Встретившись, они долго гуляли по Центральному парку, а потом, желая скрыться от чужих глаз, забрались в закрытую на перепланировку часть парка. Они нашли скамейку в уютном месте под кроной старого дуба и присели отдохнуть. Постепенно разговор незаметно перешел в откровенный флирт, а когда их шутки стали уже совсем непристойными, Невилл, осмелившись, предложил:
— Знаешь, Джинни, мне кажется, сегодня должна выдаться отличная ночь для двух влюбленных... Думаю, тебе стоит пригласить меня к себе. Я бы пригласил тебя, но ты знаешь Симуса — он грозился снова привести девочек...
Поднявшись со скамейки, Джинни, встав на ее одним коленом, наклонилась к Невиллу и нежно поцеловала его еще раз, медленно и неспешно. Проведя кончиками пальцев по его подбородку и шее, она рассегнула несколько пуговиц его рубашки и коснулась его обнаженной груди.
— Невилл, мне кажется, совершенно ни к чему откладывать это до ночи, ты как считаешь? — произнесла она, положив одну ладонь на его пах и ощущая его нарастающую эрекцию.
— Джинни... Ты знаешь, я хотел сказать... — начал Невилл. — От меня пахнет дурью? Знаю, пахнет, но она тут ни при чем... Мои слова, они от чистого... А ну их к черту, эти слова! Я чертовски хочу тебя, Джинни!
Она засмеялась, а он, пощекотав ее под коленкой, запустил руку под ее платье и снова поцеловал ее. Поглаживая ее бедро, а свободной рукой накрыв одну из ее изящных аккуратных грудей, он целовал ее, чувствуя, как ее руки блуждают по его телу.
— Иди сюда, — прошептала Джинни, усаживаясь на скамью.
Расстегнув его брюки, он наклонилась к его прямому, как Эмпайр-стейт билдинг, члену, и обхватила его губами. Она начала медленно сосать его, придерживая у основания. Невилл протяжно стонал, запрокинув голову назад и поглаживая ее спину.
— Невилл, если бы ты только знал, какой ты сладкий! — протянула она, оторвавшись от его члена и посмотрев на него.
— Что за намеки? — нахмурился Невилл, хотя уголки его губ дрогнули, сдерживая улыбку.
— Никаких намеков, — непонимающе сощурившись, сказала Джинни.
— Если бы я хотел попробовать свой хрен на вкус — моя бабушка прикончила бы меня раньше, чем я сам бы успел наложить на себя руки!
Джинни звонко рассмеялась и лизнула его головку.
— Я бы опередила вас обоих, если бы узнала, что ты предпочитаешь мальчиков! — сказала она.
Притворно рассердившись, Невилл положил руку на ее голову и наклонил ее вниз, насадив ее на свой ствол. И Джинни продолжила сосать его член. Она брала его в рот до середины и смачно засасывала, щекотала кончиком розового язычка кончик головки и уздечку, проводила губами вдоль всей его длины. Время от времени она облизывала его яички или брала одно из них в рот и посасывала.
— Боже, я кончу прямо сейчас, если ты не перестанешь, — прошептал он сквозь зубы.
— О, значит теперь моя очередь, зайчик? — спросила Джинни, весело улыбаясь.
— Если ты еще раз вздумаешь назвать меня "зайчиком" — я тебя накажу, — предупредил ее Невилл.
— И как же, зайчик?
Вместо ответа Невилл неожиданно шлепнул ее по попе, а потом поднялся со скамейки и немного резковато раздвинул ее ноги и, присев между ними, наклонился к ее промежности. Медленно отодвинув ткань ее белоснежных трусиков в сторону, Невилл увидел розовые, покрытые короткими волосами половые губки и лобок с полоской таких же волос. Все лишнее было аккуратно обрито. Он нежно лизнул их кончиком языка, заставив девушку содрогнуться в предвкушении.
— Ну же, Невилл, не тяни! — воскликнула Джинни, нетерпеливо подавшись бедрами ему навстречу.
Невилл стал действовать более решительно. Еще несколько раз облизнув губы, он раздвинул их пальцами и просунул язык внутрь. Подвигав им некоторое время взад-вперед, он принялся щекотать клитор девушки, а язык заменил двумя послюнявленными пальцами. Джинни с каждым его движением возбуждалась все сильнее, а ее тихие стоны вскоре стали довольно громкими. Раздвинутые ноги в изящных туфлях она держала под коленками и старалась задрать их как можно выше. Невилл, приноровившись, постепенно начал ласкать ее гораздо увереннее и быстрее. Его пальцы быстро-быстро входили в ее киску, а язык ласкал клитор в не менее быстром темпе.
Когда же стоны Джинни стали совсем громкими, он уложил ее на скамью спиной и, сведя ее выпрямленные ноги вместе, задрал их вверх и стянул с нее трусы. Сам он встал на скамью ногами прямо над Джинни и, присев, придерживая член рукой, медленно вошел в нее. Она протяжно застонала, ухватившись руками за края скамейки по по обеим сторонам от себя и, глядя ему в глаза, зашептала:
— Возьми меня, Невилл! Возьми меня полностью! Я хочу, чтобы ты трахнул меня!
Невилл принялся толкаться в нее сверху, придерживая ее торчащие вверх ноги и слушая ее безумно возбуждающий шепот. По мере того, как он ускорялся, шепот перерос в стоны, которые становились все громче и громче с каждым новым движением. Он наслаждался тем, как ее узкое влагалище плотно обхватывает его член, тяжело дыша и время от времени постанывая низким голосом.
Однако уже вскоре он слез с нее, потому что поза была не самой удобной. Раздвинув ее ноги в стороны, присел на корточки и некоторое время ласкал ее, припав ртом к ее киске. Не меньше внимания им уделялось и грудям девушки. Чтобы высвободить их из-под платья пришлось стянуть с ее плеч лямки. Он жадно припадал то к одному соску, то к другому, посасывая их и облизывая языком.
— Ч-черт, Невил, — простонала она наконец. — Я кончу прямо сейчас, если ты не прекратишь!
— Эй, это, вообще-то, моя фраза! — улыбнулся Невилл.
Джинни встала на четвереньки, задрав подол платья, которе все перекосилось и сбилось на поясе в узкую полоску ткани. Невилл, стоя позади нее, снова вошел в ее вагину и принялся вбиваться в нее с прежней скоростью. Его руки блуждали по телу девушки: поглаживали бедра и ягодицы, сжимали грудь, ласкали ее клитор. Он громко стонал. Решив доставить ей дополнительное удовольствие, он послюнявил средний палец и медленно засунул его в ее анус, почувствовав, как крепко сжимает его сфинктер.
Джинни стонала еще громче, так, что гулявшие по открытой часть парка наверняка могли это слышать. Но в таком состоянии ей было абсолютно все равно, она лишь подавалась бедрами назад, навстречу парню, крепко держась за край скамейки обеими руками.
Через несколько минут, когда Невилл долбился в Джинни с поистине бешеной скоростью, держа ее одной рукой за волосы, а ее стоны переросли в непрерывный крик, потому что ее настиг чрезвычайно бурный оргазм, он понял, что кончит с минуты на минуту. Однако ему удалось продержаться до того, как оргазм отпустил Джинни, и когда он понял, что, наконец, кончает и вышел из нее, она обернулась и, сжав его член в кулаке, быстро подрачивала его до тех пор пока он не кончил с глухим протяжным стоном на ее попку, глядя в ее глубокие зеленые глаза, подернутые дымкой истинного наслаждения.
— О, Боже, Джинни... — тяжело дыша простонал Невилл, без сил опустив голову на ее плечо. — Мне так хорошо, что если бы это был последний день моей жизни, я бы ничуть не огорчился.
— Перестань, Невилл, как можно думать о таких мрачных вещах сейчас? — сказала она и, повернувшись к нему, горячо поцеловала его.
Наконец, оторвавшись от его губ, Джинни подняла со скамейки свои трусики и, стерев с ягодиц остатки спермы, надела их. Пока она приводила себя в порядок, Невилл, застегнув брюки и ремень, огляделся по сторонам. Заметив вдали какого-то старика и приближающегося к ним полицейского.
— О, черт, Джинни! — испуганно воскликнул он. — Сюда идет коп!
— Ну и что! Сомневаюсь, что он нас хотя бы оштрафует, — произнесла она, невозмутимо натягивая лямки платья на плечи и поправляя прическу.
— И ты знаешь, что все это время за нами следил какой-то старик, вон там? — спросил он, нервно поглядывая на идущего к ним полисмена.
— Знаю, он с самого начала там сидит. Но ведь это же так возбуждает, когда знаешь, что кто-то посторонний наблюдает за тем, как ты...
— Так ты знала?! — изумился Невилл. А меня, знаешь ли, что-то не очень это заводит...
— Добрый вечер, — раздался голос позади него.
Он резко обернулся и увидел полицейского.
— Здравствуйте, — поздоровался Невилл в ответ и шумно сглотнул.
— Буквально пять минут назад мне пожаловалась одна женщина, с ребенком между прочим, что видела, как вы занимались, ммм... В-общем, вели себя крайне неприлично и развратно, — сурово произнес коп.
— Э-э, ну... — начал Невилл, спешно придумывая, что бы такое ответить.
— Господин офицер, вы же не станете нас штрафовать, не так ли? — томно протянула Джинни, кокетливо улыбаясь. — Нет ничего страшного в том, что мы с моим парнем здесь трахались, ведь эта часть парка все равно закрыта.
Подойдя к нему почти вплотную, она посмотрела ему прямо в глаза, вертя в пальцах пуговицу его форменного пиджака.
— Ммм, мэм, я думаю, что в этом действительно нет ничего такого уж... Можете идти, — облизнув губы и стараясь не смотреть на нее, сказал он.
— Спасибо, господин офицер, — сказала Джинни. — Вы показались мне таким мужественным!
На прощание, обернувшись, она послала ему воздушный поцелуй.
— Какого хрена, Джинни? — спросил Невилл, когда они отошли достаточно далеко, у которого перед глазами все еще стояла картина Джинни, глядящей на копа взглядом, полным вожделения.
— Я спасала нас обоих от штрафа или еще чего похуже, — спокойно ответила Джинни. — Женское обаяние работает против вас, мужчин, просто замечательно. Да и запах феромонов...
— Если ты еще раз так когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я... — начал было Невилл, но, глубоко вздохнув, осекся и, обняв ее, накрыл ее губы своими.
30. ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ 2: СРЕДНЕВЕКОВЫЕ УТЕХИ (Джинни Уизли/Лаванда Браун/Антонин Долохов)
Pull my sword out your stone, Camelot
(GIGGS, 2018)
Яркие лучи утреннего солнца наискось пересекали просторную гостиную старинного дома Блэков, освещая сутулую фигуру Кингсли Бруствера. Медленно расхаживая по комнате, он излагал сидящим на диване Симусу, Лаванде и Джинни информацию по очередному заданию.
— Насколько я поняла, — сказала Джинни, когда Кингсли, наконец, закончил и остановился. — Эти двое умников решили спрятаться в четырнадцатом веке и застряли там?
— Именно так, — кивнул он. — Выбраться сами они уже не смогут.
— Так наху... То есть, на что они нам тогда сдались, если опасности от них уже не исходит? — спросил Симус.
— Пребывание современных людей в прошлом крайне нежелательно, потому что никто не знает, чем может закончиться их общение с людьми того времени, — строго объяснил Кингсли. — Но главное, что их могут вытащить оттуда их, кхм, сотоварищи...
— Нам все ясно, Кингсли, — улыбнулась Лаванда. — Теперь неплохо было бы узнать, когда мы отправляемся?
— Через полчаса, — коротко бросил тот и, пожелав всем троим удачи, вышел в холл.
— К-когда, он сказал? — вытаращив глаза, спросила у друзей Лаванда.
— Кажется, через полчаса, — почесав затылок, произнес Симус.
* * *
Джинни и Симус сидели в тронном зале огромного замка, гордо возвышающегося над крестьянскими лачугами. Располагался он совсем недалеко от Бордо и в ясную погоду с башен можно было увидеть предместья города. Однако им было не до знакомства с образом жизни средневекового города и прогулок по его улочкам. Попав по воле Кингсли Бруствера в подчинение к Долохову, каким-то образом принявшего на себя роль местного герцога, они и носа не смели показать из замка без его ведома.
— Джинни, да мы в этом сраном прошлом уже третью неделю торчим, а ты предлагаешь еще подождать! — в полголоса негодовал Симус, наливая себе уже третий бокал красного вина.
Его звонкий возмущенный голос эхом отражался от холодных каменных стен. Огромный замок не согревался даже под лучами солнца, и Джинни приходилось кутаться в шерстяной платок несмотря на то, что снаружи стояла чудная майская погода.
— Не нужно так волноваться, Симус, — успокаивала она приятеля. — Если мы поспешим, то рискуем спугнуть их, а тогда придется торчать тут еще черт знает сколько. Да и вообще, ждать придется, только если не сработает план "А"...
— А мне здесь нравится, — протянула Лаванда, прикрыв глаза и откинувшись на спинку.
— Еще бы, ты же роль герцогини исполняешь, — хмыкнул Симус. — А я всего лишь оруженосец этого проклятого Долохова.
Где-то в глубине замка раздались чьи-то тяжелые шаги и сухой кашель. Положив кочергу на решетку камина, Симус, саркастически раскланявшись, сказал:
— Ну, вот и кончился мой выходной. Его Ублюдочество господин Долохов собрался на охоту.
Однако, как оказалось, Симус ошибался. Войдя в зал, Долохов пробасил:
— Госпожа Джинерва, не угодно ли вам исполнить свое вчерашнее обещание?
Услышав свое имя, Джинни вздрогнула, но быстро натянула на лицо улыбку и ответила:
— Разумеется. Только... Не изволите ли вы подождать четверть часа?
Долохов недовольно нахмурился, но все же, после минутного раздумья, кивнул головой и, развернувшись, вышел.
— Какого хрена, Джинни? — удивленно уставился на нее Симус. — Что еще за обещание? Уж не...
— Именно, — оборвала его Джинни. — Именно это я ему и обещала.
Поднявшись с кресла, она вышла вслед за Долоховым, направившись к себе в спальню.
— Что значит "именно это"? — спросил Симус, ошарашено глядя на Лаванду.
— Ну-у... Секс, — объяснила та. — Джинни сказала, что это единственный способ получить то, что мы ищем. По-другому никак в его спальню не попасть.
— Черт! В рот мне ноги, это ведь безумие!
— Чем возмущаться, лучше выслушай план действий...
* * *
Выйдя из своей спальни, Джинни, скрепя сердце, направилась в восточное крыло замка, где находились покои Долохова. Зная, что ей предстоит делать, она не стала одеваться излишне роскошно. И все равно в довольно простоватом, по меркам того времени, платье с прямоугольным декольте, белой сорочке под ним и с распущенными волосами девушка выглядела изумительно. Дойдя до тяжелой дубовой двери, ведущей в спальню "герцога ", Джинни вздохнула и постучалась. Дверь тут же отворилась.
— Вы как раз вовремя, я уже собирался отправиться на ваши поиски, — сурово сказал Долохов вместо приветствия.
Джинни сделала легкий реверанс и вошла в просторную комнату, освещаемую несколькими узкими окнами под самым потолком. Ожидая увидеть на столе бутылку вина с парой рюмок или что-то подобное, Джинни разочарованно хмыкнула себе под нос — стол был пуст, а значит, придется ублажать этого здоровяка совершенно трезвой. Тем временем Долохов, не тратя времени на разговоры и какие-либо прелюдии, подошел к ней сзади и, обхватив своими огромными волосатыми руками, прижал ее к себе так, что она почувствовала его твердый, готовый к применению член между своих ягодиц.
