Сначала они переместились в деревушку в паре часов пути от Грелимарая. Воздух здесь был наполнен звоном стали, криками и гарью. Энкрич глубоко вдохнул, и на его лице расплылась довольная улыбка. Конечно, он вернулся в родную стихию, вихрь боли, крови и смерти. Долговязый н'удан освободил чуть изогнутый клинок из ножен и молча направился к ближайшему полыхающему дому, во дворе которого местные жители еще сопротивлялись натиску хаоситов. Хашайя и Ритайлина не стали задерживать кровожадного компаньона, он бы их в любом случае не послушал. Они зашагали к центральной площади, где дважды в год проводилась ярмарка. На высоком шесте развевался стяг, украшенный кривыми линиями Хаоса. На широком помосте уже установили несколько виселиц, покорно готовых забрать жизни несчастных обитателей этой деревни.

Их встретили радостным дружным ревом. Хашайю вновь обступили люди, как и в прошлый раз, каждый норовил коснуться ее или получить благословение. Здание, служившее местом заседания здешних старейшин, было свободно от огня. Внутри, как оказалось, разместились командующие хаоситами со всех сторон Энхора. Рита вошла внутрь первой, Шайя последовала за ней. Стены строения чуть приглушили шум еще не закончившейся бойни. Короткий коридор привел их в просторный зал с длинным деревянным столом, который окружали простые стулья. Правителям деревни роскошь была чужда.

На двух стульях рядом друг с другом сидели мужчина и женщина. Они рассматривали карту Грелимарая и его окрестностей, поэтому не сразу заметили гостей. Мужчина был молод, навскидку Шайя дала бы ему не больше тридцати. Он носил длинные волосы, которые сейчас собрал в хвост. Внушительный шрам когда-то отметил его лоб; нос, судя по всему, неоднократно ломался. Женщина годилась этому предводителю хаоситов в матери. Она была седа, а худощавостью могла бы поспорить с Долговязой смертью. Одежда обоих, испачканная в крови и саже, свидетельствовала, что командиры не чурались боя, как и Джикуя в Каварахииче. Хашайя любила таких полководцев. Да, безопаснее стоять за спиной своих солдат и раздавать приказы, но собственноручно убивать противника, рискуя жизнью, почетнее. Смелых и верных людей Великий Саусесан приближает к себе в первую очередь.

Мужчина заметил Риту и Шайю и толкнул локтем седовласую. Они поднялись из-за стола, сразу же поклонившись важным гостям.

— Добро пожаловать, месэры,— сказал хаосит.— Рады, что вы присоединились к нам. Этот день войдет в историю.

— Мы тоже рады, Чензмаш.— Ритайлина сняла перчатки и опустилась на стул напротив него.— Хашайя, это Чензмаш и Бююхиа, они управляют войском хаоситов, пока Тульгарн томится в грелимарайской Темнице.

— Это дар Хаоса, что вы вернулись и теперь с нами, месэра Чеенув,— еще раз поклонилась Бююхиа.— А где же великий Энкрич?

— Он помогает вашим солдатам закончить с деревней.— Хашайя тоже присела.— Скоро присоединится.

— Может, немного вина? — предложил Чензмаш.

— Мне, пожалуй, можно,— согласилась зеленоглазая.— А месэре Чеенув лучше воздержаться, миссия, которая ей предстоит, потребует абсолютной ясности ума.

Хаосит достал из шкафчика в углу комнаты кувшин с вином и три глиняных чашки. Напиток весело зажурчал, заставив Шайю сглотнуть. Она не злилась на Риту, потому что сама прекрасно понимала — пить перед атакой на Грелимарай нельзя; но душистый аромат манил.

— За Великий Хаос и победу!— провозгласил Чензмаш. Великолепный тост. Когда-нибудь его будут поднимать в каждом доме Энхора.

— Теперь о деле,— начала Ритайлина, отставив чашку,— вы выполнили мое указание?

— Да, месэра Чисхаргана,— ответила Бююхиа.— Мы дали бежать нескольким жителям в город, чтобы они понесли весть о нашей численности.

— Когда это было?

— Около двух часов назад, вероятно, чуть больше.

— Замечательно! Наместник и Храм Тибора уже должны приготовить основную часть войск к выходу.

— Нас около пятисот, выдержим ли атаку их отрядов?— вступил в разговор Чензмаш. Полтысячи?! Ритайлина говорила, что хаоситов будет много, но столь весомое число? И все это ради освобождения третьего предводителя верных Великому Саусесану? Шайе уже не терпелось, наконец, увидеть этого человека и понять, чего он на самом деле стоит.

— Выдержите,— сказала Рита.— Наши агенты в Грелимарае выполнят свою задачу быстро. Вы увидите в небесах над городом знак, что дело сделано, и сразу же отступите. Солдаты Наместника и храмовники Тибора не станут вас преследовать. К этому времени, они узнают, что город штурмован с нескольких сторон. Приоритетным для них будет вернуться обратно, чтобы обезопасить Грелимарай от новых атак, которых, естественно не никто предпринимать не собирается. Пока не в наших силах захватить такой большой город, да и смысла в этом сейчас нет. Поэтому каждый выживший хаосит вернется домой, будь то Домридинша или Пердожалаф. Корабли куплены, замаскированы, тайна личности всех, участвующих, в этой операции, сохранится.

— Хаос, когда же мы не будем скрываться!— в сердцах хлопнула ладонью по столу седовласая хаоситка.

— Этот день близок, Бююхиа. Год, может два. Мы вытащим из белых пирамид остальных н'уданов, они восстановят силы и слуги Порядка не найдут, что им противопоставить. Все тилбэчины уже приговорены.

— И Хозяин окончательно воплотится в Энхоре!

Если все пройдет гладко, добавила Хашайя, конечно же, не вслух. Планы Ритайлины и хаоситов звучали убедительно, но где-то бродил неведомый в теле Аархина Маггорайхена, единственный, кто в теории способен спутать их карты. О его личности так ничего и не разузнали нового. Энкрич бесполезно проводил время в библиотеке убежища. Сам Великий Саусесан до сих пор не удостоил никого из троих н'уданов аудиенцией, а ведь Повелитель мог пролить свет на тайну этого человека. Хотя Долговязая смерть сомневался, что в теле последнего н'шаста именно человек. Он склонялся, что это либо неизвестное существо из иного мира, либо сама жизненная энергия таким образом решила сохранить равновесие сил в Энхоре. И то, и другое звучало безумием и нелепостью, но рационального ответа на этот вопрос все равно не было. А вдруг это сам Тибор, наконец, закончил бесконечное отсутствие? Совсем уже разума лишилась, Шайя, обругала она сама себя.

Раздалась знакомая тяжелая поступь, и в зал вошел Энкрич Долговязая смерть собственной персоной. Его меч теперь покоился в ножнах, но заляпанные красным штаны и рубаха наглядно демонстрировали, что свой урожай страданий он собрал. Интересно, чем будет заниматься тощий, когда потребность в войнах исчезнет? Такой человек никогда не насладится миром.

Бююхиа и Чензмаш также встали в приветствии, рассыпаясь в словах радости в адрес Энкрича. Хашайя верила, что командующие были искренни. Они увидели за нынешнее утро еще одного н'удана, чье имя обросло легендами, а это поистине неповторимое впечатление, даже для опытнейших хаоситов. Долговязая смерть сдержано кивнул, беззвучно занял место возле Шайи, к ее неудовольствию, и произнес:

— Здесь есть что выпить?

— Не забыл, что твое участие в деле еще не началось?— поинтересовалась Ритайлина. Долговязая смерть окинул ее безразличным взглядом.

— Пара глотков вина придаст мне дополнительной силы,— сказал он тоном, не терпящим возражений. Чензмаш взял из шкафа еще одну глиняную чашку, наполнил ее и с почтением подал Энкричу. Тот пригубил и огласил вердикт:

— Пойло. Но что еще ожидать от деревни, где поклоняются Порядку. Когда в Грелимарай, Ритайлина?

— Скоро, не спеши, мы ожидаем армию Наместника.

— Вот как. Не терпится встретить их тилбэчинов.

— Встретишь их в городе.— Зеленоглазая уже заметно сдерживала себя, чтобы не начать перепалку. Возможно, будь они здесь втроем, Рита бы вела себя с Энкричем посмелее, но при вождях хаоситов ругань была без надобности. Для Чензмаша и Бююхии они должны выглядеть дружной семьей, а не склочными родственничками.

Собравшиеся на местах старейшин еще раз обсудили весь план вдоль и поперек. Хашайя больше слушала, чем говорила, а Энкрич постоянно перебивал или что-то уточнял. Хотел добавить весомости своему участию, это было предсказуемо. Иногда в комнату заходили воины, докладывающие обстановку. Деревня была полностью под контролем Хаоса, убитых местных жителей несколько сотен, потерь со стороны служителей Великого Саусесана на порядок меньше. Пленных и раненых согнали на площадь для устрашающей казни. Было решено, что никто из этой деревни не переживет сегодняшнего дня. Так остальные прихлебатели Тибора поймут, что сила Хаоса беспрерывно растет и не испытывает трепета перед противником.

В зале появился мощный хаосит, вооруженный секирой.

— Месэры, тут один человек молит о пощаде, говорит, что желает отвернуться от Порядка,— отрапортовал он.

— Какая прелесть, отрадно слышать. Приведи его, посмотрим на этого удивительного человека,— приказала Ритайлина.

В зал втолкнули здорового мужика, получившего рубящий удар мечом в плечо. Однако он твердо держался на ногах, затравленно глядя на совет хаоситов.

— Твое имя?— спросила Хашайя, скептически оглядев пленника.

— Хжил, месэра,— ответил он, сдерживая стон из-за открытой раны.

— Почему ты хочешь присоединиться к нам?

— Я всегда хотел этого. Просто... Просто я боялся своего желания...

— Кажется, ты и сейчас боишься. Боишься за свою никчемную жизнь, из последних сил хватаешься за нее.— Энкрич смотрел на Хжила, не скрывая презрения.— Поэтому и вдруг решил обратиться к Хаосу, чтобы спастись. А бояться стоит за душу, плоть лишь ничтожная оболочка. По мне так надо вырезать твое сердце, так от тебя хоть какая-то польза будет.

— Я докажу! Что угодно прикажите, хоть сейчас!— возопил деревенщина. Он водил глазами от одного хаосита к другому.

— Ты готов пожертвовать собой и стать шщихой?— спросил Долговязая смерть, поглаживая рукоять меча. С неодушевленными предметами Энкрич всегда обращался лучше, чем с живыми созданиями.

— Что простите?

— Готов ли ты отдать жизнь за Повелителя? Не в бою, нет. Готов ли ты стать вместилищем разрушительного плетения? Готов ли ты войти в дом, где влачат жалкое существование верные Порядку? Готов ли ты освободить мощь, которой будешь заполнен, как хрупкий сосуд? Готов ли ты сжечь тех, с кем раньше делил хлеб?

— Я не знаю,— Хжил запнулся.— Я не знаю. Я напуган, плохо соображаю.

— Это мы заметили,— засмеялся Чензмаш.— Великие, считаю, что решать вам.

— Убить прямо здесь.— Слова Энкрича рубили сильнее топора. Бедняга Хжил задрожал, зажимая рукой рану.

— Пусть живет,— сказала Ритайлина.— Перевязать ему плечо и поставить в отвлекающий отряд, когда армия Грелимарая явится сюда. Хочет быть с нами — пусть будет, но чтобы стать самопожертвенником нужна истинная вера, а пока ей он не обладает. Время рассудит. Что ты думаешь, Хашайя?

— Пусть живет,— согласилась Шайя с зеленоглазой. Либо Хжил докажет в битве, что его желание продиктовано не трусостью, а искренней жаждой служить Хаосу, либо смерть в его неотвратимо настигнет.

— Не так быстро, уважаемые.

— Что такое Энкрич?

— Пусть еще приведут пленного.

Воин с секирой поклонился и немедля покинул комнату. Назад он возвратился со стариком. Тот в отличие от Хжила был невредим, только куртка порвана. Хаосит бесцеремонно ударил его рукоятью секиры по ногам, и пленник упал на деревянный пол. Энкрич указал бойцу на кинжал, висящий на его поясе, а потом на Хжила. Хаосит разобрался, что делать, поэтому беспрекословно отдал клинок в руки раненого. Хжил недоумевающее смотрел на кинжал, словно не мог взять в толк, зачем ему доверили оружие.

— Перережь ему горло,— сказал Долговязая смерть, указав на распластавшегося старика, и глотнул вина.

— Что?!— раненый мужчина всхлипнул.

— Не притворяйся глухим или глупым. Ты прекрасно понял, что я имел в виду.

— Не слушай их!— подал голос старик. Он приподнял голову и продолжил:

— Бросайся на них, пока есть оружие, Хжил. Бей, режь проклятых! Этих ублюдков, продавшихся Хаосу!

— Заткни его, сейчас же. Желаешь служить Великому Саусесану — исполняй приказы н'удана,— рявкнул Энкрич. Шайя с интересом наблюдала за происходящей сценой. Хжил сжал кинжал в правой руке так, что было видно, как побелели костяшки его пальцев. Что же он сделает? Осмелится атаковать кого-то из них или убьет старика? Хжил схватил несчастного деда за волосы и неловко полоснул клинком по горлу. Старик захрипел, и, кажется, Хашайя разобрала, что тот смог выдавить из себя слово 'предатель'. Хжил выронил кинжал и тупо уставился себе под ноги. Выбор сделан.

— Солдат,— обратилась к хаоситскому воину Бююхиа,— отведи его к лекарю и вручи оружие. Приставь к нему опытного воина, чтобы следил за ним. Если выживет, после боя доложите.

Дрожащего мужчину вывели прочь, и импровизированный совет продолжил работу.

— Как поступаем с детьми?— задал вопрос Чензмаш, потрогав шрам на лбу.— Отправляем на обучение?

— Да,— ответила Чисхаргана.— Причем сделаем это сейчас же, пока храмовники не атаковали. Прикажите собрать хорошую группу для сопровождения.

Молодой хаосит ушел отдавать распоряжение, оставшиеся вернулись к обсуждению. Когда каждый этап дальнейших действий был разобран до малейших деталей, они направились к площади, где уже полным ходом приготавливались к казням. Виселиц, конечно, было мало, чтобы лишить жизни всех выживших в деревне. Но души тех, на кого не хватит веревки, отправятся к Великому Саусесану другим способом. Энкрич явно намеревался насладиться предстоящим зрелищем, но разведчик на капите помешал ему.

— Месэры, войско Грелимарая покинуло стены, с ними много тилбэчинов,— доложил он, стряхивая с себя дорожную пыль.

— Не будем медлить. Бююхиа, Чензмаш, вы знаете, что делать. Следите за небесами над городом, я свяжусь с вами через три дня.— Ритайлина отдала приказ и положила руки на плечи Шайе и Энкричу. Хашайя ощутила энергию, складывающуюся в поток перемещения. Хороший знак для восстановления, предыдущие пространственные прыжки она практически не чувствовала. Зеленоглазая нашла точку, в которую они собирались попасть. Сила охватила трех н'уданов, и они окунулись в море искр и прохлады. Краски перед глазами смазались, закружились в урагане; в ушах будто засвистел порывистый ветер. Затем буйство цветов резко прекратилось. Казалось, что все это происходило минуту, если не дольше, на деле же в мире миновало мгновение. Троица компаньонов стояла в уличном тупике. Их появление никого не потревожило, Грелимарай в основном еще спал. Хашайя немного покрутила головой, разминая шею. Она не знала, с чем это было связано, но всякий раз, как она перемещалась с Ритайлиной, шейные мышцы словно деревенели.

— Отсюда двинетесь на северо-запад,— Рита смотрела на Шайю, игнорируя Долговязую смерть.— Там на площади присоединитесь к нашим людям, через квартал будете в Темнице. Да прибудет с вами Великий Хаос.— Бывшая н'шаст распалась на красные искры, и Хашайя осталась наедине с Энкричем. Они зашагали из переулка по брусчатке, вдыхая утренний городской воздух, еще не наполненный запахом свежеиспеченного хлеба.