Игрушки для императоров. Иллюзия выбора

— В конце концов, не забывай, твоя наследница престола — дочь. А он будет мальчиком. А у высших сил хорошее чувство юмора, кто знает, как повернётся судьба, если он будет тереться вокруг коронованных особ? Браки между кузенами в вашей стране не считаются кровосмесительными — отсталый народ! Думай, Лея, я своё слово сказал и большего для тебя сделать не могу. Извини. Созвонимся утром.

Он поднялся и быстрым шагом вышел вон из кабинета.

— Я, пожалуй, тоже пойду, ваше величество. Пока заморожу все работы по проекту, сообщите мне о своём решении, как только его примите. До свидания!

Дон Мигель также удалился.

— Что скажешь? — Лея подняла глаза.

Елена задумчиво пожала плечами.

— Решать тебе. Как я поняла, выбор прост. Или ты рожаешь сына без перспектив лично для себя, или создаёшь будущего великого человека для всей планеты, кроме себя лично. Всё, поздно. Точнее, рано ещё. Пойду я спать.

Она демонстративно зевнула и направилась к выходу, оставив подругу в одиночестве. Это решение она должна принять сама.

Сентябрь 2428 года, Венера, Альфа, Золотой дворец

— Оттуда нельзя было спастись, — закончила Елена. — Все остались там.

Лея боялась её. И правильно делала, ей стоило больших усилий держать себя в руках.

— Прости. Мне жаль. — Её руки легли ей на плечи и принялись ласкать одеревеневший от доспеха верх спины. Елена любила, когда она так делала, но сейчас ласки её величества вызывали отвращение.

— Это ты виновата! — вскочила Елена, теряя контроль. Ну и правильно, давно пора высказать этой высокомерной дряни всё в лицо. — Это из-за тебя произошло то, что произошло!

— Ты хочешь сказать, я виновата, что среди персонала оказался бывший десантник, который раскусил наши планы и убил трёх девчонок? — опешила Лея. — Интересно, как?

— Ты!.. — У Елены всегда были проблемы с красноречием, особенно когда нервничала. Но отдать раунд сейчас она не позволит. — Ты не виновата в том, — холодно отчеканила она, беря себя в руки, — что девчонки погибли. Ты виновата в том, что погибли они НАПРАСНО!

Затем посмотрела на её величество ТАК, что та невольно отшатнулась. Почувствовав слабину, Елена продолжила развивать наступление.

— Да, напрасно. Весь твой проект — игрушка. Ты придумала её себе для развлечения, и год за годом втягивалась, получая удовольствие от процесса. Ты тварь, Лея, подлая тварь, играющая с людьми и забывшая, что они люди.

— Да как ты смеешь! — Лицо её величества перекосило от гнева. — Как ты смеешь так говорить?! Всё, что я делала, я делала на благо Венеры!

— Когда-то. Может быть. И то не наверняка. — Елена горько усмехнулась. — Ты придумала себе сына, самого-самого, перед которым падёт ниц вся планета, имя которого должно остаться в веках. Он должен был сделать то, на что у тебя до сих пор тонка кишка, разрубить Гордиев узел власти. Но ключом ко всему должно было стать, что это ТВОЙ сын!

Ты хотела не кайф матери, наблюдающей за успехами ребёнка, а кайф демиурга, наслаждающегося собственным творением. Хотела стать кукловодом, смастерившим необычную марионетку, способную совершить революцию в театральном искусстве. Но это была бы ТВОЯ революция! Как и марионетка...

Елена сбилась, дыхания не хватало.

— Это игрушка, Лея, всего лишь игрушка, какие бы высокие слова и цели за её созданием ты ни прятала, — продолжила она, вновь беря себя в руки. — Если бы ты действительно ставила Великую Цель, которую декларируешь, ты отнеслась бы к проекту серьёзно. И уж Изабелла точно не родилась бы! Не говоря уже о том, кого носишь сейчас. Ты бы посвятила себя этой Цели, сгорела в ней, она стала бы смыслом твоей жизни! Но твой смысл — власть. Власть и вседозволенность.

Ты — владыка. Императрица. Под твоим началом десятки, сотни, тысячи верных людей. Ты распоряжаешься ими, отправляешь на смерть, жертвуешь... Но сам процесс управления ими и есть твоя цель.

Из её груди вырвался тяжёлый вздох.

— Это гордыня, Лея, — закончила Елена. — Ты слишком возгордилась, тебе не кажется?

Такой красноречивой она не была никогда. Только смерть девчонок, страшная в своей бессмысленности, да не менее бессмысленная бойня сорока невинных, положенных на алтарь гордыни этой сучки, смогли расшевелить её.

Лея снова попыталась что-то сказать, но виновато опустила голову. Елена зло усмехнулась, приступ красноречия продолжался.

— Ты смешала с грязью человека, за которого выскочила замуж, несмотря на запрет матери и его неблагородное происхождение. Человека, который вытаскивает тебя и твою планету из пропасти, не щадя себя, без которого власть давно бы начала гнить. Шантажируешь его самым святым — детьми. Своими детьми! Только потому, что он — 'безродное быдло'. Ты чудовище, Лея!

Ты забыла о дружбе, о клятвах, которые мы давали друг другу вшестером много лет назад после Полигона. Ты вышвырнула Малышку, сгноила Сирену, не раз спасавшую тебе жизнь, а Мишель 'простила' и вернула только потому, что больше не нашлось верных людей для должности главы корпуса. Ты не просто чудовище, ты подлая тварь! — выкрикнула она. — И мне противно, что я все это время спала с тобой!

И, наконец, твой проект. Ты убила людей, жизнь которых можно было бы и не забирать. Убила не ради спасения планеты, а чтобы потешить самолюбие. 'Я, Лея Великая, склонитесь передо мной'! — передразнила она старый двухмерный переполненный пропагандой фильм. — Мне жаль, что я согласилась уничтожить этих людей и зачистить бункер, мне жаль, что погибли девочки. Но мне не в чем винить этого десантника. Он — молодец, спасал жизнь себе и той, кого любил. А ты!..

Красноречие иссякло, она захлебнулась. Но и этого оказалось достаточно. Елена развернулась и присела к декоративному камину в углу, настроенному на охлаждение. От него несильным потоком расползалась лёгкая прохлада, и она подставила под него лицо и руки. День выдался тяжёлый, она устала, очень устала! Но гораздо сильнее устала морально.

У неё не получилось. Та грандиозная цель, которую ставила перед собой после коронации, четыре года назад, так и осталась недосягаемой целью. Где-то удавалось смягчать решения Леи, удерживать её от необдуманных поступков, где-то приходилось брать на себя грязную работу, ограждая её, но всё оказалось напрасно. Она больше не сможет служить ей. Лея — кровавый тиран, и изменить её не получится.

Это следовало понять давно, понять и уйти, но она всякий раз надеялась, что ещё не всё потеряно, изменить подругу удастся, надо только постараться. Но нет, не удастся. Такие люди не меняются. И только смерть девчонок от рук учёного раскрыла ей глаза.

— Елен, ты не права, — раздался сзади робкий голос. — Да, я властная сука, заигравшаяся людьми, но их необходимо было уничтожить. Открытие дона Мигеля — оружие, а они слишком много знали.

— Достаточно было устранить пятерых его ближайших помощников, работавших отдельно, — парировала она. — Остальные не ведали про твоё оружие ни сном, ни духом. Пятерых, Лея! Не сорок человек!

— Но они знали, для чего мне эксперимент! — закричала её величество. — Знали, что я создаю мода-наследника! А значит, об этом рано или поздно узнала бы вся планета! Узнали бы кланы!

— Да твою ж мать! — вновь подскочила Елена, — И что с того? Ну, узнали бы? Пусть себе знают! Мать создала себе ребенка по генам! Штучно! Сконструировала! Самого лучшего, самого умного, талантливого! Да, прецедент, но не понимаю, что в тут такого непоправимого? Козни? Интриги? Попытки влияния и устранения? Ты бы справилась! Ещё как справилась! Нет ничего фатального, если кланы узнали бы о твоём сыне-моде!

Но даже так я простила бы тебя, — закончила Елена, опуская тональность. Кричать бесполезно, криком делу не поможешь. — Если б ты действительно думала о стране. Но это игрушка. Всего лишь твоя игрушка. У вас, императоров, жестокие игрушки!.. — ухмыльнулась она напоследок и пошла прочь из комнаты, демонстративно бросив с дивана на пол винтовку.

— Я больше не в твоей лодке, Лея. Можешь приказать ликвидировать меня, сопротивляться не буду. Через час получишь мой рапорт.

Если бы у этого помещения была дверь, она бы ею хлопнула. Но, к сожалению, вмонтированные в стены створки автоматически раскрылись и выпустили её наружу.

— Кто здесь? Свет! — скомандовала она, приподнимаясь на кровати, но свет не зажёгся.

— Я отключила твой искин, — раздался голос во тьме.

— Решила сама прикончить? Своей рукой? Не доверяешь наказующим? — Елена поднялась и села, свесив ноги на пол.

— Не надо так.

Знакомый силуэт опустился рядом, встав на колени. Холодные руки ненавидимой подруги обняли её коленки и прильнули к ним.

— Не бросай меня. Пожалуйста. У меня никого больше нет.

— И кто в этом виноват? — усмехнулась она.

— Я сама. Я долго думала... Да, ты права. Я заигралась во власть, заигралась в императоров. И допустила столько ошибок, что!..

...Елена, помоги мне выбраться из этого капкана! Я больше не буду! Обещаю!

Она зарыдала. Горячие слёзы потекли по её коленям, обжигая. Обжигая своей искренностью. Она видела перед собой раскаявшуюся Принцесску, потерянную несколько лет назад. Врать ЕЙ у Леи никогда не получалось.

Елена подалась вперед и обняла её величество.

— Не надо, Лея. Тебе нельзя нервничать, расстраиваться.

— Я и правда такое чудовище? — плакала та.

— Да. Иди ко мне, моё чудовище!..

Она приблизила к себе её лицо и нашла мокрые горячие губы.

— Завтра ты первым делом освободишь Сирену из под домашнего ареста. Прилюдно. Сделаешь из этого торжественную церемонию. При всех объявишь, что простила её и предложишь помириться.

— Она не станет мириться со мной, — Лея отрицательно покачала головой.

— Но ты простишь её, и это важно. В конце концов, она приняла на себя главный удар тогда, когда ты не была к нему готова, занимаясь одними игрушками.

— Елен, хватит, я поняла, — рука лежащей рядом больше чем подруги коснулась её переносицы и нежно поползла в сторону губ и подбородка. — Не надо второй раз.

— А ещё восстановишь Серёжу, — согласилась Гарсия. — И дашь неограниченное право видеться с детьми.

— Но он... — попробовала протестовать Лея. Елена перебила:

— Нет. Ты сделаешь это. Можешь замаскировать это право под условие хранения тайны проекта, например. Озадачив поиском кандидатки в матери. Или как-то ещё. Ты умная, придумаешь. Но сделать это ты обязана. Детьми нельзя торговать, каково бы ни было его происхождение. Ты сама вышла за него, и на тебе вся ответственность. И ещё, — помялась она, не зная, говорить ли последнее. — И ещё ты дашь ему развод, как он просит.

— Но...

Лея задумалась. Елена ласково провела рукой по её волосам, она любила её волосы.

— Так надо, Принцесска. Этой свободой ты привяжешь его ещё больше, но не будешь ничего при этом должна.

— Я потеряю его. Я люблю его. Представляешь, я всё ещё люблю его!..

Лея вдруг всхлипнула и заплакала. Елена успокаивающе притянула её к себе.

— Ты уже давно потеряла его. И теперь должна отпустить.

Лея вновь всхлипнула и затихла, Елена решила больше не тревожить этим, на сегодня довольно. Серёжа и Сирена только начало, первый шаг. Она должна спасти её, вырвать милую жизнерадостную Принцесску из пасти жестокой беспринципной императрицы, загнать ту в дальний угол сознания. Конечно, время вспять не повернёшь, императрица останется навсегда, но нужно хотя бы стать устойчивой гирей на её личных весах. Это бой всей её жизни. Потому что у Леи есть ангелы, и есть хранители, но ангел-хранитель — только одна она.

* * *

— Все вон!

Елена влетела в сектор 'полос смерти' как огненный смерч, впрочем, влетать так давно стало её хобби. Стоящие вокруг пятеро офицеров старой гвардии, испуганно подались в стороны, а затем, видя её горящий взгляд, нацеленный на Мишель, последовали по означенному адресу.

— Вон, я сказала! — бросила она задержавшейся дольше всех Ласточке де ла Фуэнте. Та кивнула и выбежала, створки гермозатвора за её спиной сомкнулись.

— Ты ничего не хочешь объяснить? — прищурилась она и сделала несколько шагов по направлению к подруге. Во всяком случае, той, кого считала подругой до этого утра.

— Он, правда, пришел сюда сам! — Мишель отступила на шаг назад. Затем ещё на один. В её голосе появились нотки страха. Такой реакции со стороны Гарсия она не ждала.

— Ты представляешь, куда лезешь, Красавица? Знаешь, какую волну можешь поднять одним неосторожным движением? — медленно наступала Гарсия.

— Всё, что я знаю, это то, что он пришел сюда за защитой. Которую вы, наблюдающие за ним, не смогли обеспечить. — Мишель упёрлась спиной в створку, и это придало ей силы. — Вы бросили его! — почти выкрикнула она. — Вложили огромные деньги и силы и бросили! На произвол судьбы! И если бы не я...

— То он спокойно учился бы дальше в своей школе. — Елена показала злобный оскал. — Что ты знаешь о проекте?

— Ничего.

Щелчок 'бабочек' раздался почти одновременно, руки обеих подруг украсили дорогие смертоносные игрушки.

— Не подходи! — Мишель подняла руку в останавливающем жесте.

То, что произошло потом, заняло всего несколько ударов сердца. Сторонний наблюдатель смог бы различить лишь две тени, метнувшиеся навстречу друг другу и пару быстрых красивых движений на грани восприятия.

— Теряешь форму, Красавица! — усмехнулась Гарсия, убирая лезвия от горла поверженной подруги и дезактивируя их. Та отползла немного назад, привстала и последовала её примеру. Елена отошла на несколько шагов назад, не разрывая дистанцию опасности.

— Что ты знаешь о проекте? — нависла она сверху. — И не пытайся, я быстрее!

Игольник на её поясе смотрелся внушительно, но Мишель знала, как Гарсия умеет пользоваться метательными ножами, и не стала рисковать.

— Он королевской крови, — выдавила она. — Лея создала его.

— Ещё.

— Она хотела... Она что-то хотела с ним сделать, но её эксперимент провалился, и...

— И что?

— Да не знаю я, что! — закричала Мишель, и Елена поняла, что та не врёт. — Она создала мальчишку, не оправдавшего её ожиданий, но наделённого кучей талантов! И 'слила' его в обычной средней школе, не сумев защитить от какого-то бандита! ОНА! Сама её королевское величество! И теперь моя очередь делать из него кого-то, — закончила Мишель. — Не сомневайся, у меня получится.

— А когда он будет тебе обязан, почувствует за спиной всю мощь ТВОЕГО корпуса, — закончила за неё Елена...

Мишель улыбнулась, продолжения не требовалось.

— Топорно, Красавица. Я ожидала от тебя большей фантазии.

Мишель покачала головой.

— Мы засиделись на месте. Нам нужна свежая кровь. Тем более, такая.

Теперь головой покачала Елена.

— Лее это не понравится. ОЧЕНЬ не понравится.

— Разве я что-то сказала про Лею? — Губы Мишель расплылись в довольной улыбке. — Мы все дали клятву, и исполним её. Мы верны, и подчинимся любому приказу. Но мы слишком долго сидели на месте, моя дорогая Нимфа! Это не моё решение, так постановил совет офицеров, и она ничего не сможет поделать.