Дом - это там, где ты нужен

Постояв рядом с будущим сараем и огладив бок катамарана, Джонни принюхался. Он ещё на подходах к дому учуял запах еды, доносившийся со стороны кухни, но теперь тот будто усилился. Похоже, ужин был готов и не стоило заставлять Магду ждать.

Подчиняясь давно выработанному алгоритму, Хесс скинул одежду, быстро обмылся в прохладной воде и, сдёрнув с сушилки развешенное здесь бельё, облачился в точно такой же комплект рубахи и штанов, только свежее. После чего, оставив ношенное в корзине у входа, с чувством выполненного долга проскользнул в дом через заднюю дверь.

Манёвр остаться незамеченным не удался. Рядом с Магдой, которая продолжала хлопотать у печи, то что-то помешивая в закопчённой кастрюле, то вороша куски на скворчащей сковороде, за кухонным столом сидела Красная Кейт. На появление Джонни обе отреагировали поворотом головы.

— Солнышко! Ты уже дома!

Бросив ложку, раскосая повариха мигом оказалась рядом с рабом и, пригнув его голову, нагладила звонким поцелуем в щёку. Хесс смущённо протёр лицо и, натолкнувшись на взгляд рыжей госпожи, неловко поклонился и поспешил ретироваться с кухни.

— Куда? А ну, стоять! Сел на место!

Джонни понятия не имел, где для него место, но на всякий случай опустился на край табуретки. Однако продолжения не последовало. Призвав к ноге свою едва не сбежавшую собственность, Кейт больше не сказала ни слова. Она продолжала сидеть, опершись на локти и, переводя взгляд с потолка на столешницу, что-то будто высчитывая про себя.

Тем временем Магда вытащила тарелки. Разложив на них еду, остатки она сгрузила в двух больших мисках на стол между всех присутствующих. Потом так же поступила со свежевыжатым соком. Со стороны это могло выглядеть, будто раскосая девушка нещадно эксплуатировалась властной подругой и даже Хессом, которые пользовались плодами её трудов, ничем толком не помогая. В действительности Джонни уже знал, что работа на кухне доставляла Магде такое же удовольствие, какое ему доставляла рыбалка. И так же, как ему было подспудно приятно выступать в роли добытчика, таская "домой" свежую рыбу, так и для неё кормление вверенных ей людей являлось своеобразным способом проявления заботы и некого самовыражения. Поэтому Магда всегда с большой неохотой допускала помощь в чём-то сложнее колки дров или чистки овощей и никогда — в самом процессе готовки.

— Подождите, сейчас нарежу помидоры! Риккардо принёс час назад, ароматные, прямо с грядки!

Помидоры и вправду оказались хороши. Взяв в руки один, красноватый, с зелено-жёлтыми прожилками, Джонни вдохнул его живой, солнечный запах с едва заметной кислинкой, и внезапно ему подумалось о том, что он никогда не смог бы испытать и близко ничего похожего в своём родном Приюте.

Впрочем, это относилось не к одним только помидорам.

— Ешь, раб. Сестра старалась. Или моё присутствие портит аппетит?

Джонни послушно взял в руки вилку, но после первых взмахов, негативный эффект от пребывания в непосредственной близости Кейт значительно снизился кулинарным гением её компаньонки. Готовила Магда всегда отлично, а что до Кейт, то бывало, что та снисходила на кухню просто так, чтобы не жевать в одиночестве в гостиной. Поэтому, убедив себя, что ничего нового не происходит, и рыжей садистке просто снова стало скучно без компании живых людей, Джонни налёг на еду, надеясь, что после того, как закончит, у него будет больше поводов свинтить без палева в свою конуру.

— Так что там с вашей системой орошения полей?

Джонни, который в этот момент жевал кусок мяса, замер, в изумлении вскинув брови. Это был первый раз, когда хозяйка проявила интерес к его работе, а не оплате за неё, и подобное могло значить что угодно.

— Мы ещё дорабатываем чертежи, госпожа, — Хесс тщательно подбирал слова, чтобы не выдать ненароком чего-то заумного и не вызвать её недовольства. — Но основной маршрут уже намечен. И, если согласуем финансирование...

— А какого ваш маршрут проходит так далеко от моих новых плантаций?

Джонни поперхнулся.

— Я... я не уверен, госпожа. Но, мне кажется, маршрут был намечен ещё до того, как ты начала разработку новых полей. Его согласовывали со спонсорами... мистером Джарредом, Спанклером, Берровзом и... эээ... вдовой Иствуд, если не ошибаюсь.

Кейт помолчала. Успокоенный Джонни вернулся к еде. Выяснив, что появление хозяйки имело к нему отношение очень косвенное и в большей степени касалось внутренней политики Города, он с облегчением справился со своей порцией и, доедая последнее, уже раздумывал, как улизнёт к себе, чтобы в блаженном одиночестве дочитать очередной роман из библиотеки Кейт авторства неких Конана и Дойля, про сыщика из далёкого прошлого. Дела этого сыщика оказывались до того запутанными, а находчивость — потрясающей, что Джонни читал запоем, искренне огорчённый, что у хозяйки имелось только три из многочисленных томов его захватывающих приключений.

— Я говорила с отцом. Старый Вайли клянётся, что ты его убедил изменить чертежи. Из-за этого работы будут длиться дольше и стоить дороже. На кой?

Хесс помялся.

— Орошение полей можно производить по-разному, госпожа. Если лить воду много, но бездумно, можно быстро вымыть питательные вещества из почвы и земля обеднеет. Ну, станет хуже родить...

— А ты знаешь, как сделать лучше?

Джонни глубоко вдохнул.

— В теории... Но мистер Вайли изучил мой проект и... он со мной согласен. Если...то есть, когда у нас получится, мы сможем не только поливать урожай, но ещё и удобрять через систему искусственного дождевания... Ну, то есть, при разбрызгивании воды. Это поможет сохранить физическое состояние и состав почвы, обогащать её. Повышать плодородие... Опять же, налаженная система ирригации поможет высвободить силы рабов, которые вместо того, чтобы бегать с бочками и вёдрами туда-сюда смогут уделить большее внимание обработке земли...

— Я тебя поняла, — Кейт поводила вилкой, отодвигая волокна жареного лука. — Послушать, так дело полезное. А скажи, в этот ваш проект можно вносить изменения?

Хесс пожал плечами.

— В любой проект можно вносить изменения, госпожа. Но тебе это лучше обсудить с мистером Вайли. И... я думаю, ещё другими спонсорами. Плюс, если захочешь присоединиться, нужно будет вложиться деньгами.

— Деньгами? Сколько?

— Навскидку сложно сказать, госпожа. У мистера Вайли свои оценщики... Но даже производство труб влетит в копейку. А ещё оборудование, земляные работы...

Кейт резко поднялась, отодвигая тарелку.

— Пошли, — бросила она непонимающе глядевшему на неё рабу. — Ко мне. Расскажешь точнее. Не хочу остаться среди неудачников, пока эти мазафакеры станут снимать сливки с гения моего раба.

Однако вопреки ожиданиям Джонни, миновав гостиную, они направились не в кабинет Кейт, а в её спальню. Охваченный недобрыми предчувствиями, но всё ещё надеясь, что загоняется зря, Хесс вслед за госпожой вошёл в просторную комнату с двумя окнами, одно из которых закрывали давно сломанные жалюзи, а другое — полувыцветшая тёмно-синяя занавеска. Отчего-то при взгляде на них беглецу из Приюта припомнились жалобы Магды, что Кейт не давала "сестре" сменить ни одно, ни другое, и вообще почти не допускала ту в свою часть дома чтобы исправить "всю эту дурацкую мрачноту и ужас" на что-то более приемлемое.

Впрочем, раскосая компаньонка жаловалась больше для проформы. Именно тот интерьер, который присутствовал в этих стенах как нельзя лучше отражал характер его владелицы.

— Чего встал? Двигай.

Дочка своего папы уже знакомым тычком придала ускорение рабу, который застыл на пороге и, шагнув вовнутрь, плотно прикрыла дверь за собой. Потом обернулась и, поймав затравленный взгляд Джонни, одарила его усмешкой.

— Г-госпожа, если позволишь...

— Что?

— Н-нам будет... удобнее в кабинете.

— Серьёзно? — голос хозяйки звучал так глумливо, что у окончательно уверившегося в подозрениях раба душа ушла в пятки. — С какого?

— Там... там есть стол. И бумага. Я мог бы расчертить и расписать тебе основные...

Он обречённо умолк, когда на его глазах Кейт распустила волосы, и медленно потянула вниз молнию ветровки.

— Чертить и писать будешь у Вайли, мясо. Здесь ты нужен для другого. Забыл? Ничего, я напомню.

Джонни попятился, но деваться ему было некуда. Кейт шагнула вперёд, отбрасывая в сторону верхнюю одежду.

— Нужно особое приглашение?

Она стащила футболку, оставшись обнажённой по пояс. Невольно взгляд раба скользнул по её крепкому, мускулистому телу, высокой груди и упёрся в свежий темно-багровый шрам, который чем-то отдалённо напоминал морского ежа.

— Любуешься, скотина? Помнишь, что это из-за тебя?

— Да, госпожа, — пробормотал Джонни, отступая шаг за шагом по мере того, как подходившая Кейт придавала его отходу хорошо известное обоим направление. — Но... я хочу сказать...

— Что?

— Я... не подготовлен... Ты же не любишь, когда...

Дочь Когтерога усмехнулась и обошла его, на ходу сбрасывая обувь.

— Хорошо, что раб помнит, как любит его госпожа. Плохо, когда он не выполняет её приказы.

Опомнившись Джонни торопливо рванул с плеч рубашку, одновременно пытаясь избавиться от штанов. Он уже понял, что рыжей садистке снова захотелось единственного, на что её искорёженная натура была способна в отношениях с любым мужчиной и теперь оставалось надеяться только на то, чтобы вести себя правильно, зная о её предпочтениях. Джонни уже успел уяснить за множество предыдущих раз, что если не злить малейшим намёком на сопротивление и достаточно убедительно разыграть полную покорность воле, то имелись все шансы выбраться отсюда ещё сегодня и с минимальными потерями.

— Госпожа, — он всё-таки решился на последнюю попытку, понимая, что всё что последует дальше уже будет частью жестокой игры, в которой выигрышем будет только то, насколько острую боль он станет ощущать к утру. — Завтра мой рабочий день. Очень важный. Мистер Вайли приказал...

— ... тебе гулять, лживая ты шлюха. Старый жирный круглорог с утра отправится на встречу к отцу и другим крутым засранцам Города, и я тоже буду там. А ты планировал весь день проёбываться по ярмарке, а потом и по окрестностям со своим дружком.

Джонни понятия не имел, откуда хозяйке стали известны такие подробности его планов и анализировать это теперь не было возможности. Единственное, что стало очевидным и важным сейчас, это то, что повод "наказать" его представился железобетонный, как сваи фундамента Приютов. И долбанутая госпожа воспользуется этим на всю катушку.

Сбросив последние тряпки и стараясь не смотреть в сторону зашедшей куда-то ему за спину Кейт, он всё же невольно бросил опасливый взгляд на страшный шкаф, гадая, что именно она собирается вытащить оттуда на этот раз.

— Как, по-твоему, следует поступить с рабом, который нагло лжёт своей госпоже?

Джонни подавил тяжёлый вздох. От растущего омерзения и мрачных предчувствий его начало подташнивать.

— Раба следует наказать, госпожа.

Он так и не обернулся, поэтому не увидел, а скорее почувствовал, как стремительно и тихо дочь Когтерога оказалась прямо позади него. Затылок обожгло горячим дыханием.

— Вот как. А с рабом, который указывает госпоже, что ей делать?

Хесс открыл рот, и закрыл его. Кейт любила такие фокусы, когда правильных ответов на вопрос не существовало. Всей своей беззащитной спиной и почувствовал её ухмылку, а потом крепкие руки мутантской дочки обхватили его за плечи и потянули назад, принуждая опуститься на постель.

Это мало походило на то, как такие вещи происходили раньше. Джонни нашёл себя сидящим на кровати у стены, прижатым спиной к горячему обнажённому телу своей госпожи. Никаких приготовлений или дополнительных игрушек ни на ком из них не было, и при мысли о том, что она задумала что-то новое, особенно изощрённое, у не смевшего повернуться Хесса заныло в груди.

Кейт придвинулась ещё ближе, и положила ноги поверх его бёдер, слегка сжимая ими талию раба. Женские руки легли на плечи Джонни и медленно двинулись вниз, словно исследуя его тело в первый раз.

— Скажи мне, мясо, — всегда властный, голос хозяйки стал вкрадчивым и тихим. — Как оно тебе теперь? Нравится новая работа? Делать что хочется и что считаешь нужным?

Джонни закусил губу. Руки Кейт, которые продолжали скользить по его коже, не причиняли боли. Напротив, теперь, когда плоть не сдавливали цацки, которыми так любила пытать полоумная госпожа, а в её руках не было ничего колюще-режуще-причиняющего боль, близость обнажённого женского тела, пусть даже это было тело отъявленной садистки, действовало совсем по-другому.

— Нравится бегать по окрестностям, как молодому кобелю весной? Трепаться со всякими ублюдками? Нюхать цветочки и долбанные овощи? Любишь копаться в земле с дурацкими замерами? Мнить себя великим умником среди дикарей?

Поглаживавшая его напряжённый живот рука Кейт скользнула ниже. Джонни охнул и дёрнулся, но ожидавшая этого дочь мутанта с силой удержала раба на месте, вжимая в себя.

— Да, твоё тело принадлежит мне, мясо, — Джонни снова почувствовал жар чужого дыхания и его шеи возле полосы металла коснулись женские губы. И почти тут же он вздрогнул, почувствовал жёсткий укус. — Я делаю с ним что хочу и буду делать, что хочу, — рука госпожи сжала его плоть и ласкающе двинулась вверх. — Но будь с собой честным, раб. Разве тебе не хочется этого тоже? Не нравится, когда тебя трогаю? Разве не хочешь того, что я могу дать?

Хесс дёрнулся снова, уже не так резко, и его опять удержали. Но никаких санкций за непослушание не последовало. Напротив, женщина за его спиной негромко издевательски рассмеялась, лишь слегка изменив положение дарящей ласку руки. Пальцами другой она стиснула горло Джонни, сильно наклоняя его голову и понуждая прижаться щекой к её лицу.

— Брось, мясо, — голос Кейт менялся тоже по мере того, как в голове раба все мысли начинали плавиться в одну, подчиняясь отключающим сигналам тела. — Ты такой же, такой же, как все. А всем вам нужно одно. Я дам тебе это, слышишь? И ты, мать твою, не сможешь больше звездеть, что ты этого не хотел!

Хесс неосознанно вцепился в пальцы Кейт, но отвести её руку от лица не посмел. Хозяйка не останавливалась, не давала ему передышки. Её близость уже не пугала, а будоражила, сводила с ума, заставляя сердце бешено стучать в груди. Горячий шёпот женщины, её прикосновения, запах, власть над ним, всё это смыло стыд и страх, жаркой волной поднимая из глубин его души древнее, чудовищное в своей силе желание, то, с чем он не мог бороться, даже если бы хотел.

Но он не хотел. Джонни осознал это какой-то частью разума, осознал, и тут же забыл об этом, как забыл, кем была женщина рядом с ним, кем она была для него и кем был он сам. Кейт будто почувствовала эту перемену. С уже ненаигранной страстью она впилась в его шею губами, будто впитывая его лихорадочную телесную дрожь и возбуждаясь от полной власти над ним — на этот раз действительно полной, той, которую он по собственной воле впервые отдал ей сам... Джонни выгнулся в её руках, на несколько мгновений потеряв связь с реальностью от пронзившей тело тягучей сладкой судороги. И обмяк, тяжело дыша, чувствуя, как постепенно расслабляются напряжённые мышцы.