Экзаменационная Полоса

* * *

Лейтенант Русской Армии Рябчиков командир разведывательно-диверсионной группы в очередной раз попытался вытряхнуть из головы тяжкие мысли и опять потерпел неудачу. Даже любование расцветшей после дождей природой плохо помогало. При взгляде с вершины холма открывался поистине завораживающий вид на игры ветра с травой. Зелёные волны равномерно прокатывались по пологой равнине, разбиваясь об основание холма желтой пеной травяной пыльцы. Вдали на волнах качались едва заметные тёмные фигурки крупных животных. Отсюда они кажутся маленькими, однако приближаться к ним сейчас крайне опасно. С появлением малышей взрослые рогачи стали слишком агрессивными. С этой стороны залива они не сбиваются в большие стада, а расходятся по заросшим сочной травой низинам группами в пятнадцать — двадцать особой. Крупный самец весом под три с половиной тонны способен перевернуть таранным ударом даже тяжелый бронетранспортёр. А ведь за ним в атаку бросятся и самки. Потому люди благоразумно уступают пространство этим мастодонтам. Серьёзную опасность сейчас представляют и местные свиньи. По сравнению с рогачами они выглядят жалко, однако бегают быстро, а попавшего им на глаза человека рассматривают исключительно как мясной деликатес. Ещё они имеют привычку очень тихо подкрадываться для стремительного броска. Но и сами представляют интерес в качестве охотничьей добычи. Мясо у свинок нежное и вкусное, в отличие от тех же рогачей, которых только на тушенку и перерабатывать. Мыслями об охоте лейтенант пытался перебить поселившуюся внутри тягостную тревогу. Он хотел подобрать хотя бы ещё парочку аргументов в пользу правильности принятого им вынужденного решения.

С самого возвращения с предыдущего задания у него и его подразделения всё шло через одно место. Стоило признать — всё же один серьёзный косяк за ними числился. Но другие группы за аналогичные проделки обычно отделывались лишь устным внушением. Не во вред же делу они 'косячили', а скорее наоборот. Ярко привлекаем к себе внимание в одном месте, дабы в другом начали искать кого-то другого. Серьёзно обвинить лично его командование могло лишь за отсутствие согласованности действий с ним. А как их согласовать-то без прямой связи и катастрофическом недостатке времени? Зато тогда развлеклись хорошо, в результате накликав на себя гнев неизвестных богов этого мира. Вот и решило командование заткнуть его подразделением очередную дыру. Чёрную такую дырку да с запахом скверным. Вспоминать, как их готовили к выходу, просто не хочется. За три с половиной месяца в совершенстве освоить новый язык и весь культурный пласт иного народа. Чудеса? Только не для лучших бойцов Русской Армии. 'Ипатьевский метод' в очередной раз доказал высокую эффективность. Полное сверхинтенсивное погружение, двадцать шесть часов в местные сутки, хлёсткий удар гибкой палкой от наставника следовал за любой малейшей ошибкой, вбивая новые знания непосредственно в подкорку. Боль и унижения приходилось стоически терпеть, хотя в редких снах лейтенант далеко не один раз сворачивал тому арабисту шею и выпускал кишки его помощнику с прочувственным удовольствием. В глазах других ребят из его группы тоже читался им смертный приговор. Но командование внимательно следило за их успехами, потому приходилось сдерживать себя и останавливать ребят, когда они уже готовы были сорваться. Такая уж у них служба, к тому же новое задание действительно крайне важно для всего Протектората Русской Армии. Отпустили на самотёк целый важный регион, а теперь пытаются хотя бы наладить поступление оттуда достоверной информации.

В актуальные задачи группы Рябчикова поставлено создание базы постоянного действия в самом центре Арабского Халифата, сбор сведений и решение некоторых щекотливых вопросов. И командованию плевать, что их всего-то двенадцать человек, а нужно хотя бы вдвое больше. Да и с материальной обеспеченностью плоховато. Денег выделили мало, всё золото ушло на покупку чего-то более нужного у Ордена. Оружие... хорошо хоть позволили отобрать наиболее качественные стволы из общей массы. О специальном оружии разговор даже поднимать бесполезно было. Обычные потасканные АКМ, парочка ПКМ-ов и одна СВД-шка, всё другое плохо вписывалось в легенду. 'Нужное на месте сами добудете', — просто и незатейливо ответил тогда майор, добавив — 'Зря вас что-ли столько учили?' Средств оперативной связи практически нет, хорошо хоть скрепя сердце выдали им на всю группу три 'Северка' — уже небывалое достижение. Да ещё и легенда кривая. Изображать чеченцев крайне неприятно, а все предложения лейтенантом других вариантов безжалостно забракованы его кураторами. 'Основная легенда уже согласована с принимающей стороной', — заявили ему, списывая все результаты недельного мозгового штурма его группы в утиль.

Затем последовал ужасный морской переход. Выходили ещё до завершения сезона штормов, дабы проскочить мимо Пиратских Островов и разминуться с иными морскими разбойниками. Идущий в Халифат груз мешал весьма многим, в первую очередь — Ордену, потому такая спешка казалась вполне оправданной. На Амазонке ещё было вполне спокойно, тишь да гладь, однако в штормовом море все бойцы лейтенанта изрядно натерпелись. Лейтенант и сам сильно страдал от морской болезни. Огромные волны иногда перехлёстывали через тяжело нагруженные баржи, их мотало как лёгкие щепки. Но бывалые русские моряки крепко знали своё дело, потому дошли до порта назначения без потерь. На берегу столь раннего появления торговых судов совсем не ждали, всем бойцам пришлось помогать с организацией спешной разгрузки. Время разменивалось буквально по цене человеческой крови. Вместе с основным грузом силовых машин шел и большегрузный транспорт, а также бронетранспортёры охраны сухопутного конвоя. Вот на этом участке их и попытались перехватить, однако опять хорошо сыграла оперативность. Подкупленные кем-то бандиты сильно опоздали с организацией засад, им пришлось атаковать конвой сходу, а нарвавшись на плотный ответный огонь защитников быстро отступить. Только отряду лейтенанта Рябчикова в очередной раз не повезло. Числившийся за ними грузовик получил крупнокалиберную пулю в двигатель. Обошлось без человеческих жертв, однако повреждённую машину пришлось бросить. У них осталась лишь одна сильно побитая жизнью 'Тойота', но они утратили возможность оперативного перемещения всем отрядом. Такое обстоятельство считалось совершенно некритичным, так как по плану требовалось сначала организовать лагерь недалеко от Эль-Орана и уже оттуда выйти на связь с местным куратором. Он-то и обеспечит всё необходимое за счёт местных ресурсов. Самостоятельная легализация в Эль-Оране на постоянной основе представлялась совершенно невозможной, к тому же стоило разминуться по времени с пришедшим конвоем. Всё же русские и 'чеченцы' являлись противостоящими друг другу силами.

Разведчики устроились в маленькой рощице, выгнав оттуда хозяйничавшее ранее зверьё, отправив кодовый запрос по радио в назначенное время, и дожидались ответа. День сменился ночью и опять днём, однако куратор на связь так и не вышел. Повторные запросы остались без ответа. Следуя инструкции, отправили шифровку основному командованию, в ответ пришел приказ действовать по обстановке. Едва русский конвой выдвинулся в сторону побережья, пожелав остающимся бойцам удачи по радио, разведчики столкнулись с наглой кочевой бандой, решившей с наскока выбить их из занимаемой ими удобной рощицы. Технику те берегли, обстреливая рощу из пулемётов с машин издали, рассчитывая захватить её пехотой. Видимо, подобная тактика здесь вполне отработана. Прижать огнём к земле деморализованного противника, после чего быстро зачистить его. Но в этот раз они не на тех напали. Нарвавшись на плотный заградительный огонь, бандиты спешно отступили, но двое бойцов лейтенанта получили лёгкие ранения. И плевать, что бандиты оставили в молодой траве около двадцати тушек, раненым бойцам быстро становилось хуже. Против неизвестной инфекции спасовали антибиотики и общеукрепляющие средства из аптечки. Стало ясно, что без квалифицированной медицинской помощи ребята быстро умрут. Пришлось отправлять их в город на единственном транспорте отряда с парой сопровождающих бойцов, да ещё выделить под лечение почти все наличные деньги. Но в городе прибывших 'чеченцев' приняли весьма жестко, сразу же разоружили и арестовали транспорт. Оказалось, совсем недавно тут произошла стычка настоящих чеченцев и хозяев города. Хорошо хоть раненых ребят в больницу всё же определили. Неожиданно симптомы той же непонятной лихорадки проявились у ещё троих бойцов. И лейтенанту деваться стало некуда, разве только идти на поклон к тому непонятному полковнику, которым сильно интересовалось командование, выдав на него ориентировку с возможным приказом на последующее устранение. Командование гарантированно бы не одобрило такое решение, ставящее всю операцию на грань срыва, но лейтенант Рябчиков слишком ценил жизни своих людей, потому командование пока оставалось в счастливом неведении относительно принятого им решения. Бойцам в городе как-то удалось выйти на контакт с людьми полковника и передать ему просьбу о срочной встрече. Тот быстро ответил согласием, и теперь лейтенант ждал его появления в условленном месте.

Машина полковника появилась только на четвёртом часу ожиданий, причём совсем не со стороны города, вынырнув, словно откуда-то из-под земли. 'И как она смогла так тихо подъехать', — мысленно недоумевал лейтенант, неожиданно для себя оказавшись на прицеле крупнокалиберного пулемёта. Хорошо закамуфлированная под окружающую зелень машина резко встала в трёх метрах от него, выпуская водителя и пассажира наружу. Стрелок в полном американском бронежилете и пехотном шлеме остался дежурить за пулемётом, перестав пугать им лейтенанта и переключив внимание на дальние окрестности. Рябчиков сразу же отметил толстую дверь джипа, тот явно имел полноценное бронирование. Лейтенант внимательно рассмотрел прибывших людей, пока те осматривали его самого. Крепкий мужик с короткой стрижкой лет тридцати, может, чуть меньше. 'Полковник?!' — сильно изумился лейтенант, стараясь не подать виду, отметив ключевые признаки из ориентировки. Стоило отметить — своим видом мужик рефлекторно вызывал у него явную опаску, едва заметные характерные скупые движения выдавали весьма опасного бойца с хорошей подготовкой. Вооружен мужчина новейшим российским бесшумным автоматом для спецподразделений, таких даже в Русской Армии здесь ещё нет, кобура с тёмным пистолетом на боку. Камуфляжная разгрузка, в карманах лишь пара полных магазинов. А за широкой располагающей улыбкой на его лице прячется острый оценивающий взгляд. Рядом с мужчиной встала очень красивая молодая женщина, вооруженная точно так же, словно они бойцы из одного специального подразделения. И от её взгляда лейтенанта пробрало сразу же до самых печёнок, столько всего он ощутил в нём.

— Лейтенант Рябчиков, Русская Армия, — первым представился лейтенант, подавив непонятно откуда возникшее душевное волнение.

— Алекс Ветров, — назвал себя мужчина, — моя вторая жена Рогнеда, — представил он спутницу, качнув головой. — Нам сообщили, у ваших людей возникли какие-то серьёзные проблемы со здоровьем, — он сразу же перешел к делу.

— Неизвестная лихорадка, лекарства бессильны, — тяжело вздохнул лейтенант.

— Я разочарована... — с едва заметным акцентом по-русски заметила женщина, повернув лицо к мужу. — Отправляют зелёных мальчишек на задание, не удосужившись подготовить должным образом, или хотя бы заранее определить наиболее распространённые опасности региона. И чем только думают? — Высказала она претензию к командованию Русской Армии, качая головой. — Уж про весеннюю паразитарную лихорадку должны были знать...

— Вы сможете нам помочь? — Лейтенант сразу же ухватился за брошенные слова.

— В зависимости от прошедшего с момента проявления первых симптомов времени, — женщина пристально вгляделась в его лицо, словно желая там что-то найти. — На пятый день спасти жизнь человека ещё возможно, а вот вернуть разум — уже нет. Быстро распространяющаяся инфекция в первую очередь поражает нервную систему, — пояснила она.

— А мы сами рискуем заразиться? — Спросил её заметно напрягшийся мужчина.

— Нет, — и при этом жена одарила мужа самой светлой улыбкой. — Эта лихорадка опасна только тем, кто впервые попадает в здешние края сразу по окончанию сезона дождей. У неё сейчас пик активности. У пришедших в другое время быстро образуется к возбудителю стойкий иммунитет. На базе Ордена с этой стороны залива должны делать прививки, потому страдают только такие вот... — она качнула головой в сторону лейтенанта. — Ладно, полезли в машину, прокатимся, взглянем на болезных, — скомандовала женщина, добавив: — И ту парочку бойцов заодно захватим, в кузове места хватит.

Лейтенант лишь изумлённо отметил, что о его прикрытии из снайпера и пулемётчика этим людям хорошо известно. Когда только успели срисовать?

— Иди, предупреди бойцов о нашем прибытии, — не доезжая до рощи, выпихнули лейтенанта из кабины, хотя наверняка знали о наличии у него радиосвязи со своим подразделением.

Тут стоило отдать им должное. Мало ли как среагируют его ребята на появление хорошо вооруженных гостей, даже получив предупреждение по радио. Могли ведь захватить командира в плен, заставив его говорить, что им нужно. Кликнув бойцов из кузова машины, лейтенант направился в сторону виднеющихся вдалеке деревьев.

* * *

Давно ожидаемое появление здесь представителей Русской Армии порадовало и опечалило одновременно. Порадовало смекалкой, упорством и целеустремлённостью рядовых бойцов, а также младшего командного состава вместе с их бережным отношением к людям, а опечалило тем, чего хватало с избытком и на Старой Земле — непрофессионализма или вовсе — откровенного раздолбайства вышестоящего руководства. Ну, сколько же можно наступать на одни и те же грабли, надеясь на извечный русский авось? Практически идеально рассчитать время и успешно провести большой конвой по сложной местности с априори враждебным населением и так бездарно слить заброску разведчиков. Как будто работали разные организаторы, один заслуженный профи, а другой... о нём без использования матерных выражений и не скажешь.

Моё желание поговорить с пришедшими в город бывшими соотечественниками удовлетворилось лишь частично. Охрана конвоя сразу же проследовала на выделенные им площадки, где разбила полевой лагерь. И никаких внешних контактов с местным населением, а также отдельными гостями. Ни местной еды, ни воды, исключительно привезённые с собой запасы. К чему такая подчёркнутая строгость мне сложно сказать, но она чем-то оправдана. Наверняка имелся опыт предыдущих посещений. Вот гражданский персонал из числа водителей грузовых машин и прибывших специалистов оказался более доступен, хотя тоже старался ограничить общение исключительно деловыми контактами. Запчастей лишних там продать, сувенирчиков из дальних краёв привезти. Различная сувенирная продукция типа магнитиков для холодильников выпускалась и тут. Особым спросом пользовались гребни для волос тонкой работы из костей каких-то местных животных, которые я прежде считал самыми обыкновенными расчёсками. Оказывается, больше нигде подобных гребней не делают, а женщины приходят от такого подарка в полный восторг. Ещё активно интересовались различными специями и лёгкими релаксантами в виде тонких сигарет. Заметный наркотический эффект у них отсутствовал, хотя любое курение вряд ли пойдёт на пользу здоровью. Я же периодически приставал к посетителям торговых точек с расспросами о жизни в Русских Землях. Так забавно было наблюдать за их реакцией на моё появление. Сразу вспомнились советские времена, когда всем выезжающим за границу конкретно полоскали мозг на предмет как там вести себя и чего опасаться. Кругом враги и шпионы, а вы для них тот самый ребёнок, у которого нужно непременно отобрать конфетку. Или заставить продать кусочек Родины. В общем, тут народу мозги тоже крепко накрутили, потому общаясь со мной, поначалу старательно выдерживали дистанцию и тщательно подбирали слова. Но я уже хорошо овладел лёгким гипнотическим влиянием, учительница хорошая попалась, по крайней мере — внушить неосознанное доверие и большое желание излить душу новому знакомцу у меня получалось. Узнал многое. Во-первых, жизнь в Протекторате Русской Армии далека от райской. Сильно далека. Со всех сторон враги или просто желающие вдоволь пограбить. Всё население подлежит поголовной мобилизации в угрожаемый период, потому военные сборы и боевая подготовка проходят с завидной регулярностью. Свободного времени у многих едва хватает на сон, особенно поначалу. Постепенно народ втягивается, находя и в такой жизни свои плюсы, а строгий режим держит в тонусе. Во-вторых, бездельники отсутствуют как явление. Кто не работает — тот не есть. Именно так, с мягким знаком на конце. Местная шутка, однако. Все или служат в войсках или работают ради обеспечения тех войск всем необходимым на общественных предприятиях. Частный капитал практически отсутствует, разве только в разбавлении с общественным. Это касается и частного предпринимательства. Если ты хочешь открыть какое-то доходное дело, то сначала нужно убедить уполномоченных комиссаров в его полезности для всего Протектората, затем принять на себя обязательства в виде дополнительной общественной нагрузки, да ещё и половина твоего дела будет принадлежать всему обществу, других налогов нет. За это общество поделится с тобой частью благ. Образование, медицина, экстренная помощь — всё это полностью бесплатно. Плюс 'общественный кредит' в виде готового жилья и прочего необходимого для начального обустройства. Но если ты вдруг являешься ценным специалистом для какого-либо производства, то на вольные хлеба тебя вряд ли отпустят. Тот же мобилизационный принцип во всей красе. В общем, какая-то дикая смесь из капитализма, условного социализма и военного коммунизма одновременно. В-третьих, засилье идеологического давления, от которого многие уже отвыкли за годы после развала Советского Союза. 'Вокруг враги, нам нужно сплотиться и тогда мы точно выстоим', — если выразить его одной короткой фразой. Отчасти такое вполне справедливо и даже уместно, однако желание окунуться с головой во всё это у меня почему-то быстро пропало. Заодно мне много рассказали о жизни в Московии — так назывались земли вокруг одноимённого города. Вот там самый настоящий дикий капитализм со всеми его прелестями. Власть держат бандитские кланы, а простые люди часто оказываются в положении крепостных. Вот и бегут они при первой же возможности в Протекторат Русской Армии из-за чего у Протектората и московских властей весьма натянутые отношения. До горячей войны дело вряд ли дойдёт, так как всем на местах понятна полнейшая бесперспективность такой затеи, однако отдельные провокации и вооруженные столкновения происходят с завидной регулярностью. А в остальном, такое разделение Русских Земель даже идёт на пользу, обеспечивая качественную сепарацию человеческого материала. Индивидуалисты тянутся к одним, потенциальные коллективисты примыкают к другим. Кто из них окажется более приспособленным к жизни — покажет только время. Возможно, выслушанные рассказы стоило поделить на некоторый условный коэффициент достоверности, да и со временем ситуация может сильно поменяться. Сложно долго жить в состоянии постоянной мобилизации, на психику это плохо влияет. Наверняка руководство Протектората понимает опасность и примет нужные решения. А вот мне стоит серьёзно задуматься над прежними планами, чувствую — запросто окажусь чужим там, где так сильно хотел стать своим.