояться заражения и контролировать его, для них это бесценнее золота.
Несколько секунд Вадим молчал. Потом глубоко вдохнул, словно проглатывая горечь.
-Ладно. Свяжемся.
Старая военная радиостанция стояла прямо в штабе. Аппарат, увесистый, с облупившейся краской, едва тянул питание от аккумуляторов, но Игнат уверял: связь с Кронштадтом будет стабильная.
-Мы их уже ловили, -сказал он, щелкая тумблерами. -Говорят в основном о нехватке топлива, жалуются на нехватку медикаментов, иногда кроют матом свое командование.
Вадим усмехнулся уголком губ.
-Значит, дисциплина держится на честном слове.
-Держится, но трещит, -серьезно ответил Игнат. — И это наш шанс. Но учти, они никому не доверяют. Все время ждут подвоха.
Исаев, стоявший у окна, заметил:
-И правильно делают. Они уже не связаны с Мурманском, тамошнее командование разорвало канал еще месяц назад.
Вадим повернулся.
-Почему?
-Отказались выполнять приказ, -ответил Игнат. -Их заставляли перед эвакуацией зачистить всех гражданских в зоне. Чтобы ни один инфицированный или потенциальный зараженный не вышел. Морпехи, флотские и Росгвардия отказались. Связь оборвалась, и с тех пор они сами по себе.
-Значит, они уже пошли против приказа, -задумчиво произнес Вадим. -Хорошо. Это значит, что у них есть еще мозги.
Исаев добавил:
-Но и значит, что они не будут доверять никому. Если уж с верхушкой поссорились, то с мутантами вроде нас и подавно.
-Потому и говорить буду я, -отрезал Вадим. -Не Игнат, не ты. Я. Пусть услышат, что у зараженных есть разум и голос.
Игнат посмотрел на него испытующе:
-А если они решат, что это уловка?
-Попытаюсь убедить, -жестко сказал Вадим. -Или пошлю к черту. Но попытку сделаем.
Он подошел к радиостанции, положил руку на микрофон и выдохнул:
-Выходи на частоту.
Эфир хрипел, сыпал помехами, будто сам воздух сопротивлялся разговору. Игнат сидел у радиостанции, щелкал тумблерами, когда наконец в динамике прорезался мужской голос, грубый, но уставший:
-На связи Кронштадт, слышит кто? Прием.
Вадим взял микрофон, прижал к лицу.
-Кронштадт, это группа выживших на юго-востоке Петербурга. Мы слышим.
Пауза. Лишь треск статики. Потом голос вернулся, уже настороженный:
-Какая группа? Сколько вас? И какого черта до сих пор живы?
-Община Самуила. Нас несколько сотен, -спокойно ответил Вадим. -Мы носители вируса. Хронофага. Но мы стабильны, вменяемы.
На том конце помехи на секунду стихли. Потом раздалось нервное фырканье:
-Чушь. Зараженные в лучшем случае бормочут отдельные слова... отголоски прежней памяти.
Вадим сдержал усмешку.
-Не все. Мы нашли способ сосуществовать, контролировать процесс. Не божественной магией, о которой пел Самуил в своих радиоспектаклях, а с помощью науки. У нас есть небольшой штат специалистов.
-Докажи, -голос стал резким.
-Сам факт разговора должен быть доказательством, -спокойно сказал Вадим. -Иначе зачем бы я тратил время?
В эфире воцарилось молчание. Шорохи, будто кто-то передавал микрофон дальше. Голос сменился холодный, офицерский, с твердыми нотками в речи:
-Допустим. Но предупреждаю, малейшем подозрении — больше никаких контактов.
Вадим чуть руку на столе, но голос его оставался ровным:
-Я говорю правду.
В эфире повисло тяжелое молчание, только потрескивание на фоне. Потом офицер снова заговорил:
-Допустим, что вы не совсем зомбари. Тогда объясни, что вам нужно?
Вадим сделал вдох, подбирая слова.
-У нас общий враг. ЧВК. Те, кто укрепился на Ленинградской АЭС. Они и к нам наведывались, пытались захватить некоторых живьем, свой микродрон в нашу лабораторию даже подсунули...
На том конце короткая пауза, потом выругались так, что Игнат усмехнулся краешком рта.
-Подтверждаю, -жестко сказал офицер. -Эти черти заняли станцию, всех, кто там был — наших парней, второстепенный персонал, охрану, даже их семьи, положили подчистую.
-Значит, не слухи.
-Не слухи, -глухо подтвердил голос. -Мы слышали переговоры. Несколько раз пытались выйти с ними на контакт, в ответ только молчание или угрозы не соваться, куда не нужно. Кто они такие — до сих пор не ясно. Не армия, не МВД, не ФСБ. Но с доступом к ресурсам и очень дорогим железом... Может какой олигарх с личной армией.
-Мы видели, -сказал Вадим. -Немного разведали периметр. Бетонные стены, минные поля, дроны, бронетехника, авиация. Там крепость на долгие годы.
На том конце эфира опять повисла пауза. Слышалось, как кто-то отошел от микрофона, другой голос пробормотал: ''Может, врут? ''
Вадим наклонился ближе к динамику.
-Врать мне смысла нет. Если вы не верите, скоро сами убедитесь. Эти псы придут и к вам.
-Мы уже это понимаем, -глухо сказал офицер. -Но сил на штурм у нас нет. Даже если бы захотели.
Вадим кивнул, хотя его никто не видел.
-Вот потому я и вышел на связь.
Эфир снова затрещал. На сей раз офицер заговорил медленнее, взвешивая каждое слово:
-Хорошо! Допустим, вы действительно нашли способ держать вирус под контролем. Допустим, вы живы и в здравом уме. Но зачем нам верить вам?
Вадим ответил сразу:
-Потому что мы уже доказали, что можем. Кудровских больше нет, мы натравили на них зараженных и смели анклав. Мы можем сделать то же самое с ЧВК. В одиночку не хватит сил, но если будем действовать вместе, шанс появится, а потом получите доступ к ''вакцине'' и возможность спокойно ходить среди инфицированных, собирать нужные припасы в городе.
На том конце раздалось глухое сопение, будто офицер обдумывал услышанное. Потом другой голос, моложе, горячее:
