— Быстро! Быстро! — кричал он. — По коням!
— Кто-то для нас работенку придумал, — вздохнул Нарп, снова взбираясь на свою лошадь. — Всегда так! Другие десятки отдыхают, а мы пашем.
Виктор тоже недовольно сопел, ставя ногу на стремя. Конные прогулки ему решительно не нравились.
Отряд, не теряя времени, выехал за деревянные ворота поселка и только тогда Нурия соблаговолил объяснить цель поездки.
— Там сейчас другой десяток перекрыл дороги от замка, чтобы гонцов перехватывать, — сказал он. — Мы его сменим, а то они с самого утра сидят. А потом и нас кто-то сменит. Господин барон опасается, что кто-то из соседей может прийти на помощь ан-Турре.
— Тьфу, — пробормотал Нарп. — Это ведь до заката просторожим!
— Там пять дорог, — произнес Нурия. — Две главных, на которых я поставлю троих, а остальные маленькие, на каждой — по двое.
— А нас куда, интересно? — прошептал приятель Виктору.
Десятник словно услышал его слова.
— Ролт с Нарпом пойдут на самую маленькую дорогу, — сказал он. — Ролт новичок, так будет лучше. По ней никто не ездит. Там вообще сейчас один человек в засаде.
Антипов знал, что в местности, куда он попал, преобладает лесостепь. Это означает, что рано или поздно любая дорога пойдет через деревья. Очень удобно для всяческих засад.
— Господин десятник, а если гонец будет не один, а двое-трое? — поинтересовался Нарп. — Как мы с Ролтом справимся?
— Откуда у ан-Турре столько людей? — хмыкнул Нурия. — У него в замке-то человек восемьдесят. Посылать троих гонцов вместе — расточительство. И не дергайся, Нарп, по вашей дороге никто не пойдет.
В конечном итоге все закончилось тем, что Виктор со своим приятелем оказались на небольшой лесной тропинке, по которой едва-едва могли проехать два всадника. Десятник с остальными отправился на свои посты, дав задание отыскать Рауда, воина, который сейчас сидел в засаде.
— Слушай, а этот Рауд нас не подстрелит? — интересовался Антипов, уклоняясь от свисающих веток. Его маневры не всегда оказывались полезны, потому что темно-зеленые листья то и дело задевали шлем.
— Не должен, — ответил Нарп. — Мы ведь в другую сторону едем, к замку. И не торопимся. А это важно — нас Рауд успеет рассмотреть. Если бы неслись галопом — другое дело.
Виктору хотелось надеяться, что солдат прав. Получить стрелу из чащи леса удовольствие маленькое. Да и не из чащи тоже. Но тогда хотя бы видно, кто тебя подстрелил. Все-таки утешение, любопытство перед смертью будет удовлетворено.
Но плохие предчувствия Антипова оказались ложными. Когда воины подъезжали к повороту, из-за ствола толстого дуба показалась сначала голова, а потом и туловище солдата. Ролту он был уже знаком.
— Явились, — произнес Рауд, оглядывая визитеров черными слегка навыкате глазами. — Долго же добирались! Я тут с утра кукую.
В руках солдат сжимал лук.
— А..., — начал Виктор.
— Нет, никого не было, — покачал головой тот. — Ни души!
— Отдохнем хотя бы! — радостно подытожил Нарп. — Будем по очереди дежурить!
— Э, нет, — покачал головой Рауд. — Я пока тут сторожил, обнаружил еще одну тропинку. Вон там.
Приятели посмотрели в указанном направлении, но так ничего и не увидели.
— Совсем недалеко отсюда, но разорваться я не мог, пришлось рисковать. Совсем недавно осмотрел ее, никто не проезжал. Так что, вам разделиться нужно будет.
— Разделиться? — переспросил Виктор без энтузиазма.
— Да. А что? Луки у вас есть, с такого расстояния не промахнетесь. Да никого тут и не будет. Вы ведь недавно подошли?
— Лук-то есть, только он им пользоваться не умеет, — хохотнул Нарп.
— Как не умеет? — удивился Рауд, отчего его глаза еще больше выпучились.
— Не успел научиться. С мечом еще куда ни шло, иногда нормально даже, а вот с луком беда.
Антипов кивнул, подтверждая сказанное. Не то, чтобы Ролт совсем не умел пользоваться луком, нет, немного умел, как и все дети, выросшие в деревне. Но на этот навык Виктор не поставил бы не только свою жизнь, но и серебряную монетку. Еще задолго до того, как ему стукнуло двадцать, после нескольких печальных происшествий, он твердо пообещал себе в мало-мальски опасной ситуации никогда не полагаться на умение, в котором не уверен.
— Хм, — Рауд на секунду задумался. — А как ты собирался отдохнуть тогда, Нарп?
— Да послал бы Ролта вперед. Он бы и подал знак. Закричал бы как птица или еще что.
Воин кивнул, принимая объяснение:
— Тогда все равно разделитесь. Хотя бы наблюдать Ролт будет. А я в лагере скажу, чтобы сюда еще одного прислали.
— Хорошо, — согласился Нарп.
— Бывайте! — Рауд вывел из зарослей лошадь, взгромоздился на нее и отбыл.
— Ну что, кто здесь останется? — поинтересовался новый приятель сына лесоруба, провожая глазами предшественника.
— Без разницы, — пожал плечами Виктор.
— Ладно. Ты тут побудь. А я туда пойду.
— Веревку дашь? Она ведь тебе не нужна? — Антипов кивнул на моток крепкой веревки, притороченной к седлу.
— Дам. А зачем она тебе? — поинтересовался Нарп.
— Ну, может пригодится. Не знаю еще.
— Держи. Не потеряй!
Вскоре Виктор остался в гордом одиночестве. Он быстро нашел место, на котором лежал Рауд, отвел лошадь подальше в лес и привязал там.
'Ну что, господин Робин Гуд, ваш выход, — подумал Антипов. — Стрелять я не умею, ну и ладно. Это еще не повод, чтобы мимо меня скакали всякие гонцы'.
Бывший студент примотал один конец веревки к дереву на противоположной стороне дороги, потом вернулся на 'лежбище' и привязал другой конец к дубу так, чтобы веревка лежала на земле. Попробовал быстро натянуть с помощью подобранной палки — получилось.
'Вот так! Дешево и сердито. Если лошадь будет бежать, то никуда не денется. А почему бы гонцу не поспешить? На то он и гонец'.
Виктор вернулся на тропинку и замаскировал ловушку травой и веточками. Если не приглядываться, то заметить невозможно. А потом с чувством выполненного долга залег, сжимая в руке палку. Теперь главное — просто поднять веревку в нужный момент, а дальше лошадь просто зацепится за нее.
Время тянулось медленно, но Антипов предавался размышлениям. Он думал об Аресе, о том, что так толком и не узнал, что из себя представляет бог войны и почему был вынужден бежать. Потом его мысли переключились на воспоминания о доме. Не о том доме, который у него был сейчас, а о настоящем. О белом высоком здании, где он вырос, о дворе, в котором любил играть мальчишкой, о своих друзьях, часть из которых давно разъехалась, но почему-то сейчас вспоминалась очень отчетливо. Звуки леса были чужды ему. Он бы охотней услышал шум автомобилей, бормотание телевизора, дверной звонок или жужжание электродрели. Да что там! Виктор был согласен даже на бормашину! Только бы эта самая бормашина была поблизости вместе с человеком в белом халате. О, как бы он был рад самому обыкновенному дантисту! И согласился бы на то, чтобы запломбировать разом все зубы! Без анестезии.
Антипов понял, что его мысли ведут куда-то не туда. Он попытался сосредоточиться, придать им не странное, а конструктивное направление, как вдруг услышал какой-то шум. Этот звук нарастал и очень напоминал стук копыт лошади, несущейся галопом.
Сердце Виктора учащенно забилось.
'Неужели едет по моей дороге?' — подумал он. Но приближающийся шум развеял всякие сомнения. Да, похоже, что гонец избрал именно этот путь.
Новобранец сделал глубокий вдох и замер, судорожно сжав палку. Всадник не заставил себя ждать. Вскоре на тропинке показалась лошадь, несущаяся по весь опор. Антипов не стал утруждать себя разглядыванием, кто там сидит на ней, а просто поднял веревку. Мгновение — и он почувствовал резкий рывок, палка вылетела из его руки. Наездник то ли крикнул, то ли взвизгнул, раздался звук падения и веревка тотчас ослабла. Виктор быстро высунулся из-за дерева, хватая меч за деревянные ножны.
Картина на дороге поражала воображение. Лошадь барахталась на тропинке, пытаясь подняться. Всадник перелетел через ее голову и приземлился, по всей видимости, не очень удачно. Он слегка шевелился, но не пытался встать на ноги.
'Оглушен', — догадался Виктор.
Антипов быстро подбежал к мужчине, сорвал с пострадавшего ремень и заведя его руки за спину, скрутил их. Гнедая лошадь тем временем встала на ноги, вид у нее, как показалось бывшему студенту, был ошарашенный. Она сильно прижала уши, раздула ноздри, а глаза раскрыла так широко, что было видно белки.
Виктор оттащил всадника в заросли, а потом, осторожно приблизившись к животному, взял за узду. Он старался не делать резких движений, потому что чувствовал неуверенность в обращении с лошадьми. Если бы на его месте был человек более опытный, то поступил бы точно также. Благородные животные в таком состоянии опасны, способны в любую минуту рвануться в сторону, укусить или ударить копытом. Поэтому интуитивно Антипов все сделал правильно. Он отвел лошадь в чащу, к своей кляче, а сам вернулся к пленнику.
Глава 21.
Захваченный гонец был молодым мужчиной с редкой черной бородой, небольшим загнутым носом и близко посаженными глазами. Когда Виктор вернулся, тот уже пришел в себя и настороженно смотрел на воина барона, прищурив веки. Кожаный красный шлем бывшего всадника сдвинулся и наполз на брови. Антипов решил помочь пленнику и освободил его голову, рассудив, что теперь уже защищаться будет не от кого.
— Неплохой шлем, — дружелюбно сказал сын лесоруба. — Но у меня лучше. Железный.
В доказательство своих слов он постучал себя по макушке. Раздался приглушенный металлический звук. Пленник молчал, только пытался принять положение поудобней, видимо, лежать на спине на связанных руках было не очень приятно.
— А вот твоя куртка получше моей, — Виктор кивнул на железные пластины, нашитые поверх одежды лежащего. — Хотя у меня вообще никакой нет, только накидка.
Если говорить не о чем, но хочется, то лучше говорить о пустяках — хороший принцип.
— Что ты сделал с лошадью? Почему она упала? — пленник, наконец, соизволил вступить в разговор.
'Он не успел заметить веревку', — догадался Антипов.
— Споткнулась, — сказал он. — Когда кто-то пробегает мимо меня, то часто спотыкается.
Мужчина нахмурился, отчего его черные брови сделались еще гуще:
— Почему?
— Карма такая. Но тебе этого не понять, — Виктор был непрочь поболтать с представителем вражеского лагеря, но вдруг подумал, что неплохо вернуть ловушку на место. А вдруг второй гонец пожалует?
Антипов направился к дороге и снова замаскировал веревку, закрыв ее травой. Вернувшись, он подобрал упавшую палку и положил ее рядом с дубом на случай, чтобы быстро ей воспользоваться. Теперь можно продолжить беседу.
Виктора в его действиях извиняла лишь неопытность, да еще, пожалуй, волнение. Он не стал сразу же обыскивать пленника, забрал только меч, а потом, когда тот уже пришел в себя, стало, вроде бы, поздно. Лежит связанный — все в порядке.
Однако новобранец ошибался. Порядка никакого уже не было. Когда Антипов обошел два дерева и приблизился к тому месту, где лежал мужчина, то с удивлением обнаружил, что тот приподнимается. И даже более того — его руки свободны и одна из них сжимает длинный тусклый нож в полладони шириной.
Незнакомец услышал шум, резко обернулся и, осклабившись, прыгнул на своего пленителя, когда тот только выглянул из-за ближайшего ствола. Видимость оставляла желать лучшего из-за кустарника и высокой травы. Противников разделяло небольшое расстояние, метра два. И прыжок бы удался на славу, если бы левая нога воина вдруг не подломилась. Тот сумел с трудом удержать равновесие, схватившись за дерево.
Виктор быстро отпрянул назад. Произошедшее явилось большим сюрпризом.
'Что за фигня? — подумал он. — Как этот тип освободился? Какой шустрый!'
Между тем пленник не оставил попыток добраться до тела своего недруга. Он сделал быстрый шаг здоровой ногой и нож просвистел совсем недалеко от лица Антипова. Сын лесоруба с перепугу выхватил свой меч, но придержал удар. Его противник, похоже, повредил ногу при падении с лошади и не мог нормально двигаться.
— Слышь, ты, брось нож! Брось, кому я сказал! — Виктор достаточно быстро освоился с обстановкой и не хотел доводить дело до кровопролития.
В ответ на разумное предложение, незнакомец резко присел и едва не чиркнул ножом по бедру новобранца. Но, к счастью, снова потерял равновесие и уцепился за дерево. Антипов отпрыгнул и, бросив оценивающий взгляд на недоброжелателя, который, видимо, был отличным воином, метнулся назад в кусты. Неизвестно, что подумал о нем пленник, но сын лесоруба решил подойти к делу основательно и вернулся вскоре, сжимая в руке щит, оставленный под дубом. Теперь расклад был ясен. Виктор собирался принять нож на щит и снова оглушить незнакомца. Бросаться с голым мечом на противника не хотелось. Так его легко убить или даже попасть самому под удар. И то и другое было нежелательно.
— Брось нож, в последний раз говорю, — произнес Антипов, как ему хотелось надеяться, предупреждающим тоном.
Незнакомец недобро зыркнул и еще крепче сжал оружие. Он успел подняться и теперь стоял, прижимаясь спиной к дереву.
Виктор выставил вперед щит и начал осторожно приближаться к противнику. Тот попытался принять стойку, слегка присев и расставив руки в стороны.
Новобранец приблизился по всем правилам, не отклонясь ни на йоту от канона, который преподал ему Нурия. Противник атаковал стремительно, но щит оказался на месте. Нож стукнул по нему, Антипов размахнулся и хотел было нанести удар рукоятью меча по голове, но мужчина уклонился. Его равновесие снова было неустойчиво и Виктор, воспользовавшись ситуацией, ударил правой ногой чуть выше бедра. Неприятный тип упал, так и не выронив нож, и, быстро перекатившись, начал подниматься, опираясь на другое дерево.
— Бросай нож, мужик, не доводи до смертоубийства! — новобранец не на шутку рассердился. — Ты же ранен, ходить не можешь! К чему все это? Бросай нож!
Губы раскрылись, обнажив крупные желтые зубы. Из-за бороды было непонятно, то ли он улыбается, то ли просто оскалился.
— Ну, как хочешь! — Виктор ринулся вперед. Эта атака явилась почти точной копией предыдущей. Нож звякнул о щит, рукоять меча не смогла поразить голову, зато толчок ногой получился лучше прежнего.
Враг опять упал, но теперь Антипов не стал дожидаться, пока он поднимется, а развернув меч плашмя, обрушил его на голову упрямца. Тот как-то странно захрипел и повалился на землю. Воин барона поморщился, ему очень не понравился хруст, который раздался во время столкновения меча с противником. Этот звук напоминал треск яичной скорлупы, если на нее резко наступить ногой.
Новобранец осторожно подошел к лежащему и наступил на кисть, все еще сжимающую нож. Тот не шелохнулся. Виктор отложил щит в сторону и, направив острие клинка в грудь незнакомца, осторожно вытащил оружие из кулака. Пальцы мужчины безвольно обмякли.
'Кажется, не дышит..., — Антипов был возмущен до глубины души поведением незнакомца. — Я не рассчитал силу удара, слишком волновался.... Проклятие! Ну почему этот осел не бросил нож? Вот же какие кретины бывают! Или он понял, что я не опытен и решил меня подловить? Все равно осел!'
