| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А хорошенький-то какой! Все девки, парень, твои будут... Или УЖЕ одноклассницам головы кружишь?! — неожиданно заявила "бровеносная" супруга замминистра, и засмеялась с какими-то истеричными подвсхлипами.
"А... Вот ты какая... "интердевочка"!.. Реальность ожиданий не оправдала...".
— Давай, проходи... Присаживайся сюда, драчун уличный! — улыбающийся Щелоков хлопнул ладонью по спинке стоящего рядом стула, — Рассказывай, как ты в Москве оказался, и как трех человек в больницу отправил!..
"А вот хрен тебе по морде...".
— Не хочу... — буркнул я с хмурой рожей, и обойдя стол, уселся прямиком между женами обоих "главных ментов"...
— Вить, ты чего? — изумленно подал голос Чурбанов. Щелоков тоже смотрел недоуменно.
— Ничего... Меня чуть не зарезали час назад... — я упрямо не смотрел на обоих генералов, и голову держал повернутой в сторону Светланы Щелоковой, — А вам смешно...
Мой голос "сорвался"...
— Действительно... А с чего вам весело-то?! У вас тут людей рядом с Кремлем уголовники чуть не режут — а они сидят и зубоскалят, "голубчики"! — Галина Леонидовна возбужденно вскочила, и "по-бабьи" уперла руки в боки, явно готовясь затеять небольшой "скандальероз".
— Так! Успокойтесь все... — командному тону жены министра можно было только позавидовать. Она обняла меня за шею и прижала лицом к своему плечу. Мои плечи "вздрогнули".
"Приятненько пахнет — "Шанель", если не ошибаюсь..."
— Витюнечка! Хочешь чашечку чая? — негромко спросила Щелокова, поглаживая меня ладонью по макушке.
Я молча закивал.
— Майор!.. — ее голос вновь обрел крепость стали.
— Зараз солоденького з сушечками организуемо! — засуетился усатый "представитель Первой Конной", и его бегемотские шаги торопливо забухали в сторону двери.
У Брежневой тоже материнский инстинкт взял вверх, и вот уже минуты через три, под хоровые "бабские успокаивания", я давлюсь кипятком, пытаясь его проглотить залпом.
Как ни странно... удается. Под изумленными взглядами присутствующих и сдавленным майорским:
— Ти обережно!.. Дуже гаряче...
Тут уже ни у кого не остается сомнений, что ребенок находится под стрессом... — играю я очень убедительно. Сам собой доволен!
Мне наливают вторую чашку крепкого чая под змеиное шипение Галины Леонидовны — "Вы что, ему воды не давали?!" и невнятные оправдания "Буденного-Галушко": — "Як можна?.. Вин сам не просыв... Здавалося, що з ним все нормально... Веселий сидив... Розмовляв... Я навить не подумав... старий дурень!"
Когда я засунул в рот сушку, Светлана Владимировна еще раз погладила меня по голове, и ласково спросила:
— Витюнечка! Хочешь еще чего-нибудь?
— Да... — я шмыгнул носом и поднял глаза на ее мужа, — Скажите, чтобы Григория Давыдовича выпустили...
* * *
...Ха!.. Что называется — знакомьтесь, господа! Третья солистка всемирно-шедевральной вокально-инструментальной и хитово-шлягерной группы "Red Stars"! Ну, по крайней мере, мне кажется, что она ею станет...
Как я там сказал, описывая третью солистку — "зажигалка"?! Фиг знает, из каких глубин подсознания выплыло такое определение моих пожеланий. Вроде бы, и сленг не мой... а вот выплыло...
Девушку зовут Лада. И ей это имя удивительно подходит! Когда "ТРЕТЬЯ" появилась в аудитории, вся удивительно... "ладная" — я прям... ОЖИЛ на несколько минут. Нет, это не имело ничего общего со "стойкой самца", просто девушка была само очарование — живая, легкая, с веселой искренней улыбкой, которая почти не сходила с её лица. Водопад слегка вьющихся каштановых волос и светло-карие глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц. Отличная фигура, а формы... М-мм...
"И собрались три "трешки", мои сладкие крошки! Пофиг, есть ли в этом смысл... Зато есть рифма, и хочется жмуриться... Как та забавная лисичка в "Демотиваторе", из моей "прежней жизни": "Я не хочу ничего делать, я хочу: Фыр-фыр-фыр!"... Черт... как саднит обожженное вчера горло...".
Я ловил взгляды, которыми меня периодически "вопрошали" присутствующие, но продолжал сидеть с невозмутимо-безразличной физиономией. Это было совсем несложно. Все и так происходило для меня, как в тумане... Бессонная ночь, непростая психологическая роль, шквальный выброс адреналина, и последующее опустошение...
Действительность сейчас воспринимается, как отрывки из клипа... Вот притворно-строгий Клаймич задает девушке какие-то вопросы, вот он садится за рояль и просит ее что-нибудь спеть. Вот Татьяна Геннадьевна вместе с Ладой выбирают репертуар, вот девушка начинает петь. Я еще успеваю понять, что у нее такой же замечательный голос, как и она сама... И проваливаюсь в странный полуобморочный сон.
...Трое мелких уголовников из подмосковной Балашихи решили заработать гоп-стопом. Все бы ничего, дело-то житейское — просто три слабоумных урода, пропившие пропитанные чифиром мозги, решили сразу "стрельнуть" по-крупному. И поразительное дело — чуть было не преуспели...
В свой первый "бенефис" около гостиницы "Россия" они обнесли никого иного, как культурного атташе посольства Италии в СССР и какого-то важного "коммерса" из Рима, которого этот атташе сопровождал.
Самый центр Москвы, в двух шагах от Кремля!!! В месте, где количество работников милиции, а главное "самого" КГБ(!), зашкаливает за все мыслимые нормативы этих ведомств — трое деревенских урок "бомбанули" богатеньких зарубежников, и безнаказанно смылись!
Комитет и милиция встали на уши... Но... "невозможно понять логику непрофессионалов" — как говаривал старина Мюллер... Никаких концов. В Балашихе их искать никому в голову прийти не могло, а "залечь на дно" трем придуркам ума хватило.
Но, вообще-то, им не сильно повезло с добычей: сто пятьдесят семь рублей, девяносто восемь долларов и небольшая золотая побрякушка, сдернутая с шеи импортного "коммерса", на крупный куш никак не тянули.
Родное Советское государство, защищая свой престиж, заявленные деньги итальянцам вернуло. Но не тут-то было... "Золотой побрякушкой", сдернутой с шеи итальянского бизнесмена, оказался медальон с прижизненным портретом его дочери, умершей в младенчестве. Итальянцу было глубоко плевать на возвращённые доллары. Он и сам был готов заплатить любые деньги за возвращение бесценной для него реликвии.
Посол Италии ежедневно звонил в МИД, а "мидовцы" в свою очередь трепали нервы милиционерам и "комитетчикам". Дошло до того, что Андропову и Щелокову по этому вопросу позвонил сам Громыко.
Что делал КГБ — ни Щелоков, ни Чурбанов достоверно не знали, но следователи и опера МУРа до такой степени трясли "уважаемых" воров и все "малины" города, что блатные "на полном серьезе" предложили своим контрагентам изготовить точнейший дубликат этого медальона, лишь бы от них отстали! Может быть измученные и задерганные милиционеры на это и пошли бы "ради интересов Родины", но они и сами не знали, как этот чертов медальон точно выглядел!
В итоге, менты и "комитетчики" неделю круглосуточно сидели в засадах вокруг "России" и на прилегающих улицах, искренне мечтая пристрелить урок при задержании... А попались они нам! Или мы им. Как посмотреть...
Причем, как оказалось, выбрали меня с Клаймичем уголовники не случайно. С реализацией долларов в Балашихе они связываться побоялись, а потому в этот раз решили пощипать в "рыбном месте" рублевых соотечественников. Импозантный и хорошо одетый Клаймич показался фигурой подходящей.
Три небритые рожи блатного вида, милиционеры, контролирующие "сектор", заприметили еще за полчаса до нашей разборки, и просто хотели взять их с поличным, чтобы было проще "колоть". Кто же знал, что "Витька" окажется таким резким и быстрым!
Всю эту информацию нам с Клаймичем, посмеиваясь, выдал Чурбанов.
Если бы не мой панический звонок в министерство, то с Торжественного приема по случаю визита министра внутренних дел Венгрии Щелоков и его зам с супругами поехали бы по домам, а не в восемнадцатое отделение милиции!
Этот рассказ я выслушал, прижавшись к теплому боку Светланы Щелоковой и иногда похрустывая вкусными сушками майора, притаившегося в углу собственного кабинета, как мышь.
С ответным рассказом с нашей стороны выступил, "ессесно", Григорий Давыдович, выпущенный из "узилища", и так же как и я, обалдевший от вида обоих "парадных генералов" и дочери самого(!) Генсека. Нужно отдать должное — умный мужик ничего лишнего не сболтнул, а главное, не стал превозносить меня. Чего я, откровенно говоря, побаивался.
Из рассказа Клаймича следовало, что он порядком растерялся, а при виде ножа и вовсе решил, что жизнь дороже кошелька. Данная мысль вызвала общее демонстративное одобрение.
— И Виктор говорит: "Григорий Давыдович, отдайте им...". Я и отдал... А тут один из них замахивается, и — бам-бам-бам... и все лежат. Я сам и дернуться не успел... — Клаймич "растерянно" похлопал глазами.
Взгляды присутствующих переместились на меня.
— А чиво?! Ладно — кошелек... а бить-то нас зачем?! Вот я и врезал...
— Ага... — усмехнулся Щелоков, и оглянулся на "Буденного", — До чего он там "доврэзался", Николай Евграфович?!
— У двох перелом челюсти, а у одного нис зламаный, товаришу министр! — скороговоркой ответил майор, вскакивая со стула с необычным для его комплекции проворством.
Я насупился:
— Их трое было... с ножом... Я потому изо всех сил бил!
— С тремя ножами... — скривился Чурбанов, — У каждого по "перу" было...
— Да хоть бы убил всех троих! — опять громко вступила Брежнева, — Легче дышать бы стало на белом свете... без этой нечисти...
— Ладно! — Щелоков поднялся, и за ним встали все остальные, — Ты, Николай Евграфович, пока все ПРАВИЛЬНО оформляй, с НАШИХ возьмёшь показания завтра — время сейчас уже позднее. "Смежникам" никого не отдавать!
Майор энергично закивал головой.
— Итальянскую "цацку" давай сюда... — министр протянул руку, и майор метнувшись к своему столу, вложил в министерскую длань небольшой серый конвертик.
Три уголовника были тупы настолько, что на очередной "гоп-стоп" потащили с собой ножи, доллары , и... медальон. Что и было обнаружено милиционерами при обыске.
Правильно писал один деятель в мое время: "Все умные люди совершают одну и ту же ошибку. Им почему-то кажется, что все вокруг думают так же, как и они. Умным даже в голову не приходит, какими невероятными путями ходит мысль у дураков. И к каким невероятным выводам те приходят вопреки очевидности". Многословно... но очень верно.
Казалось бы — зачем тащить с собой в кармане увеличение "срока"? В случае задержания... Но нет — дураки берут с собой ножи. И валюту. И медальон — намертво привязывающий их к предыдущему преступлению.
А у дураков своя логика... Доллары в Москве, может, удастся сбыть — поэтому надо взять их с собой. Медальон — тоже... какому-нибудь барыге, или в ломбард. А ножи? Ну, как последний аргумент в запугивании жертвы...
— Дураки, одним словом. — закончил объяснять Чурбанов, под согласный кивок Щелокова и неподдельное внимание нас, сидящих за сдвинутыми столиками в буфете гостиницы "Россия".
К прежнему составу присоединились Завадский и злобно сопящий Леха, который в сердцах тряхнул меня за шиворот и заявил, что больше никуда без своего присмотра не отпустит.
Щелоков даже успокаивающе похлопал разгневанного "мамонта" по предплечью, и разъяснил, что все наше ограбление проходило под контролем милиционеров.
— Вот только наличие ножа не учли... — министр недоуменно покачал головой, что, собственно, и вызвало пространное разъяснение Чурбанова "про дураков":
— А так, у них теперь к разбою плюсуем "вооруженное ограбление", и "валюту"... И здравствуй, "солнечный Магадан", годков на десять-двенадцать... — закончил свои "подсчеты" замминистра.
— Юра! Да пусть хоть сгниют там заживо... — расслабленно, но по-прежнему кровожадно прокомментировала Галина Брежнева, потягивая из большого бокала янтарный коньяк.
— Туда им и дорога... — поддакнула подруге Щелокова. Она мелкими глотками смаковала красное вино, и внешне выглядела совершенно трезвой.
Напряженный как струна бармен внимательно следил за нашим столиком, держа наготове коньяк и вино, а в дверях бара маячило "ночное руководство" гостиницы, потрясенное подобным высокопоставленным визитом.
Что характерно, из мужчин алкоголь пил только перенервничавший Клаймич. Он периодически чокался с Брежневой, и, видимо, этим вызвал ее заметное расположение. Светлана Щелокова вообще на контакт шла гораздо тяжелее, и была явно умнее дочери Генсека. Или осторожнее... Хотя закончили жизнь обе так, как не пожелаешь и врагу. Мдя...
— Витюш, ты чего-нибудь нового сочинил? — неожиданно спросила Щелокова, как будто подслушав мои мысли о ней.
Я вздрогнул, и... улыбнулся.
— Еще одну песню для милиции, и одну для нашей группы... "про любофф"! — я скорчил дурашливую гримасу, демонстрируя свое отношение к "любоффи", — Мы ведь потому и в Москву все приехали, что тут третья солистка отыскалась, вроде...
— Так тебе и самому нужно в Москву переезжать, раз солистки отсюда. — резонно заметила Светлана Владимировна.
— Да... надо бы... — протянул я, пожав плечами.
— Ты бы помог, а... Николай Анисимович! — окликнула мужа Щелокова.
— Поможем, поможем... Этому "герою" как теперь не поможешь... — ворчливо откликнулся министр.
— Да бог с ним... с его "геройством". Песни-то отличные пишет... — настойчиво заметила министру супруга.
— Отличные, да... — не стал спорить тот, и поднялся из-за стола — Поздно уже, давайте разъезжаться... А вы... — он неопределенно окинул взглядом меня, Леху, Клаймича и Завадского, — приезжайте ко мне на Огарева завтра... Точнее, сегодня уже... Часикам к шести вечера...
Девушка взяла, видимо, самую высокую ноту, и я очнулся...
"Как на шоу "Голос"... Последний аргумент, и ты нажимаешь кнопку... Да, это однозначно наш вариант!".
Григорий Давыдович оторвался от клавиш рояля, вежливо изобразил аплодисменты, и обернулся... ко мне. Также обернулись и все остальные, поскольку я устроился на последнем третьем ряду. Собственно, поэтому мой позорный сон и остался незамеченным.
Я не спешил с оценкой — интересно было посмотреть на реакцию девушки. Как ее там... Лада... красивое имя... неизбитое...
"Удивилась... Еще бы... взрослые, серьезные люди оглядываются на пацана. Пусть привыкает. Не привыкнет — найдем другую... шатенку... Ха!"...
...Нет, ну всё не как у людей... Полдвенадцатого ночи, в соседнем кресле еле слышно подхрапывает Клаймич, а через проход голова Завадского удобно примостилась на могучем плече Лехи...
"Сейчас бы достать Айфон, а потом стебать "сладкую парочку"... до первого Лехиного "люля..."
Но нет — мой "Артефакт бога" надежно заныкан дома в шахматной коробке. И ведь устал как собака — а такое ощущение, что в салоне самолета я единственный, кто бодрствует. То днем засыпаю, то ночью не могу... Сумасшедшие дни были.
Утром "нашли Ладу", днем маклер показывал нам уютную трехкомнатную квартиру около метро "Полежаевская". Улица Куусинена... Раньше о нем что-то слышал, что-то читал... В последнее время, когда выпадала возможность — собирал информацию в интернете уже целенаправленно. Так что адрес не понравился... но уж больно квартира оказалась уютная и удачно расположенная...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
