Растаман

Потихоньку количество окружающей мошкары стало уменьшаться. Появилась возможность отдышаться и внимательнее осмотреться вокруг.

Отмахиваясь от последних летающих гадов, я заметил, что полностью скрывшийся под загустевающей прямо на глазах кровью, нацарапанный иероглиф прорисовывается синхронно, со свечением у лезвий моих мечей. В огромной луже крови растекшейся под о мной, проскакивали всполохи ультрамаринового света. Как только свечение у лезвия пропадало, пропадала и подсветка у части иероглифа.

Добив последнюю мошкару, я приземлился чуть в стороне от места побоища. Кровь в игре обычно пропадала через минуту другую после окончания сражения. Прошло уже пять минут, а мои клинки все еще были заляпаны бурыми пятнами. Не привыкнув к такой реалистичности, я обтер лезвия от крови пучком сорванной травы, что росла рядом с булыжной площадкой. Через пару ударов сердца, перед колонной не осталось ни капли крови, позволив исцарапанным плитам, подставить свои бока весеннему солнцу.

Вернувшись на свой облюбованный за последнее время валун, я принялся сводить факты в одно целое. То, что случившееся не случайность, и где то здесь зарыт ключ к активации храма, я не сомневался. Осталось взять у кого-нибудь в займы мозги, чтобы додуматься до правильной последовательности действий.

Через полчаса «блуждающие огоньки» начали возрождаться. Возникшие к этому моменту идеи требовали реализации, и главным действующим лицом в предстоящем эксперименте были мобы.

Я нанес несколько ударов, и побежал к колонне с «водой». Подраненные летуны увязались за мной. Возрождающиеся мобы, тут же кидались во вновь закипевшую битву, не заботясь о заблаговременном совершении паломничества. Лишенные каких-либо бафов, «летающие огоньки» гибли один-за другим, не доставляя мне никакого дискомфорта.

Управившись в этот раз за какие-то десять минут со всей стаей, я приступил ко второй части своего эксперимента. Выученный иероглиф «воды» стоял у меня перед глазами. Я пролетел внутрь воображаемой фигуры и замер в ее центре. Орошенные кровью мечи начали свой неспешный танец, повторяя кончиками лезвий контуры символа. С первого же момента движения по нужной траектории, бритвенные лезвия окутались ультрамарином, оставляя в пространстве чуть светящийся след. Прочертив в воздухе почти половину, я глянул вниз, желая убедиться, что пиктограмма под моими ногами также наливается светом, просвечивая сквозь кровь. Рисунок проступал на поверхности ровно до момента моего внимания. Сбив концентрацию, мои руки отклонились от нужной траектории и мечи тут же погасли. Погасла и пиктограмма, испарив часть крови.

Чертыхнувшись, я начал свой танец заново. Ничего не получалось, пока я не догадался замазать кровью появившиеся чистые участки рисунка на булыжниках. Сбившись еще пару раз, я выпарил всю кровь, что натекла с убитых мобов, так и не добившись успеха.

«-Главное принцип ясен,-хвалил я себя, ожидая респа летунов:-сейчас все получится.»

Не получилось ни со второго, ни с третьего раза. Пришлось выходить из игры и смотреть еще раз, правильно ли я запомнил фигуру. Храм, простоявший по условностям игры не одну сотню лет, мог еще постоять столько же. Решив, что времени у меня достаточно я подгрузил приложение 3D редактора и перенес в него «воду». Перекрасив символ кистью с краской по изломанной линии, я внимательно осмотрел иероглиф, ища оставшиеся не окрашенными участки. Сложность заключалась в том, что по одной линии нельзя было пройти дважды. Ультрамариновое свечение пропадало, как только его касался кончик меча повторно.

Задачу, пройти всю траекторию за один раз, при этом чертя ее двумя мечами, и не повторяясь в траектории, я решить с наскоку не смог.

«-Сегодня в храм я уже не вернусь»,-пришлось посмотреть правде в глаза и я полез в вирт в поисках программы, которая смогла-бы рассчитать мои движения. Ничего подобного я не нашел не смотря на потраченные полтора часа.

В последнее время, у меня появилась привычка, присущая только детям богатых родителей. Я брал куски пластика, и рисовал на них разные рисунки, зажав стилус в руке. Мне нравилось этим заниматься сидя во внутреннем дворике нашего дома. Трехмерный планшет с лазерным пером был бы намного удобнее, но мне отчего-то импонировала архаичность данного время препровождения. Исса часто смеялась, видя результаты моего труда, но мне было совсем не обидно.

Обломавшись с поиском программы, которая смогла бы решить мою проблему, я решил сделать перерыв. Руки сами стали рисовать иероглиф на листе пласта. Задача, вставшая передо мной в вирте, пролезла в реал. Я сидел и водил цветным стилом по выученному наизусть символу, в поисках решения шарады.

Мое восприятие окружающего мира усиленно раскачивалось в тренажерном зале и подкрасться ко мне незаметно в реале стало почти невозможно, по крайней мере для моей сестры. Звук от сместившихся камешков на дорожке из гравия насторожил меня. Вариантов о том, кто крадется за кустами, стараясь застать меня врасплох, было не много. После гибели одного из членов семьи, охрана в доме семьи Чвонг была параноидальная. Несмотря на прошедшее время, отношение к уровню готовности отразить опасность не снизилось, а скорее повысилось. При таких исходных данных, изображать ниндзя в саду могли позволить только моей сестре Исса.

Уловив краем глаза смазанное движение в мою сторону, я поспешно стал запихивать кусок пластмассы с рисунком под куртку. Вцепившиеся в меня руки мешали мне спрятать самый страшный секрет.

-А ну покажи,-сопели у меня над ухом, выламывая мне пальцы. Пальцы было жалко и я стал их разжимать по одному, растягивая удовольствие от борьбы. Радостное сопение сменилось обиженным выдохом. Завладев рисунком, Исса тут же его посмотрела. Обнаружить крамольных рисунков сестре не удалось, и она, как ни в чем не бывало, плюхнулась рядом со мной на скамейку.

-Что это, -рассматривая теперь не спеша, она крутила лист так и сяк, пытаясь определить где верх а где низ.

-А сразу нельзя было спросить,-не веря что это поможет, я пытался усовестить налетчицу.

Не удостоив мои слова даже фырканьем, следователь приступил к допросу. Пришлось сознаваться, рассказывая что это и зачем это нужно.

-Так ведь это просто,-решила впечатлить меня Исса и взяла два стилуса.

Начав движение одним, в какой-то момент времени второй стилус присоединился к танцу идя по своей траектории, и не задолго до окончания рисунка, остановился, позволив первому закончить всю работу.

-Видел бы ты себя со стороны,— сестра рассмеялась.

Подозреваю, что она была не далека от истинны. Мое удивление пробило трещину в моей невозмутимости, перекосив лицо от удивленного восхищения. Вопрос застрял в моем горле. Не зная, как оформить свои эмоции в слова, я жестами постарался вопросить и узнать ответ. Похихикав над моей пантомимой, Исса спросила: -Тебе знакомо слово «каллиграфия»?

Я читал где-то, что раньше на нашей планете, была целая нация людей, которые всегда отвечали вопросом на вопрос. Уверен на сто процентов, у них были азиатские корни.

Я потащил сестру в свою комнату, упускать специалиста по моей проблеме было нельзя. Пока мы шли до моих невеликих апартаментов, Исса в двух словах описала значение этого слова, а так же связанные с данным процессом культурные традиции востока. Ее рассказ только вызвал дополнительное усиление в моей руке, держащей ладонь сестры. Давать ей хоть малейшую возможность сбежать, я не собирался.

«-Искусство это искусство, его за полчаса не освоишь,»-оправдывал я себя, перекладывая на Исса свои проблемы.

За последующий час мне удалось заснять на голо-видео разгадку для восьми из одиннадцати символов. Оставшиеся три были сложными, и сестра попросила время, на поиск решения. Изнывая от нетерпения попробовать пройти ритуал, я с трудом смог взять себя в руки и отложить все на завтра.

Шажочки

Лана прошла мимо меня, бросив мимолетную улыбку. Ее новый кавалер гордо шел рядом с ней по школьному коридору. Я смотрел им в спины и пытался услышать внутри себя хоть какой-нибудь отклик эмоции. Но внутри все было как в склепе, ни ветерка, ни шороха.

После памятных выходных, проведенных вместе, мы встречались еще два раза. Секс с каждой встречей был все более активный, а наши отношения все более пассивны.

Не могу точно сказать, кто из нас первый завел тот разговор, но в итоге мы расстались, как говорят «друзьями». Я чувствовал, что все идет к нашему расставанию, но когда момент настал, оказался к этому не готов. Хотелось схватить ее руками, и никуда не отпускать. Стучащая в висках кровь, паволока на глазах, невосприимчивость к голосу разума, …как я удержался, я до сих пор не знаю.

«Павлиний хвост» нового ухажера сворачивался в мышиный дрожащий хвостик каждый раз при встрече со мной на просторах школы. Первая наша встреча обошлась малой кровью из разбитого носа у моего «приемника».

Примчавшаяся спасать своего избранника, Лана ухватила меня за рукав, и оттащила в укромный уголок. Мы спокойно с ней постояли и поболтали о том, какие у кого новости по жизни и еще по мелочи. Что думали свидетели потасовки и нашего разговора, мне было все равно.

Уже попрощавшись и сделав пару шагов от меня к пострадавшему герою, Лана вернулась и не поднимая глаз очень тихо попросила: — Не говори никому что ты у меня первый, хорошо?

-Не оскорбляй меня, хорошо? -в тон ее словам, ответил я.

Надеюсь, что Лана поняла, что была не тактична, засомневавшись в моей порядочности.

После расставания, у меня немного сорвало крышу и я начал оказывать знаки внимания трем девушкам сразу. Бывшие подружки перессорились и напоминали змеиный клубок. Увидев однажды, как они грызутся в женской гардеробной, у меня пропало желание продолжать общаться хоть с одной из них.

-Даже не думай,-узнав о моих планах «обрубить концы» сказал Рулат.

-Они объединятся, как только у тебя кто-то появится и жизни этой девушке не будет в стенах этой школы,-вынес приговор мой друг: — и кулаки тут бессильны.

-Что-же делать,— растерявшись я спросил совета.

-Решение есть,-с серьезным голосом поведал старшеклассник, и не выдержав собственной клоунады, рассмеявшись добавил:-пока всех троих не удовлетворишь, о свободе забудь.

Пообещав себе больше никогда не флиртовать с несколькими подружками одновременно, я кинулся в штопор свиданий.

-Привет,-девушка, прискакавшая на встречу, была в моем списке под номером два. С первой из трех девиц я встречался вчера, сводив ее в кафе. Сегодня по плану у меня был поход в оранжерею. Из достоверных источников, добытых моим шпионом Исса, я знал о пристрастии девушки ко всему, что растет из земли и при этом пахнет.

-Привет,-улыбнувшись поздоровался я:-мне тут по биологии реферат надо сделать, так что я сегодня не смогу, мне в цветник придется ехать. Я там наверно до позднего вечера проторчу, ничего в этом не понимаю.

Блеснувшие глаза при словах о позднем вечере, расслабили небольшое напряжение внутри меня. Если бы девушка не смогла в силу каких-либо причин задержаться со мной в оранжерее, я рисковал вылететь из графика тройного флирта.

Меня ждали наполовину разгаданные загадки в храме бога Хроноса, а я был вынужден тратить свое время на серии свиданий. Как же все не вовремя! В идеале я укладывался в десять дней, встречаясь с каждой по очереди и сокращая дистанцию между нашими телами.

Надежда на крепкое молодое тело, кучу гормонов а так же стальные нервы растаяла с как снежный ком. Нити контроля над ситуацией рвались в моих руках, закручивая меня в вихрь событий. Я лежал тушкой кашалота, выбросившись в конце дня на диван, словно на скалистый берег, и лелеял надежду на забвение.

-Я все узнала!— я посмотрел на Исса одним глазом, и спросил сам себя:-«как я мог вянуть ее во все это?»

-Только попробуй меня оттереть от темы,-словно почуяв мое колебание, сестра стала мне угрожать:— Я всем девчонкам расскажу какой ты бабник и как троим сразу головы пудрил!

-Это же был твой план!-воскликнул я. Ну, воскликнул, это сильно сказано. Едва я приподнял голову, чтобы ответить, как тут же был придавлен подушкой. Слабые звуковые волны, что смогли вырваться из под аргумента гарантии молчания, никто расслышать не смог.

-Тихо ты,-цыкнула на меня домашняя интриганка:-еще услышит кто, молчи давай.

Закрутить тройной роман было идеей моей названной сестры. Неосторожно проболтавшись о своих амурных сложностях, я невольно стал подопытным кроликом в руках «много-опытной» сердцеедки. Каким местом я думал, обсуждая подобные вещи с Исса, я сказать затрудняюсь.

-Так что ты там узнала?-вернулся я к началу нашего разговора.

На текущий момент дела обстояли примерно так. Все три цепочки свиданий благополучно прошли все этапы, ни разу не пересекаясь. Девушки сами придумывали отговорки друг перед другом, оправдывая свое отсутствие по вечерам. Из-за того, что в школе я договорился не афишировать наши отношения, ссылаясь на недавний разрыв с Ланой, количество встреч для необходимого сближения пришлось увеличить. К концу второй недели взаимоотношения со всем тремя девушками достигли точки, после которой от меня ждали приглашения на озеро или в другое, но обязательно уединенное, место. Выходных было два дня, а девушек было три.

-У Жанны есть парень!— новость была неожиданной.

Узнать, что не только ты вертишь, но и тебя вертят, оказалось неприятным. Кинувшаяся на меня Исса своим телом замедлила мое движение на улицу, но не на долго.

-Стоя-ять!-донесся до меня ранее не звучавший в этих стенах командный голос.

Удивившись, я посмотрел через плечо на того, кто смог остановить меня подобным образом. Исса полулежала на диване, отброшенная мной в дальний угол. Успев лишь приподняться, она опиралась на локоть.

-Куда собрался кобель, а ну стой, совсем мозгов нет,— продолжая ругаться, Исса выбралась из мягких лап диванных валиков и схватив меня за полу пиджака потащила назад к дивану.

Обескураженный новым для меня образом тихой и ласковой сестры, я с восхищением смотрел на пришедшую в неописуемую ярость от моих инстинктов девушку.

-Я тебе сама яйца отрежу, чтоб думать не мешали, нашелся блин дефлоратор долбаный,-не унималась сестра. Я не знал, как ее успокоить и послушав немного не придумал ничего лучшего, чем обнять низкорослую, прижав к своей груди.

Перетерпев сыпавшиеся на меня удары сжатыми кулачками, я дождался момента когда на смену гневу пришло разочарование в своем брате. Слезы полились как из ведра. Я сюсюкался с Исса, утирая ее водопады, и обещал все что она требовала, с трудом разбирая ее слова среди всхлипываний и рыданий. Потратив четверть часа, я был прощен и посвящен в гениальный план. Последующие тридцать минут потребовались для приведения заплаканной «ревы коровы» в нормальный вид.

За неосторожный вопрос о том, чем так не угодило моей сестре, повторенное раз пять во время скандала, слово «дефлоратор», я был снова бит подушкой и ногами.