Глаза Наджиба в первую секунду удивленно расширились, но уже в следующий миг сощурились. Холодность во взгляде сменилась молчаливой, но ощутимой яростью. Араб подался вперед, намереваясь шагнуть навстречу наглецу, раскрывшему свою грязную пасть на его семью. Одновременно с этим движением Сэм протянул руку к лицу и снял очки. Заносивший вперед ногу Наджиб увидел его глаза. Внезапно возникло ощущение, будто он смотрится в зеркало. Именно таким взглядом, холодным, презрительным, лишенным простейшей человеческой эмпатии, смотрел он на людей, от которых хотел избавиться. Именно такими глазами, неживыми, прикидывающими, как лучше убить, он рассматривал цели в прицел винтовки.
Почти таким. Взгляд толстяка оказался в сотню раз сильнее. Наджиб замер, не сделав шага, и только переступил с ноги на ногу с заметной неловкостью. Это секундное замешательство привело к новой реплике Сэма:
— Ну что ты топчешься как бычок перед случкой?
Наджиб сразу же позабыл о страхе, кольнувшем его на секунду при виде глаз чужака. Он вновь собрался рвануться вперед и показать этому жирному борову, что бывает, если хамить ему! Но тут из угла, в котором сидел Бэйзил, раздался смех. Резко обернувшись, напрягшийся араб увидел, как коллега смеется, взявшись за козырек прыгающего кепи.
— Ну вы и шутник, мистер, — криво улыбаясь, произнес Бэйзил, отсмеявшись. — Я ценю хорошую шутку.
— Это логично, когда вся твоя жизнь — повод поржать.
Теперь засмеялся Парсон. Недовольно нахмурившийся Николас злобно стрельнул глазами в сторону связника. Он надеялся сгладить столь неожиданно возникший в первые же секунды конфликт, но ничего не вышло. Гость из Америки не хотел ничего сглаживать.
Наджиб почему-то так и не превратил дерзкого толстяка в котлету. Он просто стоял и смотрел на собратьев по наемничьему ремеслу. Дэн перестал хихикать раздражающим тенором и затих. Похоже, он понял, что лучше не попадаться странному типу на язык. Бэйзил, пожевав губами, попробовал снова:
— Какой-то вы недружелюбный, мистер.
— Потому что я вас не люблю и дружить не собираюсь. Логично, а? — Сэм надел очки обратно и посмотрел на наемника. — Я пришел по делу.
— Какое у тебя может быть дело? — грубо спросил Наджиб, пытаясь придать голосу пренебрежительную интонацию. Не получалось. Араб испытывал гнев и смятение, сам не зная, почему.
— Которое сделает вас очень богатыми, если вы все-таки в душе не трусы.
Ватанабэ веско и тяжело опустил на стол руку. Парсон едва поймал соскочивший с края ломтик яблока.
— Я не собираюсь с вами дружить, но обогатить могу. Ваши наниматели уже много лет работают на нас и показывают неплохие результаты. Когда образовалась необходимость, они с радостью согласились сотрудничать. Вас рекомендовали как отличных специалистов. Вот почему я делаю это предложение.
— Я не слышу предложения, — никак не унимался Наджиб, старающийся изгнать из себя смятение.
— Потому что я еще его не высказал, умник. Слушайте сюда. Дело, с которым я прибыл, требует секретности. "Терновый венец" — организация серьезная и легальная. Согласно условиям ваших контрактов, вы имеете право отказаться от задания до начала операции, если вас не устраивают какие-то детали или условия проведения. В моем случае это неприемлемо. Я скажу вам, что придется выполнять, только после того, как вы дадите мне согласие на работу. Этого потребовали ваши начальники.
Бэйзил усмехнулся про себя. Ведя дела с правительством Союза, их ЧВК приобрела привычку сооружать ненужную стену из бумаг и бюрократии. Каждая операция, проводимая в рамках миротворческой миссии, документировалась, а в случае нужды в малых группах для проведения быстрых специальных операций оговаривались отдельные условия. На самом же деле, конечно, никакой нужды в подобном крючкотворстве не было. Просто в ЧВК набивали цену и пытались показать, что в случае чего от них не так-то просто будет избавиться. К тому же, обилие показной бумажной работы заставляло сотрудников разведки Союза осторожничать в обращении с наемниками.
Бэйзил, Наджиб и Парсон не нуждались в запутанных контрактах, чтобы знать свое дело. Подписавшись служить в ЧВК, они выполняли только те условия, что были поставлены с самого начала. В эти условия вовсе не входил щепетильный подбор миссий. Однако формально каждый наемник должен был подтвердить, что идет на задание добровольно. Тот факт, что подобного согласия требовали до оглашения самого задания, уже говорил о многом.
— Ну, мистер, — произнес Бэйзил, косясь в сторону Наджиба. — Учитывая, как вас обхаживают наши, можно считать, что мы уже дали согласие. Не так ли?
— Так, — кивнул Парсон с готовностью.
Наджиб молчал. Он все еще смотрел на толстяка, пытаясь понять, ненавидит его уже или боится. Этот тип был очень странным. Не таким странным, какими бывают секретные агенты. Другим. Было совершенно очевидно, что он провоцировал Наджиба. Но зачем?
— Мы-то, понятное дело, согласны, — сказал араб. — Но я так и не слышу, где мы богатые.
Сэм, не поворачивая к Наджибу головы, ответил Бэйзилу.
— Вы должны будете помочь мне поймать самого Аль-Йетима.
Молчание, воцарившееся в комнате, было почти физически ощутимо. Парсон недоверчиво выпучил глаза, Бэйзил снова схватился за козырек кепи, Наджиб моргнул.
Аль-Йетим. Человек, чье прозвище вселяло надежду и радость в сердца бунтарей, а души наемников, Крестоносцев и прочих европейцев обволакивало холодным покрывалом страха. Говорили, что он когда-то был генералом одной из армий восточных стран, еще до Явления, но точно никто ничего сказать не мог. Никто не знал, откуда взялся этот араб, ведущий борьбу со всем миром. Годы назад человек, известный под прозвищем "Аль-Йетим", "сын сироты", сумел объединить под своим началом большинство противников пришедшей на арабскую землю власти европейцев. Аль-Йетим заставил воевать разрозненные ливийские племена, он дотянулся до разоренного Ирана и добился сотрудничества тамошних анархистов и наследников аятолл. Деятельный араб прибрал к рукам поспешно оставленное американцами в Ираке оружие. Сирийцы нашли его сами и предложили помощь. Под рукой Аль-Йетима оказалась огромная, раскиданная по обе стороны Суэца и по разные берега моря сила, которой он управлял, плетя паучью сеть тайной организации. В Европе этот борец был объявлен террористом номер один. Командуя сотнями тысяч, миллионами голодных, нищих, необразованных и больных, загадочный борец за свободу поклялся изгнать захватчиков, низведших его собратьев до почти животного состояния. Были врагами Аль-Йетима и сотрудничавшие с европейскими, американскими и прочими хозяевами арабы. Не гнушаясь принимать помощь от врагов Союза, он никогда не забывал, что по-настоящему альянсам с чужаками верить нельзя. Марионеточные правительства боялись бойцов "зеленых бригад" как огня. Движение Аль-Йетима наводнило города, деревни и пустыни своими людьми, готовыми на все в фанатичной преданности делу свободы.
Именно Аль-Йетим воскресил умершую, как думали многие, стихийную силу третьего мира на Ближнем Востоке. Синод Европы и его ручные псы из "CDM" никак не собирались мириться с рождением будущего у кого-то другого. Сильный и единый арабский мир, теперь свободный от спесивых нефтяных шейхов, мог вырасти в настоящего конкурента и врага. Каждый наемник знал это. И каждый наемник понимал, зачем приехал на север Африки по контракту с правительством Европы.
Но никто из собравшихся в комнате "диких гусей" и представить себе не мог, что именно его лично отправят ловить самого Аль-Йетима.
— Чего-чего, мистер? — переспросил Бэйзил. — Мы должны поймать Аль-Йетима? Вот мы? Втроем?
— Не угадал, — Ватанабэ оставался невозмутим. — Поймаю его я. Это мо операция. Вы же будете моей поддержкой.
— Э, простите за резкость, но вы несете полнейшую пургу! — воскликнул Дэн. — Вы собираетесь поймать Аль-Йетима?! Вы?! Взяв с собой троих человек?! Да это бред сивой кобылы!
— Не говоря уже о том, что Аль-Йетим неуловим, — добавил Наджиб, глядя на толстяка с все возрастающим волнением. Услышанное превзошло все его ожидания. — Никто не знает, где он сегодня, а где будет завтра. Его не могут поймать уже столько лет...
— Я знаю, где он будет, — оборвал араба Сэм. — И я знаю, как его достать. Но один я справиться не смогу.
— Разве подобные вещи — не работа для ваших доблестных Крестоносцев? — недоверчиво прищурился Бэйзил. — Или хотя бы для целого выводка таких как вы? Ведь все-таки...
— Давайте-ка уясним. Это — неофициальная операция. Черная. Официально вы понадобились мне для совсем другого дела. Никто из вашей компании не в курсе, что вы будете выполнять на самом деле. Ограниченный контингент Крестоносцев тоже не будет нам помогать. Условия проведения чрезвычайные. У меня нет ни времени, ни полномочий. Ни желания поднимать на дыбы спецназ Крестоносцев и бежать, бряцая доспехами и яйцами, к провалу. Все должно быть сделано срочно. Потребуется маленькая команда, оперативность действий и секретность. Вот почему, начиная с этого момента, вы все время будете оставаться рядом со мной, пока мы не прибудем на место проведения операции. Я убедился, что нас не подслушают, прежде, чем прийти. Транспорт уже ждет. Операция начнется немедленно. Детали мы будем обсуждать по дороге.
— Хренотень какая-то... — беспомощно развел руками Бэйзил.
— Возможно, — Ватанабэ оставался невозмутим. — Но у тебя только два варианта. Либо ты начинаешь сетовать о болтовне, планах и правдоподобии вашей вербовки, либо ты начинаешь соображать головой.
— Соображая головой, я понимаю, что так дела не делаются, — возразил Николас. — Уж простите, мистер, если не верю в Джеймса Бонда. Да и тот как-то по-другому выступал...
— Сколько нам заплатят?
Вопрос, почти выкрикнутый Парсоном, застал остальных двух наемников врасплох. В самом деле, сколько? Об этой стороне дела забыли, впечатленные личностью цели. Но именно финансовая сторона вопроса была главной. Они ведь воевали не за какую-то там тухлую идею или по зову эфемерного долга. Для наемника важнее всего плата. И плата за Аль-Йетима, живого или мертвого, должна была быть немалой. Не зря толстяк обещал сделать их богачами.
— Шестизначной суммой, — ответил Ватанабэ.
Души троицы прожженных убийц сладостно затрепетали. Даже будучи таким опытным ветераном, как Наджиб или Бэйзил, ни один наемник не зарабатывал миллионных гонораров за выполнение грязной работы. Шанс разбогатеть по-настоящему головорезам выпадал нечасто.
— Отчисления компании идут отдельно, — добавил Сэм и окончательно добил всех троих. Выходило, что с "Венцом" не придется делиться. Европа готова была щедро заплатить за своего врага! Алчность, за годы разросшаяся внутри наемных солдат подобно раковой опухоли, выпустила метастазы, душащие все: и осторожность Бэйзила, не верившего в успех столь непонятного мероприятия; и озлобленный испуг Наджиба, столкнувшегося с отвратительным незнакомцем; и даже мелочную трусливую натуру Парсона, боявшегося работать в поле. С этой секунды в трех головах поселилась лишь одна мысль — мысль о деньгах. И сопутствующие ей маленькие мыслишки о том, на что деньги можно потратить.
— Но как? — спросил, наконец, Наджиб, позабывший и думать о том, как бы отказаться от безумной ловли Аль-Йетима. — Как мы его найдем?
— Я знаю, где он будет.
— Но ведь он наверняка будет не один, — заметил Бэйзил. — И вряд ли к такому человек просто подобраться. Чтобы схватить Аль-Йетима, нужна, наверное, целая армия.
— Если бы мне нужна была армия, она бы у меня была. Мне нужны будут три человека.
— Мне все еще кажется, что вся эта затея чертовски неправдоподобна, — признался Николас.
— Меня не волнует, во что ты веришь, — ответил толстяк. — Меня волнует только то, как ты будешь воевать.
— За такие деньги я устрою кому угодно Вторую Мировую! — неприятным оскалом улыбнулся наемник.
— И все же объясни... те, — почти неловко выдавил из себя вежливое обращение Наджиб. — Каким образом вы намереваетесь подобраться к Аль-Йетиму, тем более, здесь, в Ливии, где он ни за что не покажется.
— Все просто, — на лице Ватанабэ, на протяжении всего разговора не менявшем выражения, появилась широкая кривая усмешка. Толстяк поднял руку и щелкнул пальцами. — Я уложу ему под ноги много-много трупов ваших коллег.
Город Меркури
11 мая
13:16 по Гринвичу
Госпиталь имени святого Петра внешне ничем не выдавал свой статус элитного лечебного заведения для сотрудников "CDM" Опрятное четырехэтажное здание, выкрашенное в приятные мягкие цвета, с чисто вымытыми окнами, отражавшими солнце сверкающими золотыми искорками. Высокая резная ограда и аккуратные лужайки, окружавшие корпуса больницы, лишь усиливали впечатление безобидности. Но внешность обманчива почти всегда: госпиталь охранялся частным охранным предприятием "Сартр", сотрудники которого вышли из правоохранительных органов, специальных подразделений в составе "CDM". Поддерживая тесные связи с властью и ее спецслужбами, частная охрана, по сути, являлась еще одним отрядом полиции, чьи обязанности ограничивались сохранением жизни, здоровья и покоя пациентов одной-единственной больницы.
На въезде с улицы охрану заменяла автоматическая система опознавания. Пройдя в калитку рядом с распахнутыми главными воротами, Учики даже не услышал, а почувствовал, как сработали датчики, зафиксировавшие его присутствие. Между лопатками будто ударило током, чуть-чуть, заставив вздрогнуть. Юноша, к счастью, привык к подобным сигналам, регулярно проводя "бой с тенью" на тренировках у Винсента. Чужие глаза, чужое намерение, людское или механическое, стало для японца ощутимым, как прикосновение. Тренер утверждал, что при правильном обучении и развитии он может научиться и сам касаться окружающей материи, не прибегая к помощи рук. Верилось, правда, с трудом.
— Чего затормозил? — недовольно спросила Эрика, обернувшись.
— Да нет, ничего, — ответил Отоко.
Они пересекли крохотный подметенный двор перед крыльцом больницы. Двери автоматически открылись перед посетителями. Приемный покой блестел стенами и полом, казавшимися стерильными даже на глаз. Справа от входа за широким столом обнаружилась молодая симпатичная медсестра в белой форме и с кокетливой медицинской шапочкой на голове.
— А, Эрика, — улыбнулась она, увидев Эрику. Та, подойдя, вежливо поздоровалась:
— Здравствуйте. Я к папе.
— Отлично, можешь проходить. Доктор Филгуд его как раз вчера осматривал, если что — спроси его о состоянии отца.
Медсестра заметила подошедшего следом за девушкой Учики и, неопределенно прищурившись, спросила Андерсен:
— Решила привести молодого человека?
— Э... — Эрика замешкалась с ответом, и Отоко почему-то подумал, что она вдруг стала чертовски похожей на него.
— Знакомство с родителями? — медсестра с потешной серьезностью округлила глаза и засмеялась, видя, как посетительница краснеет.
— Да ничего подобного! — возмутилась полковничья дочь. — Просто... просто так вышло. Что нам по дороге, и я подумала, что от свежих лиц вреда не будет...
